История ниффина (джен)

Тьма в подвале липкая, неподвижная. Воздух здесь застыл. Сколько ни кричи, никто не услышит. Он похоронен здесь, в этой мгле, словно на дне океана, окруженный чудовищами глубин. Свет в руках не желает разгораться. Колдовать плохо. Именно за колдовство его заперли в этом подвале. Но без магии не защититься от монстров в темноте.

Он пытается вынырнуть, вдохнуть, перед глазами мелькает белый потолок, но тьма вновь смыкается над головой, он вновь погружается в пучину.

Крики. Истошные крики. Они вечно кричат друг на друга. Ему плохо, но его вмешательство ничего не изменит. Он тихо удаляется из гостиной, спорщики даже не замечают его ухода. Он поднимается по лестнице, стараясь игнорировать сверлящие взгляды отрубленных лопоухих голов.

Он не хочет касаться дверной ручки спальни, потому что змеиная голова живая. Дверь рассыхается, чернеет, змеиное тело раскачивается на ветру. Лес шумит, скрывая шаги обезьяноподобного колдуна, но он спиной ощущает его присутствие, знает, что тот хочет убить его.

Деревья встают плотнее, становятся выше, гуще, темнее, пока не превращаются в каменные стены. Шум остается. Это шумит вода, бьющаяся об пол. Там, за дверью, скользит огромная змея со взглядом горгоны. Девочка-изгой умерла. Возможно, он следующий на очереди.

От страха хочется плакать, но это невозможно, потому что адреналин зашкаливает и на слезы просто нет времени — хочется вынырнуть. У сознания нет конечностей, поэтому непонятно, чем нужно двигать, чтобы оттолкнуться ото дна. Свет пробивается сквозь свинцовую темноту, превращая черный, наполненный пульсациями, кругами, вспышками, пульсирующий цвет в красный.

Брат его игнорирует. Его дружки также не обращают внимания./Брат его игнорирует. Почему его дружки не перестают обращать на него внимания?

Он ушел из дома, оставляя после себя лишь боль от разбитого сердца./Он пришел в их дом, оставляя после себя лишь смерть.

Кошмары — это груз памяти, что привязывают к приговоренному утоплением, или же кельпи сладких снов, что сначала заманивают в воду своей красотой, а затем обнажают острые зубы? Увы, никто не смилуется над ним, никто не протянет руку помощи, а он уже забыл, где его оружие, чтобы бороться.

Магия рождается не из таланта, она рождается из боли упорных тренировок. Быть магом — значит постоянно делать выбор. Такой выбор, какой люди не хотят делать или просто не догадываются о его существовании.

Он постоянно что-то ищет и, кажется, находит. Наконец он среди единомышленников. Его признали! И этот человек здесь! /Почему здесь этот человек?

…

Эта сила восхищает! /Эта сила пугает!

Он хочет достичь такого же уровня./ Им не достичь того, что выше их понимания!

Он/Он в ужасе/в ужасе!

Но надо/Но надо сражаться/сражаться!

Ддажже есслли уммрретт!

Жар/Жажда

Боль/Холод

Вечность в покое/Вечность в агонии

…

…

…

«Здесь кто-то есть?»

* * *

Первым к нему вернулся слух. Пение птиц, особенно ранним утром, может казаться немного назойливым, но сейчас эта бесконечная трель была самым чарующим будильником, путеводной нитью к свету.

Мозг стал анализировать поступающие сигналы. Сквозь приоткрытые глаза его ослеплял белоснежный потолок. В носу господствовал запах лекарств, а твердый матрас упирался в спину. Одеяло казалось бетонной плитой, что придавила его тело, не позволяя пошевелиться. Перед глазами мелькала комета из серебра, и маг попытался сфокусировать взгляд на ней. По мере повышения уровня сосредоточенности, серебристая вспышка приобретала все более четкие очертания, пока не превратилась в маленькую птицу. Она показалась смутно знакомой волшебнику, но мысли ускользали, оставляя только охотничий инстинкт, желание схватить птицу, сжать ее в ладони. Но… разве тогда ей не будет больно? Разве она не прекратит тогда петь? Тогда… не стоит этого делать.

— Вы пришли в себя?

Откуда-то прозвучал басистый голос. От внезапности маг вздрогнул и слегка повернул голову в сторону голоса. Виски тут же неприятно заломило.

Перед ним в светло-зеленой мантии стоял колдомедик. На груди эмблема — скрещенная кость и палочка, под ней имя, Юстас Бёрк, дежурный целитель.

— Мистер Блэк, вы помните, что с вами произошло?

Мистер Блэк? Да, это его имя. Новое имя. Что произошло?

Взгляд упал на брошь, приколотую к мантии колдомедика, в виде «ока Ра». Еще один член «R», подпольной организации тёмных магов. Наверняка уже передал информацию Бакторн-Снайд.

Он попытался принять сидячее положение, но тело отказывалось подчиняться. Область рта казалась немного стянутой, будто на нем намордник.

— Мистер Блэк, вы меня слышите?

В глаз ударил свет Люмоса. Он прикрыл глаза, поморщился.

— Слышу, — собственный голос показался чужим. Хриплый, каркающий, слабый.

Отвечать на вопросы не хотелось. Ничего не хотелось.

Регулус перевел взгляд на птицу-патронуса, что перестала петь и теперь спокойно сидела на тумбочке.

— Рош в порядке? — голосовые связки работали с трудом.

— В полном. Ваша напарница отделалась довольно легко. Ментальный урон был не особо велик, так что при соблюдении эндорфиновой диеты она быстро пошла на поправку.

Колдомедик активно пытался его разговорить, попутно накладывая разные диагностические чары и заставляя его делать упражнения, связанные с проверкой координации и моторики. Это нервировало Блэка, но поделать он ничего не мог. Когда пытка закончилась, целитель все еще задумчиво постукивал пером по бумаге.

— Мистер Блэк, могу сказать, что высшие функции вашей нервной системы в относительном порядке. Весьма удивительно, учитывая, в каком состоянии вы к нам поступили. Полная электромозговая тишина, как при поцелуе дементора. Постоянная утечка энтропии. Вы были в коме в течение недели. Первое время мы вообще полагали, что вы не очнетесь, но ваши родственники настояли на применении эфиротерапии, — мистер Бёрк указал на баллон, стоящий рядом с койкой, — это, на удивление, не сработало, но ваше состояние хотя бы перестало ухудшаться. Ваши друзья и родные постоянно навещали вас, разговаривали с вами, Рош даже оставила своего Патронуса. Может, это просто совпадение, но с тех пор показатели ЭЭГ стали расти. Вы иногда приходили в сознание, пусть это и было весьма кратковременно. А сейчас мы с вами спокойно разговариваем. Настоящее чудо!

Регулус повернул ладонь, и стриж ловко спланировал на нее, позволяя осторожно гладить себя большим пальцем по серебристым перышкам. Маг почувствовал приятное тепло, будто он вновь касается руки Рош.

Может, профессор Катулл Спэнгл не зря называл Патронус проявлением души человека, пробудившимся секретным «я», даймоном.

Блэка оставили под наблюдением, ведь его физическое состояние после комы оставляло желать лучшего. Его часто клонило в сон, но он позволял себе только поверхностную дремоту — возвращаться в липкую паутину кошмаров желания не было. Его постоянно знобило, даже горячий чай помогал мало. Лежать в одиночной палате было немного скучно, но вежливая медиковедьма помогла решить эту проблему, принеся стопку газет за то время, что он лежал без сознания.

— Ну почему эта наглая девица сюда приходит, совсем стыд потеряла! — Звук открывающейся двери и тихое ворчание заставило мага оторвать взгляд от «Ежедневного Пророка». — Регулус, Мерлин правый!

— Здравствуйте, отец, матушка.

Миссис Блэк в мгновение ока пересекла разделяющее их пространство и заключила сына в крепкие объятия. От такого бурного проявления эмоций тот впал в полный ступор, не зная, как реагировать.

— Как ты, Рег? — Вальбурга наконец отпустила его, поцеловала его в щеку и озабоченно посмотрела на его лицо. — Вид у тебя еще неважный.

— Нормально. — Маг был ошарашен подобным проявлением нежности и той теплотой, что прозвучала в вопросе. Молчаливые, гордые, вечно спокойные и холодные, сейчас старшие Блэки казались по-настоящему живыми, похожими на людей. Он протянул отцу руку, и тот с чувством пожал ее, а в уголках глаз даже появились морщинки от широкой улыбки.

Регулус внимательно оглядел их. Пусть они и пытаются это скрыть, но родители выглядели уставшими. Под глазами залегли глубокие тени, морщины стали глубже, а в волосах прибавилось седины. Будто… они переживали за него?

Пускай в отъездах он писал послания старшим Блэкам, в свои кратковременные визиты он только и слышал, когда он прекратит свои поездки и начнет помогать отцу с семейным бизнесом. Позже к этому прибавились разговоры о том, когда он найдет себе чистокровную жену; особенно много их стало после того, как Вальбурга узнала, что старший сын женился на вдове Поттер. «Мерзавец, отродье, мало ему Гриффиндора, так он решил запятнать себя связью с грязнокровкой еще и с прицепом!» Когда Регулус заметил, что какое ей до этого дело, ведь она давно выжгла Сириуса с семейного гобелена, мать разоралась еще больше. В общем, отношения с каждым годом становились все напряженнее и напряженнее. Еще одним гвоздем в крышку семейных отношений стало то, что когда Блэк вернулся в Англию, он не захотел возвращаться на Гриммо, двенадцать. Его вполне устраивали спроектированные апартаменты в «Квазар Индастриз».

Известие о том, что их сын работает в Отделе Тайн, прибавило ему в глазах родителей несколько очков. Все же профессия весьма престижная, к тому же, всегда покрытая завесой тайны. Правда, травмы что получают сотрудники в Отделе гораздо опаснее, и положительный исход бывает крайне редко. Теперь у старших Блэков еще один повод не любить его работу.

— Да уж, сынок, заставил ты нас поволноваться, — посетовал Орион, придвигая трансфигурированный стул к кровати. — Знаю, мы не самые лучшие родители и временами слишком давили на тебя, поэтому не смогли выстроить доверительные отношения. Нам искренне жаль, что мы поздно это осознали. Но я хочу, чтобы ты знал: мы тебя искренне любим и готовы выслушать, если тебя что-то беспокоит!

От подобной исповеди Регулус нахмурился. Он перевел прищуренный взгляд с отца на мать, что смотрела на него с обожанием во взгляде, и резко выбросил руку вперед.

«Петрифекус Тоталус Дуо!» — каждый из Блэков неестественно выпрямился, будто кол проглотил, руки вытянулись по швам, ноги слепились вместе. Двигались только глазные яблоки.

«Ревелио!» — оборотное зелье или метаморфизм?

Ничего не произошло.

Регулус вложил в заклятие чуть больше силы. Мышцы прошило спазмом, и он сгорбился в надсадном кашле, теряя концентрацию.

«Ах ты негодный мальчишка!» — будучи сильной колдуньей, Вальбурге удалось самостоятельно сбросить заклятие полной парализации тела. В исступлении она стала бить сына ридикюлем по спине. «Да как ты мог меня заколдовать!»

Орион пытался успокоить разбушевавшуюся супругу, но взгляды, которые он кидал на отпрыска, были полны осуждения и укора.

— Ну ты посмотри на него! Посмотри! Мы к нему со всей душой! А он что? — женщина яростно взмахнула руками. — Мало мне выходок Сириуса, так ты меня своими приключениями решил в могилу свести! Мерлин, мало того, что мои дети непослушны, так еще и не думают о собственной безопасности. Ты к ним с лаской, а они огрызаются или набрасываются! Начинаешь орать — тоже плохо! Развелось тут неженок с хрупкой нервной системой и тонкой душевной организацией!

— Вот теперь вы больше похожи на самих себя. Да понял я! ПОНЯЛ! Пощады!

От этой тирады Регулус не знал — закатить глаза или сделать вид, что ему стыдно.

— Я прошу прощения, — пробормотал маг и опустил голову, — и благодарю вас. Целитель сказал, что вы сделали. Спасибо.

Орион тяжело вздохнул и потрепал его по голове как в детстве.

— Это меньшее, что мы могли сделать, сын. Мы же Блэки, а Блэки никогда не опускают руки перед трудностями, какими бы сложными они не были.

Они просидели с ним довольно долго, пока Вальбурга не изъявила желание пообщаться с лечащим врачом. Когда они покидали палату, Блэк заметил, как быстро его родители натянули маску отчуждения, бросая на окружающих равнодушно холодные взгляды. Но он был слишком утомлен их визитом, чтобы думать об этом.

Родители посещали его еще пару дней. Их явные попытки наверстать упущенное выглядели весьма неловко, да и столь пристальное внимание к его персоне несколько напрягало. Но Блэк не мог избежать этого: колдомедик наотрез отказался выписывать его раньше срока.

Бёрк был в своем праве: ментальное истощение, нарушение циркадных ритмов и выработки гормонов сна, ломка от порошка ходака — Блэк переживал не самый приятный спектр ощущений и был раздражителен как нунду. Его бросало то в жар, то в холод, звериный голод сменялся полным отвращением к еде, постоянные боли в животе и тревожность — он сейчас ненавидел свое человеческое тело и не желал никого видеть.

Ближе к концу лечения, когда его состояние несколько стабилизировалось, его посетила Рош. Странно, что она пришла только сейчас, хотя колдомедик говорил, что она навещала его каждый день, когда тот был в коме.

— Здравствуй, — Селена стремительно пересекла порог, а затем остановилась в нерешительности и робко спросила, — к тебе можно?

Регулус показал рукой на стул: — Прошу.

Она неловко улыбнулась и села на предложенное место.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Каждый вглядывался в черты человека напротив, пытаясь разглядеть перемены, произошедшие в нем.

Рош первой отвела взгляд и смутилась, будто спохватившись.

— Прости, я, наверное, веду себя невежливо. Как ты себя чувствуешь?

— Терпимо, хотя двигаться пока тяжеловато. Кажется, я слегка заспался, — попытался пошутить Блэк, но вышло не очень ловко. — Сама как? Тебе ведь тоже досталось…

По лицу волшебницы пробежала тень.

— В тот день я… Мы все очень сильно испугались. Я же когда выпала из Арки, отключилась и пришла в себя через несколько часов, а ты… Ты так и не приходил в сознание! И никто не может дать никаких объяснений. Это очень страшно, когда не дают никакой информации о том, что происходит, — она говорила торопливо, порой заглатывая окончания слов. — И это гадкое ощущение беспомощности… Мы когда разобрались, что к чему, я… Арагон сказал, мне просто повезло, те твари лишь слегка стесали петратанатоловое напыление, так, пара царапин, некритичное нарушение изоляционного слоя. А твой корпус. — Селена замолчала, тяжело сглатывая, — Бриндлмор сказала, что разрушение эфемеры было критичным. Ты мог просто не вернуться оттуда! И хоть ты и пересек барьер, твой разум… — волшебница замолкла. Регулус видел, как она сцепила руки в замок. Так сильно, что побелели пальцы.

— Тише, тише. Все хорошо. Со мной сейчас все в порядке, — попытался успокоить ее Блэк.

— Очень на это надеюсь, — гневно воскликнула Рош. Медленно выдохнув сквозь зубы, она произнесла чуть спокойнее: — Те твари были ужасны. И я искренне благодарна тебе за спасение.

Регулус положил ладонь на ее сцепленные пальцы, отчего та вздрогнула, но руки не убрала.

— Ты помнишь какие-либо ощущения, пока лежал в коме, или, может, тебе снились сны? — спросила она.

Маг поморщился. Этот вопрос в той или иной формулировке ему не раз задавал целитель Бёрк, а также родители. Это уже начинало утомлять.

— Вряд ли тебе будет интересно слушать про галлюцинации, возникшие из-за реакции мозга на кислородное голодание. Одно могу сказать точно, приятного было мало.

— Ясно, — убедившись, что продолжения не последует, Селена тактично отступила. Однако, Блэк заметил, что ее будто что-то гнетет.

— Знаешь, ты ведь меня тоже спасла, — на этих словах Рош вскинулась и пристально посмотрела на него. — Твой стриж… Без песни твоего патронуса я бы вряд ли очнулся. — К подобной версии колдомедика сам Регулус отнесся весьма скептически, но подобные красивые сказочки весьма подходят для заверения впечатлительных девушек.

— Ты весьма близок к истине, — Она смотрела на него прямо, с какой-то странной задумчивостью. — Буду ждать твоего возвращения.

Рош покинула палату, оставив Блэка в легкой растерянности. Что-то было не так, но из-за воздействия лекарств он никак не мог понять, что именно.

Его выписали спустя несколько дней, как только был возвращен мышечный тонус с помощью зелий, и держать пациента дальше в больнице стало бессмысленно. Когда Регулус вновь посетил Отдел Тайн, невыразимцы из его команды были весьма рады. Однако в воздухе чувствовалось напряжение — не каждый день человек буквально возвращается с того света. Но расслабляться времени не было.

Руквуд созвал экстренное совещание их подразделения.

— Инцидент с Аркой выявил ранее скрытые слабости вашей исследовательской миссии. Во-первых, ваше оборудование не было зачаровано в должной мере. Одно дело перегрузка при экстремальных природных условиях, совсем другое — враждебная фауна, что вы совершенно не учли. Во-вторых, система Переноса сознания. Магия контроля, подчинения, одержимости находится под запретом. Ваша разработка с использованием выращенного с нуля организма, который даже нельзя назвать живым в полной мере, можно назвать идеальной лазейкой в этой системе, и я перед вами снимаю шляпу. Но ваш механизм параллельного сознания по принципу оператор-аватар оказался несовершенен. И последнее, пожалуй, самое важное. В начальных отчетах говорилось об искажении поля энтропии в помещении, а также наличие аккреционного диска вокруг Арки. Предполагалось, что это связано с пространственным разломом. Но если принять во внимание состояние окружающей среды по ту сторону и modus operandi тварей, можно было предположить, что у того мира отрицательный коэффициент энтропии. Для подтверждения данной теории были произведены замеры магического поля по мере удаления от исследуемого объекта, и с помощью янтарных фильтров определены направления энергетических потоков в комнате Смерти. Все они ведут в Арку. Течение не очень бурное, скорее медленное и размеренное, и эта монотонность позволяла не замечать перемещения эфира.

— Мы можем взглянуть?

Каждому из них выдали по подзорной трубе с янтарными пластинами. Стоило посмотреть сквозь особое стекло, мир вокруг тут же изменился. Куда бы не падал взор, всюду было золото — блестки, где-то плававшие в воздухе, а где-то двигавшиеся направленно, потоком. Там, где стояли маги, рой блесток был гуще и двигались они энергичнее. Они отнюдь не скрывали форму тел, наоборот, выявляли ее четче. Блэк ходил вокруг Арки, ни на миг не отрывая измерительный прибор от лица, иногда удалялся из комнаты, стоял в дверном проеме. Он видел, как потоки мириадов мельчайших частиц, испускавших слабое сияние, струились к Арке, чья завеса сквозь фильтр казалась чернее самой тьмы. Бесконечная река, нет, скорее водопад, частиц в нем было не меньше, чем звезд во всех галактиках вселенной, и каждая частица была микроскопической крупинкой сознания. Это была не просто светящаяся пыль. Энтропия, мана, шраф — разные слова из разных учений на разных языках описывали одно и то же.

— Этот отток может как-то негативно влиять на наш мир? — спросила Рош.

— У нас слишком мало информации, — мрачно заметил Руквуд. — Нужно полномасштабное исследование, которое будет длиться не один десяток лет. Мощность заклинаний, коэффициент рождаемости волшебников, состояние магосферы в целом — у нас недостаточный уровень техники, чтобы оценить изменение этих аспектов во времени.

— А если все же сделать предположение?

— Мы не делаем предположений, мы должны опираться на факты, — жестко возразил глава, но затем тяжело вздохнул. — Но подобное сопряжение миров весьма напрягает, особенно если учитывать, что проход работает в обе стороны.

Регулус задумчиво постучал пальцами по столу.

— Вы рассматривали вариант с закрытием разлома? Создание шлюзовой камеры поможет минимизировать утечку энтропии при использовании прохода.

Глава Отдела Тайн ненадолго задумался.

— Пока у меня на столе не будет полной технической документации, вы будете держаться от Арки на расстояние рыка нунду, все ясно? Вы не исследователи-энтузиасты, должны понимать всю серьезность ситуации.

Август разрешил Блэку и Рош и дальше соблюдать свободный график посещения Отдела Тайн. Подобное было весьма кстати: Рош захотела навести родителей, а Блэку нужно было проверить работу «Квазара» за время его вынужденного отсутствия. Пока он пребывал в коме, его заместитель Хамфри осуществлял руководство, придерживаясь ежегодного плана, Отдел по связям с общественностью гасил слухи и волнения, так что акции компании не сильно просели. Одни переговоры пришлось затягивать, от других и вовсе отказаться, когда стало ясно, что оппоненты начали мутить воду.

Постройка конденсаторов эфира в Бездне, которые работали по принципу магловских ГЭС, шла в штатном режиме. Эти сооружения производили так называемый «низкосортный», промышленный эфир. Он был необходим для интенсификации реакций при производстве зелий и эликсиров, а также для реализации различных процессов магического зачарования. Что же до «высококлассного» эфира, здесь дела обстояли несколько иначе: необходимо были либо искать его жилы и залежи, либо охотиться на чудовищ Бездны.

Говорить об этом не принято, но в мировой магической экологии серьезно нарушено равновесие: слишком много волшебников и недостаточно монстров. Да и Статут секретности заставлял волшебников сдерживать свои силы. Бездна обещала открыть выход из этой клетки.

«Квазар» будучи монополистом и в силу ограниченной численности магов, кого попало в Бездну не пускал. Для установления контроля и безопасности была разработана целая система лицензий. В зависимости от типа и уровня допуска исследователям разрешалось пребывание в определенных зонах, каждая лицензия включала определенный пакет прав и обязанностей. По общему правилу Обладатели частных лицензий не контролировались «Квазаром», они могли вполне свободно распоряжаться добытыми в Бездне ресурсами, но их уровень допуска имел потолок, а также они не могли рассчитывать на защиту агентами корпорацией в случае возникновения опасной ситуации. Корпоративные лицензии требовали от ее обладателей выполнение заданной нормы по добыче ресурсов, зато им предоставлялся довольно широкий спектр льгот и гарантий.

Большую часть лицензий старались выкупить китайцы, японцы и корейцы ради культивации. В общественном сознании укоренилось заблуждение, что большую часть магических войн развязали европейцы. На самом деле, их восточные собратья были намного агрессивнее и кровожаднее, просто информация об их конфликтах не выходила за пределы региона. Мышление восточных магов достаточно отличалось от западных. Адепты светлой и темной магии делились на небожителей и демонических практиков — вот и вся схожесть.

Помимо «охотников» лицензию старались получить и «скваттеры⁽¹⁾». Заводчики крылатых коней, гиппогрифов, драконов, шишуг, еще драккл пойми кого, — все те, кто устал от все ужесточающихся требований министерств по поводу обеспечения мер для сокрытия существ от магглов, рвались открывать новые фермы в Бездне — авось что из этого путное выйдет.

Представителей прочих волшебных профессий, практик и рас привлекала политика Воидстейдинга — аналог магловского систейдинга⁽²⁾ — строительство и проживание в свободных сообществах, плавающих в открытом море вне юрисдикции какой-либо конкретной страны. Подобный курс позволял практиковаться в различных, даже запрещенных областях магии, без угрозы раскрытия перед миром простецов.

Подобная вольность не одобрялась Международной конфедерацией магов, но поделать политики ничего не могли.

Блэк решил не особо напрягать себя после болезни и заняться проверкой отчетов компании. Внимания также требовали анализ и систематизация событий произошедших в Арке и после нее. Также необходимо было зарезервировать время для восстановления ментального урона, да и переделка модуля управления големом — задача небыстрая. В общем, забот у мага было полно, так что на проведении времени с Рош времени не было. Та тоже его не беспокоила. Видимо, им обоим было необходимо время, дабы прийти в себя и разобраться с накопившимися делами.

1) истор. колонист, захвативший свободный, необработанный участок земли (в Австралии, Новой Зеландии, США, Канаде).

Вернуться к тексту

2) англ. seasteading

Вернуться к тексту