Ч@Т знакомств (гет)

«Все препятствия и трудности — это ступени, по которым мы растем ввысь», — сказал один мудрый человек. Гермиону взрастил факультет Гриффиндор, отступать было не в его духе. Поэтому она наскоро переделала единственное белое платье, висевшее в шкафу на самой дальней вешалке, в опоясанный хитон с открытыми плечами, из позолоченной подставки для перьев в виде головы льва сделала шлем с высоким гребнем, а кочергу превратила в копьё, наложив чары позолоты. Образ греческой богини — готов!

Вопреки ожиданиям никто не стал коситься в её сторону или, что ещё хуже, выражать жалость и сочувствие. Народ вообще мало что замечал вокруг — празднование было в разгаре и зал наполняла сопровождаемая музыкой фантасмагория красок и форм. Люди в костюмах напоминали ей те причудливые образцы, какие Снейп в бытность свою профессором хранил у себя в кабинете и которые отпугивали любопытных студентов. Банши, в которой Гермиона не сразу узнала профессора Трелони, отсалютовала ей бокалом с хересом. Чёрная вдова, прошествовав мимо, спешно поздоровалась: сквозь траурную вуаль зыркнули два быстрых глаза мадам Хуч. Северус и Минерва — оба потусторонне бледные — беседовали невдалеке. Снейп оглядел наряд Гермионы и наклонил голову в приветствии. Грим Макгонагалл заострял нордические черты её лица. Волосы серебрились, сливаясь с белым, как метель, меховым воротником на струящейся, воздушной мантии; под мантией — изумрудное платье с кожаным поясом, на котором крепился молот; из волос торчали несколько веток на манер короны, а на руках — бутафорская кровь. Калех⁽¹⁾, — догадалась Гермиона. Не она одна решила нарядиться сегодня богиней. Декан ободряюще ей улыбнулась, и обратилась к Снейпу с каким-то вопросом. Гермиона топталась возле закусок с видом человека, внимательно изучающего диковинные лакомства. Она ждала, что Снейп вскоре закончит беседовать с Макгонагалл и подойдёт к ней. Урывками до неё долетали фразы разговаривающих вокруг людей. Откуда-то из-за спины донёсся ехидный голос:

— Видела его костюм? Я же говорила — кровосос! — и в воздухе задребезжал мелкий смех.

Наконец, Северус и Минерва прощались:

— Смотрите, не укусите никого, граф Северус.

— А вы не теряйте человеческого обличья, госпожа Калех⁽²⁾.

Когда Гермиона посмотрела в их сторону, Снейпа уже след простыл, зато к ней приближалась Макгонагалл.

— Советую попробовать сахарную паутину — тает во рту, — подсказала та, видя её замешательство. — Вам очень идёт этот наряд, Гермиона.

— Спасибо. Мне нравится ваш. Имболк в этом году был солнечный. Значит, ждать нам долгой зимы, госпожа Калех? — она улыбнулась и скользнула взглядом поверх толпы.

— Ну, сдаваться так скоро я не собираюсь, — поддержала тему шотландской мифологии Минерва. — Кого-то потеряли?

— Нет… То есть, да. Я хотела поговорить с директором Снейпом. Вы не знаете, куда он направился?

— Наверное, на балкон. Он жаловался на духоту. Если я его встречу, передам, что вы его искали.

— Нет, не нужно! — резко возразила Гермиона и на изумлённый взгляд коллеги добавила. — Он может подумать, что у меня к нему… срочное дело. А это не так. Мне не хочется вводить его в заблуждение.

Макгонагалл всё ещё смотрела на неё с выражением недоумения на лице.

— Хорошо, Гермиона, не буду.

Хагрид в костюме мохнатого зверя, название которого нельзя было отыскать ни в одном справочнике, выглядел презабавно. Мех кое-где свалялся, торчал слипшимися, красноватыми клочьями, а на голове грозно и в то же время нелепо разевала окровавленную пасть морда чудища. Хагрид так громко смеялся и так сильно запрокидывал голову, что пасть чудища то и дело сползала на затылок. Флитвик, следуя своему чувству иронии, нарядился лепреконом. Он сидел на огромной руке полувеликана и что-то втолковывал тому. Картина была прямо сказочная! Поболтав с ними об ирландских легендах, Гермиона стала лавировать между танцующими парами, то появляясь, то пропадая снова в фантастических да жутких декорациях, пока не добралась до балконов. На третьем по счёту, в небольшой арке, облокотясь на мраморные перила, стоял спиной к ней директор Снейп. Зачем она его искала, Гермиона представляла смутно. Желание поговорить. Откуда оно возникло? Зачем возникло? Она знала наверняка только то, что в момент, когда перед ней предстал вид этой укрытой чёрной мантией спины, внутри что-то приятно всколыхнулось.

Снейп, словно ощутив её присутствие, обернулся.

— А где же щит, обтянутый козьей шкурой?⁽³⁾ — иронично поддел он.

Гермиона от неожиданности не сразу нашлась, что ответить.

— На приёме, где так много разных блюд, нельзя, чтобы обе руки были заняты.

— Хм. Тогда я позволю себе предложить вам занять свободную руку вот этим, — он сделал несколько пассов волшебной палочкой, и к ним плавно подлетел поднос с шампанским.

Как выяснилось, Северус Снейп умел неплохо ухаживать за дамой. Непонятно, от кого он научился всем этим галантным манерам, но Гермиона получала чистое наслаждение, какое получает женщина, находясь в обществе истинного джентльмена.

— За этот вечер! — предложил тост Снейп, и они отпили по глотку. Он окинул её вкрадчивым взглядом. — Удивительно, но в этом костюме воительницы вы выглядите особенно женственно. Прекрасный выбор.

— Думаете, он соответствует моей натуре?

— Люди обычно забывают, что, помимо войны, Афина является покровительницей наук, ума и изобретательности. Я считаю, он вполне гармонирует с вашей личностью. Однако, — взгляд Снейпа задержался на голых плечах, скользнул вдоль ключиц, — слишком открыт для такой погоды.

Сказав это, он взмахом палочки задёрнул шторы, применил согревающие и заглушающие чары и превратил стоявший рядом слабенький стульчик в основательный диван, на который тут же сел.

— Вам не кажется, что пить шампанское сидя удобнее? — сказал он, когда Гермиона осталась стоять на месте.

— Только если собираешься напиться до состояния, когда трудно удержаться на ногах, — пошутила она.

Снейп поднял на неё требовательный взгляд, но она не придала этому значения. Тогда он деланно вздохнул:

— Садитесь, Гермиона. Я порядком настоялся за сегодня. А продолжать сидеть в присутствии дамы мне не позволит воспитание. Не будете же вы меня мучить?

И Гермиона покорилась, найдя компромисс в том, что присела на диван не слишком далеко и не слишком близко от Северуса.

В молчании они смотрели друг на друга так откровенно и долго, как это позволяли приличия.

— Я знаю, о чём вы думаете, — первым заговорил Снейп.

— Вы читали мои мысли? — нахмурилась Грейнджер, хотя никакого вторжения в разум не почувствовала.

Снейп мотнул головой:

— Ваше тело само мне всё сказало.

— Моё тело?

— Оно выдало вас.

— Чем же?

— Моя прямота может смутить. Пока не поздно, вам лучше предложить более нейтральную тему беседы.

— Вы знаете, как заинтриговать человека, директор Снейп, — с шутливой укоризной высказала Гермиона, — и вы также знаете, что человек с преобладающей чертой любопытства никогда не откажется услышать продолжение.

— Так вы хотите, чтобы я был откровенен? — лукаво уточнил он.

— Пожалуйста, будьте.

Снейп взглянул на свой наполовину пустой бокал, поболтал жидкость, наблюдая за тем, как устремляются вверх быстрые бусинки и лопаются, дойдя до границы, набрал в грудь побольше воздуха и начал свою речь:

— Предложение сесть рядом со мной вызвало у вас дискомфорт — это было видно по вашему лицу. Тем не менее, вы не сослались на несуществующие причины, чтобы уйти, а значит вам приятно моё общество. Вы часто поправляете причёску, хотя в этом нет необходимости, что можно расценить как желание привлечь моё внимание. Вы не отвели взгляд, а продолжили смотреть в глаза, что говорит в пользу вашей симпатии ко мне. И наконец, последнее — когда я закончил озвучивать эти детали, вы покрылись румянцем. Значит я волную вас в достаточной степени, чтобы из-за меня температура вашего тела повысилась, и на лице выступили краски. Кстати, вы очаровательны, когда краснеете.

В его взгляде была трогательная заворожённость и пугающая одержимость. Гермиона нервно коснулась губами края бокала, будто страшась произнести вслух то, что было на уме. Затем сделала глоток и сказала:

— Вы, конечно, очень логично изложили свою теорию, но, пока я не дала ей своё подтверждение, это лишь догадки.

— Вы ни за что не признаетесь, — быстро сказал Снейп.

— Почему вы так уверены, что мне вообще есть в чём признаваться?

— Вам не понравится то, что я скажу, — вздохнул он.

— Ну уж продолжайте, пожалуйста, раз начали.

— Сейчас вы находитесь в удобном положении. Пока вы не признались самой себе, что вас ко мне влечёт, вам не нужно с этим ничего делать. Вам комфортно в таком подвешенном состоянии. Никакой определённости, никакой ответственности.

— Очень смелые заявления вы делаете, директор Снейп!

— Я предупреждал, что мои слова могут не понравиться. Вопрос в том, чего вы боитесь, Гермиона…

— Вы додумываете за меня мои чувства и приписываете мне свои желания, сэр!

Он откинулся на спинку дивана и забросил ногу на ногу, отпил ещё шампанского и поставил опустевший бокал на подлетевший заколдованный поднос, который тут же унёсся собирать другую посуду.

— Тогда скажите мне, что я не прав. Скажите, что я вам не нравлюсь, — он перевёл на неё пристальный взгляд.

— Вы нравитесь мне, директор Снейп. Как человек.

— Скажите, что никогда не думали обо мне в романтическом смысле.

— То, что я думала об этом, не значит… — она резко встала, осознав, что сказала лишнего. — Нам лучше закончить этот разговор.

Он тоже поднялся и стал медленно подходить к ней.

— Извините, что мне пришлось задеть эту тему. Вы охотно принимаете мои ухаживания, Гермиона, и, между тем, не делаете никаких ответных шагов. Что я должен думать как мужчина?

Дрожащей рукой Гермиона поднесла бокал к губам и сделала глоток, затем также поставила его на заколдованный поднос. Снейп остановился в шаге от неё, ожидая, когда её дыхание успокоится.

— Вы правы, Северус, — призналась она. — Мне приятно ваше внимание. Но я не знаю, что вам ответить сейчас. Я… не до конца понимаю, чего я хочу.

— Да, нам лучше закончить этот разговор, — продолжая приближаться, он смотрел в её глаза, иногда переводя взгляд на губы, — а то я решу помочь вам понять… — он обнял её за талию и прижал к себе, — …чего же именно вы хотите. — наклонился к её лицу, — потому что я-то знаю, чего Я хочу.

Гермиона чуть запрокинула голову и приоткрыла рот в ожидании. В иные часы она размышляла, каково это — целовать Северуса Снейпа — внешне холодного, невозмутимого мужчину с тяжёлым прошлым, человека громадной внутренней силы. Окажется ли этот поцелуй сухим и беглым или грубым и властным, а может, чувственным и нежным? Сейчас, когда его губы были так близко, она не сомневалась, что отдастся порыву. Может быть, тогда, наконец, её чувства возобладают над разумом и…

Снейп не позволил этого. Едва коснувшись её губ, он отстранил лицо и заглянул в затянутые поволокой глаза. Те моргнули и приобрели удивлённое выражение. Вдруг он выпустил её из объятий, кивнул и молча ушёл, оставив Гермионе неутоленное желание и миллион вопросов.

1) В мифологии островных кельтов это божественная колдунья, богиня погоды, под её покровительством находятся зимние месяцы между Самайном и Белтейном. Легенды говорят, что эта богиня носит с собой молот для придания формы холмам и долинам.

Вернуться к тексту

2) На Самайн Калех перестаёт быть камнем, возвращает себе человеческий облик, чтобы править зимними месяцами.

Вернуться к тексту

3) Щит Афины — эгида — был обтянут козьей шкурой и украшен головой Горгоны Медузы.

Вернуться к тексту