Книжная лавка (джен)

Меньше всего Гарри ждал, что, только вернувшись в это время, Луна потащит его за мороженым. Даже цветочный горшок, в обнимку с которым она появилась, не стала прятать сама, отмахнулась, что, дескать, кротик и сам справится.

Гарри кротик не нравился, но кто его спрашивал. Он никак не мог понять, кто же скрывается за этой белой шкуркой, это и беспокоило больше всего. И пусть туманы успокаивали, что вреда от того не будет, но…

Гарри не мог ему доверять. Не то чтобы он вообще многим доверял.

А ещё Гарри не совсем понимал смысл есть мороженое посреди октября, когда ветер уже заставлял кутаться в пальто, полноценно застёгивая то, а не носить нараспашку. Всегда, конечно, оставались согревающие чары, но ведь это не то.

В магазинчике, куда Гарри затащила Луна, он лишь вздохнул, поглубже спрятал ладони в карманы. А затем с любопытством оглянулся — туманы толкнули под руку.

Магия. В магазинчике всё пропахло магией, стихийной, узкоспециализированной. Луна весело болтала с продавщицей, которая излишне приторно улыбалась, и Гарри мягко подошёл к ним, одной рукой приобнял Луну. Улыбнулся.

Этой женщине не суждено умереть сегодня, а у Луны слишком жадный взгляд.

— Ты выбрала, Луна?

— Да, да, мне мятный шарик.

— Тогда дайте ей рожок с двумя шариками, а мне один шарик бабл-гам, будьте добры.

Продавщица улыбнулась, кивнула, чуть отошла, беря вафли, а Гарри ещё крепче прижал к себе Луну, шепнул ей на ухо:

— Ты ведь не за её жизнью пришла сюда, так держи себя в руках.

Луна надулась картинно, пробурчала:

— Какой ты скучный, — а затем опять разулыбалась, стоило женщине протянуть им два рожка.

Гарри расплатился, улыбнулся в последний раз и буквально вывел Луну из магазинчика.

— Прогуляйся со мной, — попросила Луна, и Гарри послушно пошёл рядом, всего раз откусив от своего мороженого. Нет, совсем другой вкус, не тот что в детстве.

Сплошное расстройство.

Луна своё мороженое уже догрызала, и Гарри отдал ей своё.

Лес, окружающий Сторибрук, пах прелым листьям и приближающейся зимой. А ещё пах разложением и проклятым золотом.

— Знаешь, давно уже не ела мороженого. Всё бегу куда-то, бегу…

— Тебе ведь нельзя спать, — чуть насмешливо улыбнулся Гарри.

— Вот и я о том же… А кто ценит, кто ценит?! У каргахов острые зубы, надо будет быть осторожными.

— Главное, их с обычными снежинками не перепутать, будет неловко.

— Нарглов скоро станет на одного больше… Лишь бы мозгошмыги всё не перепутали, как нигде и никогда.

Гарри удивлённо покосился на Луну, нахмурился. Неужели ребёнок Прекрасного и Снег настолько важен? Надо будет потом попробовать глянуть на того сквозь туманы.

Луна прыгала с темы на тему, Гарри просто шёл рядом, внимательно слушал, помогал ей иногда не упасть на особенно коварных кочках. На самом деле, он наслаждался прогулкой, этим мигом спокойствия перед водопадом будущих событий, который так близко, что своим шумом заглушает даже стук крови в ушах.

Гарри был уверен, что сам он в любом случае выплывет. Не сомневался и в силах Луны. Но вот все остальные…

Что же, Гарри в любом случае не любил, когда стирали грани. Когда или да, или нет — всё смерть и «голову с плеч».

— Гарри?..

— Да?

— Всё хотела спросить… Когда умер Лорд, когда ты выполнил то, к чему так долго шёл, что ты тогда почувствовал?

Гарри молчал. Они шли и шли, больше не говорили. Он не вспоминал, нет, просто… молчал.

— Я почувствовал пустоту. Слишком большой ценой мне далась эта цель. А ещё разочарование, — они стояли уже у дверей лавки, когда Гарри заговорил.

Луна кивнула.

— Я не хочу разочаровываться.

— Я думаю, всё дело в цели.

Луна улыбнулась кончиком рта, встав на носочки, легко поцеловала Гарри в щёку. И первая прошла в лавку, сразу идя куда-то вглубь. Гарри остался на пороге, покачал в задумчивости головой. И прошёл следом, взмахом руки сразу запирая вновь дверь — сегодня гостей уже не будет.

Луна убежала куда-то с самого утра, встав даже раньше Гарри — чудеса. Но он только плотнее зарылся в одеяло, хотелось отоспаться сразу на столетие вперёд.

Выполз Гарри только к обеду. Сразу после обеда-завтрака прошёл в торговый зал, задумчиво прошёлся между стеллажей. Он догадывался, кто будет его первым гостем сегодня, ещё вчера заглянул в суть — подглядел, в большей степени.

Маленькая девочка в куклы играла…

В его коллекции хватало книг и про безумных сестёр, и про заигравшихся в «дочки-матери», вот только всё было не то, не о том. На поверхности всегда лишь самая вершина айсберга — безопасная суть.

Но ведь его книги — не о безопасности речь.

Их как сестёр своих обряжала…

Гарри кивнул сам себе, вернулся за прилавок, прихватив выбранную книгу. Зазвенел колокольчик.

Вчерашняя продавщица была в белом платье, она будто выпячивала собственную инистую суть. Хвастаться отсутствием полного контроля над собственным даром, что может быть более глупым?..

Гарри улыбнулся, чуть наклонил голову набок:

— Чего желаете?

Убита одна, не стало второй…

Если бы «Потеряшка» не было занято, эта недо-колдунья вполне могла претендовать на «титул». Гарри так и видел маленькую испуганную девочку за всем этим блеском и инеем.

Снежинка высокомерно молчала — боялась сказать хоть слово. Боялась самого Гарри — почти смешно. Он ведь Книжник, не Судья, чего бояться-то?

— Я думаю, эта книга ждала именно вас.

Кто станет заменой — вопрос здесь простой.

Снежинка убежала — степенно ушла. Гарри покачал головой ей вслед, хмыкнул.

Что десять негритят, что десять снежинок — итог один. Чтобы найти убийцу — ответ — надо лишь понять, кому выгодно. Но как понять, когда разум сжимает в ветвях-лапах страх?

Снежинка — почти как песчинка.

Гарри мог относиться и не относиться к Снег как угодно, но всё же та была цельной. Со всей своей нарочной светлостью, демонами и грудой ошибок. Поэтому и Снег, поэтому и Снежинка. Что-то. И ничто.

Туманы показывали два выхода для Снежинки, вот только Гарри не верил, что один из них в принципе возможен. Туманы тоже не верили, всё того же, что и в случае с магией Утёнка, слона ставили на весы.

Гарри равнодушно пожал плечами.

Ход за белыми, осталось лишь дождаться.

Когда за окном внезапно начинает идти снег, Гарри морщится, замирает на миг, пытаясь понять, выходить из лавки или просто подождать?

На улице снег, явно похолодало, совсем не тянет туда что-то. И Гарри идёт заваривать чай, сразу на четверых (не считая его), хотя ему и не понять, зачем аж столько.

Когда колокольчик вновь звенит, Гарри как раз ставит на прилавок тарелку с бутербродами. Взмах рукой, пока гости отряхиваются, стеллажи чуть раздвигаются, возле прилавка появляется ещё три стула.

— Добрый день, господа, дамы.

Неловко кивает ему Прекрасный, целует в щёку Утёнок, хмыкает и салютует двумя пальцами Прядильщик, жмётся непонятно куда и непонятно к кому незнакомая блондинка.

Как много блондинок вокруг него в последнее время, кошмар.

— Мы решили, что у тебя разговор будет продуктивней, — отвечает на незаданный вопрос Прядильщик, и Гарри кивает.

Он так и думал.

Гарри почти не вмешивается в разговор, просто следит, как по ниточке от Принцессы, Прекрасного, Прядильщика — история сплетается в одно. Принцесса и её Рыцарь — классика, даже когда Рыцарь — это родная сестра.

Туманы насмешливо предлагают устроить рыцарский турнир — Гарри отмахивается от них. Качает головой на острый взгляд Прядильщика. Утёнок сама греет на всех воду, чтобы заварить новый чай, и Гарри благодарно ей улыбается.

— Рыцари вечно томятся в темницах разных колдунов, всё перед тем, как ценой невероятного везения выбраться, а затем решительно забыть собственную глупость, что и завела в эту темницу, — наконец говорит Гарри.

— Разве не принцессы вечно ждут спасения? — неуверенно спрашивает Прекрасный, и Гарри закатывает глаза, не стесняясь показать свою реакцию.

Нарочито визгливо смеётся Прядильщик — вздрагивает Прекрасный и с улыбкой качает головой Утёнок. Принцесса только переводит непонимающий взгляд с одного на другого.

— Ты, пастух, — в голосе Прядильщика сплошная насмешка, — явно с собственной женой не знаком. Хотя о чём это я, официально ведь мужа Белоснежки зовут Джеймс, совсем не Дэвид.

Утёнок вздыхает, но ни слова не говорит Прядильщику. Вместо этого обращается к отцу, уже готовому вскочить и что-то сделать — ничего умного, это точно, Гарри в Прекрасном ни капли не сомневается:

— Дэвид, речь не о деве в беде и её спасителе. Гарри всего лишь сказал, что Анна в своих поисках правды была пленена каким-то колдуном. Колдуньей? — уточняет Утёнок неуверенно, хмурится, пытаясь понять, откуда она взяла последний вывод.

— Я думаю, именно колдуньей, — довольно жмурясь, отпивает чай Прядильщик.

— Но как мне её найти? — не выдерживает Принцесса, вскакивает, но сразу же, смутившись, садится обратно.

— Основа раскрытия любого преступления — поиск того, кому оно выгодно. Речь сейчас, естественно, не идёт про маньяков и прочих больных людей, не думаю, что это наш случай, — задумчиво проговаривает Утёнок, греет руки об чашку. — Если Анна искала «правду», значит заточил её тот, кому не выгодно, чтобы эта «правда» стала известна. Тот, кто имеет прямое отношение к той самой «правде». Свидетель, соучастник или главный участник — в данном случае всё едино.

— Осталось лишь их всех найти, — фыркает Прекрасный.

— Для этого нам надо лишь самим узнать ту таинственную «правду». А это… Я думаю, если хорошо покопаемся в этой истории — разберёмся. Спасибо, Гарри.

— Всегда к вашим услугам, — отсалютовал чашкой чая Гарри. — Хотя я бы предпочёл всё же работать за основным профилем — продавать книги.

— И хоть одну книгу ты продал? — насмешливо спрашивает Прядильщик, заботливо помогая Утёнку надеть полноценное пальто, не её обычную кожанку на все сезоны сразу.

— Одну — так точно, — жмурится Гарри, улыбается.

Уже в дверях Прекрасный говорит что-то о стене, которую надо растопить — Гарри не слушает, ему это всё не интересно.

Надо ли ему снимать Проклятие? В обычной ситуации Гарри бы и не задумался о таком, не его дело. Но сейчас… Будет это разменом пешек или тактическим ходом для коня?

Гарри, проходя мимо кухни, активирует заклинание мойки посуды — ту всю сложила в рукомойник Утёнок, отлевитировала, точнее, чарами.

Гарри идёт в кладовку, задумчиво трансфигурирует посреди комнаты кресло и садится в него. Напротив висит зеркало, явный братец Еиналеж. Зеркало-тюрьма, зеркало-обман.

Никто не знает, кому первому пришла в голову мысль запереть в зеркале демона. Вот только эта мысль очень быстро стала всеобщей, чумой расползлась по мирам.

И чумой же стала затем выкашивать тысячи магов, потому что демон, заключённый в зеркале, всегда остаётся демоном. Это не джинн, совсем не джинн.

Зеркало.

Контракт?

Копия?.. Или…

Един во всех своих обличиях.

Мухи.

Гарри ненавидел мух. Начал задолго до того, как те выпали на том самом гадании на кофейной гуще.

Могут ли ошибаться тысячи мух? А если их не существует? Но существует труп.

Гарри уже лежал в кровати, когда пришла Луна.

— Как думаешь, через сколько?

— Зачем спрашиваешь, если и сам знаешь ответ?

— Я не могу ошибиться?

— Ты можешь всё, милый. Другой вопрос — позволишь ли ты сам себе это. Но мой ответ — три, самое то: нарыть алмаз, полюбоваться и потерять тот тут же.

Гарри кивнул, прикрыл глаза. Как много книг о демонологии он прочитает за три дня?

Гарри закрыл очередную книгу, отложил ту в сторону. Потянулся до хруста в спине, немного размял плечи. Иней уже рисовал узоры на стёклах — совсем не Принцессы и не Снежинки иней.

Он успел за эти дни прочитать более двадцати книг — своеобразный рекорд. Не то чтобы все были так уж полезны, но соломинка может крыться где угодно. Но зато он точно смог для себя понять связь зеркала со всем — этот козырь он побережёт. Ведь кто сказал, что в шахматах не может внезапно объявиться на поле дама пик, прикрытая вуалью?..

Гарри сходил на кухню, открыл новый пакетик с мармеладными мишками, закинул парочку из них сразу в рот. Вернулся за прилавок, на миг замер, прислушиваясь. Хмыкнул.

В этот раз слон перевесил. Та-да-да-дам.

Гарри закинул в рот ещё мишек, отложил пакет в сторону, пока надевал пальто. Вновь взял в руки пакет, открыл дверь — тут же внутрь забежал Генри, врезался ему в живот, прижался. Забормотал, глотая слова:

— Папа, там, я чувствую… Гарри, ты поможешь?..

— Пошли, малыш, глянем, куда вляпался господин Потеряшка, — приобнял Гарри Генри и вышел с ним из лавки. Взмахнул рукой, ставя защиту. — Знаешь, куда идти?

Генри кивнул, потянул Гарри за собой — тот послушно шёл следом. Пакет с мармеладными мишками он пока спрятал в карман, на ходу ведь есть мармелад никакого наслаждения.

Оказывается, вокруг Сторибрука нынче высилась ледяная стена. Генри вёл прямо к ней, а дальше и вовсе вглубь, Гарри поёжился и накинул на Генри и на себя согревающие чары.

Они пришли в неплохо обжитый зал-комнату, где всё было сделано изо льда. Даже клетка, незнамо зачем стоявшая чуть в стороне, тоже была ледяная. На полу, вся усыпанная осколками зеркала, лежала Снежинка — растаявшая. На стуле возле сидел Потеряшка — привычно потерянный, Гарри лишь покачал на это головой. У ног того валялся окровавленный осколок зеркала; не стоило и сомневаться, что Снежинка убита именно им, а на самом осколке полным-полно отпечатков Потеряшки.

Нахохлившись, стояла в стороне парочка гномов, с ними о чём-то негромко беседовал Прекрасный. Прядильщик сжимал в объятиях Утёнка, не отрывал взгляда от сына. К ним и кинулся Генри, спрятал голову у своей мамы в животе.

Гарри присел у трупа, магией поднял в воздух один из осколков, покрутил тот во все стороны.

Хм. Забавно.