Completely hopeless (гет)

Гермиона знала, что не слишком разумно идти навстречу прошлому в шаге от будущего…

Но опять же, она не всегда поступала «разумно». Все эти годы оторванная, искалеченная, на самом деле — войной, виной или одиночеством, какая разница? Она избегала знакомой с детства улицы, дома, так похожего на остальные в типичном английском пригороде. Не позволяла себе думать о родителях, по которым мучительно скучала. Просто потому, что не была уже их дочерью.

Нет, их дочь читала взахлеб первые детские энциклопедии, задавала тысячи вопросов и делала первые шаги к осознанию огромного и прекрасного мира. В милой кудрявой девочке не было ничего от нее теперешней. Эта Гермиона Грейнджер не узнает ужасов войны. Не станет в одночасье и сиротой и острием копья, направленного в одно конкретное сердце. У нее будет другая жизнь.

Своим приходом, тем, что Гермиона так безжалостно и последовательно изменила, — она создала новую ветку истории. Развилку во времени, где их будущее сделало крутой поворот и само изменилось навсегда.

С этим ей придется смириться и жить. Помнить и одновременно знать, что мир другой, к тому, что было, им не вернуться.

Мощные чары невидимости — и она наблюдает, как она сама, вернее, ее другая версия, кидает мяч отцу, тот отправляет аккуратно третьему участнику игры. У этой Гермионы есть маленький брат. Еще одно доказательство, что сейчас мисс Грейнджер смотрит на свою полную копию, но не саму себя в прошлом.

Прощаться трудно. Но необходимо… Пора отпустить их. Гарри в том числе, как бы ни болело сердце. Теперь Гермиона будет видеть в сыне Лили и Джеймса только крестника своего будущего мужа — Сохатика, озорного и веселого мальчишку. Но не того, кого она знала там и так сильно любила. Этот Гарри не станет ее Гарри, наверное, так правильно. Ведь за это Гермиона сражалась?

Сириус сделал ей предложение прямо там, в больничной палате. После тяжелого объяснения с Министром Магии, после того, как на нее наорал Грюм, обозвав, кстати, «самонадеянной соплячкой». Пусть так. Грозный Глаз считал, что к Альбусу одна она не имела права идти. Что поведение Гермионы было большой дуростью, и прошитое насквозь плечо за это было малой платой. Министр, кажется — хотя почему кажется, — точно обрадовался, что большого скандала не будет.

Суд над великим Дамблдором не состоится, и Министерство избежит колоссального потрясения.

Через год выборы, и Гермиона предполагала избавиться от трусливого кретина самым честным путем. Все равно, кажется, в сознании досточтимого господина она, похоже, заняла место Альбуса, то есть стала угрозой. Роль Серого кардинала — это прекрасно, но Гермиона хотела реальной власти, оставить свой след в истории как хороший реформатор. Ее жених, кстати, не был против всех этих грандиозных планов.

Стоило уйти в прошлое без права на возврат, чтобы встретить парня, который не считал ее властность стервозностью зазнавшейся суки.

Гермиона понимала, насколько теперь безнадежна — о чем бы она ни думала, в мыслях все равно был уголок для дурного Блэка. Казалось бы, ее одержимость изменить мир не оставит места другим привязаностям, но нет — Сириус и тут стал исключением из правил. Уходя от дома, в котором выросла, Гермиона впервые не задыхалась от горечи. Словно, попрощавшись, она отпустила будущее. Как, почти умирая, простилась и отпустила своего Гарри… Почему-то ей известно точно, что друг не хотел, чтобы она до конца дней тащила за собой призраков.

Сейчас, примерно минут через пятнадцать, ее ждала менее «приятная» встреча. Нарцисса Малфой умела быть настойчивой, а еще удивительно хорошо подбирала аргументы. Поэтому леди Блэк придет на встречу с сыном, от которого так громогласно отреклась, и его невестой. Местом для исторического по меньшей мере события выбрали дом Поттеров.

Лили сама предложила, вставив короткую ремарку, что «давно хотела сделать ремонт в гостиной», даже если он будет капитальным.

Сириус уверял, что не нервничает ничуть, но до того громко, что ему никто не верил. Все же о брате он скорбел искренне. Только Регулусу Блэку не пришлось ждать много лет:

Тёмному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного.

Р. А. Б.

Гермиона сделала то, что должна, намного раньше. И брат Сириуса получил свой орден Мерлина посмертно. Так что у Вальбурги куда больше причин ненавидеть Тома Риддла, чем ту, что его убила.

Если рассуждать цинично и откровенно, то поддержка такого динозавра, как леди Блэк, ей совсем не будет лишней. Гермиона, наверное, на некоторое время устала воевать и была готова пойти на некоторые компромиссы. После визита Снейпа защиту дома обновили и усилили. О том, какая буря пронеслась над головой Лили Поттер, история тоже умалчивает… Джеймс вряд ли был доволен тем фактом, что его жена общалась с бывшим другом. И даже дала ему допуск сквозь защиту.

— Ты вовремя.

Это от сидевшего на крыльце Джеймса вместо приветствия. Маленький Гарри осваивал велосипед под присмотром отца, катаясь туда-сюда по дорожке. Гермиона провела ладонью по черным вихрам и отпустила ребенка веселиться дальше, обратив внимание на его папашу.

— Что такое? Сириус от волнения разнес ваш дом?

— Нет, но он себя уже основательно накрутил. Представляю, как этот болван будет трястись в день вашей свадьбы. Нужно выбить у Грюма разрешение на одноразовое применение Империо. Приложу эту буйную башку — и пойдет к алтарю спокойным как удав.

— Тебе твою свадьбу припомнить, Джеймс?

Чуть выше ее Гарри, глаза другого цвета, но как же похожи они. Гермиона не ищет в лучшем друге мужа замену человеку, которого потеряла. Просто пикировка с Поттером-старшим доставляет ей немало удовольствия. Да и ему тоже нравится так спускать пар. Все же двое перспективно буйных Блэков в ссоре в одной комнате — это взрывоопасно.

Она оставляет пальто в коридоре, целует вышедшую из кухни Лили в щеку, попутно подхватывая ее под руку и таща к креслу. Зря Лили старается: при такой встрече сомнительно, что кому-то кусок в горло полезет. Поэтому свежеиспеченные кексы и шоколадное печенье не пропадут, конечно, но миссис Поттер на восьмом с хвостиком месяце не стоит утруждать себя.

Сириус обнимает ее, стоит им только войти в гостиную, забывая журнал, который только читал. Поцелуй в макушку, в лоб, в висок.

— Ослабь хватку… Иначе станешь вдовцом, так и не побывав мужем.

— Прости.

— Сириус, ты не один, и мы справимся в том числе с твоей матерью, — обещает Гермиона серьезно, сжимая его плечи. Вряд ли после Темного Лорда и Светлого леди Вальбурга Блэк чем-то сможет ее удивить. Гермиона как никогда настроена быть счастливой. Даже если для этого нужно помириться с невыносимой гарпией. Больно делать Сириусу она никому не позволит, о чем и заявляет вслух, не упуская и ремарку о «гарпии невыносимой…»

— Приятно услышать о себе настоящее мнение без лицемерия вежливости. Добрый день.

Вальбурга Блэк в элегантной темно-синей мантии, опираясь на трость, стоит на пороге. За ее спиной Джеймс корчит гримасы, показывая, что удержать леди и сообщить о ее раннем приходе у него не было и шанса. Кажется, в синих глазах, таких же, как у сына, бьется самое настоящее веселье. В любом случае миледи явно довольна произведенным эффектом.

— День добрый, Вальбурга. Ничего нового с нашей последней беседы о себе вы от меня не услышали. — Гермиона невозмутимо возвращает остроту. Пора, когда ее мог смутить возраст и регалии, давно прошла.

— Все так же безрассудна, — с непонятным оттенком удовольствия констатирует леди Блэк. — Сын, не хочешь предложить матери сесть? Собственно, я рада тебя видеть, Сириус, и еще больше радуюсь тому, что ты не сгинул в войне… Отдельная благодарность вам, мисс Грейнджер, за Светлого Лорда.

Она что, легилименцией балуется? Но нет, щиты на месте. Вальбурга ее не прочла… Просто об Альбусе теперь они оба думают одинаково.

— Хватит, Сириус, крайне сомнительно, что я смогу что-то сделать твоей невесте после того, как Том и Альбус не смогли.

— Матушка, хватит задевать Гермиону и пугать остальных. Предлагаю мирно поговорить. Вы бы не пришли, не будь у вас что сказать кроме ругательств и проклятий, — твердо требует Сириус, кивает другу на его жену… Сохатый, осел этакий, забыл предупредить Лили, какой бывает леди Блэк, когда это захочет. Только Сириус не настроен на театр. Ему нужно понять, осталось ли между ними что-то кроме общей крови. Да и почему-то больно видеть, какой утомленной и постаревшей она выглядит. На похоронах Регулуса мать держалась с королевским достоинством, но, видимо, удар был слишком силен. Он не хочет делать больно женщине, которая подарила ему жизнь.

Однако прогибаться не собирается.

Род Блэк теперь его ответственность, и они оба это понимают. Осталось договориться. Потому что на собственную свадьбу Сириус хочет прийти свободным от ошибок прошлого и обязательств, которые его все равно догонят, как ни беги. Быть Блэком — это не только гореть темной звездой, это семья прежде всего. Гермиона — его семья, и матери, предкам и магии придется этот факт принять.