Временной коридор (гет)

Лили судорожно выдохнула. Как он посмел?! Как?! Джеймс сжал ее руку. Карлус мысленно выругался, поражаясь наглости этого ублюдка. Подумать только, пришел на заседание, пройдя даже ради этого процедуру принятия родства! Что у него в голове?

— Простите, но любой чистокровный знает, что волшебник на портрете может назвать только свое имя и ничье другое, — пояснил министр, который так и не понял, кого только что назвал магглорожденным.

Зато понял Слизерин, выслушав рассказ дочери и семьи ее жениха. Понял, и поразился тому, что человек, который уже почти начал войну, посмел явиться на заседание суда!

— Интересно, что глава рода Мракс не знает таких элементарных вещей, — процедил он с портрета. — Ко всему прочему, господин министр назвал вас всего лишь магглорожденным, а не грязнокровкой.

Тот сидел, выпрямив спину, а на высказывание Слизерина, ответил:

— Не вижу разницы.

— Зато я вижу, и я никогда не называл магглорожденных этим мерзким словом, разумеется, если те следовали законам магии и блюли все традиции, положенные любому магу, — ответил тот.

— Мы пока не можем верить вашим словам, — сказал сидевший рядом с Волдемортом волшебник. — Пусть леди Слизерин возьмет с вас клятву, а потом уже будем с вами разговаривать.

Лили кивнула, и, взмахнув палочкой, силой главы рода приказала Салазару Слизерину правдиво отвечать на все вопросы и говорить лишь правду и ничего кроме правды.

— Итак, лорд Слизерин, клятва принята и отображена, — кивнул министр, поглядывая на новоявленного лорда Мракса. Тот сидел мрачнее тучи, и его магия буквально давила на всех вокруг, заставляя морщиться от весьма неприятных ощущений. — Лорд Мракс, я попрошу вас успокоиться и взять себя в руки.

Тот зыркнул на него так, что Минчум отшатнулся.

— Лорд Слизерин, повторите то, что вы только что сказали. Вы действительно не называли магглорожденных волшебников грязнокровками?

— Я считал и считаю грязнокровками тех магов, которые не соблюдают…

— Протестую, наше заседание посвящено возникновению временного коридора, — сказал один из волшебников, прерывая портрет.

Лили чувствовала, что заседание будет тем еще испытанием на прочность, и все эти пособники Волдеморта будут делать все возможное, чтобы дискредитировать их показания. Ублюдки!

— Принимается. Итак, лорд Слизерин, поведайте, что с вами случилось, когда вы попали в будущее и при каких обстоятельствах это случилось, — послушно выполнил просьбу старика Эйвери министр.

— Мы с моей женой Клементиной были в бегах. За нами охотились люди главы рода Берк, который считал меня виновным в смерти своей дочери.

— А вы были виновны в смерти девушки?

— Нет, я не убивал Маргарет, ее убил один из… людей Берка, — запнулся лорд Слизерин. — Подставил меня, из-за чего нам с Тиной, моей беременной на тот момент супругой, приходилось скрываться по всей Шотландии. Мы попали в будущее, когда пытались попасть в Хогвартс, так как Тине подходили сроки рожать, и мы уже почти дошли до него, как я считал. Только вот замка все не было и не было.

Когда у моей жены отошли воды, на дороге показалась странная повозка на колесах, без лошадей. Из нее вышли два человека, женщина и мужчина, помогли нам довезти Тину до маггловской больницы, где и работала наша спасительница.

— Тележка на колесах? — нахмурился один из чистокровных. — Вас подобрали магглы?

— Да, семья Эвансов, — кивнул Слизерин, вызвав своим признанием оглушающую тишину, нарушаемую лишь прыткопишущими перьями присутствующих журналистов.

— Но… вы же ненавидели магглов! — воскликнул один из членов Визенгамота.

— Чушь собачья, — категорично заявил Слизерин. — Магглы вполне себе нормальные люди, хоть и не обладают магической силой.

— Что случилось с вами дальше? — спросила одна из журналисток. — Простите, лорд Слизерин, мое имя Рита Скитер, издательство «Магический мир».

— Дальше Тину забрали в больницу, а я остался сидеть в коридоре вместе с магглом и мне пришлось ему рассказать о магии и о том, кто мы такие.

— Это нарушение Статута! — послышался голос со стороны одного из сторонников Волдеморта.

— Я о нем не знал.

— И что? Вы нарушили Статут!

— Посадите меня в Азкабан, — фыркнул портрет. — И не надо тут спихивать вину на мою дочь, она в тот момент еще даже не родилась и не может нести ответственности за мои действия.

Этот момент они с Поттерами и Блэками тоже обговорили. Ведь Слизерин действительно нарушил Статут.

— Вашу дочь?! — пораженно ахнул министр.

Волшебники тут же зашумели, так как понимали: после того, как девушка приказала ему говорить правду, соврать он не мог.

— Да, Лилиан — моя дочь. Она родилась в ту ночь, когда мы попали в это время, но моя жена скончалась.

— Магглы! Попади вы в Святое Мунго… — начал было тот же Эйвери, но был прерван портретом.

— У моей жены не было шансов после того, как в нее попало проклятье, вытягивающее у нее магическую и жизненную силу. Если здесь есть целители, пусть подтвердят, что после проклятья «Муки роженицы» у матери никогда нет шанса выжить.

— Целитель Сметвик, вы подтверждаете сказанное лордом Слизерином? — спросил один из членов Визенгамота.

— Да, и я вообще удивлен, что младенец остался жив, — кивнул молодой мужчина, с интересом разглядывая девушку. — Обычно после этого заклятья, если не предпринять меры, то умирают оба.

— Проклятье удалось отвести от ребенка, целитель Сметвик, — сказал Слизерин, кивнув головой.

— Вынужден сказать, что вам попался довольно опытный целитель, — продолжал говорить волшебник, — так как о контрзаклятье в отношении младенца знает очень мало магов.

— Нам повезло, но в отношении Тины… она, целительница, была категоричной. Мать всегда умирает.

— И что случилось дальше, почему вы не появились в магическом мире и не давали о себе знать? — спросил министр.

— Я никого не хотел видеть, — со вздохом признался Салазар, — ходил в гости лишь к Эвансам, слушал рассказы, насколько сильно продвинулись магглы в технологиях, и ваши склоки мне были неинтересны, так как ничего нового я не мог вам сказать, разве только смог бы положить конец этой ужасной теории, по которой...

— Но как ваша дочь оказалась у них? Почему вы оставили ее у магглов, а не отдали тем же Блэкам? — перебил основателя факультета Слизерин Грегори Гойл.

Лили прикусила губу. Эти уроды и слова не давали ему сказать, стоило лишь упомянуть о его истинном отношении к магглорожденным. Впрочем, кто не дурак, тот и сам все понял с первого раза, а эти потуги заткнуть основателю рот, приведут лишь к обратному результату.

— Моя дочь должна была узнать о своем происхождении на совершеннолетие. Эвансы рассказали бы ей всю историю, и если бы не временной коридор, то все так и случилось бы.

— Но почему временной коридор не вернул девочку вместе с вами в ваше время?

— А я откуда знаю? Магии виднее, — пожал плечами нарисованный мужчина.

— Мы уже узнали достаточно, дальше допрашивать портрет Салазара Слизерина не имеет никакого смысла.

Вновь один из прихлебал Волдеморта. Лестрейндж.

— Согласен, достаточно, — кивнул Том, зыркнув на министра так, что тот попятился.

Заседание быстро свернули, и теперь предстояла очередь Лили и Джеймса рассказывать о своей истории.

— Рассматривается попадание в будущее леди Слизерин и мистера Поттера из 1976 года в 1981 год, — прокашлявшись, сказал министр. — Леди Слизерин, приступайте.

— Благодарю вас, министр, — ответила девушка. — Вечером 25-го июля я, как обычно, легла спать у себя дома…

— Ложь, временной коридор возникает только на территории Хогвартса, — холодным тоном сказал Волдеморт. — Суду стоит воспользоваться сывороткой правды.

— Протестую, — встал со своего места лорд Блэк, — на молодых людях Непреложный Обет о неразглашении некоторых моментов их нахождения в будущем, кажется, это было оговорено при подаче заявления.

— С какой стати кто-то взял с вас Непреложный Обет? Если этот человек присутствует здесь, пусть отменит действие заклятья, иначе все, что здесь происходит, не более, чем фарс, — напирал на министра Том.

Альбус, сидевший в здании суда, был согласен со своим бывшим учеником в том, что момент образования временного коридора, как и место, очень странные. Только вот ему не пришло в голову сомневаться в словах друга, и, если вся история выдумка, молодых людей ждет весьма серьезное наказание.

Лили переглянулась с Джеймсом. Тупик. Под сывороткой правды они наговорят такого…

— Что же, раз нам здесь никто не верит, пусть сюда явятся те, кто взял с нас этот обет, — решительным тоном сказал Джеймс, но был остановлен отцом.

— Не смей этого делать!

— А чего вы испугались? — насмешливо поинтересовался Эйвери. — Вызывайте сюда тех, кто взял с вас Непреложный Обет, и пусть снимают его с вас, чтобы вы не вешали нам лапшу на уши.

Лили посмотрела на жениха, и не понимала, что он задумал.

— Министр, скажите, никто не сможет самовольно покинуть здание суда? — спросил Джеймс, решив сыграть ва-банк. Хотите правды, лорд Мракс, вы ее получите, в полном объеме, как говорится. Только потом не говорите, что вас никто не предупреждал.

— Разумеется, мистер Поттер, но те, кого вы вызовите, смогут войти.

— Отлично. Я могу воспользоваться своей палочкой? — задал еще один вопрос Джеймс.

— Этих людей сюда может вызвать и ваша невеста.

— Она не может, — ответил тот. Карлус, сидевший рядом, ахнул, только сейчас до конца поняв, что задумал этот невозможный ребенок.

— Джеймс, может, не стоит? — сказал он.

— Лорд Поттер, почему вы не хотите, чтобы сюда прибыли эти люди? — спросил министр.

— Люди?! Люди?! — Карлус расхохотался.

— Лорд Поттер, вы смеете смеяться во время заседания суда над просьбой вызвать сюда дополнительных свидетелей? — возмутился министр.

— Что же, раз вы все потакаете тому, кто называет себя лордом Волдемортом, то туда вам и дорога! — сказал, как отрезал, Карлус Поттер и сел на свое место.

Зал суда замер. Лорд Волдеморт? Тот сумасшедший, который организовал какую-то экстремистскую группировку и которого подозревают в нападениях на магглорожденных?

Том Мракс смотрел на Поттеров так, что многие поежились.

— Все это лишь слова, лорд Поттер, ничем не… — начал было Эйвери, но осекся, глядя на Поттера и его невесту.

— Значит так, либо вы верите нам без сыворотки правды, — сделал последнюю попытку Джеймс Поттер, — либо мы вызываем сюда тех, кто наложил на нас Непреложный Обет и тогда мало никому не покажется.

— Вы смеете угрожать суду? — лицо министра стало бордовым. — За неуважение к суду…

— Остановись, Минчум, — подал голос Альбус Дамблдор. — Мистер Поттер, вы можете назвать имена тех, кто взял с вас непреложный обет?

— Нет, никаких имен, — покачал головой Джеймс. — Либо вы верите просто так, либо…

— Даю вам разрешение на использование палочки, — поторопился подписать и заверить нужную бумагу Минчум, Левиосой отлеветировав пергамент главе рода Поттер.

— Что же… не обижайтесь потом, что я вас не предупреждал, — сказал Джеймс, решительно поднимая палочку.

Лили побледнела. Неужели Джеймс…

— Я, Джеймс Карлус Поттер, магией и жизнью своей взываю к Вечной Госпоже за милостью, правдой и судом, принимая на себя клятву рода Певерелл!