Мародеры и Лили читают Гарри Поттера (гет)

— Видишь, наш мальчик и сам справился, — со смешком сказал Карлус, отложив в сторону письмо сына. — Представляю, как он прыгал до потолка, когда она согласилась пойти с ним в Хогсмит после двух лет отказов. Кстати, девочка не совсем магглорожденная судя по всему.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Дорея.

— Почитай, сразу все поймешь, — муж кивнул на лежавший на столе пергамент. — Один из слизеринцев выпустил змею, и выяснилось, что мисс Эванс змееуст.

— Серьезно?! — ахнула Дорея.

— Наводит на мысль, что дочь Морфина осталась жива.

— Думаешь, мисс Эванс — внучка Морфина? — спросила жена, слегка нахмурившись.

— Это наиболее вероятный исход событий, если вспомнить всю историю, — мрачным тоном ответил Карлус. — Надо было отцу тогда вмешаться и забрать девочку из семьи, которую лишь с натяжкой можно было назвать таковой.

— Ему ее никто не отдал бы, — с грустью сказала Дорея.

— Мы оба принадлежим роду Певерелл! Визенгамот никуда бы не делся, а по итогу что? Ребенок пропал, и никто не знает, куда она подевалась!

— Пока не будем вмешиваться, Карлус, но пригласим девочку на каникулы, чтобы поговорить. Она ведь и сама в шоке от происходящего.

— Ты не права, Дори, — мрачным тоном сказал муж. — Ты ведь знаешь, что этот новоявленный Темный Лорд — сын Меропы? Он ведь будет иметь гораздо больше прав на опекунство волшебницы, чем сквиб.

— А если ее отец принадлежит Пруэттам, то первенство будет у него, — немного подумав, ответила миссис Поттер, напомнив ему разговор с другом. — Свяжись с Игнотиусом, пусть переговорит с отцом девочки. Нельзя допустить, чтобы Том взял опекунство над девушкой. Визенгамот еще не сошел с ума, чтобы отдавать первоочередные права родственникам матери вперед родственников отца.

— Надеешься, что Лукреция права? — спросил Карлус.

— Это единственный шанс для девочки не попасть в лапы к этому чудовищу.

Карлус кивнул.

* * *

— Гидеон, твоя очередь, — сказала Лили, протягивая ему книгу.

— Глава 8. Специалист по волшебному зельеварению, — прочитал гриффиндорец.

— Целая глава Нюниусу, — скривился Сириус. — Я уже представляю, как этот урод носатый будет относиться к вашему сыну.

Лили в ответ промолчала. Северус действительно слишком сильно ненавидит Джеймса и вполне в его духе вымещать свою злость на ребенке.

- Вон он, смотри!

- Где?

- Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.

- Это который в очках?

- Ты видел его лицо?

- Ты видел его шрам?

Этот шёпот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Гарри предпочёл бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали, а ему надо было сосредоточиться на том, чтобы добраться до очередного кабинета.

— Бедный Гарри, — со вздохом сказала Лили. — Я представляю, как ему тяжело.

— Да, с его характером ему точно не по себе от такого внимания, — кивнул Джеймс.

Пока Гидеон читал, Лили раздумывала над тем письмом, которое получила утром от лорда Пруэтта. Ситуация вокруг нее разгоралась отвратительная, и девушка не понимала, зачем ей все эта напасть с возможным родством со Слизерином.

— Лили, ты вообще слушаешь или витаешь в облаках? — прервал брата Фабиан.

— Простите, просто… утром получила письмо от вашего отца, — ответила девушка.

— Мы ему написали о тебе, — кивнул Гидеон.

— Да, и он хочет встретиться с моим отцом, чем скорее, тем лучше, — Лили вздрогнула. — Есть вероятность, что моя родная мама — дочь Морфина Мракса, а тот в свою очередь — дядя человека, который называет себя Темным Лордом.

— Чего?! Так он же может… — ужаснулся Френк.

— Да, по закону, он может оформить на меня опекунство и забрать меня от родителей, — слегка дрожащим голосом сказала Лили. — Если мне повезет, и я действительно окажусь вашей родственницей, то опекуном станет ваш отец.

— Это ужасно, Лили! — воскликнула Марлин. — Лучше бы все и дальше оставалось, как есть! Кстати, что ты имеешь в виду, говоря, что твоя родная мать — дочь Морфина Гонта?

— Ну, наша мать с Туни умерла, когда мне было три года, — пожала плечами Лили. — Отец женился второй раз, так что…

— Так она поэтому ведет себя с ней так грубо? — спросила Алиса, вспоминая неприятный инцидент на перроне в начале этого года.

— Туни было семь лет, когда умерла мама, и десять, когда отец женился на Летти. Мне она понравилась, да и мала я была тогда, чтобы в чем-то разбираться, а сестра так и не простила папу. Считает его предателем.

Подруга промолчала, как и все присутствующие.

— Согласна, она ведет себя отвратительно, но поделать ничего нельзя, — с грустью сказала Лили. — Читай дальше, Гидеон.

Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у ГермионыГрэйнджер спичка немного изменила форму — профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы

— Ого, молодец девчонка! — поразился Регулус. — Даже у меня с первого раза не получилось!

— Сильная волшебница, — кивнул Сириус, — но все равно заучка!

Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. — Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трём. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Буклей. Хагрид.

— Молодец, Хагрид! — похвалила лесника Алиса.

На банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снегг почему-то невзлюбил его с первого взгляда. К концу первого урока он уже понял, что ошибся. Профессор Снегг не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел.

— Сейчас начнется! — мрачным тоном сказал Джеймс.

- О, да, — негромко произнёс он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

ДракоМалфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями.

— Не аристократы, а придурки какие-то! — воскликнул Регулус. — Если его мать Нарцисса, то она точно воспитывала сына не так, как положено Блэкам.

- Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снегг. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

— Отличная речь… могла бы быть, — пробормотала Лили. — Не понимаю, как его держат на должности преподавателя с таким отношением к студентам!

Все промолчали. Ведь увольняет преподавателей директор, так почему же он позволяет Снейпу так себя вести?

- Поттер! — неожиданно произнёс Снегг. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

— Охренеть, это же в конце первого курса проходят! — воскликнул Сириус.

— Нюниус просто тешит свое эго, — мрачно ответил Джеймс.

- Так, так… Очевидно, известность — это далеко не всё. Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. — Снегг упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

— А этого вообще нет в стандартном учебнике для первого курса! — воскликнула Лили. — Он же просто издевается над ним!

- Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— А это уже второй курс, — снова возмутилась Лили. — Ну, Северус!

— И все-таки, Гарри позволил ему читать книги, — напомнил всем Люпин. — Значит, потом Снейп смог перебороть свою ненависть к нему.

— Интересно, сколько времени на это уйдет, хотела бы я знать, — подала голос Марлин.

Невилл каким-то образом умудрился растопить котёл Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.

- Идиот! — прорычал Снегг, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

— Сам ты идиот, Нюниус! — воскликнула Алиса. — Вот же урод!

- Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнёс Снегг, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибётся, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю ещё одно штрафное очко на счёт Гриффиндора.

— При чем тут Гарри? — возмутился Джеймс.

— Это просто пипец какой-то, — сказал Сириус. — Что он хочет этим доказать? Выставил Гарри тупым перед всем классом!

— Сомневаюсь, что после такого зелья станут его любимым предметом, — с сожалением сказала Лили.

— Да я бы после такого вообще их возненавидел! — воскликнул Фабиан. -Куда руководство школы смотрит?

— Вот и меня этот вопрос очень сильно интересует, — сказал Джеймс. — Интересно, можно ли наших родителей на каникулах к чтению присоединить?

— Не знаю, Гарри ведь о них не упоминал в письме, — пожала плечами Лили.

Дальнейшее чтение прошло в гнетущей тишине до тех пор, пока Гидеон не добрался до того места, как Гарри обратил свое внимание на статью.

"ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ "ГРИНГОТТС"" — гласил заголовок статьи.

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк "Гринготтс", имевшего место 31 июля. Согласно широко распространённому мнению, это происшествие — дело рук тёмных волшебников, чьи имена пока неизвестны.

Сегодня гоблины из "Гринготтса" заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нём лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.

- Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка "Гринготтс".

— Неспроста она здесь упоминается.

— Ясно, что пытались стащить Философский Камень, — немного подумав, сказал Фабиан.

— Согласен, как и с тем, что случилось это в тот день, когда Гарри с Хагридом были в банке, — кивнул Джеймс. — И готов поспорить на сто галлеонов, что тот сверток и есть Философский камень!

— Дальше ничего интересного, — сказал Гидеон, пробежавшись глазами до конца главы.

— Все-таки, втягивают мальца в разборки с философским камнем, — сказал Френк.

— А если там еще каким-то образом и Темный Лорд находится, то это же просто… просто… — Лили беспомощно оглядела всех присутствующих.

И никто не знал, как словами выразить весь творящийся там беспредел.

— Читаем еще одну главу? — спросила Алиса.

— Да, до отбоя успеем, — кивнул Гидеон, подавая книгу брату.

* * *

— Но зачем все это надо? — недоумевал мистер Эванс. — Я ведь ее отец!

— По нашим законам, мистер Эванс, если ребенок не магглорожденный, то его опекуном может быть только волшебник, — пояснил лорд Пруэтт.

— Значит, Лили и с моей стороны, и со стороны покойной Арабеллы — волшебница?

— Совершенно верно, только проблема в том, что дядя вашей жены — наш новый Темный Лорд, что-то наподобие вашего маггловского Гитлера, и если она попадет к нему в руки…

— Гитлера?! — воскликнула Летиция.

— Речи у него такие же, — кивнул Игнотиус. — Правда, пока что дальше разглагольствований дело не дошло, было несколько нападений на семьи магглов, но никто ничего не смог доказать.

— Это ужасно!

— Если все знают, что он Темный Лорд, то как Лили могут ему отдать? — спросил мрачно Эванс.

— Не знают, а догадываются, мистер Эванс, — поправил мужчину волшебник. — У него будут все права на это.

— Что надо делать? — спросил мужчина, чувствуя, как вновь начинает болеть голова, что с ним случалось все чаше в последнее время.

— Перенесемся в мой дом, там есть гобелен, на который вам нужно будет капнуть каплю своей крови, — пояснил Игнотиус. — Если вы действительно сын тети Доркас, то на нем все отразится, и тогда у меня будут все основания оформить над Лили опекунство.

— Надеюсь, что насильственной помолвки для девочки делать не будете? — спросила Летиция, припомнив рассказ дочери о том, что в чистокровных семьях такое практикуется сплошь и рядом.

— Не думаю, что такое произойдет с учетом того, что Лили начала встречаться с чистокровным волшебником из довольно-таки влиятельной аристократической семьи, — признался Пруэтт. — Его кандидатура в качестве возможного будущего родственника меня полностью устраивает.

— Все-таки мистер Поттер добился ответных чувств от Лили? — усмехнулся мистер Эванс. — Весьма настойчивый молодой человек, должен признать.

— Но почему я не волшебница?! — дрожащим голосом спросила Петунья. — Почему?!

— Не знаю, мисс Эванс, — пожал плечами Пруэтт. — Никто не понимает, почему магия так делает, увы, но даже в чистокровных семействах, если вы что-то поняли из моего рассказа, рождаются сквибы.

— Мерзкое слово! — воскликнула Туни. — Отвратительное!

— Увы, но…

— Ненавижу вас всех! — воскликнула девушка, выбежав из гостиной.

— Сейчас ей будет еще обиднее осознавать, что она не получила дар магии, — с сожалением сказал мистер Эванс. — Петунья очень завидует Лили.

Игнотиус кивнул. Очень знакомая ситуация. Сын брата тоже старается с ними не поддерживать контакт, чувствуя свою ущербность в компании магов.

— Увы, нашей семье надо вливать свежую кровь, — признался он. — Женись вы на волшебнице, дети точно были бы магами, все без исключения, но вы породнились с семейством, которое в магическом мире считают квинтэссенцией того, что магглы называют вырожденцами. В таких браках получение магически одаренных детей — русская рулетка.

— Но моя первая жена, она… — Эванс о чем-то задумался, пытаясь осознать тот факт, что Арабелла скрывала от него свою магию. — Она была магичкой, не так ли?

— Не знаю, смотря кто был ее матерью, — подумав несколько минут, ответил Игнотиус. — Если Морфин пошел по пути своей семьи и женился на близкой родственнице, то она была сквибом с точностью до ста процентов. Даже Морфин… поговаривали, что он даже разговаривать на человеческом языке не мог, только на змеином. Брак с волшебницей с более отдаленным родством, мог дать шанс заполучить магическую силу для ребенка, но никто в то время, находясь в здравом уме, не отдал бы свою дочь за представителя рода Мракс.

— А как узнать, была ли моя жена волшебницей?

— Если вы назовете девичью фамилию вашей покойной супруги, то я узнаю в документах министерства, была ли она студенткой Хогвартса. Правда, она могла учиться не здесь, тогда это точно неосуществимо. Еще в Дурмстранге я могу с некоторым усилием поднять свои связи, а вот если она каким-то образом попала в Колдотворец… Пиши пропало. Русские своих секретов не раскрывают, даже если на них надавить.

Эванс кивнул. Да… задала ты Арабелла, задачку.