В двух шагах от дома 84 по Чаринг-Кросс Роуд (гет)

Предупреждение: Тем читателям, которые (как и я) не верят в Дамбигада, предлагаю считать, что в этой и последующих двух главах полный ООС Дамблдора.

В субботу, восемнадцатого ноября, Саймон пребывал в лёгком раздрае. Они не виделись с Гермионой три недели, и он немного нервничал.

«Надеюсь, она действительно появится».

Саймон успокаивал себя тем, что до встречи осталось слишком мало времени, и, если бы она хотела отказаться, то сделала бы это раньше, поэтому сейчас лучше не нервничать, а заняться делами. Например, постелить чистое бельё, убедиться, что в ванной достаточно полотенец и как следует помыть кухонный стол.

Уголок рта Саймона приподнялся в лёгкой ухмылке, когда он окончательно отполировал столешницу.

«Если повезет, то стол мы будем использовать не только для еды».

Заглянув в духовку, он убедился, что картофель пропёкся почти идеально. Курица без соуса, овощи и булочки стояли под стазисом и не остывали. Небольшой шоколадный торт, который он заказал в маггловской пекарне, был припрятан как сюрприз.

— Ну что, Йорик? Пройду я проверку? — спросил он, обернувшись к соколу, сидящему на насесте.

* * *

Гермиона убеждала себя, что её внутренности завязались узлом вследствие использования портключа, а вовсе не из-за нервов. И знала, что обманывает себя.

Убедившись, что мир перед её глазами перестал вращаться, а ноги твёрдо стоят на полу, Гермиона осмотрелась. И жилище, и хозяин за прошедшее время совершенно не изменились. Встретившись глазами с Саймоном, она почувствовала, что щёки заливает румянец. Её буквально разрывало от противоречивых желаний: то ли броситься ему на шею, то ли сразу рассказать, что она сделала и для чего.

Тяжесть коробки, которую она держала в руках, заставила выбрать третий вариант: осторожно поставив коробку на маленький столик у камина, Гермиона повернулась к Саймону. Она так сильно нервничала, что даже не могла радоваться тому, что после всех этих недель они наконец увиделись.

— Я знаю, что пришла немного раньше, но я… «не могла больше ждать»… я надеюсь, что ты не против.

Гермиона не могла решить, что ей делать, и подумала, что если бы это было начало нормального свидания, она бы уже давно обняла и поцеловала его.

«К чёрту всё. Кто знает, что будет между нами после сегодняшнего вечера. Мне это нужно сейчас». Она быстро подошла к Саймону, обняла его и потянулась за поцелуем.

— Господи, как я соскучилась по тебе, — отчаянно прошептала она.

* * *

Саймон шагнул навстречу своей гостье и заметил коробку в её руках. Вопрос, вертевшийся на языке, потерял свою актуальность, когда Гермиона прижалась губами к его губам, и все сомнения в том, хотела ли она видеть его снова, испарились под жаром её поцелуя. Он и сам не заметил, как обнял её, но к тому моменту, когда она наконец прервала поцелуй, его руки решительно отказывались её отпускать, и Саймон был с ними полностью солидарен.

Легкая улыбка коснулась его губ, когда он посмотрел на Гермиону и сказал:

— И я соскучился по тебе, как это ни странно.

Его улыбка стала немного шире, а жаркий блеск в чёрных глазах был вызван отнюдь не мыслями о предстоящем ужине.

* * *

Она должна была бы рассердиться на это «как ни странно», но не смогла. Напротив, уголки её губ приподнялись в точно такой же улыбке.

«Как я могла обходиться без встреч с ним так долго?»

«Как я буду обходиться без встреч с ним, если он откажется видеть меня после...»

Её улыбка погасла, и на краткий миг печаль омрачила её лицо, прежде чем она опустила голову и прижалась к его груди. Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, а затем выскользнула из объятий Саймона и взяла его за руку.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, а ещё кое-что показать и… — её храбрый порыв быстро угасал. — Думаю, будет лучше, если мы отложим ужин до возвращения.

Произнося эти слова, она уже понимала, что сегодня у них не будет романтического ужина, каким бы ни был исход вечера.

— Саймон, ты доверяешь мне?

* * *

В тот момент, когда улыбка исчезла с губ Гермионы, Саймон напрягся и подумал, не переусердствовал ли он с дразнящими прикосновениями. Он поднял руку, чтобы погладить её опущенную голову, но Гермиона отступила прежде, чем он успел дотронуться до неё.

«Саймон, ты доверяешь мне?»

В его груди и всё скрутилось в тугой узел. После таких вопросов, по опыту Саймона, никогда не следовало ничего хорошего.

Саймон слегка нахмурился, а затем развернулся и молча вышел на кухню. Предложение отложить ужин дало ему необходимое время, чтобы подумать.

«А я ей доверяю?»

Первым желанием Саймона было просто сказать «да», но прошлый опыт мешал ему это сделать.

«Она не Темный Лорд, и не Дамблдор».

Он переложил картошку к остальной еде, которая находилась под чарами стазиса.

«Так доверяю я ей или нет?»

«Да, насколько я вообще могу кому-то доверять» .

Когда Саймон вернулся в гостиную, он ещё не совсем успокоился, но уже не хмурился. Подойдя к Гермионе, он поднес её руку к губам и поцеловал.

— Наш ужин будет ждать. Могу я узнать, куда ты собираешься меня отвести?

* * *

Гермионе потребовалось приложить немало усилий, чтобы сдержаться и не побежать за ним следом, обрушивая на него потоки умоляющих слов.

Когда он вернулся, взял её руку и поднёс к губам, она почувствовала, как задрожали её колени. Он не произнёс ни слова, но его действия сказали всё, что она хотела узнать.

«Он мне доверяет. На_данный_момент Саймон доверяет мне».

Улыбка Гермионы наполнилась какими-то невысказанными эмоциями. Она осторожно высвободила руку и достала из своей коробки свёрток гладкой серебристой ткани. Это была мантия-невидимка Гарри Поттера. Она протянула её Саймону со словами:

— Я думаю, будет лучше, если она будет у тебя. Мы направляемся в Хогвартс.

* * *

Сначала разум Саймона отказался воспринимать услышанное. Взглянув на Гермиону, он несколько раз моргнул, прежде чем смог подать голос.

— Ты, черт возьми, сошла с ума, если думаешь, что я подойду к этой груде камней! — выплюнул он, отступая от свертка, который она ему протягивала. Глубоко вздохнув, Саймон сжал пальцами переносицу и попытался объяснить:

— Если ты твердо настроена пройтись по закоулкам памяти, я уверен, что тебя сможет сопровождать Поттер или кто-нибудь ещё из твоих друзей. Я ни разу не посещал это место с той самой ночи и не собираюсь начинать сейчас, — сказал он уже спокойнее.

* * *

«Пройтись по закоулкам памяти». Гермиона вздрогнула, вспомнив Омут памяти, который был упакован в коробку.

— Поверь мне, если бы был другой способ сделать это, я бы им воспользовалась. Но мне нужно, чтобы ты пошел со мной, Саймон. Не Гарри. Не Рон. Ты.

Она снова протянула ему мантию-невидимку.

— Ты можешь оставаться под ней и тебя не увидят. Никто не будет знать, что ты там, кроме меня. Мне нужно поговорить кое с кем, и ты мне понадобишься во время этого разговора.

Гермиона на мгновение прикусила нижнюю губу, а затем сделала последнюю попытку.

— Пожалуйста…

* * *

Она нуждалась в нём, и его решимость никогда не возвращаться в Хогвартс стремительно таяла. Бог или маленькая надоедливая судьба, должно быть сейчас покатывались со смеху, наблюдая за ним.

«Не Гарри. Не Рон. Ты».

Её прикушенная губа и мягкое «пожалуйста» окончательно сломили его сопротивление.

Саймон взял мантию из её рук, и его щека невольно дернулась. Он впился взглядом в эту вещь, проведя пальцами по мягкой ткани, затем смерил Гермиону взглядом и согласно кивнул.

— Я так понимаю, это мантия Поттера? — спросил он. — Сначала ты отдала мне остатки его Огденского, теперь вот это. Что дальше?

Саймон взял ненавистную вещь и протянул Гермионе руку.

— Если мы собираемся идти, то идём. Я никогда не любил оттягивать неизбежное.

* * *

Гермионе хотелось этого не больше, чем ему, но она была согласна, что оттягивать смысла нет. Взяв коробку под мышку, она протянула Саймону свободную руку.

— Ты наденешь мантию сразу после того, как мы трансгрессируем. Сегодня матч по квиддичу, поэтому, когда мы придём, замок будет почти пустым. Если повезет, мы даже уйдём задолго до того, как всё закончится.

Глубоко вздохнув, она взяла его за руку.

— Ты готов?

Гермиона не стала ждать ответа, просто мысленно сконцентрировалась на месте назначения и аппарировала.

* * *

Хогвартс... Саймон ненавидел его — почти так же сильно, как любил. Это место так долго было его домом, единственным настоящим домом, который у него когда-либо был, и всё же это было место, где произошло много такого, о чём он предпочел бы забыть. Слабый шум аплодисментов, донёсшийся с поля для квиддича напомнил ему эти моменты и невольный душевный трепет, который испытал Саймон, снова увидев замок после стольких лет, мгновенно исчез.

Он выпустил руку Гермионы и надел мантию Поттера. Принюхавшись, он сухо заметил:

— Могла бы посоветовать своему другу время от времени использовать для мантии очищающие чары.

* * *

Он так крепко держал Гермиону за руку, что ей было больно, и, когда он разжал пальцы, она осторожно пошевелила кистью, чтобы восстановить нормальное кровообращение, но жаловаться не стала.

«Скажу об этом позже». Она вытащила палочку и заставила коробку левитировать у себя за спиной на таком расстоянии, чтобы любые двери, через которые им придётся проходить, оставались открытыми достаточно долго и давали Саймону возможность незаметно проходить за ней следом.

Гермионе очень хотелось посмотреть на него и убедиться, что с ним всё в порядке.

— Минерва ждет, — нарушив молчание, сказала она. Саймон не ответил.

Они дошли до замка, а затем по пустынным коридорам и лестницам добрались до кабинета директрисы.

Минерва МакГонагалл выглядела старше, чем помнила Гермиона, и она поняла, что прошел почти год с тех пор, как они виделись в последний раз.

Поставив коробку на стол, она быстро обняла пожилую волшебницу и ещё раз поблагодарила за то, что та разрешила использовать свой кабинет.

— Я же писала тебе: никаких проблем. Оставайся в моём кабинете столько, сколько тебе нужно. Если ты всё ещё будешь здесь, когда матч закончился, можешь присоединиться ко мне за ужином, — сказала Минерва и ушла.

Гермиона ничего не предпринимала, пока не затих скрип вращения винтовой лестницы, а затем и скрежет от движения каменной горгульи. Внимательно осмотревшись, она убедилась, что Минерва выполнила её просьбу: все портреты, кроме одного, были пусты. После этого ведьма открыла коробку и вынула Омут Памяти.

Как только он оказался в центре стола, Гермиона с особой осторожностью вытащила из коробки несколько закупоренных флаконов и аккуратно поставила их рядом с Омутом.

И только тогда подняла голову, чтобы поприветствовать человека на большом портрете, висевшем позади директорского стола.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор.

* * *

Такие знакомые коридоры, лестницы, звуки и запахи... Саймон, к своей досаде, обнаружил, что именно ему, а не Гермионе, хочется насладиться прогулкой по закоулкам памяти, и несколько раз получалось так, что ему приходилось подгонять себя, чтобы успеть пройти через дверь, которая норовила закрыться перед ним.

Минерва...

Одна из ярых сторонниц Поттера, но при этом коллега, которой (как он только что понял) ему очень не хватало. Он вздрогнул, увидев новые морщинки и возрастные изменения на её лице, и ему пришлось буквально прикусить язык, когда она прошла мимо — настолько велико было желание заговорить. Саймон смотрел ей вслед, пока голос Гермионы не вывел его из задумчивости. Только тогда он заметил и пустые рамы вдоль стен, и те предметы, которые она осторожно выставила на стол.

«Что, черт возьми, происходит, и как это связано с Дамблдором?»

Когда Саймон вгляделся в портрет бывшего хозяина, на него нахлынули воспоминания об их торопливых переговорах, происходивших в этом кабинете в год его директорства. Он подозрительно прищурился.

«Не нравится мне всё это».

Чувствуя себя не в своей тарелке, Саймон придвинулся к Гермионе так близко, что его губы оказались на расстоянии волоска от её уха.

— Что ты задумала? — еле слышно прошептал он.

* * *

Каким-то чудом ей удалось не вздрогнуть, услышав его шёпот.

От необходимости отвечать Саймону, одновременно пытаясь не выдать его присутствия, её спас Дамблдор.

Его «Здравствуй, моя дорогая» прозвучало достаточно дружелюбно, но Гермиона заметила, что взгляд, которым он окинул предметы, расставленные на столе, был очень цепким.

— Минерва сказала, что ты хотела задать мне несколько вопросов для книги, которую ты пишешь?

Гермиона сделала шаг в сторону, чтобы дистанцироваться от Саймона и сосредоточиться на разговоре с портретом.

— Я хотела прояснить кое-что о некоторых ваших действиях во время войны.

Дамблдор откинулся на спинку кресла с видом человека, который вынужден объяснять ребёнку какую-то элементарную вещь, которую тому следовало бы знать давным-давно.

— Все, что я делал, деточка, я делал для общего блага. Мы с Гарри уже поговорили, и он всё понял.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о Гарри, сэр, — перебила его Гермиона.

Она обвела рукой флаконы на столе.

— Недавно по некоторым причинам я просмотрела воспоминания, которые Северус Снейп дал Гарри в ночь своей смерти. В частности, те, в которых появлялись вы, сэр.

И снова Гермионе захотелось увидеть лицо Саймона. Она отчаянно хотела узнать, о чём он думает.

* * *

Банальности, изрекаемые портретом, были настолько знакомы Саймону, что его можно было разбудить ночью, и он повторил бы их без запинки. Усмешка на его лице сменилась шоком, когда Гермиона заявила, что видела воспоминания, которые он передал Поттеру. Ему пришлось схватиться за мантию, которая чуть не соскользнула у него с головы, когда он резко повернулся к Гермионе.

«Что?»

«Когда она это…»

«Так вот почему она отменяла ужины!»

«Этот чертов сопляк дал ей доступ к моим воспоминаниям?»

Следующая мысль заставила его вздрогнуть и в ужасе зажмуриться.

«Какие именно воспоминания он ей дал?»

«Бог мой, какие?!.»

* * *

Дамблдор молчал, но Гермиона другого и не ожидала. Она подозревала, что добровольно он не отдаст и крупинки информации, так что ей придется всё у него выпытывать.

— Сначала я ничего не заметила, ведь вы всегда были таким осторожным. Но потом я увидела. Должно быть, это было незадолго до начала нашего шестого курса. Ваша повреждённая рука... Понимаете, ваши движения уже не были такими плавными, как раньше.

Гермиона обошла стол, встала под самым портретом и завела руки за спину, чтобы чувствовать себя увереннее, придерживаясь за спинку стула директрисы. Она впилась глазами в лицо старого волшебника:

— Вы заставили его поклясться убить вас, чтобы спасти душу Драко Малфоя. И поначалу я думала, что вы протянули к нему руку, чтобы успокоить, предложить хоть каплю утешения. Мне пришлось дважды просмотреть это воспоминание, чтобы понять, что движением руки вы сотворили заклинание.

Она посмотрела в сторону Омута памяти, затем обвела глазами комнату, хотя знала, что не сможет увидеть Саймона под мантией.

— Когда я поняла, что искать, я смогла найти гораздо больше. Смогла отследить всё вплоть до момента, когда он пришёл к вам… сюда, в этот самый кабинет… после того, как Лили была убита.

«Я знаю, Саймон. Знаю, что ты любил её. И мне очень жаль».

Она повернулась к портрету и заговорила снова. Гнев сделал её слова резкими и очень жёсткими.

— Сердце этого человека было разбито, он даже сказал вам, что хочет умереть. Я видела, как он сидел, уронив голову... вот в этом кресле, вне себя от горя. И я увидела, что вы тогда сделали, я увидела, как вы произнесли заклинание. Первое заклинание, которое вам, должно быть, приходилось потом регулярно обновлять. Что это было? Как оно работало? Что вы с ним сделали?

* * *

«Сердце этого человека было разбито, он даже сказал вам, что хочет умереть». Эти слова были для Саймона как удар ножом в сердце, и внутри у него всё сжалось от ужаса.

«Она все знает!»

«Она сказала: «Я видела, как вы наложили заклинание». О каком заклинании она?..»

«Дамблдор обновлял заклинание?..»

«Так вот что он делал, когда я просил помочь...»

Глубокая боль и смятение, которые он почувствовал, узнав о возможном новом предательстве, побуждали его немедленно покинуть кабинет, пока он не услышал ответ Альбуса. Столько ужасных событий его жизни произошло в этой комнате, что он уже не знал, сможет ли выдержать ещё одно.

«Нет…»

«Этого не может быть!..»

«Пожалуйста, пусть это будет неправдой!..»

— Успокойся, моя дорогая. Ты просто убедила себя, что видела что-то зловещее, но уверяю тебя, что ничего этого не было. Северус, упокой Мерлин его душу, был ключевым элементом в борьбе с Волдемортом. Я рискнул всем, когда заступился за него в Визенгамоте, юная леди. Я всегда пытался ему помочь, с чего бы мне причинять ему вред? — вещал Дамблдор, ласково улыбаясь Гермионе .

Глаза Саймона метнулись к ведьме, и он затаил дыхание, готовясь к взрыву, который, как он был уверен, сейчас обрушится на портрет. Она была в ярости и, очевидно, не собиралась скрывать это от бывшего директора.

«Она выглядит невероятно красивой» , — ошеломлённо подумал Саймон. — «Жар в её глазах мог бы несколько недель согревать подземелья».

* * *

— Не смейте произносить его имя! — злобно прошипела Гермиона. — Вы ничем не рисковали. Вы сидели здесь, как старый паук, дергая нити своей паутины, в то время как другие рисковали всем, сражаясь в битвах, чтобы выиграть войну.

Она сделала глубокий вдох, затем ещё и ещё. Внезапно она почувствовала, что ей не хочется стоять так близко, и обошла стол, чтобы тот оказался между нею и портретом.

— Я не Гарри, сэр. Я точно знаю, на что вы способны. Вы использовали Северуса Снейпа точно так же, как использовали Гарри.

Гермиона уперлась ладонями в стол и наклонилась вперед.

— Как вы вызвали кошмары? Вы их создали с нуля или заклинание само нашло что-то в его сознании и просто усугубило ситуацию?

* * *

Если бы Саймон хуже знал Дамблдора, недоумение, которое отразилось на лице старого волшебника, убедило бы его. В голосе Альбуса не было слышно ни малейших колебаний, но Саймон сразу понял, что старик лжёт:

— Что ты болтаешь, деточка? Кошмары? Какие кошмары? Хочешь, чтобы один из эльфов привёл мадам Помфри взглянуть на тебя? Ты уверена, что кошмары снятся не тебе? — спросил Дамблдор. На его лице появилось озабоченное выражение, а голос стал ещё более вкрадчивым. — Это наверняка последствия всех тех ужасных событий, которые произошли с тобой в юности. Я уверен, что если дело зайдёт слишком далеко, тебе непременно помогут в больнице Святого Мунго.

«Если это не скрытая угроза, то я никогда угроз не слышал», — подумал Саймон, доставая палочку. Он сам не знал, зачем это сделал, но чувствовал, что будет правильнее держать её в руке.

«Так, сейчас же возьми себя в руки! Это всего лишь чёртов портрет, а не сам Дамблдор. Он не сможет ей навредить», — думал он, но не мог заставить себя засунуть палочку обратно в рукав.

«Я просто подержу в руке эту штуку. В этом же нет ничего плохого?»

* * *

— О да, мне действительно снятся кошмары. Сомневаюсь, что найдется хоть один из нас, у кого их не бывает время от времени. Разве только у вас.

Гермиона склонила голову набок и сжала губы.

— Знаете, вы действительно прекрасно играете свою роль, и я могла бы поверить в ваш искренний интерес, если бы не видела собственными глазами, насколько вы были заинтересованы, когда Северус Снейп пришел к вам. Сколько "сочувствия" вы продемонстрировали, когда заставили его пообещать, что он будет делать для вас всё, что угодно, лишь бы вы обеспечили безопасность Лили Поттер. Но вы не уберегли её, потому что это было частью вашего Великого Плана, не так ли? Если бы Лили не умерла, у вас не было бы своего идеального исполнителя. Вы ведь даже не пытались спасти её, правда?

С каждым словом у неё во рту усиливался неприятный привкус.

Глаза волшебника на портрете пробежались по комнате, как будто убеждаясь, что они всё ещё одни. Затем он наклонился вперед в своём троноподобном кресле.

И усмехнулся.

Гермиона покраснела от гнева и почувствовала, как задрожали руки.

— Осторожнее, моя дорогая. Мое имя до сих пор имеет большой вес и пользуется уважением в некоторых кругах. Есть те, кто может счесть твои обвинения… изменой. Почему ты вообще беспокоишься о делах давно минувших дней?

Он постучал пальцем по нижней губе, и его ненавистная ухмылка стала ещё шире.

— Для чего тебе этот внезапный крестовый поход? Я сомневаюсь, что Северус, будь он жив, оценил бы твоё вторжение в его личную жизнь. Полагаю, он был бы в ярости, если бы кто-то копался в его делах, особенно ты, которую он с трудом выносил у себя на занятиях. Ты хоть знаешь, что один твой вид вызывал у него ненависть, деточка? Так что он никогда бы не ответил на твою школьную влюблённость — чувство, которое ты, похоже, питала к нему всё это время.

Гермиона ахнула.

* * *

Саймон ещё сильнее сжал палочку, ожидая от портрета каких-нибудь опровержений, но услышал только очередную порцию лжи от человека, которого когда-то считал почти отцом.

«Вы даже не пытались спасти её, правда?»

— Довольно! — рявкнул он, сбрасывая мантию. — Хватит с меня твоего вранья!

Саймон шагнул к портрету, палочка в его руках дрожала, но он направил её прямо в сердце Дамблдора. Точнее, в то место, где оно должно было быть.

Волшебник на портрете удивился, но почти сразу его взгляд снова стал лукавым.

Посмотрев поверх очков, он усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

— Так-так. Ты всегда был полон сюрпризов, Северус. Я удивился, увидев тебя, если это действительно ты, а не кто-то, просто имитирующий твой голос.

Глаза Саймона сузились, он поднял подбородок и прошипел:

— Это действительно я. Ответь_на_её_вопрос, Альбус.

Дамблдор снисходительно взглянул на Гермиону и пожал плечами, прежде чем снова перевести взгляд на Саймона.

— И какой из тысячи вопросов, которые она задала, мог тебя заинтересовать, Северус? — спросил он, проведя пальцем по губам. — Ну-ка, погоди, не говори — я сам угадаю: видимо, тот, который сжигает твою душу и по сей день? — старик снова наклонился вперед. — Я действительно не пытался спасти Лили, да и Джеймса, если уж на то пошло. Допустить, чтобы Гарри вырос с одиннадцатилетним опытом жизни в волшебном мире, прежде чем я смогу стать для него самым главным авторитетом? О, нет-нет. На это я пойти не мог. Мне нужно было, чтобы он был ослёплен моим величием и доверял только мне, — сказал Дамблдор с удовлетворённой ухмылкой. — И ты должен признать, что у меня это прекрасно получилось.

Взглянув на разъяренного Саймона, Дамблдор рассмеялся.

— Да, тебе пришлось пережить некоторое количество кошмаров. Это было достаточно слабым наказанием за всё, что ты сделал, не так ли? А когда кошмаров становилось слишком много для твоей бедной души, я время от времени облегчал твои страдания. — снисходительно пояснил старик.

— Тебе было бы гораздо хуже в Азкабане, если бы я позволил Визенгамоту добиться своего. Хотя, — задумчиво добавил он, — было бы забавно увидеть вас с Блэком сокамерниками. Кстати, ты всё ещё можешь там оказаться. Вместе со своей маленькой подружкой.

Палочка Саймона все еще была направлена на портрет, но рука больше не дрожала.

-Ты — конченый ублюдок, — прошипел Саймон, подходя ближе.

— А что ты собираешься сделать своей палочкой, милый мальчик? Я — портрет, я не из плоти и крови, — Дамблдор усмехнулся. — Ты не сможешь причинить мне вред.

— Ты ошибаешься, — прищурившись, сказал Саймон.

— Contenere… — прошептал он для начала и добавил с огромным удовольствием, — Incendio!

Саймон смотрел, как краска портрета потекла, а затем начала трещать, сгорая в волшебном пламени, и испытывал немалое удовлетворение, вспоминая изумленное выражение лица бывшего хозяина, когда тот попытался перейти в другую раму и не смог.

Обернувшись к Гермионе, Саймон натянуто улыбнулся и накинул на плечи мантию-невидимку.

— Если мы здесь закончили, предлагаю уйти до возвращения Минервы. Йорик, вероятно, уже проявил себя как каннибал и съел часть нашего ужина, но, если хочешь, мы можем зайти в какой-нибудь китайский ресторан и взять еду на вынос.