Однажды в Сан-Франциско (гет)

Гермиона сидела замерев. Сумбур мыслей и чувств водоворотом кружился в ней. Она испытывала сильный страх, хотя понятия не имела почему. Ведь это был ее муж. Ее близкий человек, с которым она была без малого всю жизнь. Почему же сейчас она испытывает этот всепоглощающий животный страх перед ним?

— Милый, все в порядке? — произнесла Гермиона и возненавидела то, каким тонким голосом были произнесены эти слова.

— Да, — прозвучало холодной угрозой. — А у тебя?

— Разумеется, — промямлила Гермиона и попыталась выйти из кухни.

Его рука удержала ее.

— Я хочу пройтись, — Гермиона попыталась придать голосу ироничную беззаботность.

— А я хочу провести время со своей любимой женой, — прошипел он. — Мне кажется, мы последнее время отдалились друг от друга.

— Дрей, что за фокусы? — дрожащим голосом спросила она. — Отпусти меня!

Вместо ответа он пристально посмотрел на нее своими безжизненными глазами, и ей показалось, что ее сердце застыло.

«Бежать! Срочно бежать!» — вопил внутренний голос Гермионы.

— Ты останешься, если любишь меня, — процедил он.

Непонятно откуда рациональная часть мозга попыталась восстановить самообладание, сообщив, что вывернуться из этой ситуации можно, только в случае, если перехитрить его, — не иначе.

— Хорошо, дорогой, — протянула Гермиона слащавым голосом, изо всех сил подавляя бушевавшую в ней тревогу. — Давай проведем время вместе.

Она услышала, как он довольно усмехнулся.

— Хорошая девочка, — и Гермиона испытала приступ отвращения, когда он протянул руку и погладил ее плечо.

Однако она заставила себя проглотить омерзение и повернуться к нему, кокетливо задев своим пальцем его член через брюки.

— Поиграем? — лукаво улыбнулась.

— Ты этого хочешь? — недоверчиво спросил он.

— Да, хочу, ты ведь мой рыцарь, разве нет?

Еще один издевательский смешок.

— Хочу нечто особенное, — с придыханием сказала Гермиона. — Может, БДСМ?

— Никак моя девочка осмелела? — его губы растянулись в ухмылке.

— Просто неделя была сложная, хочу расслабиться.

Еще один смешок.

— Ну, хорошо, пусть будет БДСМ, кто ведет?

— Я! — и Гермиона слегка сжала его член.

— Ну попробуй, — отозвался он с неприкрытой угрозой в голосе.

— Идем, — сказала Гермиона, шлепая его по заднице.

Едва они поднялись на второй этаж, Гермиона прижала его к стене и укусила за подбородок. Он плотоядно ухмыльнулся. Затем она стала покусывать его шею и, незаметно открыв дверь спальни, грубо втолкнула его туда. А в следующую секунду захлопнула дверь и повернула ручку, которая должна была закрыть ее на замок.

Лихорадочно сбежав вниз, Гермиона прихватила свою сумку и выскочила на улицу.

Было темно. Сердце в груди бешено колотилось. Не разбирая дороги, Гермиона рванула вперед, подстегиваемая страхом. Бежать и только бежать! Куда угодно, лишь бы подальше. Впереди показалась машина, сверкнув в ночи фарами. Поравнявшись с ней, автомобиль резко затормозил, а из него выскочил Шварц.

— Гермиона! — со смесью тревоги и облегчения выпалил он. — Быстрее в машину!

— Что?! — заколебалась она.

— Некогда объяснять, давай скорее!

Она сделала шаг в его сторону, как вдруг рядом раздался знакомый голос:

— Гермиона, что ты делаешь?

— Гарри?!

Да, это был Гарри.

— Я спрашиваю, что ты делаешь? — повторил Гарри требовательным тоном.

Гермиона лихорадочно вздохнула. Ей захотелось обнять Гарри, высказать ему все свои страхи и тревоги.

— Гермиона, отойди от него, этот мужчина — маньяк.

— Что?! — резко выдохнула Гермиона.

— Это тот самый серийный убийца, я сказал отойди от него! — завопил Гарри.

— Гермиона, это не правда! — вклинился Шварц.

— Гарри, ты ошибаешься…

— Нет, мы выяснили его личность, — с нажимом повторил Гарри.

— Серьезно? — саркастически спросил Шварц. — Тогда кто я? Как меня зовут? Откуда я?

Гарри зло усмехнулся.

— Полагаю, ты не назвал бежняжке Гермионе свое настоящее имя, а Джаспер?

— Это не мое имя.

— Да ну? Гермиона, я сказал отойди от него!

Гермиона стояла в растерянности, хватая ртом воздух. Шварц смотрел на нее со смесью крайнего волнения, тревоги и обеспокоенности.

«Кому мне верить?» — прошептала Гермиона одними губами, обращаясь к себе.

— Гермиона, я не серийный убийца, этот человек ошибается.

— Я… Я не знаю… — отрывисто произнесла Гермиона. — … уже не знаю чему верить.

— Конечно, тебе стоит поверить мне, — с жаром сказал Гарри. — Я знаю тебя всю жизнь, я твой друг. Поверить не могу, что ты сейчас сомневаешься. Ты что, хочешь сейчас уехать с ним, чтобы он жестоко прикончил тебя где-нибудь?

Гермиона посмотрела на Гарри, затем перевела взгляд на Шварца.

— Верь себе, — тихо сказал Шварц. — Твой внутренний голос и тело не соврут тебе.

— Гермиона! — прокричал Гарри.

— Гарри, я не знаю! — выпалила Гермиона, и по ее щеке пробежала одинокая слеза.

Внутренние противоречия раздирали ее. Она в смятении переводила взгляд с одного на другого, пытаясь прислушаться к себе в накрывшем ее страхе.

— Да черт возьми! — вспылил Гарри, так и не дождавшись от нее какого-либо ответа. — Почему ты такая сложная? Почему ты сейчас стоишь и подвергаешь сомнению то, что я тебе говорю?

— Гермиона, прошу… — срывающимся голосом произнес Шварц.

Она посмотрела прямо в его серые глаза. И, вот черт, они были такими... Гермиона не взялась бы описать их.

— У меня там в бардачке лежит глок, — сказал Шварц со всем спокойствием, на которое был способен. — Когда я сяду за руль, возьми его, он заряжен. Если я начну делать то, что обычно делают маньяки — ты сможешь защититься.

Я доверяю тебе свою жизнь. Только не пали напрасно. Я все же хочу жить.

Гермиона криво улыбнулась, вспомнив, что совсем недавно он уже произносил эти слова.

— Гарри, прости меня, но я уеду с ним. Не знаю, что ты и твое управление нашли, но…

— Да ты просто слепая курица! — взорвался Гарри, однако заметив оторопевшее лицо Гермионы, тут же смягчился. — Прости, я просто пытаюсь защитить тебя. Ты сейчас совершаешь большую ошибку.

— Нет, Гарри. Уверена, на этот раз ошибся ты.

— Ты в любом случае не можешь просто взять и сбежать с ним, — строго произнес Гарри.

Гермиона молчала.

— Прошу, поехали, — услышала она умоляющий голос Шварца.

— Гермиона, ты ведь хорошая, порядочная женщина, а хорошие женщины так не поступают, они не бросают своих мужей.

При упоминание мужа, Гермиона чуть отступила от Гарри.

— У вас что-то случилось? — озабоченно спросил тот.

Она продолжала хранить молчание.

— Господи, Гермиона, не молчи! — воскликнул Гарри. — Если у вас с Дреем что-то произошло, нужно поговорить, уверен, что все можно разрешить, он любит тебя. Вы всю жизнь были вместе, ты дала обещание перед алтарем. Ты не должна его просто так бросать, так только бляди поступают, а ведь ты же не блядь. Ты хорошая, порядочная женщина, верная своему слову и ты моя подруга.

— Прости, Гарри, — выдавила Гермиона. — Я не… Я не могу… Я, кажется… люблю его, — она посмотрела на Шварца, у которого от ее признания в глазах зажегся огонь. — Я не могу вернуться домой.

— Нет, Герми, ты не любишь его. Тебе только кажется, что любишь, но на самом деле ты не любишь его. Ты просто переволновалась, тебе надо отдохнуть.

— Гермиона, пожалуйста, поехали, я потом все объясню, — напряженно повторил Шварц.

— Герми, ты не можешь этого сделать, — сказал Гарри, с ненавистью уставившись на Шварца. — Пойми, все, что у вас происходит — ненормально. И ты не можешь поступать так как хочешь, взрослые люди так не делают. У взрослого ответственного человека есть долг, он важнее сиюминутных чувств.

— Гарри, — вновь заплакала Гермиона, — я не могу… Не могу больше с ним жить. Я…

— Гермиона, — Гарри сделал шаг по направлению к ней. — Все хорошо, все хорошо. Я рядом. Возможно, у тебя просто проблемы с психикой; но я — твой лучший друг, и я тебе помогу. Мы найдем хорошего врача…

— Ты что, считаешь, что я спятила?! — вдруг вспылила та.

— Нет-нет, просто… просто перетрудилась, но ты не должна уезжать с этим человеком. Ты не можешь оставить Дрея, ты замужем за ним, твой долг быть с ним всю жизнь. Это правильно.

— А как же мои желания? — в отчаянии спросила она. — Я боюсь его…

— Ты сама этого не знаешь, но я знаю тебя, — продолжал Гарри. — Тебе только кажется, что ты боишься и больше не любишь, но на самом деле это не так.

— Это так, Гарри.

— Со стороны — виднее. Разве это не является истиной? Кроме того, что если с Дреем что-то случится? Если твой муж, который горячо тебя любит, который всю жизнь о тебе заботился и оберегал, покончит жизнь самоубийством из-за того, что ты ушла? Разве это справедливо?

Гермиона издала громкий вдох. Слова Гарри напугали ее.

— Это все хрень собачья! — взорвался Шварц. — Гермиона не несет ответственность за поступки других людей.

— Да что ты? — прищурился Гарри. — А, по-моему, еще как несет, если, конечно, она не записная эгоистка. Все мы в ответе друг за друга. Прошу, не поступай так, — добавил он, переведя взгляд на Гермиону.

Тяжело дыша, Гермиона смотрела на Гарри во все глаза. Она не хотела оставаться с мужем, но что-то в словах Гарри задело ее.

— Гермиона, — умоляюще произнес Шварц. — Он не прав, ты вольна распоряжаться своей жизнью как захочешь, ведь жизнь всего одна. И ты и, правда, не ответственна за выбор других людей. И за их жизни тоже. Верь себе, Гермиона. Иногда вера себе и эгоизм спасают жизни.

Она посмотрела на Шварца и грустно улыбнулась.

— Если Гермиона не бесчувственная эгоистка, которой наплевать на всех, кроме себя, она никуда не уедет, — прошипел Гарри.

— Быть эгоисткой иногда просто необходимо, а настоящие друзья не напирают так агрессивно, как ты! — с отвращением выпалил Шварц.

Гермиона собиралась что-то сказать, но тут послышался высокий голос:

— Что тут происходит?

— Деби? — изумилась Гермиона. — Ты откуда здесь?

— Гуляла, — ответила та, растянув рот в слащавой улыбке. — Так что тут происходит?

— Гермиона хочет уехать с любовником, — быстро сообщил Гарри.

— Милая, но это немыслимо! — протянула Деби. — Ты не можешь так сделать.

Гермиона посмотрела на Шварца.

— Я буду делать, что посчитаю нужным, — дрожащим голосом сообщила она.

— Но дорогая, а если Дрей этого не перенесет? Он так любит тебя.

— Мой муж — Дрейк Луис Мансонж взрослый мальчик, он привыкнет, — ответила Гермиона.

— Это крайне, крайне эгоистично, — недовольно ответила Деби. — А как же клятвы у алтаря?

— Все меняется, Деб, — ответила Гермиона и посмотрела на Шварца.

А он смотрел на нее. И было в его взгляде и в его голосе что-то такое, отчего сомнения Гермионы растаяли. Она кивнула ему, а затем вновь развернулась к машине и сделала к ней два шага, оказавшись почти вплотную к двери. Вдруг что-то звякнуло, и позолоченный браслет соскользнул с ее руки, упав под ноги.

— Вы никуда не пойдете, мрази! — заорал Гарри, доставая из-за пояса пистолет.

Гермиона невольно обернулась и чуть не вскрикнула. Лицо Гарри застыло в гримасе ненависти. Как и лицо Деби. Еще ни разу в жизни Гермионе не доводилось видеть настолько злые лица.

— Быстрее! — поторопил Шварц, и Гермиона села в автомобиль.

Не успела она с силой захлопнуть дверцу машины, как Шварц надавил на газ и авто сорвалось с места. Она услышала громкие звуки. Выстрелы? Ее грудь разрывало от эмоций и бешено колотящегося сердца. Она оглянулась. За ними гналось множество полицейских машин.

— Черт, что происходит?

— Они гонятся за нами.

Гермиона открыла бардачок и вытащил оттуда глок.

— А ты не соврал.

— Конечно, зачем мне тебе врать?

Тут они услышали еще несколько резких звуков.

— Твою мать! — закричал Шварц. — Они реально по нам стреляют! Пригнись!

Гермиона пригнулась. Их машина мчалась на какой-то невероятной скорости. У Гермионы проскользнула странная мысль о том, как ему удается проходить повороты. А рядом свистели пули. И Гермионе было страшно. Страх, что их сейчас застрелят, пробирал ее до костей.

— Как твое настоящее имя? — спросила Гермиона, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Что? — не понял сначала тот.

— Как тебя по-настоящему зовут?

— Гештерн Драхе Шварц, — не отрывая взгляда от дороги, ответил он. — Это мое настоящее имя, только фамилия матери. Почему ты спрашиваешь?

Гермиона хотела что-то сказать, но вдруг ошутила резкий толчок снизу. А затем увидела, как одно из высоких зданий города рушится.

«Твою мать!» — только и подумала она.

— Геш, почему полиция гонится за тобой? — спросила Гермиона. — Почему?

— Во-первых, не за мной, а за нами, — ответил он. — А, во-вторых, я все тебе объясню позже, как только выберемся из передряги. Но в любом случае я даю тебе слово, что в жизни никого не убивал!

— Но Гарри почему-то решил...

— Я все расскажу, обещаю, но позже. Не бойся, ствол до сих пор у тебя.

Гермиона невольно покосилась на глок в ее руке, следом ее взгляд обратился к окну. Она чуть не вскрикнула, когда заметила, что и остальные здания города тоже рушатся.

— Ляг на пол, насколько можешь! — услышала она его истошный крик.

Гермиона послушалась, устроившись на полу машины, там где только что были ее ноги.

— Блять! — проорал Шварц, и Гермиона увидела, как рукав его голубой рубашки окрашивается в красный цвет.

— Ты ранен? — ужаснулась она.

— Царапина, все в порядке!

— Только не умирай, — слабо шевеля губами, выдавила Гермиона.

А затем увидела, как рушится мост «Золотые ворота».

Полицейские машины продолжали следовать за ними, издавая раздражающие звуки.

— Мосту хана, — сама не зная зачем, сообщила Гермиона.

Шварц мельком глянул в сторону, увидев, как падает известная достопримечательность.

И тут они ощутили еще один толчок снизу, а затем следующий, более сильный. Машину тряхнуло. И Гермионе показалось, что вокруг разрушится абсолютно все.

— Мать твою за ногу! — заорала она. — Это что, землетрясение?!

— Нам нужно выбраться за городскую черту!

— И что?!

— Будем в безопасности, вот что!

— Господи, Геш, здесь все рушится!

— Уже почти, Гермиона! — прокричал Гештерн, выруливая на большую дорогу.

Однако толчки будто бы только усилились.

— Что делать? — в ужасе прокричала она.

— Уже почти, — прохрипел Шварц, выруливая из города.

Его раненная рука саднила и немела.

— Есть! — возликовал он, когда их разбитая и покореженная машина оказалась в пустыне, оставляя город за собой.

И тут землетрясение усилилось, тряхнув автомобиль.

Гермиона что-то закричала в испуге.

— Все будет хорошо! — проорал Шварц. — Я люблю тебя!

Гермиона ответила на это новым криком, а затем все стихло, провалившись в темноту.