Memento mori (джен)

Том с нетерпением ждал собрания клуба Слизней, чтобы наконец-то вывести на разговор Слагхорна, а до этой поры разбирался со всем, что нашел по Маховику времени, поэтому три недели пролетели быстро.

Вечер в клубе прошел как обычно: разговоры, лесть преподавателю, его намеки на возможную небезвозмездную помощь в продвижении Тома по карьерной лестнице в министерстве... Скука.

Короткие толстые пальцы профессора то и дело ныряли в коробку с засахаренными ананасами. Он уплетал лакомство с видимым удовольствием и жмурился как сытый кот, разве что не мурлыкал.

Маленькие золотые часы, стоявшие на столе, отзвенели одиннадцать.

— Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слагхорн. — Вам лучше идти, юноши, а то наживе­те неприятности.

Он еще что-то добавил про домашнее задание Лестрейнджа и Эйвери, но Том не слушал. Время пришло.

Медленно встав из-за стола, Том нервно покрутил кольцо на пальце, собираясь с мыслями. Последнее время ему очень нравилось прикасаться к холодному, почти черному камню, к старинной гравировке, поглаживать золотой ободок. Его единственное наследие.

Когда все вышли, Слагхорн поторопил было и Тома, но тот не шелохнулся.

— Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.

— Так спрашивайте, мистер Риддл, спраши­вайте...

— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о... — он на секунду осекся. — О крестражах.

Сердце ухнуло и скатилось куда-то в пятки. Кровь стучала в ушах, отсчитывая секунды, в ожидании ответа.

"Ну же, скажи мне то, что я так хочу знать..."

— Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?

Страх и растерянность на лице профессора придали Тому уверенности. Он явно был на верном пути.

— Не совсем так, сэр, — преувеличенно спокойно ответил Том. — Я на­ткнулся на этот термин, читая кое-что для задания по истории, и не впол­не его понял.

Словно идя по минному полю, он осторожно подбирал слова, чутко следя за реакцией Слагхорна. Тот нервно сглотнул и ответил:

— Вам пришлось бы приложить изрядные уси­лия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержа­щую подробные сведения о крестражах. Это мате­рия очень темная, темная по-настоящему.

Эти слова окрылили Тома. Он знал, верил, что нащупал нечто ценное.

— Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? — Том улыбнулся так, как умел только он. Без заискивания, но при этом давая понять, что искренне восхищается умом и знаниями собеседника. — Такой волшебник, как вы... — он выделил голосом слово "такой", затем, словно смутившись, заговорил быстрее: — Простите, возможно, вы не имеете права говорить об этом. Просто я пони­маю, что если кто и владеет истинной информацией, так это вы, вот и решил спросить...

Профессор замялся, теребя ленточку на коробке с подарком, но потом все же заговорил. Том ловил каждое слово, каждую интонацию, чтобы не упустить ничего.

Оказалось, что крестраж — это материальный объект, в который человек пря­тал часть своей души, чтобы привязать себя к миру, в котором жил.

Том осторожно попросил пояснить, как это происходит — в самых общих чертах, конечно, и делая вид, что ему это ни в коем случае не пригодится, но редкие знания... это же лучше редкого лакомства, вы же понимаете, профессор... А Слагхорн действительно знал толк.

Ответ поразил Тома до глубины души.

Профессор раскрыл ему тайну обретения бессмертия: все, что от него требовалось — расколоть свою душу и спрятать часть ее в объект, на­ходящийся вне тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, он все равно не сможет умереть, поскольку часть его души останется неповрежден­ной и привязанной к миру через крестраж.

Сохраняя полную невозмутимость, Том внутри ликовал. Неужели все так просто?

На его лице на миг отразилась алчность, но он успел повернуться в профиль, а Слагхорн раз вовремя опустил глаза.

— Но как же раскалывается душа? — прошептал Том. — Никогда не мог представить! Разве это вообще возможно?

Слагхорн замялся, но главное слово все же было произнесено. Убийство. Чтобы расколоть душу, надо убить человека и произнести заклинание.

А что, если?..

Том пошел ва-банк и озвучил мысль, что еще больше взволновала его: можно ли создать больше одного крестража.

Побледневший до смерти профессор стал кричать, возмущаться, и в конце концов выгнал его, но... не сказал "нет".

* * *

Эхо быстрых шагов гулко разносилось по коридору. Том спешил вернуться в спальню — ему необходимо было все спокойно обдумать.

Бессмертие! Надо лишь создать крестражи. Семь — прекрасная, магическая цифра. Семь якорей, которые смогут привязать его к жизни. Семь страховочных тросов, чтобы не попасть в лапы к смерти.

Осталось узнать заклинание. А убийства...

Том ухмыльнулся и посмотрел на кольцо на пальце. Убивать сладко... Он уже убивал и готов был повторить это еще.

Где-то мелькнула мысль, что раз он уже дважды... то мог бы дважды расколоть душу и создать два крестража. Дело за малым — вернуться назад и найти заклинание. И он определенно знал такой способ!

* * *

Все воскресенье Том провел в размышлениях. Послонявшись по комнате, он направился в библиотеку. Может, сегодня ему повезет?

У стеллажа с книгами по трансфигурации Том с удивлением заметил долговязую фигуру Эйвери.

— Неужели за ум взялся? — усмехнулся Том.

— А? — чуть не подпрыгнул от страха Эйвери. — Это ты...

— Что ищешь? — Тома не особо интересовало, что этот троечник здесь делает, но очень уж тот был напуган, а это было уже любопытно.

— М-м-м, — окончательно растерялся Эйвери.

— Нужна помощь? — интуиция подсказывала Тому, что он еще получит свою выгоду из сложившейся ситуации. — Что случилось? Речь идет вовсе не о домашнем задании, верно?

— Ты прав, — прошептал Эйвери и потянул своего будущего спасителя к окну. — Ты же все знаешь, ведь так? — с надеждой заглянул он в холодные глаза и схватил Тома за руку.

— Ну, допустим, — тот брезгливо отцепил руку. — Говори.

— Помнишь Сьюзен? Горничную? Рыжая такая.

Том кивнул, поняв, что речь идет о той девице, с которой пьяный Эйвери поднялся в номер на прошлой вечеринке.

— Ну и?

— Она... — Эйвери извлек из кармана смятую записку. — У нее...

— Понятно, — махнул рукой Том, не желая выслушивать банальную и старую как мир историю. — Я сейчас.

Уверенной походкой человека, который точно знает что делает, Том прошел в Запретную секцию к какому-то стеллажу, порылся на полке и достал книгу. Полистав ее, он выписал что-то и вернулся к дрожащему страдальцу.

— Держи, — он протянул сложенный пополам пергамент.

Эйвери схватил и развернул листок. Пробежал глазами список ингредиентов и непонимающе уставился на Тома.

— Это зелье. Оно абсолютно безопасно для девушки, не оставляет последствий. Я могу его приготовить, если достанешь то, что здесь перечислено.

— И... — нервно сглотнул Эйвери. — Чего ты хочешь взамен?

Том ухмыльнулся. Даже в такой стрессовой ситуации они оба оставались слизеринцами, а значит, понимали, что ничего не делается просто так.

— Маховик времени.

— Но... — выдохнул Эйвери. — Я не могу. Отец убьет меня, если узнает...

— Да мне ненадолго — он же не каждый день им пользуется, не так ли? После выходных я его верну. А один знакомый твоего отца убьет тебя, если узнает о Сьюзен — ты же в курсе, какой у нее, м-м-м, покровитель? Нет? А, ну тогда ты бы к ней и не примазывался. У тебя неделя, чтобы принести мне маховик и ингредиенты. Сам ты зелье не сваришь, оно повышенной сложности, разве что ты не боишься случайно прикончить свою пассию...

Эйвери весь сжался и ничего не отвечал.

— Время пошло. На приготовление зелья уйдет еще неделя, а тянуть с решением проблемы, сам понимаешь, не стоит. Думай.

Том пожал плечами и ушел. Ему и так есть чем заняться в библиотеке, а уговаривать он никого не собирался.

— Только уберите книгу на положенное ей место, — тихий голос Дамблдора заставил Тома замедлить шаг и прислушаться. — Это не для студентов, вы же знаете...

— Конечно, Альбус, — расплылась в улыбке пожилая библиотекарь. — Никто из студентов ни за что не доберется до нее.

Том насторожился — книга должна была быть воистину уникальной. Спрятавшись за стеллажом, он дождался ухода профессора Дамблдора. Действовать надо без промедления!

Он оглядел присутствующих. В читальном зале у окна сидели гриффиндорцы с пятого курса. Чуть ближе — первогодки с Рейвенкло. А у стены... То, что надо!

Группа студентов с Хаффлпаффа курса третьего-четвертого шумно обсуждала квиддич. К ним и так уже прислушивались гриффиндорцы, и подошедшие недавно слизеринцы. Напряжение нарастало...

Мимо шумного стола спорщиков спешил высокий гриффиндорец в очках. Том взмахнул палочкой, и тот, случайно споткнувшись, полетел на представителей барсуков.

— Вы, гриффиндорцы, ни летать, ни ходить нормально не можете, — рассмеялся кто-то из них.

— Это вы летаете как клабберты ⁽¹⁾, — ответили красно-золотые, вставая на защиту своего.

— Сами вы клабберты!

— Да вы даже не знаете, кто это такие. Вы и в квиддиче тупые, и вне его!

И завязалась драка...

Том, укрывшись за стеллажом, наблюдал за спором, готовый еще подлить масла в огонь, но взрывные гриффиндорцы сделали все сами.

Тучная мадам Уилкинс, заметив драку, нехотя встала и пошла наводить порядок. Полученную от Дамблдора книгу она повертела в руках, а затем сунула ее на ближайшую полку, набросив защитные заклинания, которые Том сумел определить, читая по ее губам и внимательно глядя на отражение движений палочкой на стекле шкафа. А потом сделал вид, что нашел нужную книгу, хотя взял первый попавшийся томик, и медленно пошел в читальный зал, чтобы не привлекать внимания. Но едва библиотекарь покинула свой пост, бросился к заветной цели.

"Тайны наитемнейшего искусства" — гласила обложка. В его распоряжении было не больше пяти минут, потому, недолго думая, он наколдовал дубликат книги, а оригинал забрал себе. Скопировать такую книгу простым Джеминио было невозможно, но создать видимость — вполне. Он лишь просмотрит ее, а затем подменит обратно. Пределы Хогвартса книга не покинет, значит, пропажу быстро не хватятся, а там он уже и оригинал вернет.

* * *

До позднего вечера Том изучал темномагический талмуд. Теперь он знал все: как создать крестраж и как его уничтожить. Единственное, что его злило — ритуал надо было начать до самого убийства.

Маг не мог создать крестраж спонтанно, к этому необходимо было тщательно подготовиться.

Сначала выбирался предмет, в который будет заключен кусочек души, над ним читалось заклинание, потом маг носил его с собой, пока не совершит убийство. Теоретически можно было обойтись и без этого, но тогда отколовшийся кусок сам выбирал свое пристанище. И что тогда делать? Как узнать, что стало твоим крестражем? Ведь часть души могла попасть практически куда угодно, даже в живое существо.

После раскола души произносилось еще одно заклинание, тогда процесс запечатывания осколка происходил под контролем мага. Сделать это было необходимо в ближайшую пару часов, чем быстрее, тем лучше, иначе отколотый кусочек просто погибал, оставляя душу мага ослабленной.

У Тома за плечами было уже четыре убийства. Первое он совершил не сам, но именно по его вине погибла Миртл. Он выпустил василиска, приказав тому уничтожить любого магглорожденного — девчонку же сама нелегкая принесла.

В августе, до приезда в школу, Том навестил своего отца и без сожаления убил его и его родителей. Они заслужили! Авада была прекрасна...

Но тогда он не знал о крестражах. Как же досадно, такая возможность упущена! Это же так символично — использовать значимые события, чтобы создать не менее важные хранилища осколков души. Первый триумф его гения — прирученный василиск и месть магглу-отцу.

Выход был очевиден: вернуться назад и провести ритуалы. Ценность его проекта по трансфигурации резко возросла. Маховик времени — идеальное решение.

Предметы, куда будут заключены куски его души, также не могли быть простыми. Это же его крестражи. Они должны быть особенными, наполненными смыслом. Личный дневник и кольцо деда великолепно подходили на эту роль.

Вопрос, где достать Маховик времени, имел два решения: сделать самому и получить от Эйвери.

Второй вариант казался проще, но мог быть с изъяном. Том был почти на сто процентов уверен, что в семье Эйвери хранился стандартный Маховик, а это значило, что с ним можно было безопасно вернуться лишь на пять часов назад. Более того, подобные модели подразумевали, что путешественник во времени проживет все эти пять часов до исходной точки, а не совершит обратное перемещение.

Когда речь шла о пяти и менее часах, это казалось логичным — для того человек и прыгал. Но у него-то ситуация иная. На дворе конец октября, первое убийство он совершил в начале июня, значит, ему необходимо было прыгнуть почти на пять месяцев назад. И это не считая времени на подготовку к путешествию, которое могло занять не одну неделю, а то и месяц. А что потом?

Пусть ему нисколько не жаль постареть на полгода, но ему ни в коем случае нельзя встретиться с самим собой. И где ему жить все этот время? В маггловском мире, под бомбами? А в мире магов не так-то просто укрыться несовершеннолетнему, не имеющему денег, дома и семьи. Хотя с деньгами ему уже проще. Конечно, в крайнем случае он что-нибудь придумает, но намного лучше было выбрать первый вариант и создать Маховик времени с такими установками, какие необходимы ему. Том понял, как активировать артефакт так, чтобы путешествие на полгода назад не расщепило его и не вызвало диссонанс во временном континууме. Также в его силах было настроить Маховик на возможность возвращения назад, когда это будет необходимо.

В результате Том пришел к выводу, что следует заполучить Маховик Эйвери, провести с ним ряд экспериментов, а тем временем создать свой. Металл, стекло и песок он заказал по почте — в них не было ничего необычного, потому и тайны из заказа делать не было смысла. Оставалось ждать, когда придет заказ, и можно приступать: трансфигурировать материалы в нужную форму и активировать артефакт. То, что Эйвери принесет ему Маховик, Том не сомневался.

1) Клабберт — существо, по внешнему виду напоминающее нечто среднее между обезьяной и лягушкой

Вернуться к тексту