Неизменно изменчивое время (гет)

Гермиона крепче сжала палочку, костяшки пальцев слегка побелели, а обгрызенные ногти уперлись в ладонь. Она слышала позади ровное и медленное дыхание двух ведьм, которые плели сложную защиту. Девушка посмотрела через дверной проем на свою начальницу Эвридику Дон, которая кивнула и молча подняла три пальца.

Входим через три... Гермиона услышала, как голос Эвридики эхом отозвался у нее в голове. Она невольно сморщила лицо от тяжелого ощущения давления в виске.

Чертова легилименция.

Она кивнула женщине, чтобы показать, что понимает инструкцию.

Сделала глубокий вдох.

Три.

Два.

Один.

Она отступила в сторону, когда взмах запястья Эвридики сорвал дверь с косяка, отправив ее вдребезги в стену.

− Отдел Тайн, немедленно прекратить всю деятельность! − приказала Гермиона, входя в комнату. Ее заявление было совершенно излишним, поскольку заклинание Иммобилус, которое она произнесла, уже прокатилось перед ней по комнате, как волна.

Ее цели всегда прекращали свою деятельность, но это происходило, потому что они застывали, не успев моргнуть. Никогда это не было добровольным. Заморозка или прекращение деятельности. Гермиона не совсем понимала, почему при процедуре ареста до сих пор требовалось произносить эту фразу, но всегда следовала правилам, предписывающим делать это.

Трое волшебников, находившихся в комнате, были обездвижены там, где стояли, склонившись над лежащим на кровати приспособлением. Эвридика последовала за Гермионой и взмахом своей палочки связала руки мужчин за спиной. Гермиона подошла к кровати, пристально посмотрела на предмет и прищелкнула языком.

− Здесь устройство, оно выглядит сложным, очень сложным, − пробормотала Гермиона, глядя поверх стекла и металла.

− И оно бы сработало? − спросила Эвридика, произнося заклинание обнаружения над задержанной троицей.

Гермиона нахмурилась.

− Трудно сказать, тут много песка. Я смогу сказать точно, когда доставим устройство в Комнату.

− Отлично. Тогда уводим этих идиотов, и сожжем это место дотла, − быстро сказала Эвридика. − Оно просто ужасно.

− Ты ведь шутишь, да? Это же праздник грез, − пошутила Гермиона, жестом указывая на грязное окно комнаты. Сквозь заляпанное стекло можно было разглядеть вывеску "Белая виверна".

− Определенно, то что надо для первого свидания, − согласилась Эвридика, в последний раз осматривая комнату. − Хорошо, все чисто, давайте заканчивать.

− Я помещу устройство в стазис, прежде чем перемещать его, − прокомментировала Гермиона, глядя на устройство под другим углом. − А то выглядит немного опасно.

− Да, лучше перестраховаться, чем сожалеть об этом, − кивнула ее начальница и с ухмылкой добавила: − Мы же не хотим совсем потерять голову.

Гермиона рассмеялась и повернулась к Эвридике. Прежде чем она успела прокомментировать ее замечание, раздалось легкое потрескивание, и она в ужасе посмотрела на ближайшего к ней волшебника. Его руки были свободны, и он насмешливо пошевелил пальцами; кольцо на его левой руке почернело.

О черт, с отчаянием подумала Гермиона. В кольцо было вложено скрытое контрзаклинание, и он, очевидно, активировал его. Она пропустила его, как и Эвридика. И теперь им всем крышка.

Все последующее, казалось, произошло словно в замедленной съемке. Она увидела, как волшебник бросился к устройству, услышала крик Эвридики, а затем как она произнесла оглушающее заклинание. Гермиона пригнулась за кроватью и наложила сильнейшие щитовые чары, на какие была способна.

Все стало очень фиолетовым.

Потом очень белым.

Затем очень болезненным, словно ее протянули сквозь игольное ушко.

Потом наступила пустота.

* * *

Гермиона открыла глаза и застонала. Она чувствовала себя ужасно. Голова пульсировала, тело болело, и ей хотелось блевать. Девушка снова закрыла глаза и попыталась заставить комнату перестать кружиться.

Через несколько минут она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы повторить ранее невозможный эксперимент “поднятие век”. На этот раз желудок сначала жалобно застонал, но быстро успокоился, и завтрак остался внутри.

− Эвридика? − осторожно произнесла Гермиона, оглядываясь по сторонам. Комната была пуста, если не считать аккуратно обожженной руки и большей части ноги, которые лежали примерно в двух футах от нее. Гермиона смотрела на них с некоторым испугом, медленно поднимаясь на ноги. Ее желудок немедленно подал официальную жалобу, а конечности и виски поддержали ее. Мозг противился всем этим недовольствам и велел продолжать движение, пока все не подчинились с явной неохотой.

Устройство все еще лежало на кровати, слегка дымясь, а через один из его стеклянных шаров проходила большая трещина. Гермиона наложила на него заклинание щита и огляделась.

Комната была одновременно знакомой и незнакомой. Волшебница все еще могла видеть размытые очертания вывески паба через грязное окно, а покосившаяся кровать прогибалась точно так же, как и тогда, когда она стояла над ней, изучая устройство. Но ковер, покрывающий истертые половицы, был темно-красного цвета, а не в серо-голубую клетку, как раньше. А на ранее голых окнах висели зеленые занавески.

Гермиона нахмурилась.

Ну и отстой, подумала она.

Она обратила свое внимание на руку и ногу, которые при ближайшем рассмотрении, вроде бы, не принадлежали Эвридике. Если, конечно, ее командир внезапно не стала впечатляюще мускулистой за одну ночь. Прежде чем смогла передумать, Гермиона поместила части тела в стазис, уменьшила их и перенесла в пакет для улик. Она повторила это на дымящейся куче металла и стекла на кровати. Песка внутри оказалось солидное количество, но это было ожидаемо. В конце концов, группа хотела вернуться почти на тридцать лет назад, чтобы убить Снейпа.

Удивительно, но Снейпу, по-видимому, не требовалось жить достаточно долго, чтобы передать пророчество Волдеморту. Эксперт, нанятый "Восьмеркой", оценил, что существует несколько вариантов развития событий, если Снейп больше не является переменной в расчетах. Наиболее часто встречающимися сценариями были те, в которых Люциус Малфой подкупал сотрудника Отдела Тайн (почему, черт возьми, все ее коллеги были так легко подкупаемы, Гермиона понятия не имела, но Эвридика, услышав этот вариант, просто рассвирепела и потребовала официальной проверки). Была и другая линия событий, когда Питер Петтигрю узнал о пророчестве через свои связи в Ордене и проболтался. Удивительно, но Снейпу даже не пришлось присутствовать при моменте, который необратимо изменил его собственную жизнь.

Наблюдение и перехват разговоров "Восьмерки" показали, что члены группы решили устранить Снейпа где-то на седьмом курсе Хогвартса. Им удалось записать лишь часть тех разговоров. Но в тот год Снейп сыграл какую-то роль, которую "Восьмерка" сочла достаточно важной, чтобы бояться ее нарушить.

Команда Эвридики попыталась определить, что это может быть, но их усилия не смогли выявить ничего настолько важного. Было известно, что Снейп находился в лазарете почти целый месяц в одном из семестров, но ничего не указывало на причину. В течение этого года практически не было записей о его деятельности. Казалось, что в это время он практически не существовал. Ни академических наград, ни коллективов, ни участия в жизни сообществ... ничего. И их операция была настолько засекреченной, что никто из следователей не мог рискнуть обратиться к бывшим коллегам Снейпа или даже одноклассникам, чтобы получить больше информации.

Гермиона на самом деле думала, что ее отстранят от расследования из-за ее личной связи со Снейпом. Но он так долго преподавал в Хогвартсе, что почти все имели к нему какое-то отношение. И все же, казалось, никто ничего не знал о его жизни в школьные годы. Это было бесспорно неловко и, как показалось Гермионе, немного грустно.

Для Гермионы казалось странным размышлять о жизни Снейпа. Он погиб в конце войны, а теперь его собирались убить в самом начале. Любой вариант казался жестоким. Волшебник либо умирал, так и не узнав, стоила ли его жизнь такой жертвы, либо умирал, даже не начав ее. Казалось, люди стали проявлять к нему интерес только после того, как он был убит. Очевидно, мертвый Снейп был намного интереснее, харизматичнее и симпатичнее живого.

Хреново быть им, совсем не милосердно подумалось ей в то время.

Внимание Гермионы вернулось к грязной комнате. Она слегка нахмурилась и быстро произнесла невербальное заклинание.

Дерьмо.

Тысяча девятьсот семьдесят седьмой.

Им удалось вернуться.

Ну, Гермиона направила свои мысли на руку и ногу в своей сумке, почти всем. Неужели остальные очнулись и сбежали? Может за кроватью ее просто не заметили?

Но это означало, что два волшебника, полностью преданных идеологии Пожирателей Смерти, возможно, были на свободе и желали прикончить профессора (вернее, пока еще студента) Снейпа в какой-то момент в течение учебного года. Ей нужно было попасть в Хогвартс. На самом деле, не имело значения, что она скажет Дамблдору − по ее мнению, он вряд ли захочет (или сможет) что-нибудь изменить.

Она немного опасалась снова его увидеть.

Гермиона взяла себя в руки и аппарировала к воротам Хогвартса. К ее удивлению, ворота открылись, когда она встала перед ними. Она прошла сквозь них по тропинке, по которой ходила так много раз. Впереди перед ней высился замок, целый и такой же красивый, как и в первый раз, когда она увидела его одиннадцатилетней девочкой.

− Стражи знают тебя, − произнес теплый голос рядом с ней, − а я − нет. Как увлекательно.

Гермиона остановилась и повернулась на голос.

− Профессор Дамблдор! − пискнула она.

− И вправду, это я. Если вы назовете мне свое имя, тогда мы будем должным образом представлены, − весело сказал Дамблдор.

− Гермиона Грейнджер, − с глупой улыбкой ответила Гермиона.

Мужчина, стоящий перед ней, вызвал тот же прилив ностальгии, что и замок. Несмотря на опасения по поводу его мотивов, терзающие девушку спустя годы после окончания войны, ее мысли вернулись к доброй, приветливой улыбке, которую он адресовал ей и другим первогодкам в Большом зале. Ей хотелось вцепиться в профессора, моля о помощи. Или встряхнуть, обвиняя во всем. Но она не сделала ни того, ни другого. Она просто стояла там, тупо разинув рот.

Он улыбнулся ей той же улыбкой, и ее детское "я" растаяло.

− А теперь давайте-ка разберемся. Вы прибыли на два дня раньше начала учебного семестра. Тем не менее, вы кажетесь слишком взрослой, чтобы быть студенткой, и я не помню, чтобы нанимал новых преподавателей, − сказал Дамблдор, когда они снова пошли.

− Нет, сэр, это так… боюсь, это долгая история, − призналась Гермиона.

− Мой любимый сорт, − прокомментировал он.

− На самом деле, я мало что могу рассказать, − сказала Гермиона, думая о заклинании "Болтун", которое было наложено на всех сотрудников Отдела. Это хорошо сработало для предотвращения утечки информации от нынешнего персонала. Однако, как показали бывшие сотрудники, которые продавали секреты "Восьмерке", старая форма заклинания, очевидно, значительно ослабела с течением времени. Недавно они усовершенствовали заклинание, и оно оказалось очень сложным.

Дамблдор наблюдал за ее борьбой с восхищенным вниманием.

− Сотрудник Отдела. Что ж, это интересный день, − размышлял Дамблдор.

Гермиона посмотрела на двери в Большой зал, где стояла очень скучающая Минерва Макгонагалл. В отличие от последнего раза, когда Гермиона видела ее, сейчас черные как смоль волосы Минервы были распущены по плечам, а лицо не бороздили морщины беспокойства.

− У нас была назначена встреча, − обвиняюще сказала ведьма, и ее взгляд с любопытством скользнул по Гермионе.

− Мы все еще можем это сделать, − мягко ответил Дамблдор. − И со мной будет гостья.

− Ладно, почему бы и нет? − сказала Минерва и раздраженно пожала плечами. Она снова посмотрела на Гермиону и вздохнула.

Гермиона последовала за парой к горгулье у входа в кабинет директора. Минерва повернулась, чтобы бросить на нее еще один взгляд, выражающий крайний интерес, когда вход распахнулся и троица поднялась по лестнице.

− Я люблю веселье не меньше, чем любая другая ведьма, − объявила Минерва, − но мне также нужно многое сделать до прибытия студентов.

− Это Гермиона Грейнджер, − представил ее Дамблдор. − Стражи признали ее и разрешили войти. Обратившись ко мне, она использовала мое звание. И все же мы никогда не встречались.

Он повернулся к Гермионе и сложил пальцы, изучая ее.

− Вы знаете эту персону? − он указал на Минерву, которая закатила глаза.

− Да, сэр, это профессор МакГонагалл. Глава факультета Гриффиндор, − ответила Гермиона.

Брови Минервы взлетели вверх.

− Всегда приятно, когда тебя так хорошо знают, − осторожно сказала она. − Я тоже вас не узнаю. Разве вы учились в Хогвартсе?

− Я… пока нет, − уклончиво ответила Гермиона.

Дамблдор хлопнул в ладоши и рассмеялся.

− Ах да! Конечно. Как чудесно!

− Что чудесного? − спросила Минерва. − Ты что, пил?

− Я думаю, что Гермиона здесь, потому что играла со временем, − сказал Дамблдор и вопросительно склонил голову в сторону девушки.

− Не играла, − защищаясь, ответила Гермиона. − Произошел несчастный случай. Я здесь, чтобы найти... чтобы найти… − она разочарованно покачала головой, так как заклинание "Болтун" помешало ей продолжить объяснения. Дамблдор что-то хмыкнул себе под нос.

− Так вы будете здесь учиться в будущем? − спросила Минерва. Очевидно, она была полна решимости не обращать внимания на хмыканье, поэтому Гермиона тоже решила это сделать.

− Да. Я училась на вашем факультете, − сказала Гермиона, и Минерва выглядела довольной. − Я здесь, потому что студент в опасности, − чары на мгновение щелкнули ее по языку, и она сменила направление разговора. − Мне жаль, но это все, что я могу сказать, − запинаясь, закончила она.

− Что ж, приятно слышать, что мы оба все еще в Хогвартсе, живы и здоровы, несмотря на наши внеклассные занятия, − жестко сказала Минерва, и Дамблдор поджал губы в ответ на ее тон. Гермиона ничего не ответила, решив, что это лучше, чем сказать что-то не то.

− Значит, вам нужно пока побыть в школе? − спросила Минерва, и Гермиона кивнула. Минерва прищелкнула языком и посмотрела на Дамблдора, который кивнул.

− Какой у вас балл по Ж.А.Б.А.? − спросил Дамблдор.

− Я сдала их позже, чем планировала, но получила или, по крайней мере, получу по всем предметам Превосходно, − честно ответила Гермиона.

Дамблдор задумчиво похлопал ее по плечу.

− В этом году нам не помешает замена, Минерва, − начал он. − Я ожидаю, что у нашего педагогического коллектива будет довольно много внеклассных занятий в течение семестра.

Минерва нахмурилась и сердито отвела взгляд.

− Да, − отрезала она.

− Как у вас с зельеварением? − спросил Дамблдор Гермиону.

− Неплохо, − ответила Гермиона.

− Думаю, вы знаете его лучше, чем “неплохо”, раз получили Превосходно. Очевидно Гораций хорошо вас научил, − возразила Минерва.

Гермиона слегка заерзала.

− О, профессор Слагхорн вел у меня всего один год. У меня был другой учитель. На самом деле, в этом году мой профессор будет учиться на последнем курсе.

Минерва радостно захлопала в ладоши, и Гермиона удивленно посмотрела на нее.

− Что ж, это замечательная новость! Я, конечно, не сомневаюсь, кто это. Мисс Эванс в конце прошлого семестра даже обсуждала с Горацием ученичество по Зельям. Я рада слышать, что она стала мастером. Я и не ожидала от нее ничего меньше.

− О, нет. Эванс… нет… Э... я имела в виду профессора Снейпа, − пояснила Гермиона, и ведьма и волшебник изумленно уставились на нее.

− Северус… Снейп? − спросила Минерва с заминкой и немного недоверчиво, если уж быть до конца честной.

− Да. Я многому у него научилась, − заклинание “Болтун” позволило Гермионе озвучить эту информацию.

Дамблдор и Минерва быстро переглянулись.

− Это… интересная… новость, − медленно произнес Дамблдор. − Я не ожидал, что мистер Снейп выберет карьеру преподавателя.

Минерва скрестила руки на груди и фыркнула. Похоже, она ничуть не одобряла то, что Гермиона открыла им такое будущее.

− Скажите мне, Гермиона, вы когда-нибудь варили аконитовое зелье? − спросил Дамблдор, и Гермиона не могла не заметить, что Минерва расцепила руки и снова повернулась к ней, когда вопрос был задан.

− Да. Я дважды ассистировала профессору Снейпу, − сказала Гермиона.

Отчасти это было правдой.

Однажды она воспользовалась мантией невидимкой, чтобы посмотреть, как он варит его на площади Гриммо. Ей казалось, что ей удавалось вести себя очень тихо и даже дышать бесшумно, пока она очень тихо не закашлялась. Он вздохнул долгим, протяжным и сочащимся явным страданием вздохом и, не оборачиваясь от стола, произнес: "Если вы собираетесь болтаться вокруг, докучая мне своим присутствием, мисс Грейнджер, с тем же успехом можете быть полезны" − и нетерпеливо указал на котел. Она помогла ему подготовить ингредиенты, и, хотя он больше ничего не сказал, она получила удовольствие от их совместной работы. Когда Снейп не пытался сделать жизнь Гермионы ужасной, втаптывая в грязь ее и без того хрупкую самооценку, она находила его достаточно безобидным.

Во второй и последний раз волшебница не стала тратить силы на то, чтобы прятаться под мантией, а вместо этого просто проскользнула в комнату. Снейп повернулся, чтобы посмотреть на нее с пустым, усталым выражением лица, а затем протянул ей нож и указал на ингредиенты, не сказав ни слова. Она снова работала рядом с ним в тишине, и когда зелье было закончено, она помогла ему очистить все котел и инструменты, все еще не обменявшись с ним ни словом. Наконец он коротко и странно кивнул ей, прежде чем выпроводить из комнаты.

− Еще интереснее, − прокомментировал Дамблдор и его глаза блеснули. Раньше Гермиона считала этот блеск признаком доброжелательности, но теперь задумалась не было ли это злорадством. − У меня так много вопросов, которые я хотел бы задать вам, но боюсь, что с вашей стороны было бы неразумно отвечать на них.

Минерва шагнула к Гермионе и строго посмотрела на нее. Гермиона, которая думала, что у нее иммунитет к этому после пяти лет работы в Министерстве, немного поникла. Минерва выглядела слегка удовлетворенной реакцией.

− Аконитовое зелье − невероятно новое и сложное зелье, − сказала Минерва. − У нас есть... то есть мы хотим запастись им в школе. Было бы очень полезно иметь кого-то с опытом его приготовления.

Ремус, подумала Гермиона.

− Я не думаю, что это будет проблемой, − сказала она вслух с большей бравадой, чем чувствовала.

Ради всеобщего блага Гермиона надеялась, что это была не только бравада, и что ее уверенность в какой-то момент объединится с компетентностью, чтобы создать зелье хотя бы приближенное по уровню к мастера.

− Отлично, − сказал Дамблдор, хлопнув в ладоши. − Что ж, давайте тогда найдем вам комнату.