Чужая жизнь (гет)

Гермиона не могла и предположить, что день её смерти наступит так скоро. Но неизбежную правду пришлось признать, когда на неё, словно в замедленной съёмке, свалился огромный дымоход. Покажется ироничным, но для того, кто не приемлет ругательства, её последними словами оказались «вот чёрт».

В свои двадцать восемь она была слишком молода, чтобы умереть, особенно потому, что жизнь её складывалась совершенно не так, как ей мечталось. Она по-прежнему была не замужем, имела работу, которая помогала ей немного отвлечься, но на самом деле не приносила должного удовлетворения, не оказывала того влияния на мир, которого она хотела. В основном Гермиона занималась административными делами. Она хорошо справлялась со своими обязанностями. И ни один сотрудник отдела даже не сомневался в её компетентности.

Её отношения с Роном постепенно сходили на нет. Как оказалось, у них было мало общего. И тот факт, что она была бесплодна, сделал всё только хуже. Они пытались в течение нескольких лет, пока целитель окончательно не подтвердил её диагноз. Они продолжали заботиться друг о друге, но их отношения уже не были прежними. На их поддержание тратилось слишком много усилий.

Невозможность иметь детей всё больше давила на Гермиону. Всякий раз, когда ей встречались пары с детьми, она чувствовала, как снова появляется комок в горле. Было больно смотреть на счастье Гарри и Джинни, вновь ожидающих пополнение, на их дом, полный жизни, в отличие от её — где царила невыносимая тишина, иногда нарушаемая разговорами о работе, квиддиче или погоде. Всё это словно высасывало из неё жизнь. И они оба вздохнули с облегчением, когда приняли решение расстаться.

В этом мире, где практически у каждого была пара, Гермиона остро чувствовала своё одиночество. Спустя год или около того после её отношений с Роном она решила пойти на свидание. Мужчина весь вечер пялился на её грудь. В другой раз её потенциальный избранник признался, что хотел бы обосноваться на козьей ферме. После этого она вроде как сдалась.

А теперь она была мертва. Вероятно, её кот будет скучать по ней. Её родители погибли в автомобильной катастрофе несколько лет назад, а других родственников у неё не было, только друзья. Они придут на её похороны, скажут прощальные слова и крепче обнимут свои семьи, в очередной раз осознав, как быстротечна жизнь. Как одно мгновение.

Всё это она подумала за секунду до того, как её мир погрузился во тьму. Навсегда.

Темнота была тихой, успокаивающей и, в общем, тёмной. Разве там не должно было быть белого света, или туннеля, или чего-то в этом роде?

Вместо этого она увидела несколько вспышек света, а затем на неё обрушилась «стена боли». Она почувствовала, как кто-то дал ей зелье, и боль утихла. Может, она всё ещё жива?.. Она бы поразилась собственным телом, если бы ему удалось пережить падение на него той массивной трубы.

Тьма снова овладела ею.

В какой-то момент боль вернулась, и она застонала.

— Хозяйка? — раздался тоненький голосок. — Как вы себя чувствуете?

Она знала, что этот голос принадлежал эльфу. И он называл её «хозяйкой». Она не знала, что больница Святого Мунго использовала эльфов.

Гермиона открыла глаза. Большая и тёмная комната была хорошо обставлена, даже слишком красиво для больницы. Может быть, её отвезли в какую-нибудь эксклюзивную частную клинику. В конце концов, она была героем войны.

Эльф стоял рядом с её кроватью, наблюдая за ней.

— Хозяйка? — снова задал вопрос эльф.

— Пожалуйста, не называй меня хозяйкой, — попросила Гермиона.

— У вас болит голова? — спросил эльф. — Вы вчера ударились головой в ванной.

— Ударилась? — Гермиона не могла вспомнить, возможно, какое-то время она была в сознании и разговаривала с этим эльфом.

— Хозяй... — на мгновение запнулся эльф. — Я дам вам болеутоляющее зелье. Вы получили сильный удар по голове.

— Мне нужно в туалет, — произнесла Гермиона. — Где моя палочка?

— Справа, хозяй... — прервал себя эльф и указал на прикроватный столик.

Гермиона взяла свою палочку. У неё немного двоилось в глазах, и это не проходило. Она зажмурилась, встряхнув головой, но это вызвало только волны тошнотворной боли.

Палочка ощущалась иначе.

— Это не моя палочка.

Эльф подошёл ближе, присматриваясь к ней.

— Да, это так, — произнёс эльф, подозрительно глядя на неё. — Мне позвать хозяина?

Хозяин, какой хозяин... Целитель? Да, ей нужно поговорить с целителем. Всё её тело испытывало странное ощущение.

— Да, позови, пожалуйста, хозяина, — сказала Гермиона и попыталась встать.

Ноги у неё подкашивались, но необходимость сходить в ванную была довольно острой. Поэтому она, спотыкаясь, пошла дальше.

«Во что, чёрт возьми, она была одета», — удивилась она, направляясь в туалет. На ней был зелёный шёлк. Распространено ли это в частной больнице, когда пациентов, находящихся без сознания, одевают в зелёные шёлковые кофточки? Ей придётся побеседовать с этим целителем.

Когда она потянулась за туалетной бумагой, её рука наткнулась на что-то мягкое, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что это её грудь. Её грудь мешала. Это странно. Стоп, что?.. Она заглянула под кофточку, и её грудь оказалась больше и неестественно высокой. Они что-то сделали с её грудью. Какая больница стала бы возиться с этим?

Теперь она начинала злиться. Она проверила свои руки, и они были загорелыми. Какого чёрта? Она встала и подошла к зеркалу, чтобы получше рассмотреть, что, чёрт возьми, происходит, и была потрясена, увидев в зеркале кого-то другого.

Должно быть, это ошибка. Какое-то зачарованное зеркало. Она лихорадочно осмотрела себя и ощупала лицо, что привело её к безошибочному выводу: то, что она видела в зеркале, соответствовало тому, что она чувствовала. Она могла видеть свои собственные движения, отражающиеся в зеркале.

Потом она сделала то, чем не очень гордилась. Она закричала. Девчачий крик, прежде чем смущение взяло верх. Ради всего святого, она сражалась с Тёмным Лордом. Ошеломление от изменения внешности не стоило такого крика... в общем-то.

Должно быть, кто-то использовал на ней оборотное зелье. Хотя она не могла понять, почему. Если это была чья-то идея розыгрыша, то она была хорошей, но она не знала никого настолько сумасшедшего.

Она провела несколько минут, разглядывая себя в зеркале. Лицо действительно показалось ей знакомым, но она не могла его вспомнить. Красивая фигура. Высокая и стройная, с изгибами во всех нужных местах.

На ней также были украшения, что странно, потому что украшения не прилагались к оборотному зелью. Должно быть, кто-то их надел. Большой изумрудный кулон висел довольно низко, вероятно, чтобы привлечь внимание к груди, которая просто как бы торчала.

Были ещё и кольца, в том числе обручальное. Что бы ни происходило, они хотели, чтобы она думала, что она замужем. Серьёзно, неужели они думали, что она купится на это?

С отвращением она сняла все кольца, кулон тоже. Гермионе не нравились украшения, просто было неестественно носить их на пальцах.

Гермиона никогда не жаловалась на свой рост, но было забавно побыть такой высокой. Да и кто бы отказался от таких ног? Длинные, стройные и загорелые. Как будто она была в отпуске пару недель.

В конце концов ей наскучило новое тело, и она решила, что пришло время выяснить, что происходит. Она вернулась в большую комнату, в которой проснулась. Если подумать, то она совсем не походила на больничную палату. Там был огромный шкаф, который, как она обнаружила, был набит одеждой. Дорогой одеждой. Никаких джинсов или футболок. Ничего ужасно удобного.

Ей пришлось остановиться на чёрной юбке и жёлтой блузке цвета драгоценных камней. Тоже шёлковой, невероятно лёгкой, нежной и приятно холодящей кожу. У Гермионы никогда не было шёлковой одежды. Она даже почувствовала себя в ней немного сексуальной, но быстро выбросила это из головы. Ей нужно было подумать о гораздо более важных вещах, например, о том, что, чёрт возьми, происходит.

Оглядев нижнюю полку в поисках обуви, Гермиона не удивилась. В ряд стояли туфли. Она надевала каблуки только по особым случаям, которые были нечасты в её жизни, особенно с тех пор, как она рассталась с Роном.

Слабый хлопок заставил её обернуться и увидеть, что эльф вернулся.

— Хозяин говорит, что если вам нужна медицинская помощь, то следует обратиться к целителю.

— Где сейчас хозяин? — спросила Гермиона.

— Он в малой гостиной, хозяйка, — с поклоном ответил эльф.

«Что ж, — подумала Гермиона, — пора пойти и высказать этому человеку всё, что она о нём думает». Она решительно вышла из комнаты и вдруг поняла, что понятия не имеет, где же находится эта малая гостиная. Осторожно продвигаясь дальше по коридору, она наткнулась на лестницу. Значит, это был дом, имеющий не один этаж. И, честно говоря, обстановка его впечатляла. Тёмное дерево благородных оттенков. Дорогие ковры. А над лестницей висела массивная люстра.

Гермиона заглядывала в разные комнаты, пока, в конце концов, не забралась достаточно далеко, чтобы почувствовать запах еды. Её затошнило, и это напомнило ей об ужасной головной боли, которая у неё была. Она проигнорировала это и направилась в очередную комнату. От каждого шага у неё кружилась голова.

Она ворвалась в дверь, готовая наброситься на кого угодно, что бы там ни происходило. Но то, что она увидела, заставило её остановиться. За столом сидел и читал газету Драко Малфой.

— Малфой? — спросила она. В её голове крутились мысли, ни одна из которых не имела смысла.

— Астория, — холодно поприветствовал он, не поднимая глаз.

«Астория», — мысленно повторила она за секунду до того, как упасть в обморок.