О вреде взрослости в отдельно взятой жизни (гет)

Обычно Гермиона лучше держала себя в руках. Но, во-первых, нервы еще с войны ни к черту, во-вторых, Гарри не отзывался на ее Патронус... Одно из двух — либо ее лучший на свете друг мертв, либо даже ради ее прекрасных глаз не был согласен работать в воскресенье. Поттер был вольной птицей, и заставить его было невозможно.

Это у Гермионы был устав и должностная инструкция.

Пускай первое она частенько игнорировала, вторым пользовалась, только когда распекала подчиненных или замыливала глаза министру. Пускай Кингсли не был тем, кого дурить было легко. Но Шелкбот понимал, что "мозг золотого трио" уже семь лет трудится на благо общества почти без выходных. Да и уже три года как госпожа Главный Аврор редко выходила "в поле".

Достойными самоличной встречи с ней считались только недобитки Риддла, но их уже оставалось немного. Единицы смогли пережить битву, еще меньше — сбежать и выживать в постоянной охоте за их головами.

Дело в том, что труп, ради которого ее дернули, подвергся воздействию темного проклятия, а единственным специалистом по такой жути, которому мадам Главный Аврор верила, был Гарри-мать-его-за-ногу-Поттер... За годы Гарри растерял весь альтруизм и теперь с места не сдвинется без самой веской на то причины. Ее не убивали — значит, причина недостаточно веская, чтобы просрать выходной. Тем более он всего лишь консультант.

— Дин, сворачиваем лавочку, — приказала она, ловя пальцами тяжелые дождевые капли. Старый дом в лесной глуши и покореженный труп все же действовали на ее стальные нервы. Гермиона хотела курить, причем мучительно — но она бросала уже третий месяц, и сорваться сейчас было бы глупо. Тем более оттого, что обожаемый Гарри включил режим игнора.

— Отчеты завтра. Все равно мистеру Роули уже без разницы.

Уж плакать о подохшем Пожирателе смерти она не собиралась. Как и гонять дольше необходимого своих ребят в поисках свидетелей, которых в этих дебрях нет. Не белок же опрашивать под протокол? Она отоспится, а потом поймает того, кто прикончил осторожного лиса Роули. Ублюдок долбаные семь лет ускользал от их сетей. Гермиона даже была уверена, что экс-Пожирателя в стране нет. Так зачем клейменый вернулся? Роули ведь точно знал, что поимка его в Англии — лишь дело времени.

Значит, риск, на который он пошел, того стоил.

И это рождало множество нехороших предположений в ее голове. Такие, как Роули, проигравшие, были опасны тем, что им нечего было терять. Кто-то его убил — и это была не она. Значит, нужно узнать почему — да еще так жутко. Мертвое лицо посинело и выражало крайнюю степень муки. Не самая приятная картина на сон грядущий, но Гермиона к такому уже привыкла.

— Поужинаем? — предложил вроде как беззаботно ее заместитель. Гермиона передернула плечами. Дин Томас был хорошим парнем, надежным, добрым, и он видел ее всякой, но все это не значило, что она будет портить ему жизнь. Гермиона не заводила романов на работе и не встречалась ни с кем больше трех раз. Брак, семья — в конечном итоге все это не для нее, как показало время.

Она все еще воевала.

— Прости, Дин, меня ждет Гарри.

Томас спокойно кивнул.

О них с Поттером много лет ходили слухи, что там не только дружба... Однако Дин знал, что эти двое любят друг друга по-настоящему, без прикрас и сомнений, как брат и сестра. Поэтому ревновать не было смысла. Да и права на ревность Томас не имел. Гермиона — его шеф и женщина, отвергающая любые попытки поухаживать. Несгибаемая Грейнджер, казалось, вообще не имела чувств, однако она бывала другой — Дин видел Гермиону иногда такой. Жаль, что не с ним и не для него.

Дом на Гриммо, 12, встретил ее привычной тишиной и безмолвным поклоном Кричера.

Эльф проводил ее на второй этаж. Лорд Поттер-Блэк обнаружился на привычном месте — в своей лаборатории.

— Ай, за что?!

Обиде, задрожавшей в колдовских изумрудных глазах, поверил бы кто угодно. Только не Гермиона, знавшая сего героического поганца бóльшую часть жизни. Гарри читал, удобно развалившись на диване, и таскал то виноград, то очищенные дольки мандаринов с золотого блюда. Яснее ясного, что внештатный консультант Главного Аврора никуда тащиться не собирался. Ему и здесь было удобно.

— Больше не будешь игнорировать мои Патронусы.

— На труп Роули я в прозекторской прекрасно полюбуюсь, — огрызнулся Мальчик-который-выжил. — Все равно тебе нужно мое заключение, и только после того, как твои болваны не смогут определить, что его убило. Может, в этот раз кадры Аврората оправдают мои надежды.

— Он еще и язвит, — печально заключила мисс Грейнджер, падая в кресло. — Спасибо, Кричер, — это уже старому брюзге за горячее какао.

— С кем поведешься, от того и наберешься, мадам Главный Аврор.

— Что читаешь?

Гермиона сейчас не была настроена на пикировку. Тем более огрызаться Гарри научился с дивной язвительностью. Да и не злилась она на него на самом деле. Никогда не умела и сейчас не получалось. После Победы, выжившие, искалеченные, они вцепились в друг друга еще крепче и не отпускали. Поэтому выстояли. Только Гарри оказался умнее — выбрал покой и науку. Кто бы мог подумать о таком раньше? Поттер пишет монографии и диссертации, собирает научные премии, а книжный червь Грейнджер строит Аврорат, играет в политику и сражается.

Жизнь чертовски непредсказуемая штука.

Гарри смог превратить мрачный особняк в уютное место. И она ночевала на Гриммо почти так же часто, как у себя в Уэльсе.

— Скоро Самайн...

— Отметим у меня. Костер, вино и мясо, — тут же предложила она, грея руки о чашку. — Гарри, не говори, что ты задумал какую-то дичь.

— Маленький обряд. Почти забытый.

Щенячий поттеровский взгляд — это запретное оружие... Гермиона, вместо того чтобы сразу взорваться и надавать этой образине по ушам, выдохнула и сосчитала до пяти. Гарри бывал непробиваемо упрям. Именно с его подачи они отмечали все праздники Колеса Года. Нет, Гермиона признавала эффект — магия текла свободней, чувствовала она себя лучше и живей. Но все равно "маленький обряд" мог быть чем угодно, зная Гарри. А привычка его оберегать стала ее частью давным-давно.

— Дашь почитать описание? И для чего этот маленький обряд?

— Помогает отыскать судьбу. Единственную или единственного. Знаю, — он поднял руки и сжал ее ладони. — Ты скажешь, что человек сам определяет свою судьбу. Но я почему-то хочу попробовать. Интуиция говорит, что ничего плохого не будет.

— У твой интуиции весьма странное определение "плохого"...

Гермиона ворчала больше для порядка. Перебралась на диван, который Поттер тут же расширил магией, скинула ботинки и улеглась рядом. На теплое и сильное плечо. Пусть она готова потакать другу. И, если понадобится, вытаскивать снова из неприятностей. Без присмотра "обряд" для Поттера точно обернется катастрофой. Соскребать останки друга Гермиона морально не готова.

Тем более кто будет терпеть ее взрывной, авторитарный характер?

Кому она будет плакаться в плечо? Без Гарри она точно не выживет. Это Гермиона знала точно. Нельзя жить с половиной души.

Гарри невербальным заклинанием призвал плед и укрыл упрямицу после того, как вытащил шпильки из медных кудрей, оставив волосы рассыпаться по подушке свободно. Он притушил свет, зная, что спать будет здесь. У Гермионы часто бывали кошмары, и иногда она засыпала только под зельями. Но рядом с ним всегда или почти всегда спала спокойно.

Он целый день провел в постели — дрых после ночи работы над одним любопытным артефактом.

Поэтому спать не будет, только почитает, оберегая ее сон.

И стальная дева, сокрушающая бюрократию и преступность, могла устать.

Гермиона была целым миром для него, единственным другом, точкой опоры. Гарри часто закипал, видя, как она устает на работе. Ненавидел себя за то, что не пошел за ней... Только вот следуя чужим ожиданиям, счастливым не станешь. Мальчик-который-всех-спас устал быть несчастным, и ему осточертело быть щитом для мира. Поэтому даже ради Гермионы Аврорат был не для него.

Гарри больше никогда не хотел воевать.

Трагедия в том, что кто-то должен был сражаться. Вот и получилось, что он ударился в науку, в книжную тишь. А она, его бесценная Гермиона, стала стражем закона.