О вреде взрослости в отдельно взятой жизни (гет)

Спуск вышел уж очень экстренным. На одном из тонких переходов их зажали слева и справа. И верховного гоблина проткнули сразу с двух сторон — Гэндальф Гламдрингом спереди и кто-то из неблагодарных подданных сзади. Гермиона аж целых шесть ран насчитала... В общем, ее ценный заложник так бессмысленно сдох, и пришлось идти по плану "Б".

То есть убить всех, кто мешал пробраться к выходу.

Гномы перерезали глотки, скидывали гоблинов вниз, кололи и били. Она же просто колдовала, сшибая и переламывая десяток за раз. Но мостик сначала накренился так, что даже верещащие твари заткнулись, а потом и вовсе треснул пополам, увлекая их всех вниз. На Гермиону за эту длинную ночь кто только не падал. В этот раз медлить и тупить она не стала — обратилась дымом и полетела. Гномы крепкие, падение переживут, а вот она — не факт.

— Могло быть и хуже...

Гермиона не успела остановить сказавшего это, пока непуганый оптимист не накликал своими словами это самое "хуже"...

Тем более Дубощит после их незаконченного разговора точно будет падать на нее — причем прицельно. Туша дохлого короля-гоблина упала на гномов, капитально их придавив. А сверху летела целая толпа, жаждущая крови, судя по перекошенным мордам и ставшим еще более воинственными воплям. Гэндальф — сразу видно, что предусмотрительный маг — выбрался из-под завала до того, как прилетело сверху. Он же помогал ей вытаскивать всех остальных.

— Нас спасет только солнечный свет.

Гермиона могла его наколдовать... Но удерживать столько света и такой яркости, при этом оставаясь открытой? Чтобы кто-то из умирающих гоблинов метнул в нее железку? Она уже не настолько гриффиндорка. Поэтому все они рванули наружу. К тому же она задыхалась от беспокойства. Чертов Избранный так и не появился. Не было и Бильбо. Серый маг их всех пересчитал и таки обнаружил пропажу аж двух голов.

— Гарри ушел искать хоббита. Мистер Гэндальф, орать сейчас просто нет смысла. Я жду еще минут десять-пятнадцать и возвращаюсь за ними. Одна, — безжалостно обрубила она надежды двух принцев, которым точно было рано умирать и которые, пусть были старше ее годами, но не имели того опыта, что она. Они были юношами замечательными, что уж там скрывать, и должны были жить. А Гарри Джеймс Поттер всегда был ее головной болью. Еще Гермиона совершенно точно чувствовала, что Мальчик-который-выжил жив и цел. Просто, видимо, поиски хоббита затягивались, что наталкивало на совсем уж нехорошие мысли о судьбе Бильбо.

— Как можно было потерять хоббита?

Гэндальф едва не рвал на себе волосы и продолжал выговаривать Торину... Дубощит же мрачно смотрел на нее так, как будто в мыслях голову отрывал. Гермиона, которая уселась на ближайший камень отдышаться, только улыбнулась ему. Той самой улыбочкой, которую берегла для допрашиваемых. Нет, она не забыла их незаконченного разговора. И мнения своего не поменяла. Более того, готова была его подтвердить. После того, как найдет Поттера и всыплет ему по первое число.

Гарри напрочь забыл, что ей давно не пятнадцать, и пугать так — последнее на свете дело.

Если, конечно, он не хочет от нее избавиться...

Королю-под-Горой многое хотелось сказать методично пилившему ему мозг и совесть Таркну, но Торин молчал. Свежа еще была память о бешеной вспышке гнева колдуньи из другого мира. Как она смела обвинять его, потомка Дурина, в таком бесчестье? Как смела позорить перед племянниками и товарищами? Словно могла читать его мысли. Будто действительно верила, что он, Торин, на такое способен — заслониться слабым.

Добыть трон, пролив кровь товарища.

Что она в нем видела? Бездушное чудовище?

И почему слова этой ведьмы его так задевают? Она никто. Пришедшая из чужого мира. Дурно воспитанная, невозможная, наглая, неудержимая... Ни капли уважения он от нее не видел с самого первого дня знакомства — ни как воин, ни как предводитель, ни как мужчина. Женщина по всем законам всех народов должна знать свое место. Эта явно не знала. Позволяла себе вольности и провоцировала его раз за разом.

Была уверена, что не только ровня мужчине, а даже лучше. Умней во всем. Сколько гордыни и испорченности за милым личиком.

— Ждите здесь.

Гермиона встала и крепче сжала палочку, доставшуюся ей от невменяемой, но очень живучей суки. Пора последовать дурному примеру почившей не в мире Беллатрикс — побегать за Избранным, а каждого, кто будет мешать, прикладывать Непростительным от всей широты души.

— Гермиона, не нужно никуда идти, я здесь!

Она кинулась к Бильбо — цел и здоров! Обняла, путая от радости ругань и приветствия и не замечая, как облегченно выдохнули остальные. Пиджак хоббита был потрепан, в кудряшках застряла паутина, но взгляд сияющий. Словно выбрался победителем из охренеть какой передряги. Гермиона хотела его расспросить, а потом все-таки вернуться. Один пришел сам, но второй не спешит оказать и без того истощенной нервной системе мисс Грейнджер такую услугу. В мистере Беггинсе что-то переменилось, только она не могла понять что.

Зацепиться за смутное ощущение и сосредоточиться на нем.

Она видит знакомый дымный столб. Во всем Средиземье перемещаться умеют так только два существа — собственно она и невыносимый негодяй Поттер, который совсем не щадит ее, за что сейчас будет зверски бит. Гермиона — вот уж сомнительное достижение — даже на его козлистость на некоторое время перестает злиться. Вообще выбрасывает Дубощита из головы.

— Гарри!

Остальная крайне эмоциональная тирада замирает на губах, потому что с ним девушка...

Выглядевшая как жертва многомесячных издевательств. Тут не нужно быть мистером Шерлоком Холмсом, чтобы сложить два и два и понять, что именно произошло. Мальчик-который-выжил пошел искать потерянного хоббита и нашел другую пленницу мелких уродливых и злобных тварей. Разумеется, Гарри не мог пройти мимо и вытащил девочку из отвратительных лап. Чем, скорее всего, процентов этак на сто, спас ей жизнь.

— Цел. Гермиона, это Ива, я нашел ее в одной из темниц той пещеры. Провал в которую твой друг бесславно проспал.

Он ссаживает свою находку на камень и обнимает ту, которую очень рад видеть. Несмотря на то, что рискует получить по шее чуть позже. Героический герой видит, что она волновалась. По этим сжатым кулачкам, дрожи губ и общей напряженной позе. От скованности заучки Грейнджер во взрослой Гермионе ничего не осталось. Теперь она двигается как львица — с полным осознанием своей силы и великолепия.

— Бильбо, друг мой! Рад, что ты жив. Мы тебя так и не нашли... Зато встретили кое-кого другого, и он был странным даже для того места. Напомнил мне давнего... скажем так, знакомого.

Гермиона напрягается.

Потому что, несмотря на деланно беззаботный тон, Гарри так и не научился играть словами. Она хочет спросить прямо — кого они видели? И чем тот напомнил Поттеру давно мертвого Темного Лорда? Такие встречи не бывают просто так. Но он ее не отпускает — все так же стоит, положив голову ей на макушку, поглаживая по плечам. Словно она снова для него точка опоры. Последнее, что не дает сорваться.

За всем этим Избранный видит слишком уж изучающий взгляд Серого мага, направленный на Иву, и то, что она снова напугана.

Он отпускает ту, которую готов держать в своих руках как минимум вечность, и идет к спасенной. "Мы в ответе за тех, кого приручили" — ведь так? А он обещал о ней позаботиться. Насколько Поттер помнит, гномы не слишком добры к чужакам. Особенно один конкретный. А измученная девочка — это не мисс Грейнджер, на месте обломавшая Торину Дубощиту часть его бодливых рогов.

Гарри добрее ее. Чище сердцем.

Истина в том, что он не ожесточился, не стал циником и не научился смотреть на людей, как на ресурс. Поэтому ему и не было места в политике и в Министерстве. Чтобы сохранить эту доброту, эту мягкую ласку в нем, она сознательно сказала когда-то на предложение Кингсли "да". Оставив Гарри шанс выбрать впервые в жизни то, чем он действительно хочет заниматься. И Мальчик-который-победил нашел себя.

От этого легко и отрадно. Он могущественный волшебник с уникальными навыками. Способный видеть и создавать красоту. Магию, заключенную в металле и камнях. А еще он по-прежнему просто не способен пройти мимо того, кто действительно нуждается в помощи. Именно поэтому Ива пойдет с ними... Что бы там Дубощит ни возражал. Или пусть разбирается с драконом сам — без них и без хоббита.

Гермиона на это даже посмотрит.

Знакомый, блядь, рык и вой...

Варги!

— Ну вот, из огня...

— Да сразу в полымя.