Цунами (гет)

Сириус приподнялся на локте и невесомо поцеловал девушку в плечо через одеяло. Он понятия не имел, были ли так хороши принесённые им пончики, или всё-таки он сам, но этой ночью ему по-настоящему свезло. Удача снова повернулась к нему лицом.

Он выбрался из кровати и принялся одеваться, посматривая в окно. Обманчивый пейзаж давал ложное представление о времени суток — там по-прежнему алел закат, красное солнце лизало верхушки кипарисов и скребло землю в попытке удержаться за линию горизонта. Сириус хотел бы увидеть это место вживую и проверить, так ли обжигает язык мескаль из голубой агавы, как поцелуи Адрианы, спящей за его спиной.

Вот это темперамент… Сириус натянул майку и размял шею. Он ощущал себя пиньятой, из которой выбили все конфеты. Но грех жаловаться — ещё чего.

Палочка куда-то подевалась… Вечно она выскакивала из кармана в самый неподходящий момент, упрямилась, показывала характер. В её поисках Сириус потряс куртку. Из подкладки выпорхнули четыре уродливых бабочки. Блэк неуклюже отшатнулся, задел стул, поймал его за спинку в последний момент, но ногой случайно угодил в узел с барахлом. Идея не глядя вернуть куртку на крючок оказалась также провальной: тот пропал — исчез в стене и отказывался находиться. Потом что-то вроде бы нащупалось, но не то. Декоративная маска полетела на пол, но и её Бродяга умудрился придержать коленом, припечатав к стене. Раздался треск. Нос маски смялся и провалился.

Когда Сириус справился с учинённым беспорядком и обернулся, Адриана не спала — закуталась в одеяло, положив подбородок на колени и обхватив лодыжки руками. Наблюдала за ним.

— И откуда ты такой взялся? — прокомментировала она.

Сириус склонился над ней, упёршись руками в матрас слева и справа от Ады и приблизив лицо практически вплотную к её.

— Лондон, площадь Гриммо, 12.

Адриана покачала головой, потрепав его по волосам. Мерлин, как же приятно. Особенно за ушами. Вот тут… Как она нашла это место? Сириус зажмурился и издал странный урчащий звук, которому сам поразился. Он распахнул глаза. Адриана улыбалась. Её указательный палец очертил рисунок его приоткрывшихся губ.

— Кажется, нам нравится одно и то же.

Сириус никогда не обладал особым терпением. Он запрокинул её голову, хаотично целуя подбородок, нос, губы…

Вот бы никогда не покидать эту комнатку. Вот бы усадить девушку на байк и вместе рвануть на край света. Адриана подскажет дорогу. Она всё знает. Она говорит, чего хочет, а он делает. Это ему в ней и нравилось.

Регулус, например, любил головоломки — и боги послали ему хитровыдуманную Грейнджер. А Сириусу и так хватало хлопот. Хотя бы мотоцикл починить для начала…

— Какие планы на день? — спросил он, когда счёл, что утреннюю норму поцелуев честно выполнил.

— Буду проверять партию кукол-вуду на подлинность. Вчера целый ящик привезли. Некоторые рваные. Придётся подшивать.

— А как их проверять на подлинность?

— Надо намотать волос человека вокруг шеи куклы, а потом повтыкать в неё иголки. Если человек при этом почувствует боль, то товар хороший.

Сириус машинально глянул, не оставил ли часть своей шевелюры на подушке.

— Потом зайду к Лауре, — сказала Адриана, встав и надев сорочку, под которой обнаружилась его палочка из клёна.

— Твои подруги тоже поселились где-то в Лютном?

— Ага. На второй линии комнаты снимают.

— И никто их не рассекретил?

— Хозяин дома плохо видит и плохо слышит. Он автобусом волшебным управляет — «Ночным рыцарем».

— Ясно. Профессионал с большой буквы.

— Все там, кроме Нагини. Она живёт у одного из ваших. Прислуживает.

Сириус сгрёб остывающее одеяло в бесформенную кучу.

— Что значит «ваших»?

— В Лютном всегда есть и будут «ваши» и «наши». — Адриана пожала плечами. — Знаю, что он живёт в большом богатом доме и работает в Министерстве магии — в архиве с книжками возится…

— Так вы всё талмуд тот загадочный ищете? Хочешь, я у друзей поспрашиваю? Или в Хогвартсе поищу? Там большая библиотека! Директор Дамблдор наверняка что-то да слышал. Он во всём разбирается!

— Дамблдор? — прищурившись, переспросила Ада, и что-то нехорошее прорезалось в её голосе. — Глава Визенгамота?

— Ну… да.

Адриана с хлопком опустила ладонь на стол.

— Того Визенгамота, который обязал своим законом встать на учёт таких, как я? Будто мы преступники! Будто мы обращаемся в животных по собственной воле! Да я лично накручу волос с бороды Дамблдора на куклу и истыкаю её иглами!

Сириус в два шага настиг Адриану и сжал её за плечи.

— Успокойся.

— Он наш враг!

Сириус встряхнул девушку.

— Ада! Остынь! Тебе нельзя злиться!

— Злиться, бояться, нервничать, радоваться! Ничего нельзя! Никаких эмоций!

Был ли гнев Адрианы праведным, не имело для Сириуса значения. Наплевать! Он обнял её так крепко, как только мог, и чмокнул в макушку. И чего так вспылила?

— Забудем о Дамблдоре. Пикси с ним!

Её тело расслабилось, дрожь ушла.

— Ты когда-нибудь видел Сам-Знаешь-Кого? — с придыханием спросила Адриана.

Сириус одеревенел. Это ещё к чему?

— А что такое? Говорят, он весьма недурён собой, но со мной не сравнится. На моей стороне молодость и природная харизма.

Ада фыркнула и аккуратно высвободилась из объятий. Она открыла ящик стола и протянула листовку.

— Я мечтаю с ним встретиться. Он борется за нас, за настоящую магию в любом её проявлении. Министерские буквоеды трясутся от страха, едва увидев его знак в небе! Почитай!

Сириус едва взглянул на лист бумаги. Притрагиваться было противно. Он уже видел подобное не раз и не два.

— Волдеморт убивает людей, Ада. По его приказу похищают людей. Из-за его амбиций пытают людей. Он — зло. Самое незатейливое.

Адриана округлила глаза.

— Ты не боишься называть его по имени?

— Это всё, что ты услышала? — раздражённо бросил Сириус.

— Нет, я тебя поняла. Ты говоришь про амбиции. А у кого их нет? У Крауча? Он метит в министры. У Дамблдора? Тогда зачем он собрал вокруг себя секретный неподконтрольный властям отряд?

— Какой-какой отряд?

— Орден Феникса! — выпалила Адриана и снова ткнула ему в лицо листовкой. Сириус всё-таки взял её в руки и прошёлся по тексту глазами. О Мерлин! Да здесь имена его друзей… Фабиан, Гидеон, Марлин, Эммелина и Карадок в опасности. Пожиратели смерти поместили мишени у них на спинах. Здесь даже адреса двух штаб-квартир Ордена… Немыслимо!

— Сам-Знаешь-Кто действует смело и открыто! — заявила Адриана. — Он глас волшебной части Британии!

Сириус схватил палочку и куртку.

— В задницу такую Британию! Волдеморт убил мою наставницу! Она была храбрым человеком, хорошим. И не делила волшебников на своих и чужих по статусу крови, месту рождения или жилья. Не смей защищать его! Ты ничего не знаешь! Да и откуда бы тебе?!

Адриана насупилась и молчала. Пусть так. Пусть молчит. Пусть заклеит рот, скрепит губы сургучом, но не оправдывает Волдеморта!

— Я должен навестить Ремуса, — мрачно сказал Сириус.

— Того, что приходил ко мне, когда ты попал в Мунго? — уточнила Ада. — Бедняга. Что у него с лицом? Нужна помощь?

А что у него с лицом? Бродяга озадаченно уставился в пространство перед собой. Во всей Британии не было человека с более интеллигентной мордахой, чем у Луни.

— Шрамы, — добавила Адриана, заметив его ступор.

Шрамы? Да. Точно. Сириус так привык к ним, что не обращал внимания на пересекающие переносицу друга борозды — следы от когтей. Они были частью Ремуса, и представить его без них оказалось невозможно.

— С его лицом всё в порядке! В полнейшем! — отрезал Сириус, разозлившись ещё больше. Он дёрнул ручку двери на себя и выскочил в коридор, пролетел мимо владельца лавки, который сердито окликнул Бродягу:

— Что это ты тут делаешь?!

— Катись к чёрту! — проскрежетал Сириус. Вот уж кому явно нужна помощь с уродливой рожей, а не Ремусу.

Выскочив на улицу, Сириус как следует хлопнул дверью. Три-четыре кокона с бабочками отвалились от полотна и плюхнулись на крыльцо в месиво из грязи и растаявшего снега.

Фонари ещё горели. Утро в Лютном переулке мало отличалось от ночи, однако местные жители уже сновали туда-сюда. Мясник и бакалейщик открывали лавки. На витрине неопознанного Блэком магазина загорелись глаза у ухмыляющегося черепа — так хозяин позаботился о покупателях, чтобы те не поскользнулись на льду напротив входа. Эльф-замарашка брёл куда-то с бидоном… Жизнь вокруг кипела. Сириус тоже кипел. Внутри. В ту ночь, когда он покидал родной дом несколько лет тому назад, он чувствовал то же самое. И вёл себя так же. Он хлопал дверями и топал ногами, громыхал всем, что под руку попадалось, ярился, сыпал проклятьями…

Сириус резко остановился.

Ничего не менялось. Он не менялся. Он ошибался снова и снова.

Череп на витрине глазел на него и безмолвно хихикал. На своём веку он повидал немало дураков разной степени дурости.

Нет, так не пойдёт!

Пять минут спустя Сириус уже ковырялся зачарованным ножичком в замочной скважине «Мёртвой головы».

Морфеус Коффин тоже был с ножом — встречал Блэка у стойки. Нож его, правда, раз в пять превосходил дядин по размеру лезвия.

— Моя лавка — не проходной двор! Опять скажешь, что было открыто?

— Не скажу. Мистер Коффин, мне жаль, что я оскорбил вас, — искренне повинился Сириус. — Вспылил. Раскаиваюсь.

— Заказ вашего отца не готов!

— Да и пикси с ним! Можно я пройду в подсобку?

Морфеус набычился, однако, видно, амулет из сундука покойного дяди, который Сириус прислал в качестве оплаты за сведения о роге великанов, пришёлся ему по душе.

Он ничего не сказал, а молчание, как известно, — знак согласия. Сириус просочился мимо здоровяка и кинулся по знакомому пути, ворвался в подсобку.

Адриана раскладывала на столе безобразных тканевых человечков с грубо зашитыми чёрными нитками ртами. В одной куколке торчало под дюжину трёхдюймовых игл. Сириус надеялся, что некое «портретное» сходство черноволосого предмета с ним — чистая случайность.

Адриана застыла с иголкой в руке, однако это не помешало ему бесстрашно приблизиться к ней и, обхватив лицо ладонями, в равной степени неожиданно для них обоих прижаться губами к губам девушки. Та всё же кольнула его в бок, но ответила на поцелуй с присущим ей пылом. Все эмоции обрушились разом. Осталась одна пустота, но она впервые принесла Сириусу умиротворение.

— Прости, — прошептал он. — Прости, если обидел. Но не говори со мной о Волдеморте, хорошо? Мне… больно. Когда мне больно, я делаю больно другим.

Ада запыхтела — между бровями залегла складка. Конечно, сейчас она взбрыкнёт и пошлёт его на гору к троллям. Однако реальность была иной.

— С тебя упаковка пончиков.

— Так всё же дело было в них… — пробормотал Сириус себе под нос.

— Что ты там бормочешь?

— Я? Не знаю. Мне кажется, что-то произошло. Со мной. У меня… всё хорошо. Это странно, верно? — Сириус замялся. — В последнее время случилось много плохого, но было и хорошее. Я не хочу это терять. Ты — часть хорошего, Ада. И Реджи, и папа, и дедуля…

— Я не пыталась оскорбить твоего друга. Я хотела ему помочь.

— Это невозможно. Не все шрамы можно свести магией, — с грустью произнёс Сириус.

Адриана задумалась, потом осторожно кивнула.

— Передавай ему привет.

— Передам! Ремусу будет приятно. Особенно сегодня.

Сириус коснулся кончиками пальцев истыканной куклы.

— Почему у этого бедолаги рот аж дважды зашит?

Адриана скрестила руки на груди.

— Он слишком много болтал.

Сириус нервно рассмеялся. Намёк понят.

— Теперь мне точно пора. — Он обернулся на выходе и подмигнул. — Не рассчитывай, что я не вернусь!

* * *

— Нет, я настаиваю! — действительно настаивал Дамокл, таскаясь по квартире за Сириусом, куда бы тот ни пошёл. — Я должен присутствовать при обращении! Мне не приходилось видеть подобное, а ведь это ключевой момент всей работы!

Ремус трагически вздыхал, кутаясь в плед, который Сириус набросил ему на плечи. В день «икс» Лунатика традиционно знобило.

— Мистер Белби, это очень опасно.

— Почему? — недоумевал учёный. — Вы же выпьете мою аконитовую настойку! Она снижает агрессию.

— Но в кокер-спаниеля я всё равно не превращусь. Когти и зубы никуда не денутся. Мне будет сложно себя контролировать. Вы очень аппетитно пахнете, сэр.

— Э-э… — Белби переглянулся с Сириусом.

— Это нормально, — шёпотом сказал тот. — Обычно за пару суток до полнолуния у Рема обостряется обоняние. Что уж говорить о сегодняшнем дне…

Сириус вытряхнул содержимое очередного ящика комода. Да куда же всё девается? Может, Регулус прав, и пора сделать полноценную уборку? Здесь такой бардак! Грюм вторую ногу сломит…

— А где, собственно, вы собираетесь пережидать ночь, дорогой друг? — осведомился Белби, пощупав Лунатику лоб и записав показания в тетрадку.

— Есть тут один подвальчик недалеко от старых доков… — ответил за Ремуса Сириус.

— Нет уже этого подвальчика, — со вздохом признался Люпин. — О нём прознали магглы и устроили там несанкционированную ночлежку.

— И ты до последнего молчал?! Тогда отправим тебя в Хогсмид в наше проверенное укрытие.

Ремус сжался.

— Это тоже не вариант. Профессор Дамблдор написал, что из-за сильного снегопада крыша Визжащей хижины провалилась. Понадобится время на восстановление.

— А от моего дома в глуши что-нибудь осталось? — вклинился Дамокл. — Хотя бы пара комнат…

— Сами посудите, что там могло остаться? — проворчал Сириус, уперев руки в боки. — Регулус спалил всё к чертям собачьим!

— Я вернусь домой, — бесцветным голосом промолвил Ремус. — До полнолуния всего ничего. Искать другие варианты некогда.

Сириус понятия не имел, почему Лунатик оборвал общение с отцом, которого очень любил. Миссис Люпин умерла полтора года назад, и с тех пор Ремус дома почти не появлялся. Он говорил, что опасается за папину жизнь, но Сириус чувствовал ложь носом.

— Ладно! — бодро сказал он. — Тогда собираем вещички и… Опа! Нашёл!

В жестяной коробке из-под маггловских леденцов лежал переломанный надвое мелок. Реджи его забраковал, но Сириус видел огромный потенциал в своей новейшей разработке.

— Что это такое? — спросил Ремус.

— То, что поможет Дамоклу остаться рядом с тобой на ночь и при этом не пострадать от волчьих зубов. Я ещё не придумал название, сейчас это «мелок-ограничитель». Если нарисовать им черту, перешагнуть через неё будет нереально. Но её можно стереть, смыть или соскрести…

— Особенно когтями взрослого оборотня.

— Твой скепсис, Рем, меня убивает.

— А как высоко вы подпрыгиваете? — не унимался Белби, взяв Рема за запястье, чтобы считать пульс.

Лунатик растерянно заморгал.

— На два фута максимум. Если встать на диван — на два с половиной.

— Нет-нет! — Учёный хохотнул. — Я имею в виду — в животном виде. Ведь мы можем нарисовать ограничительные линии на потолке…

— Слушай, что тебе признанный гений говорит! Против науки не попрёшь! — посмотрев на Ремуса, воскликнул Сириус. — В общем, ноги в руки. Изучим тебя вдоль и поперёк! А вас, Дамокл, придётся сначала хорошенько замаскировать. Камина у меня нет. Аппарировать мне пока целитель не разрешает, а Ремусу сил перенести нас не хватит. Поедем к Лайеллу Люпину на автобусе.

* * *

«Ночного рыцаря» мотало по дороге в Лестершир, как кусочек сопливого сморчка по тарелке. Машина вихляла из стороны в сторону. Сириусу было не впервой подскакивать на ухабах в волшебном автобусе, но раньше он не знал, что водитель глуховат и подслеповат. И лучше бы не знал дальше. Улицы проносились мимо с бешеной скоростью. Белби всё время поправлял то норовившую слететь с головы шляпу, то соскальзывающие с носа зелёные очки-тишейды — их Сириус от сердца оторвал. Ремус сносил поездку молча, но иной раз неожиданно вздрагивал, пугая Бродягу.

— Дыши глубже, — твердил ему Сириус. — Главное, не забывай дышать.

— Что ты заладил? Я не рожаю! Я зверею! — процедил рассерженный Лунатик. — Надо было аппарировать. Мы слишком долго собирались.

— Если бы ты аппарировал, тебя бы разорвало на сотню маленьких разъярённых Люпинов. Не нервничай.

— Я не могу не нервничать, потому что ты собираешься оставить человека в клетке с чудовищем! Если твой чудо-мелок не подействует…

— Я тоже там буду. Не ворчи. Обещаю, что пригляжу за тобой.

Ремус зарычал от бессилия.

— Что такое? — всполошился Белби, вернув очки на переносицу. — Уже началось?!

— Нет. Мы паникуем раньше времени, — отозвался Сириус. — Не пора ли принимать вашу чудодейственную настойку?

— Если говорить о старой рецептуре, то мы уже опоздали. Но это усовершенствованная версия… Допускается принятие за полчаса до еды. Однако из-за увеличения доли концентрата из корня мыльнянки возможны побочные эффекты в виде вздутия живота и повышенного газообразования… Всё это пока не точно.

— Замечательно, — язвительно сказал Ремус чуть ли не по слогам. — Так как вы к утру будете съедены, я занесу результаты в ваш дневник наблюдений.

— Чарнвуд! — объявил водитель. «Рыцарь» резко затормозил, раскидав пассажиров по салону.

— Приехали! — воскликнул Сириус и буквально выгрузил из автобуса своих спутников.

Дом Люпинов представлял собой небольшой коттедж с покатой крышей, на которой местами недоставало черепицы, будто её выклевала гигантская птица. У замызганного дождями почтового ящика развевался миниатюрный «Юнион Джек», а на подъездной дорожке был припаркован велосипед, которым, судя по удручающему виду колёс, давно не пользовались.

Ремус первым поднялся на крыльцо, постучав, словно чужой человек.

Дверь отворилась, явив взору Сириуса худого мужчину лет шестидесяти пяти на вид, хотя Луни как-то упоминал, что отцу лишь немного за пятьдесят. Раннее вдовство и болезнь единственного сына превратили Лайелла Люпина в старика. В старика, от которого веяло алкогольным душком.

— Ремус?! Тебя так долго не было. Входи же скорей! Это твои друзья? — Ярко-голубые глаза вопросительно посмотрели на Сириуса и мистера Белби.

— Да. Они помогут мне подготовиться. Ты же… знаешь, какое сегодня число?

— Конечно, сынок. Лунный календарь у меня всегда под рукой. Не стойте на пороге! Заходите!

Сириус впервые вошёл в дом своего друга. Первое, что бросилось в глаза, — связка чеснока на гвозде над дверью. В гостиной было много книг — полки шкафов ломились. Тут и там лежали защитные обереги от злых духов, но их давным-давно никто не брал в руки, даже чтобы протереть от пыли.

Сначала Лунатик представил отцу Бродягу. Лайелл обрадовался, как ребёнок, услышав имя Сириуса, и затряс ему руку.

— Раньше Ремус много о вас рассказывал! Сириус, Джеймс и Питер… Как же… Я помню, помню всё! Школьные друзья Ремуса! Настоящие гриффиндорцы! Чудесные мальчики! Где же остальные ребята?

— Джим занят семьёй, а Пит…

— Он погиб, — сказал за друга Сириус. — Убит вампиром.

— Вот как… Ещё одно бездушное и злобное существо, заслуживающее окончательной смерти, — выплюнул мистер Люпин, сжав кулаки. Лицо его стало свекольно-красным. — С вампирами всегда возникали проблемы, как и с любой другой нелюдью, движимой животными инстинктами. Нечисть совсем распоясалась. Мне искренне жаль вашего друга.

— А это мистер Пимпл. Он целитель.

Белби снял шляпу и слегка склонил голову.

— Очень приятно, — произнёс Лайелл скорее на автомате. Мыслями он был где-то далеко — дырявил кровососов осиновыми кольями.

— Папа, нам понадобится подвал, — смущённо проговорил Ремус.

— Да-да! — опомнился мистер Люпин. — Он в вашем распоряжении! Только вынесу оттуда кое-какой хлам…

— Я помогу, сэр! — вызвался Сириус.

В доме не хватало женской руки. Хозяин всё запустил. Трагедии меняют людей и пространство вокруг них, если тем не удаётся смириться с утратой. Мистер Люпин быстро спрятал пустые бутылки, которые ютились в подвале, и побрызгал воздух какой-то ванильной «вонючкой». Сириус деликатно сделал вид, что ничего не заметил. Само помещение было на удивление уютно обставлено. Подростки мечтают о таких подвалах и гаражах, где можно устраивать репетиции сколоченной из соседских ребят музыкальной группы. Цепи были аккуратно сложены в коробку у кирпичной стены. Ремус печально улыбнулся, достав их на свет, и примерил кандалы.

— Всё ещё в самый раз.

Сириус отвернулся. Тяжко на это смотреть. В Визжащей хижине всё было иначе. Опаснее. Безумнее. Легче.

Дамокл начал раскладывать записи. Зазвенели флаконы. Зашуршали травы, которые Белби планировал поочерёдно поджигать, чтобы проверять реакцию Ремуса, когда тот обратится в зверя. Сам подопытный угрюмо взирал на происходящее, не разделяя энтузиазма учёного.

— Черти свои меловые кольца, Сириус, — наконец выдохнул Лунатик, смирившись с неизбежным. — Я подержу тебя в воздухе заклинанием.

* * *

Когда дело было сделано, Бродяга поднялся наверх. Хотелось пить. В нос и горло забилась пыль. Мистер Люпин сидел на кухне, таращась в сгущающиеся за окнами сумерки.

— Вам что-нибудь нужно? — Мужчина засуетился, услышав покашливание решившего дать знать о своём присутствии Блэка. — Ещё одно одеяло? Стул? Тапочки? Верёвка?

— Сэндвичи будут кстати, а потом кофейком догонимся. Ночь обещает быть долгой.

Отец Ремуса ответил знакомой Сириусу мягкой улыбкой — её Рем унаследовал от него.

— Сейчас организую!

Пока Лайелл занимался нарезкой томатов старым добрым маггловским методом, Бродяга налил себе воды и бегло осмотрел висящие на стене фотографии.

— Считается, что появлению сэндвича мы обязаны Первому лорду Адмиралтейства — графу Сэндвичскому из Кента, — внезапно заговорил Лайелл. — Он был азартным картёжником и во время очередной игры попросил подать ему ветчину между двумя ломтями хлеба, чтобы не испачкать руки.

— И зачем столько мороки и хлеба, чтобы поесть мяса?

Мистер Люпин тихо рассмеялся.

— Давайте я лук хоть порежу, — предложил Сириус.

— Порежь, парень. Можешь палочку задействовать, а то без пальцев ведь останешься — у меня все ножи зачарованы. Я тебе заговор от луковых слёз подскажу… Тебя, поди, такому дома не учили.

Он был прав. Работа по дому для Блэков, считай, непристойность. До чего ж славный дядька. И чего его Рем сторонился?

Сириус заглянул в ящик для овощей и примерился к луковице. Дно ящика было устлано старыми газетами.

— Страницы отсырели — надо бы сменить.

— Возьми из-под корзинки для хлеба.

Сириус приманил недавний номер «Пророка». Проплаченная газетёнка рапортовала о том, как на днях Волдеморт стёр в порошок поселение оборотней в Девоншире.

— Первую страницу оставь, — попросил мистер Люпин. — Я её частенько перечитываю. Наслаждаюсь. Сам-Знаешь-Кто избавился от банды Фенрира Грейбека! Вот кому стоит управлять страной! Сколько лет я ждал, когда наши власти пошевелятся и отомстят за моего сына? — посетовал Лайелл, безудержно кроша томат. — Чем занимался Аврорат вместо того, чтобы искать стаю Грейбека? Много они поймали этих тварей? Я слежу, кого они сажают. Они гоняются за волшебниками в масках! Бессмысленная трата времени и сил!

Сириус положил луковицу обратно в ящик. Он, конечно, был счастлив узнать о смерти Грейбека, но не ожидал, что Волдеморт получит за это общественную признательность.

— Пожиратели смерти угрожают жизням магглорождённых волшебников.

— Да ну? И многих магглорождённых они убили?

— Мэри Макдональд была убита в собственном доме два года назад. Она училась на Гриффиндоре. С ней погибла вся её маггловская семья.

— Есть доказательства, что за этим стоял Тот-Кого-Нельзя-Называть? — Лайелл провёл рукой по волосам и натужно выдохнул: — Уж я-то знаю эту кухню изнутри, Сириус… Нераскрытое дело легче всего на кого-то повесить. Чтобы запустить Чёрную метку в небо, много ума не надо. Заклинание давно известно. Лучше подумай, сколько магглов растерзали великаны в прошлом году только за то, что те сбились с маршрута и попали на их территорию? Крауч только даёт интервью и плодит бумажки, а Тот-Кого-Нельзя-Называть в это время действует! Великаны уже поплатились за свои бесчинства, теперь — оборотни Грейбека!.. Подожди немного, и вампир, убивший вашего друга, тоже получит по заслугам.

— Профессор Дамблдор с вами не согласится.

— Дамблдор, — эхом повторил Люпин, немного подрастеряв боевой дух. — Я ему признателен. Очень. Он столько сделал для Ремуса… Но он поддерживает Багнольд, а она готова раскрыть объятия перед каждой тварью, если только та имеет право голоса!

Сириус не знал, что ответить. Он и сам запутался. Политическая грызня его никогда не волновала. Адриана говорила одно, отец Ремуса — другое. Оба наверняка считали себя разбирающимися. Такое чувство, что каждый видел то, что хотел видеть. И объединяла этих двоих — девчонку с родовым проклятьем и ненавистника волшебных существ — глубокая симпатия к Волдеморту.

— У Багнольд нет шансов занять кресло министра, — уверенно добавил Лайелл. — Если только с Краучем чего дурное случится, а Трэверса упекут в тюрьму за поддержку Сам-Знаешь-Кого. Бартемиус может под надуманным предлогом и избавиться от конкурента… Я ему не доверяю.

Сириус спустился в подвал с тарелкой закрытых бутербродов. Аппетит у него пропал, так что всё досталось оголодавшему Лунатику.

— Твой отец… — начал было Бродяга, но не смог завершить мысль и умолк.

Ремус с трудом проглотил кусок сэндвича.

— Что он тебе наговорил? — Лунатик опустился на видавший виды диванчик. — Полагаю, опять костерил Министерство магии или Аврорат. Отец… Он не понимает.

— Всё нормально. Ну-у… я чутка удивился, не скрою.

— Когда отец работал в отделе регулирования магических популяций, его часто привлекали в качестве специалиста по разумным волшебным существам. Однажды Грейбек попал в руки аврорам; он проходил свидетелем по делу об убийстве двух девочек с вырванными сердцами. Фенрир выдал себя за перепуганного бродягу-маггла. Палочка за ним не числилась, в Хогвартсе он не учился, в реестре оборотней не значился. Отец был единственным, кто заподозрил неладное. Он просил подержать его взаперти, дождаться полнолуния. Никто не послушал. Магглов, согласно соглашению с их правительством, нельзя удерживать дольше двух суток. Фенрира отпустили, передали стирателям памяти… А он напал на них и скрылся. И отцу поклялся отомстить. — Ремус закрыл лицо руками, потёр воспалённые веки. — Мне тогда было четыре года…

— Рем, — шепнул Сириус. — Не надо о плохом.

— Когда меня укусили, мама перенесла удар легче, чем отец. Его это подкосило. Он продолжал какое-то время работать, но затаил обиду на Аврорат, министерство, даже на магглов. — Лунатик сжал в руке палочку. — Вот уже два года отец ходит на собрания сочувствующих Волдеморту. Я пытался его образумить, но… Мне так стыдно. Зря мы сюда пришли.

— Тебе нечего стыдиться, Рем, — заверил друга Сириус. — Мы — не наши родители. Мы — не наши друзья. Ты — это ты. Я — это я.

Ремус отвернулся.

— Не пускай сюда отца после полуночи. Я за себя не ручаюсь.

* * *

Сириус одним махом допил кофе. Остывший. Ну да ладно — нечего добру пропадать. Кофе Лайелл Люпин сварил им божественный — крепкий, чуть пряный, карамельно-медовый. Самое то!

В животном виде Сириус гораздо проще переносил ночные бдения, прогулки под луной в Запретном лесу весьма бодрили. Сейчас же он несколько часов кряду просидел в подвале дома Люпинов, большую часть времени позёвывая от скуки.

Белби возбуждённо водил по бумаге пером, словно пил всю ночь не кофе, а зелье вдохновения. Сириус поглядел на записи поверх плеча учёного.

«Опытным путём было установлено, что пустырник пятилопастный (Leonurus quinquelobatus) и пион уклоняющийся (Paeonia anomala) оказали на объект исследования наилучший седативный эффект. Зрачки испытуемого утратили ненатуральный блеск через пять минут и девятнадцать секунд окуривания помещения веничком из льнянки обыкновенной (Linaria vulgaris). Слюноотделение объекта усиливается, если проводить процедуру против часовой стрелки. Хмель обыкновенный (Humulus lupulus) негативно сказался на состоянии…»

— Рем занозу в тот момент посадил, — прокомментировал Сириус, выразив несогласие с последним пунктом. — Доски тут паршивые.

Белби вздрогнул от неожиданности — забыл о его присутствии. Такой способности концентрироваться и растворяться в работе можно лишь позавидовать.

— Не учите учёного, юноша. И говорите потише — дайте объекту отдохнуть.

Лунатик вырубился полчаса назад, малость побуйствовав напоследок — швырнул в Дамокла подвернувшуюся под лапу табуретку. Это был единственный раз, когда Сириусу пришлось пустить в ход палочку. В целом, он не мог припомнить полнолуния, при котором Ремус вёл себя так смирно.

— А зачем вы пишете названия растений ещё и на латыни? — спросил Сириус.

Белби устремил мечтательный взгляд в никуда.

— Мне приятно сознавать, что мои великие предшественники писали так же.

«Он не чудик, — напомнил себе Сириус. — Он гений».

Нарисованные линии на потолке едва мерцали. Магия выдыхалась.

Ремус стал обращаться обратно во сне. Подобные метаморфозы всегда были для него болезненными, но на сей раз он даже не проснулся. Сириус накрыл друга чистым одеялом, а сам опустился на пол рядом.

— Вот и всё, приятель. Ещё одна ночь позади.

Глаза слипались.

Он не знал, который сейчас час, сколько просидел возле Ремуса, находясь между сном и реальностью. Зеркальце в кармане нагрелось.

Джеймс.

— Сириус, приходи как можно скорее! — без предисловий выдал Поттер. — Профессор Дамблдор сидит в моей гостиной!

* * *

— …и один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой, — скороговоркой повторил Джеймс, когда профессор Дамблдор умолк. — Что же это получается? Волдеморт охотится за нами, потому что это сказано о нашем Гарри?

— Нет, — ответил директор. Его голос оставался спокойным и ровным на протяжении всего рассказа об изречённом Сивиллой Трелони пророчестве. — Имя ребёнка не прозвучало. Однако Волдеморт хочет добраться до Гарри, потому как опасается, что речь может идти о нём.

— Но может и не о нём? — уточнил Джеймс, вцепившись в эти слова, как в спасительную соломинку. — Сколько детей родилось в июле? Да здесь даже год не прозвучал! Да и вызовы мы с Лили никому не бросали! — Сохатый инстинктивно обернулся к Сириусу за поддержкой, как бы спрашивая: «Верно я говорю?»

— Однажды ты превратил череп в запущенной в небе метке в большую задницу… — Бродяга издал невесёлый смешок, но вмиг перестал улыбаться, наткнувшись на острый взгляд Дамблдора. — Кто же знал, что Волдеморт так обидчив, — пробормотал стушевавшийся Бродяга вполголоса.

Две ночи без сна размягчили его мозги. Дамблдору ничего не стоило его раскусить и узнать всё то, что Блэки тщательно скрывали.

— Тёмный Лорд отметит его как равного себе, — произнесла молчавшая всё это время от потрясения Лили. — Что это значит?

Дамблдор огладил бороду.

— Полагаю, мы имеем дело с самоисполняющимся пророчеством — самым печальным видом предсказаний. Поведение верящих в его истинность людей как раз и приводит к тому, что оно исполняется.

— Ладно, я понял, что вы хотите донести нам о пророчестве, — довольно резко перебил Джеймс. — Это такая злая ирония судьбы. Но делать-то что прикажете? Держать Гарри взаперти, пока он не подрастёт настолько, чтобы сразиться с Волдемортом лицом к лицу? Только через мой труп!

Лили шлёпнула Сохатого по плечу и прошипела ему что-то сквозь зубы. Щёки Джеймса порозовели, но он и не подумал отвести сверкающий праведным гневом взгляд от лица директора.

— Я понимаю твои чувства, Джеймс, — терпеливо сказал Дамблдор после секундной заминки.

— Почему вы не рассказали всё сразу? — спросила Лили.

— Моя ошибка, — неожиданно признался Дамблдор и заговорил, увидев появившееся на лице Поттера скептическое выражение: — Когда долго живёшь среди лис, видишь рыжий хвост даже у верного пса. Годы, проведённые в тесном общении с беспринципными чиновниками, нерадивыми политиканами и трусливыми честолюбцами, превратили меня в «разведчика на пенсии». Я жду от своих людей безусловного доверия, но сам страдаю недугом предвзятости. Я боялся, что, узнав о пророчестве, вы сдадитесь, потеряете надежду. Без надежды всё теряет смысл. Я счастлив слышать, что содержание пророчества не сломило твой дух, Джеймс. Прости своего старого учителя за сомнения.

Сохатый заметно смутился.

— Я лишь прошу вас позаботиться о себе, — добавил директор, с теплотой взглянув на Джеймса и Лили, — пока мы не отыщем способ отвести от вас беду или же… одолеть Волдеморта.

— Скажите, вы же не просто так пришли сегодня? — спросил Сириус.

Дамблдор немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Семья Фрэнка Лонгботтома погибла минувшей ночью.

Лили ахнула, прижав ладонь к губам. Джеймс привлёк её к себе, быстро вытирая побежавшие из глаз любимой слёзы.

Сириус почувствовал, как подкашиваются ноги, будто те превратились в рыхлый пудинг. В носу защипало, сердце заполошно забилось. В это же время где-то наверху раздался плач Гарри. Лили вскинула голову.

— А как же малыш? — прошептала она. — Малыш Алисы?..

Дамблдор сокрушённо покачал головой.

— Пожиратели смерти каким-то образом добрались до Фрэнка и Алисы, обошли печать Фиделиуса. Кое-какие соображения уже есть, но мне потребуется время, чтобы всё проверить.

Трезво мыслить не получалось. Сириус не мог ни на чём сосредоточиться, однако Джеймс сохранил голову холодной. Он отправил Лили наверх успокоить сына, а сам занял место в кресле напротив Дамблдора.

— Лонгботтомы умерли, потому что Невилл тоже подходил под условия пророчества, верно?

— Именно так.

— Если Фиделиус больше не спасает, то мы должны придумать что-то ещё.

— Будь это правдой, боюсь, мне бы и вовсе не довелось сегодня встретиться с вами, — сказал Дамблдор. — Напасть единовременно было бы разумнее. Нет, Джеймс. Волдеморт сумел войти в дом Фрэнка, но Фиделиус здесь ни при чём. И всё же усилить защиту твоего коттеджа не помешает. Я заметил исчезательный шкаф, замаскированный под сервант, в прихожей. Весьма разумно. Разве что в другом помещении он бы смотрелся не так подозрительно.

Бродяга сжал челюсти. Надо как можно скорее вытрясти из Мальсибера мантию-невидимку. Что-то она у него загостилась.

— Вы сказали, что постараетесь уничтожить Волдеморта, — произнёс Сириус. — Есть какие-то подвижки?

Дамблдор внимательно посмотрел на него.

— Полагаю, я на правильном пути. Мне пора. — Альбус накинул дорожный плащ себе на плечи. — На сегодня у меня назначена встреча с миссис Коул. Эта женщина руководила приютом Вула, в котором вырос Том Риддл, известный сейчас под именем Лорда Волдеморта. Я возлагаю определённые надежды на этот разговор.

Джеймс пошёл провожать директора.

Лили всё ещё плакала, когда спустилась вниз с беспокойно ворочающимся Гарри на руках. Она пошатнулась и инстинктивно ухватилась за плечо Сириуса. Внутренности скрутило. Зловещее эхо слов, сказанных Дамблдором, всё ещё висело в помещении.

Лонгботтомы мертвы.

Фрэнк был прямолинейным и простодушным, Алиса — весёлой и…

— Это Снейп подслушал пророчество! — выплюнул Сириус. — Снейп сообщил о нём Волдеморту!

— Зачем ты так говоришь? — Лили шмыгнула носом. Её голос был слабым, как у котёнка.

— Может, потому что это правда? — огрызнулся Сириус. — Из-за него Гарри грозит опасность! Из-за него погибли Лонгботтомы! Я слышал, как Нотт рассказал о Снейпе Доркас. Слышал собственными ушами. Нюниус хотел выслужиться перед хозяином, и он это сделал, нашёл способ. Ты всегда его защищала, Лили, но сейчас… Сейчас не смей!

Они одновременно оглянулись на дверной проём. Джеймс стоял в нём бледный как полотно. Он крутанулся на каблуках и кинулся наружу. Лили оттолкнула с дороги Сириуса и бросилась за мужем.

— Стой! Джеймс, стой!

— Я убью этого подонка! — взревел Сохатый, выскочив на крыльцо. Лили вытянула свободную руку, чтобы удержать его, но схватила только воздух.

Сириус чуть не врезался в девушку сзади.

— Останови его сейчас же! — вскричала она, повернувшись к нему и вцепившись в кожаную куртку. — Не дай ему наделать глупостей!

— Уж лучше я помогу ему прикончить носатого ублюдка!

Гарри вопил. Мокрый снег хлестал по ступеням крыльца. Лили в мгновение ока вытащила из складок платья палочку и направила на Сириуса.

— Хочешь, чтобы твой друг сел в Азкабан? Чтобы он всю жизнь себя корил за убийство? В доме Северуса может быть засада. Верни Джеймса! Верни его мне!

Страх, появившийся на лице Лили, всё-таки передался Сириусу. Он быстро мотнул головой и аппарировал в Коукворт — малую родину Эвансов и Снейпов.

В сером мареве индустриального городка не было видно ни зги. Стук ботинок полетел над осклизлой брусчаткой. Сириус бежал — бежал, чтобы образумить лучшего друга. Может быть, напрасно? Снейп заслуживал смерти, как и любой другой прислужник Волдеморта. Или почти любой. Сириус чертыхнулся.

На окраине Коукворта дышалось полегче. Чем ближе к реке, тем меньше чувствовалось фабричной вони.

Он увидел Джеймса на подступах к дому Снейпов и ускорился из последних сил. Сириус нагнал друга размашистым шагом.

— Джим!

— Отлично! — обрадовался Поттер. — Вместе мы его точно размажем! Меня он всегда ненавидел, но Лили и Гарри… Я никому не позволю…

— Да погоди ты! — Сириус вцепился ему в промокший рукав. — Так нельзя!

Сохатый с недоумением выпучил глаза.

— Ты же сам сказал, что во всём виноват Снейп!

— Я имею в виду… Ты только подумай, чего этим добьёшься. Помнишь пятый курс? Я отправил Снейпа в лаз под Гремучей ивой. Лунатик мог его прикончить.

— Жаль, что я спас его тогда. — Джеймс рванул было вперёд, но Сириус как следует его встряхнул — аж зубы клацнули.

— Нет, не зря! Смерть — это навсегда, понимаешь? Это не нам решать. Не тебе, Джим. Снейп — сволочь, но ты не должен уподобляться ему, дружище! Ты будешь жалеть.

— Не представляю, что должно случиться, чтобы я пожалел об этом! — вскипел Сохатый, рывком высвободившись из хватки Сириуса. Он сделал ещё пару шагов и остановился. Его плечи заходили ходуном. — Фрэнк был первым, кто рассказал мне об Ордене, — пробормотал Джеймс, чуть ли не плача, его рука с зажатой в ней палочкой опустилась. — Проклятье, Бродяга... Как же так? Я в шаге от пропасти. Не знаю, что делать! Неужели мы должны оставить Снейпа в покое? Почему?

— Возвращайся домой, — сказал Сириус. — Лили ждёт тебя. У нас ещё будет возможность поквитаться за Фрэнка, за Доркас, за Эдгара — за всех. Клянусь тебе!

Через минуту Джеймс аппарировал.

Сириус шумно перевёл дыхание, а потом дверь дома Снейпов открылась, и оттуда вышла Гермиона Грейнджер.