Гарри Поттер и Точка Бифуркации (джен)

Снейпа ожидаемо отмазали. Впрочем, я и не ожидал ничего другого — он слишком важная фигура для Дамблдора. Но всё же один повод для веселья был — на ужине, который проходил в Большом зале, Дамблдор встал, вынес Снейпу выговор в манере добросердечного дедушки и заставил его принести публичные извинения мистеру Поттеру.

— Мне стало известно, что на уроке зельеварения профессор Снейп позволил себе лишнее в отношении одного из наших студентов, а именно Гарри Поттера, — осуждающе качая головой, сказал Дамблдор и с мягким упрёком посмотрел на Снейпа.

Сальноволосый поднялся, но выходить из-за преподавательского стола не стал.

— Приношу свои… — он перестал сверлить фигуру директора взглядом, посмотрел на меня с раздражением и выплюнул: — Извинения.

Почти все присутствующие в зале замерли как громом пораженные. Глаза Драко расширились настолько, что он стал похож на аниме-девочку, а Рон так и застыл с ложкой, поднесённой ко рту.

На их глазах случилось невероятное: Северус Снейп извинился! И не перед абы кем, а перед одним из учеников. Немыслимо!

Вся школа обсуждала главную тему сегодняшнего дня — случившееся на уроке и извинения Снейпа. Внимание к моей персоне многократно возросло, я начал замечать толику уважения в глазах остальных учеников. Исключение составили слизеринцы — в их взглядах проскакивала плохо скрытая настороженность и, как ни странно, заинтересованность.

В одночасье я стал героем на своем факультете. Гриффиндорцы были в восторге и чествовали меня так, словно я сегодня во второй раз победил Волан-де-Морта. Историю случившегося на зельеварении пересказывали по нескольку раз, и с каждым разом она обрастала новыми невероятными подробностями. Например, в одном из коридоров я краем уха услышал, как третьекурсник Когтеврана, чьего факультета вообще не было на занятии, рассказывал своим товарищам, как я дал пощечину Снейпу за оскорбление матери и потом мы устроили дуэль в коридоре, из которой я вышел победителем.

Сомневаюсь, что тот промах был случайностью. Снейп довольно меткий маг. Шутка ли попасть в ухо Уизли с дальней дистанции верхом на метле. Скорее всего, Снейп в последний момент переборол себя и дёрнул рукой, отправив заклятье в стену, а не в мою спину. В каком бы бешенстве он ни был, на задворках его сознания теплилась отрезвляющая мысль о том, какая участь ждёт преподавателя-убийцу. Особенно если учесть тёмное прошлое этого преподавателя и тот факт, что он убил Мальчика-Который-Выжил. А не жаждал ли он отомстить за своего хозяина? Тут даже Дамблдор, хоть он костьми ляг, не смог бы отмазать своего подопечного. Поцелуй дементора, и дело с концом.

Вечером в гостиной ко мне подошли близнецы Уизли.

— Какая встреча! — воскликнул Фред.

— Сам победитель… — начал Джордж.

— Двух Тёмных Лордов! — закончили они вместе.

Прикольно. Я думал, в реальности они так не говорят, но, оказывается, вполне себе. Может, между двумя близнецами существует какая-то особая связь, если они волшебники?

— Эк вы загнули, братцы! — воскликнул я и в этот момент напомнил самому себе Хагрида. — Какой из Снейпа Тёмный Лорд? Он так, прихвостень на полставки. Маленький винтик в великой машине истории.

— А ты? — заинтересованно спросил Фред.

— А я большой штурвал, ведущий нас в воды будущего, — пафосно ответил я, и мы вместе рассмеялись.

— Слушай, Гарри, — посерьезнев, обратился ко мне Джордж, — ловко ты Снейпа уделал, мы были восхищены. Ты превзошёл нас.

— Да, — кивнул Фред, подтверждая сказанное.

Я сунул руку в карман, нащупывая палочку. Вдруг им моча в голову ударила, и они решили отомстить за то, что я обогнал в их единственном ремесле, в котором они лучшие.

— И мы решили, что человек, который вывел Снейпа из себя, а затем заставил прилюдно извиниться, заслуживает полной нашей поддержки, — высокопарно сказал Джордж, и они вдвоем протянули мне руки.

— О, ну это прекрасно! — Я с облегчением вынул руку из кармана и сделал вид, что отвечаю на рукопожатие, но в последний момент резко дёрнул руку вверх, чтобы пригладить волосы.

Мы втроём сделали это синхронно, а затем, замерев на секунду, рассмеялись.

— Я уверен, мы подружимся, — отсмеявшись, сказал я.

— Мы тоже, Гарри, — весело ответили Фред с Джорджем.

Затем они осторожно посвятили меня в детали своего плана открыть лавку магических шалостей после окончания школы.

— Мы уже опробовали с десяток своих изобретений на себе. После тестирования на других людях можно будет патентовать и запускать в продажу, — осторожно рассказывал Джордж, озираясь по сторонам. Хоть они и почувствовали во мне родственную душу, но пока не могли полностью доверять мне.

— И вам нужны деньги на первое время? Аренда недвижимости в Косом переулке стоит больших денег, плюс отделка, плюс оформление, плюс производство, плюс неизбежные убытки первое время, — закончил я за него.

Две одинаковых рыжих морды внимательно уставились на меня.

— Я согласен одолжить вам тысячу галеонов в обмен на сорок процентов в предприятии.

— Ес! — радостно воскликнул Фред, но тут же умолк, стоило Джорджу бросить на него быстрый предостерегающий взгляд.

— Двадцать процентов, — холодно сказал Джордж. Похоже, из их дуэта именно он отвечает за рассудительность и расчётливость.

— Сорок пять. — Я решил воспользоваться известным приёмом и при попытке поторговаться начал повышать цену.

— Тридцать! — горячо возразил Джордж.

— Пятьдесят, — жёстко отрезал я.

Фред взвыл волком, а Джордж лихорадочно выпалил:

— Хорошо, сорок!

Мы пожали друг другу руки, причем оба выглядели довольными. После заключения сделки к Джорджу тут же вернулась его беззаботность и дурашливость, словно до этого он лишь играл роль. Сдаётся мне, они ждали, что я потребую половину прибыли, и были готовы уступить. Ну и ладно, сорок или пятьдесят — это небольшая разница. Главное, что я знаю, как выстрелит магазин Уизли, и знаю, как взлетят их продажи, поэтому я спокоен за свой внушительный кусок пирога, а они не знают этого и думают, что в лучшем случае их ждёт участь небольшой лавки «для своих» где-нибудь в задрипанном уголке. В таком случае сорок процентов прибыли могли даже и не окупить вложенную тысячу галлеонов. Но заранее зная, как станет популярна их продукция, я был уверен, что моя тысяча превратится в десять тысяч. Именно поэтому я не стал ждать четвертого курса, когда у близнецов созрела идея магазинчика. Мне позарез нужны были деньги, которые не проходили бы через мой счёт в банке, и инвестиции являлись лучшим способом их заполучить.

— Кстати, ребята, — сказал я, прежде чем уйти. — В ближайшее время я собираюсь провернуть грандиозную шалость над Снейпом, но мне нужно всегда знать его местоположение. У вас есть какие-нибудь наработки на этот счёт?

Братья переглянулись и через несколько секунд гляделок многозначительно кивнули друг другу, и тогда Фред достал из заднего кармана сложенный пополам лист.

— Есть одно средство, — начал он.

— Мы называем её Картой Мародёров, — дополнил Джордж.

— Она показывает перемещения всех и каждого в пределах замка, — резюмировал Фред.

— С ума сойти! — якобы восхищённо воскликнул я.

— Да-да, — похвастался Фред, протягивая мне листок. — Ради такого дела, как подлянки Снейпу, мы готовы уступить её тебе.

— А ещё пусть это будет подарком в знак успешной сделки, — Джордж-делец напомнил про нашу договоренность об инвестициях.

Они показали мне, как «активировать» карту и как превращать её обратно в простой свиток пергамента.

Я поблагодарил их, и мы, довольные друг другом, разошлись. Первым делом я поспешил в мужской туалет и, закрывшись в кабинке, разложил карту у себя на коленях. Туалет является единственным местом в Хогвартсе, где за тобой не следят, и то я не уверен. Не роль ли надзирателя за проходом в Тайную комнату исполняла Плакса Миртл? Дамблдор бы не позволил повториться случившемуся и наверняка приставил привидение следить за проходом и, в случае чего, сообщать о тех, кто попытался проникнуть в логово василиска.

Коснувшись палочкой карты, я произнёс заветные слова:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!

На большом желтоватом листе начала проявляться надпись, написанная тёмно-зелёными чернилами: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов, с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров».

Затем на бумаге стала прорисовываться карта Хогвартса. Из всех локаций, которые показывала карта, я узнал всего лишь несколько. На карте начали появляться следы ног и подписи под ними. Например, Дамблдор ходил кругами в своём кабинете, а Флитвик почему-то шатался по самым дальним коридорам замка. Интересно, что за странные хобби у профессора-полугоблина?

Тут взгляд переместился на спальню Гриффиндора, и моё внимание привлекла точка под именем «Питер Петтигрю». Интересно, у близнецов никогда не возникало вопросов, почему их младший брат спит вплотную в одной постели с обладателем явно мужского имени? Я чуть не хлопнул себя по лбу. Как я мог забыть о Хвосте? Впрочем, сейчас слишком рано для активных действий. Операцию по разоблачению Хвоста надо планировать заранее и выбрать для этого подходящий момент. Сейчас же я даже не знаю заклинаний, способных обезвредить Петтигрю. С крысы не убудет пожить ещё пару месяцев, всё равно он никуда не денется вплоть до третьего курса.

Карта Мародёров была очень полезным приспособлением для новичка, чтобы освоиться в Хогвартсе или хотя бы основной его части — половина замка лежала за пределами карты, и, как я подозреваю, в таинственном замке были места, куда не ступала нога человека с самых времён Основателей.

Я узнал всё, что нужно, а именно тайные выходы из замка, поэтому, сложив карту несколько раз, я коснулся её палочкой и произнёс:

— Шалость удалась. — Надписи стремительно исчезли, и карта вновь представляла собой сложенный несколько раз потёртый пергамент.

Первым уроком сегодня была ЗОТИ. Квиррелл по стандарту заикался и мямлил текст из учебника. Если не знать, что он сейчас одержим, то ни за что не заподозришь — Реддлу следовало идти в актёры, а не в тёмные лорды. А ещё говорят, что Волди неадекватный психопат, жестоко убивающий соратников. когда ему чудится малейший намёк на неуважение. Если он был таким, то смог бы целый год изображать недоумка и быть школьным посмешищем? Позволил бы Фреду и Джорджу кидать снежки прямо ему в морду?

После урока у меня выдалось свободное время. Чем бы заняться? Сходить в Выручай-комнату?

Я сидел в Большом зале и задумчиво потягивал тыквенный сок. Тут над моей головой пролетела сова и сбросила мне в руки записку, написанную корявым почерком и с кучей ошибок — Хагрид приглашал меня в гости попить чайку.

Я с радостью допил сок, встал из-за стола и, покинув Большой зал, отправился к выходу из замка. Почему я был доволен? Давно планировал посетить Запретный лес и поплутать там, а знакомство с простоватым лесничим Хагридом может оказаться очень полезным в этом деле. Он не заметит в моих мотивах корыстного интереса, ведь я для него сын идеальных Лили и Джеймса.

У распахнутых массивных ворот, играющих роль главного входа, дежурил Филч. Он, прищурившись, посмотрел на меня и провожал подозрительным взглядом, пока я не покинул его поле зрения. В обязанности завхоза, помимо всего прочего, входило запирание этих массивных ворот после полуночи и отпирание их на рассвете. Учитывая, что Филч сквиб, неспособный использовать магию, — это та ещё задачка. Неудивительно, что он такой хмурый ходит.

Хижина Хагрида находилась на отшибе от замка и в метрах тридцати от густой лесной чащи. Конструкция жилища была весьма примитивной, и создавалось впечатление, что Хагрид самостоятельно построил свой дом, используя обломки палочки и скудный магический арсенал.

Я поднялся на крыльцо и трижды постучал в дверь. Дверь отворилась, и на пороге возник лесничий.

— Эге! — весело воскликнул он, потрепав Клыка по голове. — Да это же Гарри Поттер! Наш молодой друг пришёл к нам в гости. Ну что ж, Гарри, я рад. Какой приятный сюрприз для бедного старого Рубеуса.

Он тут же метнулся на кухню, засуетился над чайником и загремел посудой, не переставая говорить.

— Эх, Гарри… Ты же знаешь, что я учился в Хогвартсе?

— Неа, не знал, — ответил я, принимая в руки кружку с горячим чаем.

— Учился я худо, ведь науки магические плохо ведал, зато со зверьём ладил складно. — Когда Хагрид отвлекался и пускался в пространные рассуждения, то прорезалась его обычная речь, затмевая все старания говорить без просторечий и архаизмов.

— А как тебя отчислили? — Интересно, скажет правду или нет?

— Ну… — Хагрид замялся и, слишком быстро отхлебнув горячего чая, чуть не обжёг язык. — Меня обвинили в дурном деле. — Полувеликан заметно помрачнел. — Но поклёп это всё! Один супостат меня подставил, а ихний директор только рад был избавиться от полувеликана в школе. Время тогда было такое, сам понимаешь… — Хагрид быстро вернулся в нормальное состояние. — Великий всё-таки человек Дамблдор! Обещал намедни отправить МакГонагалл, шоб та помогла хату отремонтировать. Крыша протекает, солома сгнила, забор покосился, стреха съехала, огород сорняком порос, вороньё тыквы поклевало.

— Хагрид, — я прервал словесный поток, — можешь сводить меня в Запретный лес? — Изображаем детский восторг, пока он не опомнился. — Всю жизнь мечтал увидеть магические растения и животных!

— Ну… Маленький ты ещё… — неуверенно протянул Хагрид.

— Ты будешь меня сопровождать, и никакая опасность мне не грозит, когда рядом такой великан, как ты. — Немного лести. — Можешь взять с собой арбалет.

На стене висел, что примечательно, заряженный деревянный арбалет.

— Ну ладно, Гарри, — ответил польщённый лесничий. Он имел довольно простой и наивный характер или, по крайней мере, показался мне таким по первому впечатлению. — Арбалет мне ни к чему, животина меня слушается. Пошли, покажу тебе угодья. Только не отходи далеко.

Несмотря на то, что сейчас было около трёх часов дня, он взял с собой фонарь и Клыка. Пёс семенил за нами следом и громко втягивал воздух.

Мы вошли в лес, и солнечного света сразу стало на порядок меньше — могучие кроны деревьев закрывали собой небосвод, и лишь редкие лучи солнца могли проникнуть сквозь густые листья. Теперь я понимал, почему Хагрид взял фонарь. Боюсь представить, что здесь творится ночью.

— А ночью так вообще сплошные потёмки, — словно угадал мои мысли Хагрид. — Ни зги не видно.

Я пытался запомнить маршрут, ведь Хагрид обещал показать мне самые интересные и сочные места Запретного леса: пастбище единорогов, поляну волшебных цветов и трав, а также загадочную «бездну». Мне не помешает знать хлебные места, где водятся ценные ингредиенты и редкие животные. Самое приятное, что об этих точках никто не знает, кроме Хагрида, и весь навар будет идти только в мои руки-загребуки.

Рассказывая о лесе и его обитателях, Хагрид был весел, непринуждён и говорил со знанием дела, но когда он касался темы неизвестной мне «бездны», то понижал голос, говорил с почтением и суеверно оглядывался.

Я сгораю от любопытства, что же так пугает Хагрида и вводит его в состояние трепета? Поскорее бы дойти до этого интересного места…

Мы приблизились к небольшой опушке, на которой не росли деревья, и оттого она была залита солнечным светом и казалась светлым островком среди тьмы. На опушке паслось трое парнокопытных, которых я бы принял за лошадей, если бы не изящный длинный рог на лбу.

— Тш. — Хагрид приложил палец к губам и, стараясь не шуметь, насколько это было возможно при его габаритах, прокрался к крупному кустарнику. Несколько движений — и лесничий возвращается назад с белым пучком в руках. — Это шерсть единорога. Её нельзя забрать у животного насильно, но её часто можно собрать на кустах, возле которых единороги пасутся. На, держи.

Он просто отдал мне это.

— Что? — пораженно завис я. — Разве они тебе не нужны?

— Да на кой? — искренне удивился Хагрид. — Я из них леску для удочки делаю обычно, но нынче не сезон.

Леску для удочки…

Вчера вечером я выписал себе несколько магических журналов и оформил подписку на ежемесячное издание. Моя сова Уэсли принесла каталоги и журналы через десять минут. Так вот, в журнале «Алхимия сегодня», помимо редких рецептов, содержались последние цены на различные ингредиенты. Например, одна унция волос единорога будет стоить около пятисот галлеонов. Судя по весу, в моей руке сейчас тысячи три, не меньше…

Вот Хагрид, щедрая душа. Или его щедрость вызвана тем, что он банально не знает цену тому, что каждый день собирает в лесу? Яд акромантула? Да, неплохая отрава для слизней.

— Единороги крови боятся, — сказал Хагрид и скривился, словно что-то вспомнил. — Две недели меня к себе не подпускали после того, как дядюшка твой мне в пузо зарядил.

Я, не сдержавшись, прыснул в кулак. Хагрид неодобрительно покачал головой и машинально потрогал живот.

— Не смешно, Гарри. Кто знал, что у этого поганого маггла есть огненная дудка? Дамблдор мне о таком не сообщал… — Тут он осёкся, поняв, что сказал лишнего. — Я хоть и здоровый кабан, но срочно аппарировать в Мунго пришлось, и потом Поппи заставила семь дней кряду кроветворное пить, хотя я уже на следующее утро оклемался.

Затем Хагрид показал мне цветочную поляну. Почти через шаг встречались редчайшие магические растения.

— О, бадьян. — Хагрид наклонился и рассмотрел зелёный росток. — Хорошо носоглотку прочищает при насморке.

Я только за голову схватился. Семьсот галлеонов за фунт!

Тут Хагрид резко остановился. Перед нами одиноко рос мухомор. Наверное, это какой-то волшебный вид, обычному грибу нечего делать на этой поляне.

— Мудрый гриб, — посерьёзнев, сказал Хагрид, из его голоса начисто пропала веселость и развязность. — Некоторые кличут мухомором, но я называю его так. Есть причины.

Он наклонился, отломал шляпку у гриба и, сочно хрумкая, съел.

Что происходит?

— Вот она, мудрость предков. — куда-то в пространство пробормотал Хагрид. — Великаны прошлого выпивали похлёбку из грибов каждый день, потому были так сильны и огромны.

Затем мы отправились к финальной точке пути.

Чем глубже мы заходили в лес, тем сильнее менялась речь Хагрида. Если поначалу он говорил просторечиями, то постепенно его речь становилась всё более грамотной и осмысленной.

— Мы пришли, — почти шёпотом сказал Хагрид. — Прямо перед тобой Бездна.

Я с трудом смог найти взглядом среди обыкновенного лесного пейзажа небольшую нору.

Хагрид свихнулся и поклоняется кротовой норе?

— Ты хочешь познать себя? — неожиданно спросил он. — Оставить все страхи и переступить грань возможного? Осознать своё бессознательное?

Я крепко задумался.

— Да, — твердо ответил я.

Хагрид кивнул и приглашающе махнул рукой по направлению к яме.

— Там, — он указал пальцем, — лежит ответ на вопрос: объект ты или же субъект. Нора Познания. Самость, экзистенциализм, Юнг, Фрейд, психоанализ и прочее дерьмо прилагаются.

Интересно, что же Хагрид там увидел и что произвело на него такое неизгладимое впечатление?

Я подошёл поближе. Влажный мох окружал бездонную тёмную яму с радиусом где-то в пятнадцать сантиметров. В такую даже карлик бы не протиснулся. Или я неправильно понял, и не нужно прыгать в яму?

Тут я увидел краем глаза какое-то белое пятно. Мимо меня стремительно пронёсся и ловко нырнул в нору ослепительно белый кролик с карманными часами в лапках.

Готов поклясться, что он что-то бормотал на вполне человеческом языке!

— Удачи, Гарри, — многозначительно улыбнулся Хагрид. — Я, пожалуй, пойду, дальше ты справишься сам. До замка без проблем дойдешь, ведь ты дорогу хорошо запомнил. — На его губах заскользила хитрая улыбка, словно он что-то знал. — Если вдруг заблудишься, то лесные духи помогут тебе. Я попросил их.

С этими словами он повернулся и ушел.

— Давай, пошли домой, Клык, — крикнул он псу.

Держу пари, Клык что-то гавкнул ему в ответ и засеменил следом.

Что здесь, мать его, творится?

Впрочем, всё происходящее можно объяснить простым и универсальным словосочетанием — «это магия».

Я вспомнил, как бежал в стену на вокзале, зажмурился и прыгнул в яму, тотчас оказавшись в состоянии свободного падения.