Гарри Поттер и Точка Бифуркации (джен)

Честно признаться, я не воспринимаю происходящее всерьез и уже понял, что от этого места не нужно ожидать адекватности. Но конкретно эта ситуация пошатнула мою уверенность. Что, если всё происходящее является аллюзией на реальность, а не просто галлюцинацией и бредом вытащенным из глубин моего подсознания? Что, если эта высушенная башка говорит правду? Гоблины мне не понравились с первого взгляда, да и Пивз упоминал что-то про эльфов-масонов. Хотя он мог и соврать в тот момент. Разберёмся.

— А куда мы вообще идём? — спросил я. Размышления вырвали меня из объятий местного безумия и заставили вновь почувствовать себя человеком разумным и начать сомневаться в происходящем.

— Не всё ли равно? — удивилась эльфийская голова по имени Айканар. — Куда ты хочешь попасть?

— Мне всё равно, — сказал я.

— Тогда всё равно, куда и идти, — пожал несуществующими плечами Айканар.

— Только бы попасть куда-нибудь, — пояснил я.

— Давай перестанем цитировать эту маггловскую сказку, — умоляюще попросил Айканар.

Вскоре мы вышли на небольшой вытоптанный пустырь, и нам предстало интересное зрелище. Растекшись, как желе, на песочке нежился склизкий осьминог. Но явно непростой, так как на его круглой голове кое-как удерживался чёрный цилиндр, а одним из щупальцев он обхватил кнут, которым периодически пощёлкивал.

С удивлением я обнаружил неподалеку от спрута небольшое беговое колесо, в котором, надрываясь из-за всех, бегал хомяк.

— Перекур! — неожиданно пробасил спрут зычным голосом.

Хомяк резво выскочил из колеса и, опёршись на него, изнемождённо задышал.

— Уф! — он смахнул лапкой пот со лба. — Никогда не поздно изменить жизнь. Завтра я пойду в другую сторону.

Раздался щелчок кнута.

— Завтра никогда не бывает сегодня! — крикнул спрут и рассмеялся. Забавно, но ему не было никакой пользы от беготни хомяка, а тому не было никакого смысла бежать, не щадя сил.

Хомяк вновь прыгнул в колесо и побежал.

Удручающая картина.

В одном из деревьев, окружавших пустырь, я заметил небольшую дверцу.

— Пошли, — сказал я Айканару и направился к дубу, но тут летающая голова резко метнулась вперед и встала у меня на пути. — Что?

— Тебе туда нельзя, — категорически заявила высушенная башка домового эльфа. — Ты начал размышлять. В этом месте нельзя это делать.

— Прочь с дороги, — набычился я.

Мы простояли так несколько минут, пытаясь взглядами перебороть друг друга.

— Ну что ж, — вздохнул Айканар. — Придётся тебе задержаться у нас.

— Ни за что, — ответил я. — Убирайся с моего пути, урод.

— Пока мы не начали, скажи, — Айканар прищурился. — Что теперь ты надумал делать с рептилоидами?

— Истребить, — отрезал я. На самом деле, я не принял определенного решения на этот счёт, ведь отношусь к его истории как к галлюцинации и пока не нашёл ей фактических подтверждений.

— Ууу, — усмехнувшись, протянула летающая голова Айканара. — Неужели человечишка пойдет на военные преступления? — он хищно оскалился. Было видно, что его забавляет этот разговор. — А Женевская конвенция, или как там называется этот ваш ошейник, который вы сами на себя накинули? Она и на магов распространяется, мальчик.

— Только победители решают, что было военными преступлениями, — я отзеркалил его оскал. — Женевская конвенция? Никогда не подписывал её.

— Мы поняли друг друга,— кивнул Айканар. — А теперь начнём.

— Нет, — я улыбнулся чему-то своему. — Теперь закончим.

Мы обменялись понимающими ухмылками и через мгновение одновременно сорвались с места и помчались навстречу друг другу.

Сближение. Вот нас разделяет жалкий метр. Мир словно замедлился, и я в замедленной съёмке видел, как голова Айканара широко раскрывает пасть, обнажая ряд острых клыков. Летающая голова летит прямо мне в лицо, как футбольный мяч.

Резкое движение. Столовый ножик, который я незаметно прихватил со стола во время чаепития, оказывается прямо промеж глаз Айканара.

Его парящая голова резко потеряла все способности к левитации и, словно ей обрезали ниточки, безжизненно упала оземь и покатилась вниз по склону, как Колобок.

Послышались хлопки. Я резко обернулся. Возле дерева с дверью стояла девушка в чёрном плаще и хлопала, глядя на меня.

— Неплохо, мальчик, — улыбнулась она, когда я подошёл ближе. — Далеко пойдешь, если не остановит тебя никто.

— Ты кто? — нахмурился я.

— Разве так встречают старых друзей? — обидевшись, она надула губки, но тут же вернула на лицо улыбку. — Хочешь загадку?

— Как поймать красивую птицу, не сломив её дух?

— Нет, другую, — она мотнула головой и с нежностью пропела: — Встретил он Смерть, как давнего друга, и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира.

Табун мурашек пробежал у меня по спине, а на лбу выступил холодный пот.

— Ты всё сделал? — она улыбнулась. — Я тебе дала второй шанс, и его время истекло. Собирай манатки, и пошли.

— Нет… — прошептал я.

— Пора уходить, — сочувственно, но твёрдо сказала она и протянула мне руку.

— Нет! — заорал я и отскочил от её руки.

— Бедный мальчик, — хихикнула она, и тут её голос изменился. Вместо веселого голоса молодой девицы зазвучало потустороннее хрипенье, от которого задребезжало пространство: — Не хочется снова в небытие?

— Пошла ты, сука! — крикнул я и метнул окровавленный нож прямо в Смерть.

Её фигура тут же растворилась, а нож пролетел сквозь обратившийся в пепел силуэт.

Я немного подождал, а затем истерично рассмеялся.

— Аха-ха-ха-ха! Ой, мля, нашлась тут, — вытирая слезы, гоготал я. — Следовало получше подготовиться, прежде чем изображать из себя смерть. Собирай манатки, и пошли, — я спародировал девушку. — Не знаю, какие силы водятся в этой Норе, но им следует серьезно подтянуть иллюзии.

Моё веселое расположение духа прервало появление Шляпника. Он взбежал на соседний холм и, тыча пальцем в меня, кричал кому-то позади себя:

— Вот он! Хватайте его! Он украл мой ножик для сыра!

Из-за холма начала появляться армия. Тысяча сморщенных домовых эльфов истошно кричала и неслась прямо ко мне.

Я заорал не хуже их и, развернувшись, бросился к дереву. Дернув на себя ручку, я открыл дверь и не глядя провалился внутрь.

После непродолжительного падения вниз я оказался погребён под слоем рыхлой земли и начал чувствовать, как задыхаюсь. Судорожно работая руками, я смог выбраться на поверхность, как восставший мертвец из могилы.

Поднявшись на ноги, я, не останавливаясь ни на секунду, задал стрекача.

Из Норы я вылез уже глубоко за полночь, поэтому бежать мне предстояло по Запретному Лесу, утонувшему в сумерках, а лунный свет едва-едва освещал тропинку передо мной. Я мчался со всех ног, не останавливаясь ни на секунду. Какая-то нечеловеческая скорость — ветер свистел в ушах. Разумом я понимал, что вряд ли эта орда маньяков-домовиков бежит за мной сейчас, но сердце гнало меня вперед, иррационально заставляя бояться даже оглянуться.

Вот я сверкая пятками пронёсся мимо поляны единорогов, излучавших тёмно-розовое сияние, которое нехило помогло мне выискать глазами протоптанную Хагридом дорожку.

Дальше я случайно сбился с пути и, ломая ветки кустов, выбежал прямо на стаю оборотней. Волколаки были сбиты с толку, поэтому лишь с изумлением уставились на меня, но я понимал, что это ненадолго. Развернувшись, я помчался в обратном направлении. Впереди замаячил выход из леса и Хогвартс, и в этот момент за спиной раздался вой оборотней, которые опомнились и бросились в погоню. Схватившись за палочку, я на бегу произнёс заклинание «Инсендио» и с полоборота метнул его куда-то назад.

Заорав, я одним прыжком преодолел границу Запретного Леса и, потеряв равновесие, покатился по траве. За спиной раздалось клацанье зубов по воздуху. Оборотни неуверенно столпились прямо у границы, словно боясь её преодолеть. Через мгновение они развернулись и побежали прочь. Видимо, существует какая-то защитная магия, препятствующая попаданию тварей из леса на территорию замка. Это было бы вполне логично.

Из хижины выбежал встревоженный Хагрид.

— О! Гарри! А чой ты так долго? Я уже волноваться начал, думал к Дамблдору идти, — тут он посмотрел за мою спину и схватился за голову. — Лес горит!

Пока Хагрид, матерясь, пытался потушить пожар, я обессиленно поплёлся в сторону замка.

Массивные ворота были ожидаемо закрыты. Другого входа в замок я не знал, да и не было желания искать.

Я сложил руки рупором у рта и принялся ходить от одного края ворот к другому, громко крича: «Гектор! Гектор!»

После десятого вопля на крепостной стене показалась седая голова Дамблдора.

— Гектоооор! — надрываясь, заорал я.

— Это похвально, что вы знаете гомеровскую «Илиаду», мистер Поттер, но не объясняет, почему вы посреди ночи находитесь вне замка да ещё и в таком виде.

— Ой! Здрасьте, профессор Дамблдор! — я сделал вид, что только что заметил его, и оценивающе осмотрел себя. Н-да, видок у меня потрёпанный. Плоть отражает скрытое безумие, да? Школьная мантия была перепачкана грязью вперемешку с травой и кое-где свисала рваными лохмотьями, а штаны словно кто-то извалял в пыли и грязи. Завершали картину несколько царапин на лице, полученные, пока я продирался сквозь тернистые заросли кустов.

— В любом случае объясняться вы будете перед миссис МакГонагалл как перед деканом вашего факультета, — сказал Дамблдор. — Надеюсь, с вами всё хорошо, мистер Поттер?

— Всё окей, — я постарался улыбнуться, но от дикой усталости улыбка получилась натянутой.

— Ну-ну, — с сомнением покачал головой директор. — Эх, молодежь. Вечно вам нужны приключения на одно место. Давай заходи.

Он куда-то спустился, и через минуту ворота со скрипом начали открываться. Поднятый спросонья Филч, как только я зашёл внутрь, вновь захлопнул их и поспешил к себе в каморку — досыпать.

МакГонагалл поначалу хотела устроить тотальный разнос, но, увидев, в каком я состоянии, смилостивилась и отправила меня сначала в Больничное крыло, а затем в спальню. Я отрубился, как только голова коснулась подушки.