Гарри Поттер и принц датский (джен)

Не так Гарри представлял себе возвращение в Хогвартс. В его воображении Альбус Дамблдор приходил в Айзентурм прямо в разгар занятий и торжественно объявлял им с Гермионой, что они победили. Что Волдеморт уничтожен, Пожиратели Смерти отправлены в Азкабан, и теперь нет никакой необходимости скрывать свое существование. Потом они вместе шли к выходу из Башни, пересекали Донауштег, на перилах которого до сих пор поблескивал глянцевой краской крохотный замочек, шли к скрытому порталу в зарослях Кленцепарка, а старый директор едва успевал отвечать на град их вопросов.

Потом, чере два портала, путь их приводил в главный холл Хогвартса, где Дамблдор, призвав к тишине, делал заявление. И эти изумленные, недоверчивые, а затем и восторженные взгляды прежних друзей... Толпа обступивших их студентов, каждый из которых просит рассказать о том, что Гарри и Гермиона делали в Айзентурме, и нетерпеливое внимание, с каким все ловят каждое их слово. Пусть даже неловкость при встрече с самими собой. Но только не это. Не забытое подземелье, не вечное одиночество в трех шагах от людей, которых они знали годами. Лучше бы не возвращаться сюда вовсе.

Радовало одно: старая лаборатория Квиррелла оказалась неожиданно удобным местом для работы. Они осторожно перенесли алхимическое оборудование в угол, освободив столы, подтащили ближе тяжелые кресла и расставили доставленные им книги на полках, ранее занятых ингредиентами. Теперь в помещении царила тишина, нарушаемая только слабым эхом голосов со стороны лестницы да потрескиванием углей в камине. Без камина было никак не обойтись: при их появлении в подземелье воздух показался не умеренно прохладным, как теперь, а сырым и промозглым.

Работать приходилось подолгу, лишь ненадолго отрываясь от книг и записей, чтобы перевести дух и поесть, но интенсивная учебная программа Айзентурма уже давно сделала их привычными к таким нагрузкам. Даже видение исполинского лика, ранее то и дело посещавшее его в самые неожиданные моменты, теперь лишь изредка напоминало о себе, когда Гарри, накрывшись одеялом после очередного дня работы, скользил взглядом по черным теням на потолке.

Нервировало Гарри только уродливое человекоподобное изваяние у стены — очевидно, плод ранних попыток профессора Квиррелла создать настоящего голема собственными силами. Угрюмое лицо с тяжеловесными, непропорциональными чертами таращилось прямо на них безжизненным взором слепых глаз, и выносить его присутствие дольше часа было решительно невозможно. Поначалу Гарри намеревался переместить жутковатого истукана куда-нибудь с глаз долой и решительно взмахнул палочкой, накладывая на того чары Вингардиум Левиоса. Глиняная поверхность будто вскипела, но изваяние не двинулось с места. Ни к чему не привели и попытки трансфигурации.

Отчаявшись добиться своего магическими средствами, Гарри попытался прибегнуть к физической силе, но ему хватило одного прикосновения к странно пульсирующей глиняной поверхности, чтобы выбросить из головы эту идею. Склизкая щетинистая шкура земляного червя — вот какие ассоциации породило в нем это прикосновение. В итоге, тщательно вымыв руки, он был вынужден накрыть истукана черным покрывалом и переставить кресло, чтобы сидеть спиной к творению Квиррелла.

— Черт возьми!

Гермиона с раздражением отложила пухлый томик шекспировских пьес из библиотеки Хогвартса и шумно выдохнула. За неделю с момента их возвращения в Хогвартс работа над предполагаемым шифром не продвинулась ни на йоту. Гарри помогал в меру сил, выполняя поручения Гермионы, некоторые из которых казались ему весьма странными. Например, последнее, когда она попросила его отыскать в тексте «Гамлета» все эпизоды, где слово или выражение повторяется три раза подряд.

— Не получилось? — осторожно спросил Гарри. — Что ты пыталась найти?

— Я просто выдвигаю гипотезы и проверяю их, — ровно ответила она, но трудно было не расслышать нотки отчаяния в ее голосе. — Нам не хватает данных. Чего-то важного, без чего шифр не вскрыть. Обнаружить его оказалось несложно. Так и должно быть, иначе Тихо Браге не придал бы значения тому, что мог услышать в «Глобусе». Но он владел ключом, а мы — нет. И что это такое, я не имею представления. Мы можем до бесконечности перебирать возможности и версии, но никогда не узнаем, какая из них правдива.

— А что было в похищенных бумагах Джоан Кларк? Тебе ведь удалось что-то прочесть на ленте.

Гермиона кивнула и, отодвинув стул, поднялась из-за рабочего стола в центре бывшей лаборатории Квиррелла. Потянулась — до хруста в позвонках, затем подошла к Гарри и неожиданно села ему на колени, обняв обеими руками за шею.

— Окончательно испорчу себе осанку с этим расследованием, — пробормотала она. — Да. Кое-что мне удалось прочесть. Имена.

— Имена?

— Джоан Кларк полагала, что ключ к шифру заключен в именах персонажей, и это имеет смысл.

— Но почему в именах?

— Потому что речь идет о пьесе. Она ставится на сцене и воспринимается на слух. Сам подумай. Тихо Браге ведь не имел возможности работать над ее текстом, как это делаем сейчас мы. Либо он должен был понять, о чем речь, прямо на месте — и тогда шифр обязан быть совсем простым, либо ему пришлось бы запомнить услышанное, чтобы обдумать все это позже. Но как можно рассчитывать на то, что он запомнит ключевой фрагмент?

— Этот фрагмент должен повторяться несколько раз! — осенило Гарри.

— Верно. А что повторяется в пьесе постоянно?

— Имена персонажей, — прошептал он, с восхищением глядя на Гермиону.

Она кивнула и тепло улыбнулась ему, но улыбка вышла грустной.

— Не только имена, конечно. Хорошо запоминаются также самые яркие фразы и монологи. «Быть или не быть»… В любом случае, насчет имен — вполне очевидная гипотеза, и, как ты помнишь, ее придерживалась Джоан Кларк. Более того, она была уверена в том, нашла ключ, каким-то образом завязанный на два имени, принадлежащих второстепенным персонажам: Корнелию и Волтиманду.

— Это их ты разглядела на ленте из принтера?

— Да. Судя по отпечаткам, Джоан составила какую-то таблицу из букв этих имен, но как та выглядела на бумаге, можно только догадываться. Я была уверена, что всего этого достаточно для расшифровки, но… — Гермиона горестно покачала головой. — Я в тупике, Гарри. Понимаю, что имена подобраны не просто так… «Cornelius», «Voltimand» — в каждом из этих слов по девять букв, ни одна из этих букв не повторяется в слове дважды, и, наконец, эти два персонажа каждый раз упоминаются вместе. Но что это значит — хотела бы я знать... Надо попробовать другие подходы. Может быть, если отвлечься, решение придет само собой.

Гарри с трудом поспевал за ходом ее мыслей. Он до сих пор не мог отойти от ужасных новостей, которые услышал от Дамблдора. Гибель Сириуса — последнего человека, который связывал его с семьей, — ранила куда сильнее, чем правда, которую он узнал о себе в лесу Албании. Первые два дня он подолгу сидел в прострации, механически отвечая Гермионе в те редкие минуты, когда она обращалась к нему. На третий день он проснулся и после получаса бездумного созерцания потолка встал, оделся и пошел в лабораторию. Ни разу с того дня они больше не заговаривали о его крестном.

Должно быть, уловив подавленное настроение Гарри, Гермиона нежно поцеловала его в щеку и поднялась на ноги. И вовремя: со стороны крутой, уходящей резко вверх лестницы послышались размеренные шаги, и вскоре из темноты выплыл профессор Снейп с огромной стопкой книг в руках. На лице его застыло привычное выражение гнева и неприязни, с каким он всегда выполнял просьбы Гермионы. Гарри без острой необходимости и вовсе опасался обращаться к профессору с какими бы то ни было просьбами: чего доброго, тот выйдет из себя и вообще откажется выполнять распоряжение Дамблдора.

Снейп, не говоря ни слова, прошествовал к столу и с грохотом опустил немалый груз на его поверхность. Гарри скользнул взглядом по корешкам, многие из которых были в плачевном состоянии. «Астрономы елизаветинской Англии», «Уильям Шекспир и Школа ночи», «Путешествие Гаспара да Круза в Китай», «Корнелий Гемма. Маг, астроном, поэт»… Корнелий? Гарри протянул было руку, чтобы вытащить книгу из стопки, но встретил холодный взгляд Снейпа и решил отложить знакомство с биографией этого таинственного Гемма на потом.

— Здесь все, что вы просили, мисс Грейнджер, — процедил сквозь зубы профессор, с особой язвительностью выделив слово «просили». — Кроме Ши Хэна. Книг о нем в библиотеке Хогвартса нет. Если он и упоминается где-то вскользь, то я об этом ничего не знаю.

— Спасибо, профессор Снейп, — непринужденно ответила Гермиона. — Вы очень помогли нам.

Лицо Снейпа выражало все, что он думает о необходимости помогать им. Тем не менее профессор, помедлив, сухо спросил:

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо. Впрочем… Это не очень срочно, но если вам попадутся генеалогические атласы магических родов Британии и Дании, буду очень признательна.

Профессор склонил голову в издевательском полупоклоне и едва ли не прошипел в ответ:

— Если на этом все…

— Профессор, — поражаясь собственной смелости, перебил его Гарри, — вы не могли бы ночью провести нас в Хогсмид? Так, чтобы никто не заметил?

— Что? — переспросил Снейп, явно не веря своим ушам.

— В Хогсмид? — удивилась Гермиона. — Зачем?

— Пора связаться с Бенджамином. Мы уже неделю сидим без новостей. Возможно, ему удалось устроить эксгумацию.

Сириус умер, но если они будут пассивно ждать в трепете перед грядущим, умрут все остальные. И они сами тоже: не спасет их ни подземелье Хогвартса, ни самые могущественные чары, оберегающие замок. Пожранная и переваренная Атлантида вырастет в сердце океана, и чудовищной приливной волной сметет человеческие города на побережье. Следом же за ней придет нечто много более страшное, и горящая в небесах комета будет равнодушно взирать на гибель того, что еще останется от мира людей.

— Мистер Поттер, я выполняю распоряжение директора и обеспечиваю вас всем… необходимым, — с трудом сдерживаясь, процедил Снейп, и по его голосу было ясно, что необходимым все это он совершенно не считает. — Но устраивать для вас ночные экскурсии по прилегающей территории в мои обязанности, очевидно, не входит.

— Профессор, — спокойно возразила Гермиона, — вы же знаете, над чем мы работаем и каковы ставки. Если мы попытаемся пойти туда сами и нас обнаружат, лучше от этого никому не станет.

Снейп тяжело вздохнул, и его колючий взгляд немного смягчился. Помолчав, он сухо спросил:

— Во сколько?

* * *

Ночью Хогсмид почти утратил отличие от ставшего привычным пара-Ингольштадта. Темные очертания крыш на фоне затянутого тучами неба, редкие горящие окна, тишина и слабый прохладный ветер — очень легко было забыть, что это уже не Сумрак, а родная Англия. Сумрак отныне — вне пределов досягаемости и, может так случиться, навсегда. Свежий воздух поднимал настроение после недели заточения в подземелье и больше того — пьянил, изгоняя остатки сонливости.

Безмятежность, увы, продлилась недолго. Когда они миновали «Кабанью голову», Гарри показалось, что за поворотом промелькнула тень. Снейп, который ночью и сам здорово смахивал на тень в своей непроницаемо-черной мантии, должно быть, тоже что-то заметил. Он замер и поднял палочку, которую не выпускал из рук на протяжении всего их короткого путешествия за стены Хогвартса.

— За нами кто-то следит? — прошептал Гарри.

Снейп ничего не ответил — только пренебрежительно скривил губы и, оглядевшись, медленно зашагал дальше. Мечтательное настроение покинуло Гарри, а воздух теперь казался скорей промозглым и даже колючим, нежели свежим. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и удивился, увидев облачко пара на выдохе. Неужели так холодно? Гермиона подышала на озябшие пальцы и ответила ему обеспокоенным взглядом.

В памяти непрошенными гостями всплыли почти забытые образы. Черный силуэт в купе Хогвартс-Экспресса, тянущий к нему скрюченные пальцы под протяжный женский крик, звучащий в его голове. Растущая корка льда на поверхности Черного озера… Неужели они здесь?

— Дементоры? — прошептал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Возможно, — ответил Снейп до странности обеспокоенным голосом, из которого ушла вся прежняя язвительность. — За время вашего… отсутствия, мистер Поттер, тут произошел ряд инцидентов с их участием. И вообще, в последнее время они ведут себя странно.

— Каких инцидентов?

— Я думаю, вам лучше не мешкать, — сказал Снейп, проигнорировав вопрос. — Можете связаться со своим Бенджамином. Здесь вас вряд ли заметят, но я буду на страже.

Гарри извлек из внутреннего кармана мантии мобильный телефон и открыл экран, тут же высветивший текущее время. Индикатор сетевого покрытия дрожал на минимуме, но этого было достаточно. Список контактов, изначально состоявший из двух телефонных номеров — Бенджамина и Гермионы, — теперь пополнился номерами кафе Эрлёйхтетенгартен и Эрше Ширмана. Ни одним из них за время пребывания в Хогвартсе они так и не воспользовались. Гарри уже собрался нажать кнопку вызова, но в последний момент заколебался… Следует ли Снейпу слышать их разговор? Снейп правильно расценил его колебания и, презрительно хмыкнув, отошел на несколько футов, не выпуская их, однако, из поля зрения.

Трубку долго не брали, и потерявший терпение Гарри уже собирался дать отбой, как длинные гудки прекратились и за последовавшим коротким треском заспанный голос спросил:

— Более подходящего времени не было, мистер Поттер?

— Извините. Днем мы здесь у всех на виду. И так уже пару раз чуть не попались.

— Ладно, к черту. В любом случае, вы поспели как раз к сроку. Содержимое могилы вас все еще интересует?

— Вы провели эксгумацию? — воскликнул Гарри несколько громче, чем следовало, и Гермиона немедленно склонила к нему голову, чтобы слышать разговор.

— Еще нет. Думал, что вы пожелаете присутствовать. Я все устроил.

— Это же здорово! Где мы встретимся?

— Не спешите. Помните, что нам нужно время, чтобы полностью замести следы нашего… расследования. На следующей неделе церковь Святой Троицы закрыта со вторника по пятницу, поэтому идеальное время начала работ — ночь с понедельника на вторник. Педро будет ждать вас с вечера близ железнодорожных путей в пятнадцати милях от Хогвартса, он и доставит вас в Стратфорд.

— Как мы найдем его?

— Об этом не беспокойтесь, он сам найдет вас. Что там с «Гамлетом»? Нашли что-нибудь новенькое?

— Ну, мы сейчас пытаемся…

Гермиона решительно отобрала у него телефон и заговорила:

— Бенджамин? Раз уж вы спросили… Кое-какой прогресс есть, но к «Гамлету» он относится лишь косвенно. Мне удалось установить одну любопытную закономерность в ряде событий… Я подумала, может быть, было что-то подобное в другие эпохи. Ваша организация знает все, что происходит вокруг, так что вы наверняка можете с этим помочь.

— О чем вы говорите, мисс Грейнджер? — донесся из трубки голос Бенджамина.

— Об астрономах. Видите ли, мне пришло в голову, что имена персонажей «Гамлета» могут указывать на реальных людей той эпохи. Совпадение это или нет, но мне удалось выяснить, что по меньшей мере в одном из случаев это так — в случае Корнелия. Помните, был такой персонаж второго плана? Дело в том, что реально существовал некий астроном Корнелий Гемма, коллега Тихо Браге, с которым тот был знаком лично. Поскольку это уже второй астроном, косвенно связанный с сюжетом пьесы, я обратилась к биографиям известных астрономов, которые могли иметь отношение к этим двоим.

Гарри удивленно посмотрел на Гермиону.

— Ты мне не говорила, — прошептал он.

— И вам удалось обнаружить что-то интересное, насколько я понимаю? — проскрипел в трубке голос Бенджамина.

— Да, — сказала Гермиона и сделала глубокий вдох. — Конрад Дасиподий. Тадеаш Гаек. Николас Реймерс. Христоф Ротман. Матиас Мениус. И, наконец, сам Тихо Браге. Все перечисленные — известные европейские астрономы. Все они умерли с 1600 по 1601 год при… разных обстоятельствах, из них трое — в Праге. Как минимум четверо из них, включая Тихо Браге, известны исследованиями комет. Минимум четверо — знали друг друга лично.

— Гм… Как насчет самого Корнелия Гемма?

— Он умер еще раньше, в 1578 году. Но да… Он тоже занимался исследованием комет, в особенности Большой кометы 1577 года.

Последовала пауза. Наконец Бенджамин неуверенно проговорил:

— Полагаете, в этом есть что-то необычное? Время было тяжелое, люди умирали часто.

— Не настолько. К тому же речь идет о людях, знавших друг друга, разделявших интересы. Возможно даже, что у них была своего рода организация.

— Мисс Грейнджер, я далек от того, чтобы недооценивать вашу проницательность. Но вы, боюсь, даже не представляете себе, насколько часто попадаются необычные сочетания фактов, если работаешь с ними достаточно долго. Я работаю с фактами всю свою жизнь и могу рассказать вам и о куда более впечатляющих совпадениях. Если кто-нибудь будет писать нашу с вами историю, у него тоже будет повод поудивляться. Мой младший брат Амшель…

Его голос дрогнул.

— С ним что-то случилось? — нахмурилась Гермиона.

— Он покончил с собой два месяца назад. Так утверждает следствие. Но обстоятельства его смерти… странные. У любого был бы соблазн связать это с тем, что сейчас происходит. Со смертью Джоан Кларк в том числе — просто из-за того, что оба эти человека — из моего окружения. Но я-то знаю, что никакой связи тут быть не может.

— Я сочувствую, но… Вы не можете быть уверены в том, что нет никакой связи.

— Мисс Грейнджер, я ведь знал своего брата. Он в моих делах не участвовал, и о львиной их доле — не знал вовсе. Но пусть даже вы правы: нам это все равно ничего не дает. Поэтому… Чем конкретно я могу помочь?

— У вас огромный штат аналитиков и доступ к огромному массиву информации. Мне бы хотелось знать, не было ли подобной серии смертей среди астрономов в другие эпохи. И если было, то что их всех при этом объединяло.

— Хорошо, — со вздохом ответил он. — Дайте нам день.

— Послезавтра мы постараемся снова выйти на связь. Спасибо вам, Бенджамин.

Когда Гермиона сложила телефон и вернула его Гарри, он повторил:

— Ты мне не рассказывала обо всех этих астрономах. И кометы… При чем тут могут быть кометы вообще?

Она пожала плечами.

— Хотела бы я знать. Может быть, ни при чем. Просто они все время всплывают в этой истории с самых неожиданных сторон. Начиная с того самого землетрясения в Китае, когда Ши Хэн обрел свои… силы.

Она вскинула голову, пытаясь увидеть растущую с каждым проходящим днем комету Хейла-Боппа, но в нужном направлении была только непроницаемая облачная пелена. Гарри недоверчиво покачал головой. Какой бы зловещей ни была репутация комет, какими бы суевериями их ни окружали невежественные люди с незапамятных времен, кометы оставались просто несущимися в пространстве ледяными глыбами, время от времени прилетающими откуда-то из облака Оорта. Не было в них ничего мистического или угрожающего… Ведь так? Наверное, так.

Гермиона взяла его под руку, и вместе они направились к теряющему терпение Снейпу. Тот буравил их тяжелым взглядом и, конечно, не мог видеть, как из-за угла дома позади него на мгновение выскользнул темный силуэт, чтобы тут же скрыться обратно.

— Профессор! — воскликнула Гермиона.

Тот понял ее без лишних слов. Он крутанулся на месте, вскидывая палочку, полы его мантии взметнулись, подняв пыль и отправив в воздух ворох желтых листьев. Силуэт больше не появлялся, и все трое осторожно двинулись вперед, держа оружие наготове. За углом никого не было, но переулок уходил в кромешную тьму, которая могла скрывать кого угодно. Перед внутренним взором Гарри вдруг возникла надорванная страница из желтого пергамента — та самая, на которой Игнотус Певерелл описывал начало большого путешествия. Какое заклинание он использовал тогда, в лесу, обнаружив признаки слежки?

— Визум Тенебрис! — вспомнил Гарри и, не удержавшись, застонал.

Резь в глазах была по-настоящему мучительной: неудивительно, что это заклинание забылось за прошедшие столетия. Немедленно навернулись слезы, и Гарри торопливо заморгал, чтобы вернуть четкость зрению. Мир, преображенный древними чарами, пылал разноцветными огнями. Ему оставалось только ошалело смотреть на сумасшедшую игру красок, обративших бесцветную ночь в картину импрессиониста. Ровные линии домов канареечного цвета с изумрудными прожилками четко выделялись на темной лазури земли, и жидкое золото листьев нависало над ними, время от времени срываясь раскаленными каплями от каждого порыва ветра.

Преследователь стоял там — в самом конце переулка, рядом с необхватным стволом старого вяза. Гарри не видел, да и не мог видеть черт лица в этом горящем алом силуэте, застывшем в готовности к нападению, но это не имело значения.

— Ступефай! — воскликнул Гарри, выбросив вперед руку с палочкой.

Бледно-голубая вспышка больно ударила по его глазам, и без того измученным потоком безумных красок, и алый силуэт пришел в движение. Не было ни звука, ни огня встречного заклинания: просто воздух вдруг стал плотным, как мешок с песком, и толкнул его в грудь с мощью ленивого исполина, опрокидывая на спину. Он все еще смотрел перед собой, когда падал, и больше не видел никакого пылающего силуэта, только бледные рыжеватые пятна медленно таяли в том месте, где только что стоял неизвестный чародей.

Удар о землю оказался на удивление мягким, но в следующее же мгновение краски мира погасли. Гарри испуганно вскинулся, решив, что лишился зрения. Но нет, это лишь прекратили свое действие чары, и больше не было острой рези в глазах. Потрясенное лицо профессора Снейпа, которого тоже сшибло на землю ответным ударом неизвестного врага, исказилось от гнева. Он поспешно вскочил на ноги и полоснул воздух перед собой палочкой, выкрикнув неизвестное Гарри заклинание:

— Сектумсемпра!

Ответом был только шорох опадающих листьев.

— Там больше никого, профессор, — сказал Гарри, поднимаясь. — Он ушел.

Гермиона, которую миновал телекинетический удар, протянула ему руку.

— Ты в порядке, Гарри?

Он кивнул.

— Конечно.

— Что за… — процедил сквозь зубы Снейп и рывком обернулся к ребятам. — Кто-то из ваших знакомых, полагаю?

— Не имею представления, профессор, — покачал головой Гарри. — Но он использовал метрическую магию. — Такое ни с чем не спутаешь. Может быть…

— Возвращаемся, — перебил его Снейп. — Сейчас сюда весь Хогсмид сбежится.

Он развернулся и зашагал по направлению к замку, даже не оглянувшись. Гарри отряхнул испачканную мантию и, взяв Гермиону за руку, двинулся следом.

— Странно, — тихо сказал он.

— То, что он использовал метрическую магию? — спросила Гермиона.

— Да нет, это как раз ожидаемо… Странно, что он не попытался убить нас, как сделал это с Джоан Кларк.

— Ты думаешь, это был Ши Хэн?

— Кто же еще? — пожал плечами Гарри. — Ну, то есть… наверное, не он сам лично, а кто-то из его людей. Зачем кому-то еще следить за нами?

— Хотела бы я знать. Возможно, кто-то еще занят тем же самым, что и мы? Или даже оберегает нас?

Гарри не ответил. Манускрипт Игнотуса то и дело всплывал в его памяти, и Гарри не мог не видеть параллелей. Преследующая братьев Певереллов зловещая Тень, таинственный убийца, оберегавший их в долгом путешествии к богине Смерти, чтобы оказаться в конце концов их погибелью. Может быть, Гермиона права. Может быть, неизвестный соглядатай не намерен убивать их… сейчас. Но это совсем не значит, что он друг.

Позади послышались голоса: проснувшиеся жители Хогсмида обсуждали скоротечную дуэль, которую слышали у себя под окнами. Гарри крепче сжал пальцы Гермионы и ускорил шаг. В темноте он не заметил совершенно черную лужу на пути и с плеском вступил в нее. Чертыхнувшись, он пару раз топнул, чтобы стряхнуть налипшие на ботинок мокрые листья, и зашагал дальше. Поверхность лужи у него за спиной медленно покрылась пленкой льда.