И в хрустальном гробе том... (гет)

— Никитушка, сокол ясный, вста-вай, — раздался с первого этажа голос Бабы Яги.

— М-г-м, — пробурчал Никита Ивашов и перевернулся на другой бок.

— Ку-ка-ре-ку-у-у! — прокричал петух.

"Гад пернатый. Зажарю и съем!"

— Вста-а-а-вай, — вторила неугомонному петуху бабка.

И вот так каждое утро. И ладно петух, ему положено, но Баба Яга-то что сегодня так настырно его будит? И времени всего пять утра, не более, он уверен. Случилось что?

Как оказалось, да.

— Я тебе блинов напекла, варенье и сметана на столе, давай садись, — встретила его Баба Яга, расставляя на скатерти вазочки с тремя видами варенья.

— Спасибо, — улыбнулся Никита, усаживаясь на лавку. — Что у нас случилось?

Баба Яга усмехнулась — понял, значит, что что-то срочное — и положила перед ним лист.

— Грамотка от царя, с первыми петухами принесли.

— Это что ж Гороху не спится-то? — хмыкнул он и пробежал текст глазами. — Просит прибыть поутру. Но не в пять же часов!

— Пока поешь, пока доедешь... — всплеснула руками бабка.

— Угу, самое позднее к шести буду. Тут же недалеко, — он уплетал блины. — Как думаете, что там случилось?

— Да кто ж его знает, — вздохнула Яга. — Но чует мое сердце, очередное сложное дело нас ждет.

* * *

После завтрака Никита Иванович Ивашов, младший лейтенант милиции, попаданец в сказочный мир из далекой Москвы конца двадцатого века, а теперь глава Лукошкинского отделения милиции, батюшка сыскной воевода, приказал Митьке Лобову, младшему сотруднику отделения, запрягать лошадь в телегу. Если царь вызывает, надо ехать.

На царском подворье было подозрительно тихо. Либо государь гневаться изволил и все попрятались от греха, точнее, Гороха подальше, либо...

Думать о плохом не хотелось, потому Никита прошел сразу в терем, где о его прибытии и доложили стрельцы.

— Ну что, Никита Иванович, проходи, — лениво приветствовал его Горох. — Чаю откушаешь?

— Благодарю, — не стал отказываться и так закормленный с утра пораньше милиционер. Если царь предлагал чай, то все не так уж серьезно, раз поболтать-почаевничать есть время.

Горох завел разговор на пространную тему по поводу волшебства в их время, затем перешел на магических животных и посетовал, что редко люди их видят. Никите же оставалось слушать и ждать, когда же ему объяснят, зачем вызывали.

— Вот что я тебе сейчас покажу, — Горох нырнул куда-то под лавку и достал ларец. — Спорим, ты такого отроду не видал?

Крышка распахнулась, и во всей красе на черном бархате перед ними предстало роскошное ярко-красное перо.

— Жар-птица? А почему не золотое? — вырвался возглас у Никиты.

Царь Горох недовольно зыркнул на него, но видя, что перо все же произвело должное впечатление, довольно улыбнулся.

— Золотые-то перья почаще встречаются, а вот такого я и сам никогда не видел.

Он двумя пальцами осторожно достал перо и покрутил, чтобы оно переливалось на солнце.

Никите вспомнились иллюстрации к сказкам о коньке-горбунке, об Иван-царевиче и Сером волке, мультфильмы опять же. Везде перо изображалось золотым, светящимся так ярко, что в комнате было светло как днем, а это же было просто красивое длинное перо, но ничего сказочного он в нем не видел. Может, это вообще какой ара потерял? Но Горох был так горд находкой, что спросить, не пролетал ли здесь попугай, духу не хватило.

— Так вот, Никит-Иваныч, тебе задание, — вывел из задумчивости своего сыскного воеводу царь Горох. — Сыщи-ка ты мне эту птицу целиком...

— Э, нет, — замотал головой Никита. — Я его вам не приносил, и вообще эти сказки я читал. Не-не-не, даже не уговаривайте, знаю я эти ваши квесты. Потом пойдут либо конь и красна девица, либо еще хуже: царь-девица и ее перстень на дне океана. А уж что будет потом... Может, не надо? Жениться придется...

— За языком следи, — буркнул царь и спрятал перо. — При чем здесь девицы? Какая свадьба? Я только птицу хочу сказочную, чтобы у меня в клетке сидела и песни пела. И уговаривать тебя никто не будет. Прикажу, и все тут. Воля моя такая. Царская.

— Там, где конек-горбунок, царь плохо кончил, — проворчал Никита. — Да и конька у меня нет...

— Разберусь, не переживай. Ты, главное, птицу мне сыщи, а невесту мне пока рано, не готов я.

Никита обреченно кивнул. А смысл спорить? Приказ есть приказ. Может, и правда одной птицей обойдется? Попугая найти всегда можно. Наверное... А о нежелании вдового царя брать вторую жену давно сплетни ходили.

— Вот и хорошо, — хлопнул по столу ладонью царь. — Бабу Ягу во дворец пригласи, если ей перо осмотреть надобно, я покажу. А с собой не дам, сам понимаешь.

— Как скажете, ваше величество, — Никита встал. Прием, очевидно, подошел к концу, пора и честь знать.

* * *

Утро Фомы Силыча Еремеева — начальника стрелецкой сотни при отделении милиции — началось как обычно. Петухи приветствовали зорьку бодрым кукареканьем, солнышко встало и ему велело.

Жил он в своем тереме, женат не был, отца схоронил прошлой зимой, а мать-старушка перебралась к нему. Сейчас она гостила в деревне у родственников, потому в доме Фома остался совсем один. Одноэтажная, но довольно просторная изба давно ждала молодую хозяйку, да только Фома не спешил кого-либо звать под венец.

Выйдя из своей комнаты в горницу, Фома вышел на улицу, потирая заспанные глаза. То, что на лавке у окна лежало что-то большое и черное, он отметил мимоходом, и только умывшись, понял, что произошло. В его доме кто-то спал. Посторонний. Без приглашения.

Он тут же вернулся в дом и тихонько заглянул в горницу. На лавке спала... девушка!

— Вот-так-та-а-ак... — тихо присвистнул он.

И откуда она здесь взялась? Кто она вообще такая? Проникнуть в запертый на ночь дом она просто не могла. Засов надежный, ставни закрыты. Не в трубу же она пролезла.

Он представил, как она ловко забирается на крышу и прыгает в печную трубу, а затем вылезает из печки, и ему стало смешно. Да она была бы похожа на чертенка после такого, и у печи все было бы в саже. Но в доме было чисто, а сама девушка выглядела очень даже привлекательно: под одеждой угадывалось стройное тело, каштановые волосы разметались по лавке, нежные черты лица и бледная кожа говорили, что она не деревенская. Губы же, чуть приоткрытые, так и манили.

"Мать давно говорила: женись, — пронеслось у него в голове. — И кажется, она была права... — вон как молодое, крепкое тело реагирует, а ведь только посмотрел".

Девушка, вероятно, почувствовала его взгляд и проснулась. Потерла рукой глаза и села, оглядываясь и разминая затекшую спину. И... не закричала, заметив Фому, во все глаза рассматривавшего ее.

Фома, ожидавший, что она его испугается и впадет в истерику, с интересом смотрел на спокойное, просто удивленное красивое лицо.

— Где я? — спросила девушка. — Кто вы такой?

— Я — Фома Еремеев, начальник стрелецкой сотни, вы у меня дома.

— Как я сюда попала? — она с любопытством разглядывала горницу.

— Сам бы хотел это знать. Как вас зовут?

— Гермиона Грейнджер.

Имя прозвучало очень странно. То, что девушка иностранка, он и так уже понял — она была как из другого мира: одежда, прическа, даже взгляд и то, как она себя вела. Но язык она понимала и говорила чисто, даже без акцента, что совсем сбило его с толку.

— Откуда вы?

— Давайте ответ за ответ, — тряхнула она головой и улыбнулась.

Фоме очень хотелось сказать, что она в его доме и вопросы здесь задает он, но лишь кивнул и сел на табурет. Испуганной незваная гостья не выглядела, для него угрозы точно не представляла, скорее он для нее, а произвести на нее благоприятное впечатление почему-то хотелось. Очень.

— Я... — она на миг замялась. — Здесь случайно. Я не из здешних мест.

— Это я и так вижу, — усмехнулся Фома. — Так откуда вы?

— Ну хорошо, я из Англии. Как называется ваш город? Или мы в деревне?

— Лукошкино. И это столица нашей Руси-матушки, между прочим.

Карие глаза широко распахнулись. Кажется, гостья не ожидала оказаться настолько далеко от дома.

— Так как вы к нам попали? — напомнил свой вопрос Фома.

— Я путешествую... — пауза. — С друзьями. Ночью мы прибыли в ваш город, но потеряли друг друга.

— А ко мне в дом как пробрались? Да и ворота города на ночь запирают, чужих бы не пустили.

Он с подозрением смотрел на нее и вдруг ясно понял: "Да она ведьма! Колдунья!" Это бы многое объяснило. И как в город и в дом попала, и почему язык знает. Только что ей от него и вообще здесь нужно? И что там за друзья?

— Мне сложно ответить на ваш вопрос, — она встала, — можно мне где-то умыться и зайти в уборную?

Фома смутился, поспешно встал и проводил гостью на улицу. Когда Гермиона увидела туалет — небольшой сколоченный из досок домик с дыркой в полу, — она чуть не упала в обморок.

— Э-э-это что? — она беспомощно посмотрела на него.

— Ну, туалет, — пожал он плечами. — Умывальник вон там.

И деликатно отошел, оставив Гермиону одну.

Десять минут спустя гостья вошла в горницу, где Фома накрывал на стол. Не важно, англичанка она или своя, русская, но от чаю точно не откажется. Он достал булочки, баранки, масло, варенье и две чашки с блюдцами и ложечками.

— Прошу, — он махнул рукой, приглашая к столу.

— Благодарю, — Гермиона осторожно присела на край лавки.

Фома уже успел разлить ароматный чай и поставить чашку перед ней.

— Что планируете делать?

— Мне нужно найти моего друга, точнее, друзей, — Гермиона намазала масло на булочку.

— Вам нельзя выходить на улицу, — Фома наблюдал, как она пробует варенье из крыжовника, улыбается и берет еще.

— Вы хотите мне запретить? — удивленная бровь взметнулась вверх. — Почему?

— Нет-нет, — Фома огладил бороду, — я имею в виду, что в таком виде не стоит. Дайте мне час, и я смогу раздобыть одежду, а то очень уж вы... выделяетесь.

— Хорошо, — кивнула Гермиона. — Час я могу и подождать.

* * *

— Батюшка сыскной воевода, — в дверной проем просунулась голова стрельца. — А что с задержанным делать?

— С каким еще задержанным? — переглянулись Никита и Баба Яга.

Они точно никого в поруб не отправляли. Может, стрельцы ночью кого-то поймали и сунули туда до выяснения, а доложить забыли?

— Еремеева ко мне, — приказал Никита.

Стрелец козырнул и исчез. Через минуту в горницу вошел Фома Силыч.

— Что ж ты не докладываешь, что твои кого-то задержали? Кто у нас там в порубе?

— Так нечего докладывать-то, никого там нет.

— Тогда о ком они меня спрашивали? — нахмурился он.

Еремеев скрылся и через минуту доложил, что его стрельцы никого в поруб не сажали, но там кто-то долбится изнутри в дверь.

— Чудеса... Открыть и привести сюда, посмотрим, кто там у нас... завелся, — Никита оперся спиной о стену и достал планшетку.

Через пару минут дверь отворилась, и в горницу завели невысокого молодого мужчину в круглых очках и странной одежде. Стрельцы удалились, Фома же остался.

— Представьтесь, пожалуйста, — глава опергруппы заговорил первым .

Задержанный казался ему смутно знакомым, было в нем что-то из его, Никиты, времени. Одежда не местная, но и не из его московского будущего, прическа растрепанная, а на лбу... шрам!

Он моргнул. Очки. Шрам в виде молнии. Привидится же такое, честное слово! Но и для совпадения как-то уж слишком. Читал он когда-то книгу про мальчика со шрамом в виде молнии и в круглых очках, но увидеть здесь взрослого мужчину с теми же приметами... Он моргнул еще раз — шрам оставался на месте.

— Мое имя — Гарри Поттер, — расправил плечи тот.

Никита усилием воли сдержал смешок. Ну, конечно, кто же еще? Гарри Поттер в Лукошкино! Вызывайте санитаров, я сошел с ума.

— Мальчик-который-выжил? — не сдержал все-таки усмешку Никита. — Здесь, у нас?

— Вы меня знаете? — удивился тот. — Но откуда?

"Книжки читал", — так и хотелось ответить Ивашову, но он не стал.

Практика показала, что в этом мире и не такое бывает, но Гарри Поттер! Может, еще и Волдеморт здесь? Хотя нет, тот же исчез, вроде бы... Те две книги, что Никита успел прочесть по настоянию своей девушки, он помнил плохо, все же подобная литература не была ему интересна, о чем он теперь жалел.

Баба Яга молчала в уголочке, но ловила каждое слово. Фома как-то странно смотрел на пришельца и тоже молчал.

— Да, так, слышал о вас, когда вы были маленьким.

Гарри с подозрением смотрел на всех.

— Как вы сюда попали? — продолжил допрос Никита.

— Ваши авро... подчиненные притащили.

Угу. Юморист.

— Вы не могли бы оставить нас? — Никита посмотрел на бабку и Фому.

Стрелец словно и не слышал приказа, стоял истуканом, не отрывая глаз от Поттера. Баба Яга наоборот, точно услышала, но уходить не спешила.

— Никитушка, ты нас не гони, все равно же мне расскажешь, а Фома Силыч... — она посмотрела на стрельца, прищурив левый глаз. — Явно знает побольше нашего, потому тоже пусть останется.

— Ну хорошо, — поразмыслив, согласился Никита. — Но разговор будет занятный... Присаживайтесь.

Гарри и Фома сели на табуретки у стола.

— Вы хорошо меня понимаете? Я о языке.

— Да, — кивнул Гарри.

— Но... как?

— Сам не знаю. Я говорю на английском, а выходит на вашем языке, и наоборот.

— Понятно. Какой у вас там год?

Баба Яга хмыкнула, а Фома побледнел.

— Две тысячи третий...

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— Двадцать два... А было двенадцать.

— Так всем было. Время-то идет, — усмехнулся Гарри и осмотрелся. — Где я?

— В Лукошкино, на Руси. В шестнадцатом веке, — с особой интонацией ответил Никита.

— Тогда как вы можете знать обо мне?

— Я, как и вы, прибыл сюда из будущего. Только я из Москвы конца девяностых двадцатого века. Как вы сюда попали?

— Через волшебное зеркало.

— Зачем?

— Сложный вопрос. Я бы сказал, случайно, — Гарри пожал плечами.

— Вы здесь один? — Никита делал пометки в планшетке после каждого ответа и не заметил, как Фома длинно вдохнул после этого вопроса.

— Нет, со мной моя подруга.

— Гермиона, я полагаю, — вспомнил имя из книги Никита.

— Да, она. Гермиона Грейнджер. Вы и про нее знаете? Но откуда? Вы же даже не волшебник!

Баба Яга завозилась на стуле, но вмешиваться не стала.

— Это долгая история, — пространно пояснил Никита. — Я и про Волдеморта знаю, про Снейпа, про Дамблдора. Но только про ваши первые два года в школе Хогвартс, а потом я попал сюда.

Гарри побарабанил пальцами по столу.

— Думаю, этот вопрос мы обсудим позднее, я должен знать, откуда у вас столько сведений о нашем мире.

— Договорились. Хотя вы мне вряд ли поверите.

— Более странной ситуации я и вообразить не могу, так что мы сможем понять друг друга, — хмыкнул Гарри. — Придется поверить.

Никита посмотрел ему в глаза, давая понять, что он готов рассказать правду, но позже.

— Здесь только Гермиона? Или с вами прибыл кто-то еще?

— Возможно, профессор Снейп тоже здесь, но я не уверен.

— Что вы намерены делать дальше?

— Для начала найти Гермиону, а там посмотрим. Нам необходимо вернуться домой.

— А что об этом знает Фома Силыч? — подала голос бабка.

— Ничего, — тут же откликнулся он.

— А если подумать?.. — Баба Яга изогнула бровь. — Я ведь мужское вранье за версту чую.

— Она у меня, — вздохнул Фома. Перечить Бабе Яге — себе дороже.

— Гермиона у вас? — Гарри развернулся к Фоме.

Тот кивнул.

— Но как?.. — начал было Гарри, но осекся.

Видимо, решил, что так же, как и он сам — очнулся, и все.

Никита с бабкой о чем-то перемигивались.

— Мы идем за ней, — Гарри подскочил с места так, что опрокинул табурет.

— Идите-идите, — Баба Яга тоже встала. — А я пока к царю наведаюсь по важному делу. А потом приводите вашу ведьму сюда, потолкуем о том о сем.

— Но... как вы узнали, что она — ведьма? — Фома поднялся.

— Чую, — отрезала бабка. — И что он, — она указала на Гарри, — и что его подруга — маги. Аура у него особая. А раз они с детства дружили да в одной школе учились, то оба такие и есть.

Никита подтвердил ее правоту. Было решено, что они встретятся здесь через час и обсудят дальнейшие планы.

* * *

Баба Яга, вернувшись от царя, обнаружила, что в доме еще никого.

"Вот и хорошо, есть время спокойно подумать".

Она хозяйским взглядом оглядела горницу и принялась накрывать на стол. Никита скоро придет голодный, да и гостей без обеда не оставишь. А то, что пришельцы из будущего — гости, причем важные, она чуяла. Да еще эта птица красная...

Надо же, как к ним магов занесло? Из будущего, из дальней страны, да еще и о том, чтобы говорить можно было легко, кто-то позаботился. Зачем? Все интересней и интересней...

В воздухе уже витал запах гурьевской каши, кулебяка томилась в печи, самовар почти поспел. На нарядной скатерти, вышитой крестиком, красовалась белоснежная посуда с замысловатым узором. Все готово, осталось дождаться гостей.

Посмотреть на заморскую ведьму было любопытно. За свою долгую жизнь видела Яга разных, но из будущего — никогда.

В сенях послышался шум, и через минуту в горницу вошли Никита, Фома, Гарри и молодая девушка в черном балахоне.

— Проходите, гости дорогие, отведайте что бог послал.

Спорить или скромничать никто не стал, время обеденное, все голодные, поздоровались, представились — и за стол.

Разговор завязался легко, Гарри и Гермиона вели себя дружелюбно, но о будущем не рассказывали, хотя показать свое колдовство пообещали. Обед удался на славу, хозяюшку совершенно искренне благодарили и хвалили.

— Что ж, вы хотели посмотреть на наше колдовство, — улыбнулась Гермиона и достала волшебную палочку, — мне самой интересно, как оно будет здесь работать. — Люмос.

Баба Яга посмотрела на палочку с огоньком на конце и хмыкнула. Ее волшебная свеча ничем не хуже.

— Агуаменти, — в пустую кружку полилась вода.

Чистая, хоть пей, хоть мойся. Неплохо.

— Авис, — стайка желтых птичек закружилась над столом.

Все присутствующие с интересом наблюдали, как по велению палочки стайка закружилась и стала исчезать у потолка.

— Никита Иванович, — в дверь сунулась лохматая голова Митьки. — Ого, — по-детски выразил он свой восторг, глядя на птиц.

Те сделали еще пару кругов и исчезли.

— А кролика можно?

— Ты не в цирке, — шикнул Никита на младшего сотрудника, но Гермиона лишь улыбнулась, взмахнула палочкой, и чашка превратилась в шляпу, а из нее вылез белый пушистый кролик.

Митька только что в ладоши не захлопал, постеснялся, но улыбался до ушей.

Кролик исчез, как и птички, а шляпа вновь стала чашкой.

— Вингардиум Левиосса, — посуда со стола взвилась в воздух. — Акцио таз. Агуаменти, — Гермиона сосредоточенно орудовала палочкой, и на табурет приземлился таз, наполнился водой, а посуда аккуратно начала плескаться в ставшей мыльной воде. Затем вода исчезла, и таз наполнился чистой. Прополоскавшись, посуда опустилась на стол, а таз под лавку.

Баба Яга скрестила руки на груди.

— Надеюсь, не обидела вас, — мягко улыбнулась Гермиона, — а то что просто фокусы показывать, надо же и что-то полезное сделать.

Фома в восхищении смотрел на Гермиону. Вот это была бы хозяйка в его доме...

— Что ж, девица красная, позабавила ты бабушку. И даже за самоуправство не сержусь. А что-то посерьезнее можешь?

— Можем, но лучше не стоит, — подал голос Гарри.

В дверь постучали, приоткрыли, и в нее просунулись разом стрельцы и гонец с царского двора.

— Сыскной воевода, дозволь слово молвить, — поклонился гонец, оттирая плечом стрельца. Получив разрешение, продолжил: — Дело спешное, секретное. Вот.

В руки Никиты легла грамота от царя:

"В мой терем неизвестным образом доставлен Кощей Бессмертный в гробу хрустальном. Срочно всю опергруппу ко мне".