Последствия (джен)

Доктор Грегори Хаус был человеком, который обычно подмечал разные мелочи, незаметные чужому взгляду. Но даже он вынужден был признать, что увидеть измождённую девушку-подростка в грязной порванной одежде, пропитанной кровью, любому было бы нетрудно.

Девушка сидела молча, уставившись в никуда, и выглядела слишком вымотанной для той, кому… сколько? Семнадцать? Восемнадцать? Её левая рука была наспех забинтована, и, судя по всему, нуждалась в перевязке.

Он подошёл ближе и стоял, пока она не обратила на него внимание.

Всё её лицо было вымазано грязью, а сама она оказалась ещё более худой, чем ему показалось вначале. Её глаза на мгновение сузились. Она оценивала, представляет ли он для неё угрозу — именно так это выглядело со стороны. Она откинулась назад, ожидая, когда он заговорит.

— Любопытный случай, — сказал он ей, на что девушка лишь изогнула бровь. — Попытаюсь угадать, вы актриса, а вся эта кровь — грим.

Доктор Хаус услышал, как кто-то позади них откашлялся, привлекая внимание обоих. Девушка встала и, обойдя его, прошла мимо. Он повернулся и увидел, что она направлялась к доктору Патилу, который, если он верно помнил, на несколько месяцев перевёлся к ним из Британской больницы.

— Как они? — спросила она, её голос заметно дрогнул.

— Они неплохо держатся, — ответил он, бросив взгляд на Хауса. — Теперь давайте позаботимся о вас.

— Они выживут? — спросила девушка, и в её голосе отчётливо звучала паника.

Он мягко улыбнулся.

— Вы сработали молниеносно, мисс Грейнджер. Они выживут, я уверен… — доктор едва успел подхватить её.

Это оказалось совсем не просто, но Хаус теперь стоял на коленях рядом с ней. Доктор Патил громко закричал, вызывая медсестёр, пока Хаус повернул её на бок: было очевидно, что у девушки вот-вот начнутся судороги. Он издал разочарованное шипение, когда вблизи разглядел все порезы на её теле, отметив тот, что выглядел как явное ножевое ранение.

— Её пытали? — он вопросительно посмотрел на коллегу.

— Скорее всего, так и было, — ответил доктор Патил. — А теперь прошу меня извинить, доктор Хаус, но нужно срочно позаботиться о моей пациентке, — он посмотрел на своих медсестёр и молодого врача, который появился вместе с ними. — Увозите её!

Все вместе они быстро переложили её на каталку и увезли, прежде чем Хаус успел сориентироваться, чтобы попросить о помощи.

В таком положении и нашёл его доктор Джеймс Уилсон пятью минутами позже.

— Что это ты стоишь на коленях? — спросил Уилсон, совсем не ожидая услышать ответа.

— Я собирался сделать Кадди предложение, но потом подумал, что женитьба на начальнице только добавит проблем…

Джеймс запротестовал, спешно махая руками:

— Ладно, ничего не хочу больше слышать. Может быть, нужна помощь?

— Я уж и не ждал этого вопроса, — отозвался Хаус и принял руку, которую протягивал его друг. Обдумывая увиденное пятью минутами раньше, он спросил:

— Ты случайно не знаешь, какая специальность у доктора Патила?

Уилсон нахмурился и ответил:

— Не думаю, что слышал об этом. Лиза говорила, что он очень узкий специалист, но никакой конкретики. Почему ты заинтересовался?

— У него крайне любопытный новый пациент.

Он подошёл к стулу, на котором она сидела, достал телефон и позвонил Эрику Форману:

— Да, жизнь — отстой. Спустись на первый этаж и захвати с собой всю братию и сестру… — он бегло взглянул на теперь очень заинтересовавшегося Уилсона. — Здесь нужно будет взять некоторые образцы и изучить их, — он сделал паузу. — Потому что я так сказал, — и закончил разговор. — Бывают дни, когда мне нравится быть королём.

Его друг только закатил глаза и пошёл своей дорогой.

* * *

Хаус почти ничего не знал о поступившей молодой женщине. И чем больше он думал об этом, тем больше расстраивался. Его команда собрала образцы её крови, грязь, а также несколько загадочных жидкостей, одна из которых успела разъесть ватную палочку, а также стеклянную колбу, в которую её поместили.

Когда он увидел это, то нахмурился и не смог сказать ничего другого, кроме как сухое:

— Изучите.

Прошло уже несколько часов; по его подсчётам, результаты уже должны были появиться, но никто из его команды так и не пришёл, чтобы сообщить ему подробности. Это только сильнее портило его настроение.

Наконец они объявились. Катнер стоял в центре группы, Тринадцатая выглядела так, будто вот-вот выпрыгнет из кожи, а Тауб просто казался смирившимся, но с чем именно, Хаус не знал.

Когда никто из них не заговорил, он перестал играть с теннисным мячом и гаркнул на них:

— Что?!

— Ну, образцы почвы любопытны лишь тем, что могли быть взяты только из нескольких деревень вблизи Шотландии, но анализы крови и таинственной жидкости оказались более интересными, — сказал Катнер, протягивая ему бланки с результатами. — Лишь один образец взятой со стула крови принадлежал пациентке. Остальная кровь принадлежала, как минимум, пятерым.

Хаус поджал губы, когда он начал знакомиться с результатами исследования, листая отчёт.

— Двое мужчин и три женщины, — пробормотал он.

— Хаус, — сказала Тринадцатая, шагнув вперёд. — Один из мужчин был почти полностью обескровлен! И, вдобавок ко всему, в его организме обнаружены следы того же разъедающего яда.

— Яда? — переспросил он, не поднимая глаз.

— Это очень сложное органическое соединение, которого никогда не могло бы существовать в природе… — сказал Тауб, а Катнер и Тринадцатая посмотрели на него.

— Это не значит, что его нельзя создать. Вы же сами понимаете, — возразил Катнер и обратился к Хаусу:

— С таким ядом вряд ли сталкивались даже вы, — его слова заставили их босса резко поднять голову и посмотреть на группу. — Питон, плюющаяся кобра и чёрная мамба.

Он был ошеломлён.

— Ещё более странным кажется то, — добавила Тринадцатая, — что его не просто смешали в лаборатории, — она наклонилась ближе. — Значит, где-то должна существовать змея именно с таким ядом.

— Ни за что, чёрт побери, в это не поверю, — вздохнул Хаус, но Тринадцатая забрала у него бумаги. Она перелистнула несколько страниц отчёта, указав на анализ, на который ссылалась.

— Это не просто состав вещества, это ДНК. Штамп. Белки, которые его синтезируют. Что делает яд смертельным.

Она выпрямилась.

— Как вы это поняли? — спросил Хаус.

— Питоны, — начала она, — довольно велики. В дикой природе встречаются крупные особи, но они не ядовиты. Кобры ядовиты, но не сравнятся по массе с питоном. То же самое можно сказать и о чёрной мамбе. Она одна из самых ядовитых змей, — уперевшись руками в бёдра, она заключила:

— Я полагаю, кто-то вывел змею-демона, и к нам попали образцы её яда.

Хаус повторно опустил взгляд на результаты анализов и пробормотал:

— В какую адскую чертовщину я ввязался?