Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной (джен)

Джордж полетел с Фредом — во время пути они разговорились, и, когда Джордж вылез из корзины на спине дракона, выглядел он далеко не таким мрачным, как обычно; Фред рассказал немало забавных историй о Страшной Колдунье Беллатрикс и о своем драконе Эйре, так что Джордж хохотал почти всю дорогу до Изумрудного города.

Гермиона, летя вместе с Тонкс и Невиллом, почерпнула немало полезных сведений о Фиолетовой стране, забитых грязнокровках, которые теперь станут свободными и счастливыми — если, конечно, выберут достойного правителя.

А Гарри и Рон без умолку болтали с Колином о волшебных существах Волшебной страны и всяких чудесах.

Приземлившись на лужайке невдалеке от ворот Изумрудного города, они расстались большими друзьями.

В воротах их снова поджидал Ремус, и снова были очки с зелеными стеклами, и красивые, переливающиеся изумрудами, стены и мостовые города, и охранник Сириус, которого на этот раз удалось докричаться всего лишь через двадцать минут…

Появившись в тронном зале, они потребовали Таинственного Его.

— Кто вы и по какому праву решили докучать мне? — взревел голос, который по-прежнему доносился не с трона — на котором, впрочем, никого и не было, а откуда-то сбоку.

— Мы — это Гарри, Рон, Гермиона, Джордж и Невилл. И мы пришли требовать свою награду! — решительно произнес Гарри.

— А Беллатрикс вы уже победили? — насмешливо спросил голос.

— Да. Она откинула копыта, когда узнала, что ее любимого Лорда раздавили, — ухмыльнулся Джордж.

— Фу, как грубо, — очевидно поморщился голос. — А доказательства? Где доказательства того, что вы говорите правду?

— Мы прилетели на драконах Беллатрикс, — коротко ответил Невилл. — Если не верите, мы можем их сюда позвать — сами увидете.

— Не надо, я вам верю, — поспешно произнес голос. — Ну что ж, в таком случае… Приходите завтра, я подумаю, что можно сделать. Или лучше на следующей неделе. Да-да, на следующей неделе — в самый раз.

— Ну уж нет, ублюдок! — прорычал Рон. — Ты сейчас же выполнишь то, что обещал, трус несчастный!

— Не смей называть меня трусом! — взревел голос.

Ширма, стоявшая сбоку, колыхнулась. Джордж, показав кивком на нее и получив в ответ такие же кивки от Гарри, Рона и Невилла, ринулся в ту сторону. Откинув ширму в сторону, они увидели…

Северус Снейп — бледный, с черными горящими глазами, черными неопрятными волосами, в черной мантии — собственной персоной сидел у окна на стуле с волшебной палочкой у горла и, обнаружив перед собой четырех разъяренных молодых людей, тут же вскочил и поспешно наставил ее на незваных гостей.

— Убирайтесь, иначе я за себя не отвечаю! — процедил он.

— Точно! Снейп! И как это я раньше не додумался? — хлопнул себя по лбу Гарри.

— Вечная заноза в моей заднице, — скривился Снейп. И кисло добавил: — Какая честь!

— А магия здесь работает так же, как в Хогвартсе? — невинно поинтересовалась подошедшая к мальчикам Гермиона.

Если бы взгляды могли поджигать, все пятеро уже давно превратились бы в горящих фениксов.

Снейп еще с минуту не убирал палочку, держа ее наставленной на бывших учеников, а потом медленно отпустил ее и тяжело вздохнул.

— Нет, мисс Грейнджер, здесь магия работает совсем иначе. Она подвластна только нам, пяти волшебникам, и то в ограниченной форме.

— Но… сэр, как же… — Гарри ничего не понимал. — Тут же и Дамблдор, и Фред, и Малфои, и Беллатрикс — и никто ничего не помнит. Как же вы? — и быстро добавил: — Сэр?

Снейп пожал плечами и встал.

— Не знаю. Может, все дело в окклюменции? Тот, кто способен на нее, тот сохранил все воспоминания?

— А как же Дамблдор? — недоуменно спросил Гарри.

— А что Дамблдор? — кисло спросил Снейп. — Он-то прекрасный окклюмент. "Северус, мой мальчик, как хорошо, что вы оказались здесь, со мной", — передразнил он Дамблдора. — Наверняка опять что-то задумал, стратег старый.

— А нам сказал… — возмущенно воскликнул Гарри.

— Вот жук! — с невольным восхищением произнес Джордж. — Так, получается, что все, кто здесь есть, те, кто умерли там, в Хогвартсе, живы?

Снейп пожал плечами.

— Мне некогда в этом разбираться. Поверьте, мистер Уизли, я ощущаю себя довольно живым… и чувствовал себя вполне довольным, пока в Волшебной стране не появились вы — кучка гриффиндорцев. И все: весь покой насмарку, — Снейп опять скривился.

— Если честно, я рад, сэр, что вы живы, — пробормотал Гарри.

Снейп скептически посмотрел на него.

— Да что вы говорите, мистер Поттер. Давно с вас баллов не снимали?

Гарри посмотрел на ворчащего ядовитого профессора и совершенно искренне улыбнулся. И кислые черты Снейпа пусть на секунду, но смягчились.

— Так чего вы хотели? — все так же ворчливо, но вполне уже миролюбиво произнес он. — Зачем вам ум, сердце и храбрость? Они у вас и так уже есть — даже чересчур, как на мой слизеринский вкус.

— И все-таки… — вздохнула Гермиона.

— И все-таки… — уголки губ Джорджа поползли вниз.

— И все-таки.... — Невилл, сглотнув, с надеждой посмотрел на своего бывшего боггарта.

Снейп внимательно оглядел всех троих и сказал:

— Может, я и не Великий и Ужасный Таинственный Он, но зельевар-то вполне сносный. Приходите завтра с утра — будут вам необходимые зелья.

— А не обманете?

— Не сбежите? — в один голос воскликнули Невилла и Гарри.

Снейп усмехнулся:

— Боюсь, для погибших Волшебная страна — это билет в один конец, мистер Поттер и мистер Лонгботтом, мне бежать некуда. Завтра. Даю мое честное слизеринское слово.

* * *

На следующее утро Снейп действительно сдержал свое слово. Когда Гарри, Рон, Невилл, Гермиона и Джордж попали в Тронный зал, они увидели там три столика, на которых булькали маленькие котлы — не больше чашки. Из одного котла поднимался завитками розовый пар, зелье в другом было перламутровым и пахло яблоками, а третье зелье искрило золотистыми искорками.

Северус Снейп разлил зелье по трем кубкам. Один из них — пахнущее яблоками — он протянул Гермионе.

— Вот, мисс Грейнджер, это зелье Истинных знаний. Вы — умная девушка, вам просто не достает систематизации и веры в собственные силы. Выпив это зелье, вы получите недостающее и превратитесь в одну из самых умных ведьм нашего столетия.

Гермиона, пылая щеками, залпом выпила зелье.

— Ой, — в восторге воскликнула она. — Я прямо чувствую, как моя голова наполняется знаниями.

И она сияющими глазами посмотрела на Снейпа.

— Это, мистер Уизли, зелье Любящего сердца, — он протянул Джорджу прозрачное зелье, над которым поднимался розовый пар. — Вы и так очень чуткий и отзывчивый друг. С помощью этого зелья для вас станет возможным стать и любящим мужчиной, и терпеливым отцом — когда придет время. И горечь по вашему брату исчезнет, превратившись в печальные воспоминания — воспоминания, навевающие грусть, а не вызывающие боль.

Джордж, не задумываясь ни секунды, опустошил кубок. Закрыв глаза, он с минуту прислушивался к своим ощущениям, а затем распахнул глаза. Глаза лукаво сияли, в уголках губ затаилась хитрющая улыбка.

— Только без фокусов, мистер Уизли, — предупредил его Снейп.

И Джордж искренне рассмеялся.

— А это для вас, мистер Лонгботтом. Зелье Львиной храбрости, — и Снейп протянул Невиллу последний кубок. — Вы и так храбры — иногда даже безрассудно, впрочем, для гриффиндорца в этом нет ничего необычного. Вам просто не хватает решительности, к тому же слишком сильно чувство скромности. Зелье все выправит, — усмехнулся Снейп, глядя, как Невилл пьет содержимое бокала, а потом смело смотрит ему в глаза. — Ну вот и все, дамы и господа. Ваши заветные желания исполнены.

— А как вы отправите нас домой? — Гарри преданно посмотрел на Снейпа. Если он помог друзьям, что стоит ему щелкнуть пальцами и отправить их назад, в Лондон? Или в Хогвартс? Он же могущественный волшебник!

— Нет, мистер Поттер. Это мне, боюсь, не по силам, — покачал головой Снейп.

— Но как же.. сэр… — пробормотал Гарри. — Ведь Дамблдор сказал…

— Вот пусть он и отправляет вас обратно в Англию, — буркнул Снейп. — Манипулятор чертов.

— Ну-ну, Северус, мой мальчик, — посреди Тронного зала внезапно с громким звуком материализовался Дамблдор.

— Профессор! — укоризненно воскликнул Гарри. — Ну зачем вы все это затеяли?

— А как же иначе вы получили бы то, к чему так стремились ваши сердца? — Дамблдор хитро подмигнул им.

Снейп закатил глаза и пробормотал что-то неразборчивое себе под нос.

— А что это за мир, профессор Дамблдор? — поинтересовалась Гермиона. ее глаза горели исследовательским азартом. — Он настоящий, или все это лишь у нас в голове?

— С ума по одиночке сходят, а не все хором, — буркнул Рон.

— Совершенно верно, мистер Уизли, — захлопал в ладоши Дамблдор. — Ну что ж, думаю, вы заслужили узнать правду об этом мире.

— Постарайтесь управиться за час, — едко заметил Снейп и демонстративно зевнул.

Наколдовав стулья, Дамблдор жестом попросил всех присесть, а потом начал свой рассказ:

— Если вкратце, то все обстоит следующим образом, мои дорогие. Во время Первой магической войны в руки мне — совершенно случайно — попали два ценных артефакта: Воскрешающий камень, способный воскресить — пусть на время — дорогих людей и Черный камень судьбы, помогающий спасти от неминуемой гибели путем заброса в другую реальность. Мощный хроноворот у меня и так уже был. Я много экспериментировал с этими артефактами, пока однажды меня не забросило в прелестную страну. В Магической Британии в те времена царили насилие и страх, а в стране — которую я назвал Волшебной — было вечное лето, никаких забот и несчастий. Я не раз перемещался в нее, провел здесь немало времени, отдыхая душой и набираясь сил для решающей Битвы, пока не заметил в один прекрасный день маленьких человечков, жителей этой страны. Я назвался им волшебником Гурикаппом и попросил их держаться от меня подальше. Этот приказ беспрекословно исполнялся ими на протяжении нескольких столетий.

— Столетий? — недоуменно наморщил лоб Рон. — Но Первая магическая война была же всего двадцать лет назад.

— Но время в другой реальности наверняка может течь по-другому, — воскликнула Гермиона.

— Так оно и было, мисс Грейнджер, — улыбнулся Дамблдор, — и я заметил эту особенность. Как-то я провел в Волшебной стране целый год — в Британии же минула всего неделя. С тех пор я частенько наведывался в Волшебную страну ненадолго, никогда не оставаясь здесь больше нескольких дней: я был нужен в магической Британии, нужен моим соратникам и последователям. Тогда мне было не дано брать с собой погибающих или уже погибших там, в Британии, людей. Или я просто этого не знал. Я понял лишь, что могу перемещаться сам, и что моя сила легилимента и окклюмента помогает мне в этом. И лишь умерев в Хогвартсе, — при этих словах Снейп помрачнел, — я выяснил: со смертью я потерял возможность перемещаться между мирами самому, зато приобрел способность вытягивать людей из Британии сюда. Тех, кто хотел этого, само собой разумеется.

— Призрачный вокзал! — воскликнул Гарри. — Вы же встречаете всех на призрачном вокзале, так ведь, профессор?

— Совершенно верно, мальчик мой, — улыбнулся Дамблдор. — Ты всегда отличался сообразительностью.

Снейп фыркнул.

— Но тогда получается… — задумчиво произнесла Гермиона. — Что те, кто живут сейчас здесь — они для нас, там, в Британии — умерли?

Дамблдор по-доброму усмехнулся.

— Я всегда говорил, мисс Грейнджер, смерть — это лишь очередное приключение. Кто может судить, что происходит с нами после гибели? Привидения — они в какой-то степени живы? Вы скажете — нет. А я скажу, что они, пусть и ограниченно, но чувствуют, мыслят, передвигаются. Вспомните профессора Биннса — он практически ничем не отличается от своего досмертного состояния. — Дамблдор помолчал. — Вот и здесь. Мы все — живем, мисс Грейнджер, живем, общаемся, радуемся, грустим, сердимся или наслаждаемся едой, солнышком или цветами. Мы живы, мисс Грейнджер. Это безусловный факт.

— Вот только пообщаться с вами не получится, — голос Гарри прозвучал грустно. — Нельзя прийти к вам, поговорить, попросить совета или просто… увидеть вас всех.

— Лучше так, чем вообще никак, — решительно произнес Джордж. — Я увидел Фреда и знаю теперь, что он счастлив, что он… живой, шутит точно так же, летает — почти как раньше. И пусть я его больше не увижу — я буду знать, что с ним все хорошо. И я тогда тоже смогу быть счастливым. А когда-нибудь потом… Я же тоже смогу встретить вас на призрачном вокзале и поселиться в этой стране? — и он выжидающе посмотрел на Дамблдора.

— Разумеется, мой мальчик, разумеется. В свое время это станет возможным.

И Дамблдор улыбнулся своей мягкой доброй улыбкой.