Life and Lies (джен)

За пять дней до публикации

— И это всё?

Двое сидели друг напротив друга. Мужчина помоложе, чуть полноватый, с зачёсанными назад русыми волосами пытливо уставился на собеседника. Тот проговорил практически час без умолку; на последних минутах он выказывал явную усталость, и теперь потирал ладонями лицо, покачивая головой.

— Половина жизни… Всё кажется сном. Хотя, это и был страшный сон. Не знаю, проснулся ли я до конца.

— По крайней мере, ты не гниёшь между зубов той змеюки — с парней сталось бы закрыться тобой, как щитом.

— Да уж, они были настроены весьма решительно… Кстати, как поживает Гарри? Мальчик добился своей славы?

— О да, — усмехнулся Эрик, припоминая бесконечные чествования героя после победы над Волдемортом.

Второй мужчина отвёл руки от лица. По-прежнему в больничной одежде, с коротко стриженными волосами, в золоте которых уже проглядывала седина, Локхарт давно не походил на того пижона, чьи фото красовались на обложках книг и журналов; однако он умудрился сохранить открытое, вечно радостное выражение.

— Слушай, я понял про вампиров, призраков и василиска, но — пришелец посреди Мунго? Серьёзно?

— Честно говоря, теперь не уверен, что это случилось на самом деле. Мне тогда спаивали какое-то экспериментальное варево, так что всё было слегка в тумане.

— Ну, спрашивать об этом Лонгботтома мы, пожалуй, не будем, — тут Локхарт издал нервный смешок, — да и вообще, попасть в открытый космос на деревянном ящике — я скорее поверю в зелёных человечков с летающей тарелкой.

Услышав явно маггловские выражения, Гилдерой встрепенулся.

— Ты определённо не похож на целителя, — он изрёк, глядя на собеседника в дорожной мантии поверх джинсов и футболки.

— Нет, но я понимаю кое-что в мозгах.

Локхарт смутно помнил, как его вывели на прогулку, затем вспышку трансгрессии — а дальше ему в голову стали вбивать раскалённые гвозди, из-за которых далёкие воспоминания водопадом затопили череп. Слишком много, слишком свежо… Как будто его шарахнуло сломанной палочкой Уизли всего пару дней назад. Ну и идиот, вот зачем схватил не глядя — помнил же, что рыжий регулярно устраивал катастрофы при колдовстве! Из-за скребущей необходимости куда-то деть нахлынувшие впечатления он охотно поведал рассказ о своей жизни по первой же просьбе незнакомца. А теперь задумался — на кой же чёрт, и кто, собственно, такой этот молодой человек.

— Эрик Фэйтфокс, большой поклонник, — он охотно представился и протянул руку; впервые за его жизнь Локхарту почудилось, что парень был не совсем искренним насчёт поклонника.

— Гилд… ты явно в курсе. Но как… — Локхарт приложил пальцы к виску, — и зачем?

Эрик уселся поудобнее: кажется, он долго ждал возможности об этом поговорить.

— Я узнал о волшебном мире в одиннадцать лет, когда в нам домой завалилась чопорная профессорша с письмом. Отец немного психовал, но мама — я сразу понял, она знает, о чём говорит эта кошка. Мама оказалась из тех, кто произошёл от волшебника, но сам не может колдовать, и считала, что я уродился обыкновенным магглом — Но не тут-то было! Милый Хогвартс… Возвращаясь домой на каникулы, я взахлёб делился с матушкой рассказами о замке, в котором ей не суждено было учиться, рассказывал о планах на будущее среди взаправдашних чудес… Но каждое лето мама становилась всё более рассеянной, забывала отдельные вещи, потом — часы, дни, воспоминания. Альцгеймер. В маггловском мире разводили руками, в магическом недолгое лечение, которое мы могли себе позволить, не принесло эффекта. Мне уже поздно было идти в целители, да и выращивание пальцев далеко от менталистики. Пропущу скучную часть: вот он я, десять лет как выпускник Хога, и каждый раз, когда я навещаю родительский дом, матушка узнаёт меня и называет по имени. И стало мне любопытно — сработают ли эти средства на волшебнике? Просить целителей поковыряться в чьей-нибудь дырявой башке было очевидно плохой идеей, так что я тебя… как бы помягче…

— Одолжил, — подсказал Локхарт.

— Тут уж тебе решать. Да не смотри так: если бы эксперимент закончился плачевно, я бы сунул тебя обратно им на порог, но теперь — ты что, реально хочешь обратно?

В улыбке Локхарта всё сильнее просматривалось недоумение.

— И ты отпустишь меня, зная обо всём, что я натворил? Просто так?

— Ну, допустим, не просто. Видишь ли, поиск средств от Альцгеймера стал моим хобби… хотя скорее одержимостью… а по профессии я журналист. И мне как раз пригодится взрывной материал для назначения постоянным корреспондентом «Пророка».

Локхарт был настолько потрясён, что у него в кои-то веки не нашлось слов; он вытаращился на Эрика, чуть шевеля губами.

— Знаю, это типа иронично, что я использую похожие методы, но сам посуди: это незапланированное интервью никому не причинит вреда, а такую сенсацию днём с огнём не сыщешь. Замаскирую под журналистское расследование, никто не подкопается. К моменту, как люди прознают о твоей пропаже, моя статья для газеты будет на вес золота.

Эрик выдохнул, вопросительно глядя на собеседника. Тот ме-едленно поднял руки и начал аплодировать.

— Блестяще. Пожалуй, даже я бы не додумался до такой элегантной комбинации.

Фэйтфокс пытался это скрыть, но похвала пришлась ему по душе.

— Сейчас же приступаю к работе! Хотя нет, для начала нужно избавиться от этих тряпок, — он будто только что заметил локхартов белый халат.

— Насчёт этого… Ты не знаешь, в каком состоянии мои финансы?

— Всё конфисковали в счёт пострадавших — которых до сих пор не удалось обнаружить, поздравляю. Но попробуй связаться с маггловским издательством, которое до сих пор печатает твои книжки. Уверен, за столько лет там кое-чего набежало.

Гилдерою полегчало от мысли, что не придётся начинать с нуля. А всё-таки подозрительно добренький этот журналист, даже с учётом собственной выгоды… Как бы поосторожнее обо всём разузнать?

— Кстати, — сказал Эрик, поднявшись со стула, — матушка была бы рада, если б ты её повидал.

И улыбался хитро, будто знал великую тайну.

— Я, конечно, благодарен за чудесное излечение, но…

— Она прямо тут, в гостиной.

— Ты притащил её к себе?!

Эрик обвёл руками комнату явно маггловского характера, подходящую скорее подростку, чем взрослому мужчине.

— Я бы не стал переносить тебя в лондонскую квартиру! Мы в доме моих родителей: Роберта Фэйтфокса и Аманды Фэйтфокс, в девичестве Локхарт.

Мэнди?.. Гилдерой вспомнил её, приходившую к нему в больницу после несчастного случая, с крошечным сынишкой на руках.

— Родители будут не против, если ты перекантуешься здесь, но езжай-ка потом из Британии от греха подальше. Разводи страусов в Австралии, или травку выращивай в Перу…

— Да-да, конечно, — он ляпнул, в открытую разглядывая племянника, видя всё большее сходство с его матерью — да и со своей.

— Так, я пошёл за вещами.

Но уже в дверях Эрик не смог сдержать любопытство:

— А всё-таки, с Эммелиной Вэнс у тебя что-нибудь было? Короткий роман, который ты решил приукрасить?

— Мы даже не были знакомы, — Локхарт виновато пожал плечами.

— Значит, ни дамы, ни василиска, ни собачки…

— Почему, Дафнис вполне себе был! Хотя, наверное, уже издох…

— Ну хоть собачка была, — довольно изрёк Эрик и вышел из комнаты.