Неправильный подвид (гет)

Драко сделал большой, медленный глоток пива и посмотрел на свою вейлу. Ее платье клубилось вокруг нее, словно дым, а глаза, обведенные тенями, вспыхивали всякий раз, когда она смотрела на него. Блейз продолжал кружить девушку, не обращая внимания на брошенные в ее сторону недовольные взгляды. Женщина, которая в Хогвартсе училась на несколько курсов старше, старалась держаться подальше от Гермионы, как будто ее прикосновение могло заразить, и Драко запомнил ее лицо. К понедельнику эта дама окажется безработной, а к среде ее домовладелец принесет ей свои извинения вместе с уведомлением о выселении.

− Я думала, ты не подпускаешь ее к другим людям.

Драко посмотрел на Панси. Краем глаза он видел, как она бродила среди гостей, но не подавал виду, что заметил ее. Она надела корсет и туфли на каблуках, которые, вероятно, считала соблазнительными, и сидящий немного криво ободок с серыми ушками.

− И кто ты сегодня? − спросил он, хотя уже знал. Панси была совершенно предсказуема.

− Я − мышь, − сказала она. − Ты ее одолжил?

Драко отвел взгляд от Панси и вернулся к наблюдению за танцующими. Блейз ухмыльнулся ему на мгновение, и Драко закатил глаза. Блейз мог танцевать с Гермионой хоть всю ночь, и она все равно будет принадлежать ему. Она танцевала для него, и все это знали. Она не могла заставить себя даже просто прикоснуться к Блейзу. Она хотела, чтобы Драко смотрел на нее, и он едва мог оторвать взгляд. Он чувствовал, как пульсирует кровь в жилах Гермионы, когда она двигалась. Глядя на нее, − такую живую и счастливую, − он почувствовал, как у него участилось дыхание и пересохло во рту. Музыка прекратилась с окончанием песни, и ее танец тоже, но его сердце даже не замедлило свой бешеный ритм. Блейз взял Гермиону за руку в перчатке, она присела в реверансе, и они оба посмотрели на него со смехом в глазах. Драко поднял бутылку в тосте, и их улыбки стали шире. Если бы это был кто-то другой, а не Блейз или, возможно, придурок-Поттер, он бы уже планировал убийство. Если бы это была любая другая девушка, кроме Гермионы, он бы извинился перед Гойлом и отвез ее домой.

− А ты кто? − спросила Панси, все еще пытаясь привлечь его внимание.

− Ворон, − ответил он. Гермиона подошла и протянула руку к пиву. Он передал ей бутылку и постарался не смотреть на ее рот, когда она обхватила губами горлышко бутылки и сделала большой глоток. Он пообещал себе, что не воспользуется своим преимуществом. Как только он коснется ее губ, она потеряет волю. Это было бы неправильно.

− Мило, − сказала Панси. − Ты всегда хорошо смотрелся в черном.

Блейз махнул рукой, чтобы заказать еще одну порцию своего отвратительного пойла. Он проглотил половину и издал звук отвращения.

− Кто пригласил вейлу? − вдруг воскликнул он.

Драко почти инстинктивно почувствовал, как его волосы встали дыбом, но он знал, что его друг не имеет в виду Гермиону, и поэтому проследил за взглядом Блейза, пока не заметил блондина, направляющегося к ним. Он, казалось, почти светился и двигался с неземной, невозможной грацией. Почти все женщины в комнате прекратили свои занятия и повернулись, чтобы наблюдать за его перемещением. Они напоминали поле цветов, тянущихся к недостижимой звезде.

− Хм, − недоуменно произнес Блейз. − Я и не знал, что у Тео такие наклонности.

Драко взглянул на их друга, удивленный, что он здесь, хотя, казалось, на вечеринке присутствовали все. Он даже заметил в толпе одного из братьев Уизли, хотя вряд ли точно смог бы определить, которого именно − для него они все были на одно лицо. Тео, однако, был тихим и одиноким. Он ненавидел подобные вещи и редко покидал Нотт-Мэнор после войны. Сейчас же он стоял в пульсирующем свете огней, слегка покачиваясь на носках и едва не срываясь с места. Всем телом он потянулся вслед проходящему мимо вейле, на его узком лице застыла маска желания.

− Угу, − согласился Драко. Он ожидал увидеть такое же опустошение вперемешку с желанием на лице Гермионы и внутренне подготовился к мысли, что она может испытать подобный транс в отношении кого-то другого, но она просто изучала этикетку на своей бутылке.

− А ты знал, что в этом пиве есть шоколад? − спросила она. − Может быть, поэтому вкус так хорош?

− Гермиона, − проворковала Панси. − Ты ведь помнишь Джина?

Гермиона подняла глаза и наконец увидела приближающегося вейлу.

− Джин, − воскликнула она с искренней радостью. − Я не знала, что ты в Англии! Ты должен был мне сообщить о своем приезде.

Джин склонился над ее рукой, прежде чем слегка виновато произнес:

− Я не был уверен, что ты захочешь меня видеть.

− Ты ничего не знал, − возразила она. − Это была не твоя вина.

Драко прищурился, окинув изучающим взглядом сияющего вейлу, а затем повернулся к Панси. Она наблюдала за воссоединением со злобным предвкушением, написанным на лице. Однако, когда Гермиона и Джин обменялись лишь приветствием, достаточно дружелюбным, но говорившем лишь о радости встречи людей, которые были чуть больше, чем равнодушны друг к другу, ликование исчезло, и ее место заняла угрюмая, вымученная улыбка. Панси явно не ждал фейерверк эмоций.

− Я не знал, что это костюмированная вечеринка, − признался Джин. − Чувствую себя очень глупо без маски.

Драко стянул свою и передал ему со словами:

− Подарок.

"Обмен", − подумал он.

− Гермиона тоже не в костюме, − отметила Панси, когда Джин благодарно улыбнулся и надел на лицо маску с перьями. Это, казалось, притупило его очарование, и по залу прокатился громкий вздох облегчения. Половина присутствующих в огромном помещении вернулась к тому, чем занималась до прихода Джина. Гермиона осталась равнодушной к произошедшему. Она больше интересовалась Блейзом, но даже это внезапно оборвалось бы, если бы Драко коснулся пальцем ее руки.

"Моя", − подумал он. Даже вейла не мог этого отнять.

Чувство удовлетворения затопило его, пока он не вспомнил, что Гермиона находится в ловушке. Она не выбирала его.

− Я обскур, − сказала Гермиона. Ее улыбка была острее любого ножа. − Дикая магия, обращенная в проклятие.

Музыка заиграла снова, но на этот раз по помещению разлилась медленная мелодия, приглашая на танцпол пары. Его бабушка назвала бы то, что люди делали на танцполе, аморальным. Его мать сделала бы холодное замечание о том, что танец не должен требовать противозачаточных чар. Драко поставил пиво на стол и протянул руку Гермионе.

− А моя дикая магия не одарит меня танцем?

Ее браслет сверкнул на свету, когда она взяла его протянутую руку, и взгляд Панси упал на украшение. Ревность и ярость боролись в ее голосе, когда она выдавила:

− Красивый браслет, Гермиона. Подарок от Драко?

Гермиона посмотрела на свое запястье.

− Да, − просто ответила она. А потом обратилась к Драко: − И тебе − тоже.

Он прижал ее к себе на танцполе. Просто сгусток черной материи, ограненный бриллиантами, которые он отказался снять с нее.

− Рада, что я заставил тебя оставить его? − прошептал он ей на ухо.

Она рассмеялась, и в этом звуке было чистое счастье.

− Да. Я должна была тебя послушать. Ты можешь поверить, что она пригласила Джина? Бедняга.

Драко легко было в это поверить, но он не ответил. Он просто сделал глубокий вдох. Гермиона использовала какой-то лосьон с ароматом роз, а благодаря жару ее кожи запах бил в нос сильнее, чем обычно. Ее руки обвились вокруг него, она покачивалась в такт его движениям, и он ощутил желание. Драко видел, как она танцевала с Блейзом. Он видел, как она разговаривала с этим вейлой. Несмотря на все это, она смотрела только на него, и она была так прекрасна, и он хотел ее, он хотел ее, он хотел ее... О, Салазар, как же он хотел ее! Ему до боли хотелось сорвать с нее юбки, прижать к одной из стальных балок, увешанных волшебными огнями, и взять прямо посреди этой нелепой вечеринки. Она должна была это знать. Гермиона не была наивным ребенком − Драко понимал это, когда она смотрела на него сквозь ресницы, которые он никогда особо не замечал в школьную пору. Она чувствовала, как он прижимается к ней, — как она могла не чувствовать? — и не отодвигалась от него. Она облизнула нижнюю губу, изогнув ее в приглашающей улыбке, и он сжал пальцы на спине девушки с такой силой, что ей наверняка стало больно. Но она только сильнее прижалась к нему. Он бы даже не подумал, что такое возможно, но пространство словно изогнулось, когда она вписалась в каждую линию его тела, как будто была создана только для него. Только для него. Она пошевелила бедрами, подчиняясь гипнозу поработившей их музыки, и он едва мог это вынести. Все было ею − и кровь, пульсирующая в нем, и то, как сильно он нуждался в ней. Она собиралась свести его с ума, и, когда все мысли Драко улетучились, он уткнулся лицом ей в шею. С более близкого расстояния она пахла еще лучше. Роза и пот, и ее собственный непередаваемый аромат. Когда его губы коснулись ее кожи, она обмякла, и осознание этого, словно пощечина, вернула его к реальности.

Он не мог ею воспользоваться.

Все это было не по-настоящему. Не для нее.

Он отступил назад.

− Прости, − пробормотал он.

Она снова придвинулась ближе, пока ее губы не оказались у его уха.

− Не смей, − сказала она, и он с удивлением понял, что в ее голосе нет и следа вейловского транса. Она с трудом, но преодолела его непростительную ошибку. Он прижался губами к ее безупречной шее, и она не отпускала его.

Он знал, что это означает. Что скоро Гермиона слишком устанет, чтобы даже встать.

Непростительно. Его поступок был непростителен.

− Ты был очень осторожен, чтобы не касаться меня всю ночь, мой разум чист, и я хочу тебя. Не существо. Я.

Он закрыл глаза.

− Гермиона... − начал он, не зная, как выразить отказ, требующий самообладания, которого у него почти не осталось.

− Я не ребенок, − прошипела она, и даже в темноте он увидел, что ее глаза заблестели, грозя вот-вот пролить слезы. − Не смей обращаться со мной, как с хрупким, сломленным созданием, которое не может знать, чего хочет. Не надо! Ясно?

− Это неправильно, − сказал он.

− Отвези меня домой, − повторила она. Никто из тех, кто вырос с Нарциссой Малфой, не мог не заметить, что это был приказ, но он слишком долго колебался и видел, как она рассердилась. Гермиона теснее прижалась к нему и прошептала с угрозой в голосе: − Отвези меня домой или справься со мной в режиме полного транса прямо здесь!

Потом она поцеловала его в шею. Сначала один раз, потом еще. Ее тело в его объятиях из сердитого превратилось в податливое, но она не перестала тыкаться в него носом, хотя и испустила вздох полного блаженства, когда позволила себе впасть в наркотическое состояние, которое сделало ее совершенно уязвимой.

− Отлично, − прошипел Драко. Он не мог поверить в то, что его смог перехитрить кто-то с Гриффиндора. − Ты победила, ведьма. Мы уходим.