Неправильный подвид (гет)

Рука Гермионы задрожала, и Драко заставил себя посмотреть на нее. Там, где несколько мгновений назад сидела настороженная, блистательная героиня войны, теперь сидела наивная девушка с широко раскрытыми глазами, которая смотрела на него с восторженным обожанием. Она придвинулась ближе и прижалась к нему всем телом. Он попытался сдержать гримасу отвращения. Это слишком сильно напомнило ему о проклятии Империус. Драко сказал себе, что тут совершенно другое дело. Жертвы непростительного заклятья не были им очарованы, и сейчас все, что ему нужно было сделать, чтобы прервать процесс − убрать свою руку и подождать несколько минут, пока голова Гермионы прояснится. Но все равно это было жутко похоже, а потому совершенно ему не нравилось.

Гермиона же, напротив, пребывала в состоянии полнейшего блаженства, и он почти позавидовал ей. Ее карие глаза смотрели на него так, словно он был самым прекрасным существом на свете. Бремя, которое она на него взвалила, оказалось невыносимо тяжелым.

Он переплел их пальцы и провел свободной рукой по ее волосам.

− Мы разберемся с этим, Грейнджер, − сказал он.

Ее доверчивая улыбка пронзила его душу. Ему захотелось вернуться в свою пустую комнату, лечь на узкую кровать, слушать свое дыхание и ни о чем не думать. Но вместо этого он продолжал терпеть незаслуженное наказание, чувствуя себя все хуже. Драко посмотрел через всю комнату на Гарри Поттера, всеми любимого героя, который держал в руке палочку, направленную прямо на него, и, судя по мрачно поджатым губам, предполагал худшее.

− Я просто сижу, − сказал Драко. − Не мог бы ты опустить эту штуку?

Поттер продолжал крепко сжимать палочку.

− Я так не думаю, − ответил он. − Я спрошу предельно ясно: чтобы выжить, ей не требуется, чтобы ты чувствовал себя счастливым, ведь так? Ей нужно только, чтобы ты был рядом?

− Это очевидно, − согласился Драко. В данный момент он точно не был счастлив, а Гермиона вовсю блаженствовала, так что предположение Поттера казалось разумным.

− Тогда имей в виду, что мы с Роном не постесняемся запереть тебя в подвале в качестве ее личного лекарства, если ты хоть пальцем ноги переступишь черту.

− Сражаясь с чудовищами, будь осторожен, дабы не стать одним из них, − пробормотал Драко. По отсутствующему выражению лица Поттера было ясно, что тот не понял ни намека, ни подтекста. Спаситель волшебного мира, а начитан меньше, чем Забини. Это было действительно грустно. К тому же Поттер, казалось, не понимал, что ему не удастся заставить исчезнуть наследника Малфоев, если он не планирует и Грейнджер держать под замком. Ведь семья Драко точно знает: где она − там и он. Впрочем, Поттер никогда не был блестящим стратегом.

− А я и не знала, что ты читаешь Ницше, − произнесла Грейнджер. Ее голос звучал мечтательно, а взгляд рассеянно блуждал по его лицу, но когда он обратил на нее внимание, она откинула голову назад и улыбнулась. − Ты такой милашка.

− Большинство мужчин предпочитают, чтобы их называли просто красивыми, − сказал Драко. Он попытался найти хоть какие-то доказательства того, что в ее голове остались проблески разума, но застывшее выражение лица не давало большой надежды.

− Нет, − ответила она. − Милашка. И если ты долго смотришь в бездну...

У него перехватило дыхание.

− Грейнджер? − позвал он. Неужели под этим туманом эйфории она слышала и понимала его?

− Все расплывается, − призналась она. − И ты такой милашка.

− Ты уже упоминала об этом, − сказал Поттер с отвращением, но Драко почувствовал, что Избранный опустил палочку. Похоже, он прошел все испытания, какие только могли родиться в крошечном мозгу благородного Поттера. По крайней мере, на данный момент. Как она терпит своих друзей-идиотов, он понятия не имел, хотя предполагал, что Гермиона, вероятно, скажет то же самое о Гойле. Схожая история порой сближает совершенно разных людей.

− А бездна тоже смотрела в тебя? − спросила она.

Пальцы, которые он переплел с ее, судорожно сжались. Она понимала его. И понимала так хорошо, что это причиняло боль.

− Она и вправду смотрела, − тихо ответил он. Драко всем сердцем желал, чтобы во время его признания в комнате не было Поттера. То, что гриффиндорец понятия не имел, что значили эти слова, мало его утешало. Никому не нравилось обнажать душу перед лицом давнего врага, даже самого незначительного. Он знал, что Поттер без колебаний использовал бы полученную информацию против него, если бы понял, о чем речь. В конце концов, он буквально пару минут назад угрожал запереть его в подвале в качестве таблетки для Грейнджер.

− Мне жаль, − сказала она.

− Это была не твоя вина, − ответил Драко. По какой-то причине ей это показалось забавным, и она начала хихикать. Она хохотала и хохотала, пока не начала задыхаться, и если бы он не провел слишком много времени вместе с Забини и Гойлом и их послевоенными экспериментами с употреблением немалого количества наркотиков, − в качестве исследования, − он бы подумал, что она сошла с ума. А так только вздохнул и подождал, пока пройдет этот приступ.

Когда она успокоилась и отдышалась, то попыталась лечь так, чтобы ее голова оказалась у него на коленях, и Драко решил, что для одной ночи исследований вполне достаточно. Он резко высвободил руку и встал, используя в качестве предлога необходимость убрать остатки виски. По пути на кухню он все-таки наполнил до краев стаканы − свой и Грейнджер. Поттеру обновлять алкоголь не стал. Может быть, этот человек поймет намек и уйдет? Когда Малфой снова повернулся лицом к гостиной, Гермиона держала свой бокал в руке и потягивала из него, как будто ничего не случилось. Интересно, чего ей стоило это самообладание? Драко был восхищен ее выдержкой.

− В этот раз что-нибудь изменилось? − спросил он ее.

− Может быть, − ответила Гермиона. Драко подумал, что это прозвучало не очень уверенно, но все равно обнадеживающе. − Возможно, помогло то, что сейчас все было не таким внезапным.

Она не позволила себе сгорбиться, и Драко взглянул на подол ее атласной юбки, теперь смятый. Это было единственное свидетельство того, что вечером что-то пошло не так. Нужно немедленно отправить сову к Панси, прежде чем та сдаст в печать свое видение произошедшего, приправив его непристойностями. И напомнить ей, что он всегда защищает свое. Возможно, Панси думала, что он не включит Грейнджер в эту категорию только потому, что она ему не особенно нравилась. Если так, то Панси ошиблась. Одно упоминание о трансе Грейнджер, и она окажется без работы и попадет в "черный" список, даже если ему придется купить Пророк, чтобы сделать это.

Деньги, как он сказал Грейнджер, решали множество проблем.

Он заставит своего отца подсунуть Панси один из материалов, собранных ими для оказания давления на какого-нибудь политика или кого-то другого. Всегда найдется оказавший услугу, которую ему делать не следовало, или пойманный с поличным на растрате. Он бросит одного из них в пасть дракона. Это сделает Панси счастливой и убережет Грейнджер от всеобщего внимания. Ему все равно нужно было написать отцу. Эффект оказался сильнее, чем они оба предполагали. Она не выказывала ни малейшего признака страстного обожания, когда он похлопал ее по щекам в поместье, приводя в чувство после обморока. Может быть, она была слишком больна, чтобы откликнуться, или это не действовало на подсознание?

Вопрос нужно было рассмотреть детальнее.

− Ты все еще здесь? − спросил он Поттера.

Мужчина допил остатки виски, встал и сказал:

− Уже ухожу. Пришли патронуса, если тебе что-нибудь понадобится, Гермиона.

Потом он ушел, и они остались одни.

− Мне очень жаль, − повторил он. − Я понятия не имел, что Панси переступит эту черту.

Грейнджер пожала плечами и склонила голову, опустив ее на спинку дивана. Взору Драко открылась обнаженная линия шеи, и он не мог удержаться, чтобы не проследить глазами до того места, где ее кожа скрывалась под джемпером.

− Ей было любопытно, − сказала она. − Я и вправду довольно странная вейла.

− Она была жестока, − произнес Драко.

Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы сдержать гнев, который все еще бурлил в нем из-за действий Панси. Он хотел рвануть домой к старой подруге и колотить ее до тех пор, пока она не будет выглядеть такой же сломленной, какой, как он знал, чувствовала себя его вейла под маской напускной невозмутимости. Вместо этого он сделал большой глоток из своего бокала.

− Спасибо, что защитил меня, − проговорила Грейнджер. − Ты полон сюрпризов.

− Предсказуемые люди скучны, − пояснил Драко. Это заставило ее рассмеяться, и искристый искренний смех, прозвучавший в квартире, был намного приятнее недавнего наркотического хихиканья. Ему хотелось снова рассмешить ее, но в данной истории он играл роль чудовища, пусть это и казалось таким несправедливым. − А ты не хочешь попробовать еще раз?

− Ты настроен решительно, − сказала она. − Но я устала и хочу принять душ.

− К счастью, у меня есть идея.

Она подняла голову.

− В последний раз, когда у тебя была идея, мы устроили вечеринку. Прости, но меня сложно назвать поклонником твоих идей.

− По статистике, эта должна быть лучше.

Гермиона снова рассмеялась.

− Ладно, Малфой. Что за идея?

− Я думаю, нам стоит спать вместе.

Она бросилась через всю комнату, желая убежать от него. Ее палочка мгновенно оказалась в ее руке, и он не сомневался, что в него полетит что-нибудь гораздо более отвратительное, чем одобренные заклинания, которым они научились в Хогвартсе. Драко не думал, что это сильно помешало бы ему, если бы он действительно хотел схватить ее, поскольку он вытерпел достаточно проклятий Круциатуса, чтобы справиться с болью. Но он лишь поднял руки вверх, показывая, что не собирается нападать, и пояснил:

− Я не имею ввиду секс.

Ее руки дрожали, но она слушала его, не предпринимая попытки напасть.

− Если тебе требуется длительный контакт, чтобы привыкнуть к эффекту вейлы, самый простой способ сделать это − разделить постель. Ночь дает от семи до восьми часов контакта, большую часть которого мы оба проводим не в полном сознании. Это было бы гораздо лучше, чем сидеть на диване, держать тебя за руку и смотреть, как ты строишь мне глазки пять минут подряд.

− Одетыми, − сказала она. Это был не вопрос.

− Я не сплю голым, − произнес он.

Гермиона опустила палочку, и он понял, что идея ей пришлась по душе.

− Сначала мне нужно принять душ, − ответила она.

− Конечно, а мне нужно послать несколько писем, − согласился он. − Я встречусь с тобой в твоей комнате, когда ты будешь готова.