Награда от темноцветов (гет)

В предыдущей главе:

При первой же попытке легилименции Северус видит, что Гермиона сама научилась ставить ментальные щиты. Достижение впечатляет его, но он объясняет студентке, что щиты не помогут от кошмаров. Чтобы научить ее защищаться от того, что уже находится внутри разума, он должен сам войти внутрь. В ответ на сомнения Гермионы он заверяет ее, что не будет обращать внимания на мысли личного характера.

На второй раз Северус легко проходит через щиты, видит воспоминания Гермионы о многочисленных разговорах с друзьями и понимает, что она находится на грани истощения, нервного и физического. После урока окклюменции он позволяет ей поспать на диване в его кабинете и решает обсудить проблемы Гермионы с МакГонагалл.

Северус побеседовал с Минервой на следующий день. Директриса была ошеломлена — причем скорее не его идеей, а тем фактом, что с данным предложением пришел не кто иной, как Снейп. Он объяснил свое вмешательство тем, что бессонница Грейнджер уже дважды срывала его уроки и чуть не привела к происшествию.

— Надо же, Северус! — просияла Минерва, довольная тем, как серьезно заместитель относится к своим обязанностям. — Я рада, что ты беспокоишься о студентах всех факультетов, даже Гриффиндора!

— Не обольщайтесь, — снисходительно фыркнул он. — Я всего лишь обеспечиваю порядок в своем классе. Ваша угасающая звезда создает угрозу вечной сонливостью, а меры, принятые вами, не дают эффекта. Так что, с вашего позволения, я сейчас же найду мисс Лавгуд.

Когтевранка привела Северуса в такое же замешательство, как он сам — директрису. От этой странной девчонки никогда не знаешь чего ожидать, однако, отвечая на предложение профессора, Лавгуд превзошла саму себя, Снейпу едва хватило самообладания выслушать ее ответ спокойно. Главное, что по сути этот ответ был положительным.

Больше за неделю не случилось ничего примечательного. Северус не разговаривал с Гермионой — мисс Грейнджер! — вне уроков. При встречах в библиотеке она вежливо кивала ему и снова утыкалась в книгу. Пару раз к кивку добавлялся любопытный взгляд, как будто она удивлялась, зачем Северус так часто заходит поговорить с библиотекарем. Сам он так же молча задавался вопросом, почему она почти всегда сидит рядом с Драко.

На уроках она старалась быть собраннее и поводов для замечаний не давала. Грейнджер все еще выглядела изможденной, при такой степени истощения силы к ней вернутся не сразу. Но обязательно вернутся — ведь теперь она стала лучше спать.

Северус счел целесообразным не нагружать ее дополнительными уроками, по себе зная, как тяжело выдерживать вторжение в разум. Честно признаться, он по-прежнему сомневался насчет этих занятий, исполненных неуместной близости. Он, конечно, не нарушит обещание научить ее окклюменции, но все же повременит с уроками до тех пор, когда Гермиона снова обретет магические и физические силы.

Трех встреч для обучения будет мало, но назначать отработки и дальше будет подозрительно, да и незачем портить отличнице репутацию. Снейп быстро нашел выход, но не был уверен, что придуманное решение так уж разумно. Согласится ли Грейнджер? А Минерва? Северус живо представил себе лицо директрисы, если он во второй раз подойдет с разговором насчет ее любимицы…

Как всегда, по приходу Гермионы можно было сверять часы.

— Входите, мисс Грейнджер! — крикнул Северус в ответ на знакомый стук, поднимая глаза от сочинения.

— Добрый вечер, профессор Снейп, — поздоровалась студентка.

Северусу оказалось сложно сохранить рабочий вид, когда она улыбнулась так же обезоруживающе тепло, как в момент пробуждения на его диване. Когда Грейнджер подошла к столу преподавателя и почти уже села напротив, он жестом остановил ее:

— Нет. Сегодня вы будете чистить котлы. Первокурсники варили клейкое зелье. Редкостная гадость, остатки приходится отдирать от стенок часами.

Лицо студентки помрачнело. Она недоверчиво смотрела на Северуса, пытаясь понять, не шутит ли он.

Снейп взмахнул палочкой в сторону кирпичной стены, отделяющей его кабинет от лаборатории, и в стене открылась широкая арка. Когда он был в кабинете один, то предпочитал более открытое пространство — низкие своды несколько угнетали; во время отработок также открывал проход, чтобы следить за нарушителями, не покидая своего места.

— То есть у меня правда отработка? — спросила Гермиона, ошарашенно разглядывая нагромождения грязных котлов.

— Конечно. Или вы рассчитывали на поблажки?

— Нет… — пробормотала она. — Просто думала, будет следующий урок окклюменции…

Видя, как она расстроена, Северус больше не мог изображать самодурство.

— Вам нужно отдохнуть, прежде чем мы продолжим занятия, — объяснил он. — Противостоять чужому вмешательству в разум очень утомительно.

— А чистить котлы легче? — кисло спросила студентка.

Северус ответил с полуулыбкой:

— Это физический труд. Он нагружает мышцы, а не высасывает магические силы. Вам будет полезно от бессонницы.

Она вздохнула.

— То есть магию мне использовать нельзя?

— Верно, мисс Грейнджер, исключительно по-маггловски. Чистящий порошок возьмите на верхней полке.

Гермиона сняла мантию и бросила ее на спинку стула: длинные широкие рукава совершенно не годились для предстоящей работы. Взяв первый котел, она направилась с ним к раковине.

— А я-то думала, он перестал быть злобным и мстительным… — пробормотала Гермиона себе под нос, беря щетку и мыло.

— Я все слышу! — крикнул профессор, не поднимая головы от сочинения. Бросив на него быстрый взгляд, Гермиона заметила затаившуюся в уголках губ улыбку. — Не зарывайтесь, мисс Грейнджер! Боюсь, мистер Филч не расщедрится на качественную бытовую химию, когда отправит вас мыть уборные…

— Вы ведь знаете, что угрозы обесцениваются от частого использования? — пошутила она в ответ. — Вы умеете быть строгим, но не настолько же.

Профессор молча одарил ее одним из своих взглядов, красноречивее любых слов. Это оружие оставалось по-прежнему эффективным.

— Все-все, молчу! — быстро заверила Гермиона, осознавая, что с профессора станется выполнить обещание, если она зайдет слишком далеко.

Некоторое время они тихо занимались каждый своим делом. И если мысли Снейпа были заняты исправлением ошибок в работах, то разум Гермионы оставался опасно свободным. Рано или поздно ее мысли либо станут крутиться вокруг послевоенных проблем, либо остановятся на преподавателе. И второе сейчас, в его присутствии, крайне нежелательно.

Гермиона вспомнила странный разговор с Полумной, который состоялся на днях и натолкнул ее на до сих пор не разрешенный вопрос.

— Не вы ли, случайно, подсказали директору идею насчет моего переезда?

Профессор Снейп поднял взгляд. Его лицо больше не скрывалось за волосами, но все равно ничего не выражало.

— Если она переселила вас в комнату мисс Лавгуд, то да, это предложил я. А что? Вам не нравится?

— Очень нравится, спасибо! С Полумной хорошо. Она такая… Даже не знаю, как сказать… Безмятежная. Все воспринимает спокойно. Я никогда не видела ее испуганной или хотя бы взволнованной, что бы ни стряслось. Даже в плену в Малфой-мэноре…

— Мэнор, конечно, в ту пору был не самым приятным местом, но с мисс Лавгуд ничего страшного там не случилось, — заметил Северус, мрачнея. — Она, в отличие от вас, не пострадала.

— Да, я знаю. Драко приносил ей еду, новости и всякие нужные вещи. Вроде бутылочных пробок и тому подобного.

Он сморгнул и потряс головой.

— Нет. Нет, даже спрашивать не хочу.

— Думаю, они нужны были Полумне, чтобы очистить мэнор от зла или что-то в этом роде. И, кажется, с Драко это сработало. Он очень изменился.

Теперь Гермиона уже не отметала с порога Полумнины теории мироустройства, на своем опыте убедившись, что порой они подтверждаются. Она никому не рассказывала о своем визите в подземелья и выполнении клятвы, однако Полумна уже на следующий день восторженно заметила, что Гермиону больше не преследуют незерфеи. И, не дав подруге переварить удивление, тут же печально добавила, что теперь Гермиона, кажется, вместо незерфей обзавелась зеленцами.

«Впрочем, этого стоило ожидать. Хогвартс просто кишит ими, — грустно сказала Полумна. — Увы, с этими паразитами сложно справиться. Разве что покрасить все стены в розовый, но директор почему-то против. Надеюсь, когда люди в замке поправятся, то зеленцы выведутся сами. Но зараженных так много… Хогвартс практически светится всеми цветами радуги от аур. Думаю, у меня самой есть темноцветы, но подтвердить это некому…»

«Зеленцы? Темноцветы?» — глупо переспросила Гермиона, сбитая с толку хаотичным потоком информации.

Полумна, нисколько не удивившись ее невежеству, терпеливо и серьезно объяснила: «темноцветы» — более правильное название для этих существ, а «зеленцы» — неточное, ведь не у всех зараженных ауры окрашиваются именно зеленым. Например, ярко-желтая аура Гермионы обеспокоила когтевранку.

«Почему? — встревоженно спросила Гермиона. — Что значит желтый цвет?»

Полумна надолго задумалась, а потом ответила: «Не знаю. Но тебе нужно почаще видеться с профессором Снейпом. Его аура фиолетовая. Он заражен темноцветами так долго, сколько я его знаю…»

Гермиона осторожно спросила о причинах неожиданного совета, пытаясь понять, что это: очередная причуда подруги или же ее невероятная проницательность. А Полумна ответила как нечто само собой разумеющееся: «От лучей ваших аур темноцветы погибнут, и вы исцелите друг друга!»

Гермиона покачала головой, вспоминая странный разговор, и вытерла пот со лба.

— Чему вы улыбаетесь? — ворвался в ее мысли голос профессора. — Чистка котлов не самое веселое занятие.

Снейп обратил внимание на ее раскрасневшееся счастливое лицо, пока она брала очередной котел, и заподозрил, что радость у нее вызвало упоминание его крестника. Сегодня Северус снова застал эту парочку в библиотеке: они сидели обложившись книгами и были поглощены дружелюбной беседой. И Драко прямо-таки наслаждался компанией Грейнджер.

— Чистка котлов — нет, — улыбка Гермионы стала шире. — Я просто вспомнила один занимательный разговор.

Он отвлекся от записей и подозрительно посмотрел на нее.

— С Драко?

— Нет, почему же? С Полумной.

О да, мисс Лавгуд мастерица на «занимательные разговоры», точнее и не скажешь! У Снейпа до сих пор стояла перед глазами его собственная недавняя встреча с эксцентричной студенткой.

— Вот как? — заинтересованно спросил Северус. — Вам она тоже заявила, что вы производите испарения фиолетового цвета?

Гермиона разинула рот. Не могла же Полумна… Впрочем, еще как могла — это же Полумна!

— Нет, желтого, — со всей серьезностью ответила она. — И не испарения, а излучение. Кстати, оно хорошо сочетается с вашим.

Снейп хмыкнул и поправил стопки проверенных и непроверенных сочинений, доводя порядок на столе до идеала.

— Я сегодня видел вас в библиотеке с Драко, — как бы невзначай заметил он. — Кажется, отношения между вами наладились…

Лицо Гермионы снова посветлело.

— Да, Драко очень изменился. Трудно поверить, что это тот же мальчик, который обзывал меня грязнокровкой.

— Он тоже играл свою роль, — заметил Снейп. — Его поступки во многом были продиктованы чужими ожиданиями, а не его собственными взглядами.

— Да уж. При столь фанатичных родителях он впитал идеи превосходства чистокровных с молоком матери, и усомниться в таких убеждениях сложно. Только то, что Гарри спас его в Выручай-комнате — причем после того, как он хотел сдать Гарри Волдеморту! — раскрыло Драко глаза.

— Нет, он сомневался в целях Темного Лорда задолго до того, — ответил Снейп. — Я знал об этом, но не мог поддержать новые суждения крестника, чтобы не выдать себя. Пробовал мягко направлять — но он не понял моих намерений. От того, как Драко выполнит поручение Лорда, зависела судьба его родителей, а дорогая тетушка Беллатриса следила за каждым его шагом. Слишком тяжелое бремя для такого хрупкого мальчика.

Тяжелым бременем для самого Северуса была неспособность помочь Драко. Он подвел второго крестника так же, как первого: смог спасти жизнь, но не душу. Северус по себе знал, как ранит ребенка жестокость, фанатизм и завышенные ожидания. Драко, как и Гарри, хлебнул всего этого сполна, а крестный отец не сумел защитить его от пагубного влияния семьи.

— Вы правильно сделали, что не стали выкладывать карты на стол, — сказала Гермиона, как будто прочитав его мысли. — Драко сказал, что в то время его сомнения были огромны, и он сам не уверен, что сделал бы: перешел на нашу сторону или донес на вас Волдеморту.

— Он говорил с вами об этом? — удивился Снейп. — Не думал, что вы стали настолько близки…

Гермиона пожала плечами:

— У Драко сейчас не очень-то большой выбор, с кем сближаться. На Слизерине он единственный, кто вернулся на седьмой курс, а для других факультетов он предатель: все помнят его попытки убить Дамблдора. Думаю, он общается со мной от безысходности.

— Нет, — покачал головой профессор. — Драко слизеринец до мозга костей, и его откровенность много значит. Очевидно, он искренне доверяет вам, мисс Грейнджер.

— Или я просто удобная, хорошо впитывающая жилетка. Многие сейчас делятся со мной своими бедами.

Северус возразил:

— Вы не единожды доказали свою верность и надежность. Слизеринцы высоко ценят данные качества в людях.

— Да? — она с сомнением нахмурилась. — Я думала, они ценят изворотливость и хитрость.

— Этими качествами слизеринцы обладают, — подчеркнул Снейп. — А ценят то, что трудно найти на собственном факультете. Люди всегда ищут в других то, чего недостает им самим.

Гермиона помолчала, обдумывая услышанное.

— Думаю, вы правы. Слизеринцы не показывают чувств, но зачастую дела говорят больше слов. А гриффиндорцы слишком уж прямолинейны, они не знают ни меры, ни терпения. Драко умеет держать себя в руках. Говоря с ним, я могу не бояться возмущенных воплей, скоропалительных суждений… Он умеет слушать. С ним можно выговориться, разобраться в собственных чувствах… Если он и высказывает свое мнение, то очень деликатно. Драко помогает мне думать, а не думает за меня.

И вдруг Гермиона поняла: все то же самое можно сказать о Снейпе. Наверное, противоположности и правда притягиваются. А гриффиндорцы и слизеринцы — полные противоположности. Поставив отмытый котел в постепенно растущую стопку чистой посуды, она, разгоряченная работой, сняла шерстяной кардиган. Могильный холод подземелий сейчас показался ей приятной легкой прохладой.

— Я поражаюсь тому, что вы с Драко вообще разговариваете друг с другом после всего, что было, — заметил профессор.

Гермиона, приступая к оттиранию следующего котла, легко улыбнулась.

— Я всегда была уверена, что он самовлюбленный избалованный мальчишка, не имеющий никаких достоинств, кроме смазливой внешности и родительских денег. Он думал обо мне так же примитивно и нелестно: прихлебала Поттера, грязнокровка, зубрилка. Но его нападки и оскорбления всего лишь показывали семейное воспитание. Сейчас я не могу винить его за это. Он стал совсем другим. Даже извинился передо мной.

Северус изумленно взглянул на ученицу — и тут же опустил глаза обратно к бумагам. Смотреть на Грейнджер в тонкой блузке, с закатанными рукавами и с прилипшей к спине влажной тканью, он счел неприличным. Странно. Десятки девочек натирали здесь котлы, одетые точно так же, в юбку и рубашку: рукава мантии мешали всем одинаково. Но ни одна из них не приводила профессора Снейпа в смущение от тепла, разливающегося по его телу при виде раскрасневшейся кожи.

— Итак, вас с Драко можно назвать друзьями? — спросил он, решительно отбрасывая лишние мысли.

— Думаю, да… — помедлив, ответила Гермиона. — Он непростой человек. Умный и недооцененный. Меня всегда тянуло к таким. Думаю, под высокомерием Драко скрывает чуткое и ранимое сердце.

— Да, как его крестный я могу подтвердить: это правда, — кивнул Северус, снова изумляясь ее проницательности. — Но… вы уверены, что между вами нет более… нежных чувств?

Он постарался, чтобы вопрос прозвучал невзначай, хотя на самом деле интерес был далеко не праздным. Снейп вполне допускал, что отношение Драко к однокурснице может быть не просто дружеским. И не было оснований исключать версию, что такое отношение взаимно.

— С чьей стороны? — Гермиона, взглянув на него, нахмурилась. — О своих «нежных чувствах» я вам говорила! Точнее, признавалась в них! — выпалила она со злостью и обидой. — А теперь вы мимоходом спрашиваете, не влюблена ли я в Драко? Что ж, если не верите, то проверьте, когда следующий раз будете у меня в голове!

Северус понял свою оплошность.

— Мисс Грейнджер…

— Ну уж нет! Сейчас — никаких «мисс Грейнджер»! — Гермиона, отшвырнув мочалку, сложила руки на груди. — Вы сами-то понимаете, о чем спросили?! Вы либо считаете, что я солгала вам, либо намекаете, что я не осознаю собственные чувства! И любой из вариантов подразумевает, что я ветреная легкомысленная девица!

— Вы не легкомысленная! Я не это имел в виду… — Северус глубоко вдохнул. — Я неудачно выразился.

— Так выразитесь удачнее. Вам что, до конца так и не верится в то, что я сказала тогда?

— Да, — рубанул Снейп. — Честно говоря, это слишком нереально. Иногда, глядя на вас в классе, я удивляюсь, не приснилось ли мне все это.

— Я порой задаюсь тем же вопросом! Например, когда вы отчитываете меня или называете «мисс Грейнджер» издевательским тоном! Вы ведете себя так, будто ничего не было, и того же ждете от меня. Разумеется, в таких условиях случившееся между нами кажется нереальным!

Он вздохнул и потер глаза.

— Верно. А еще я говорил, что вам нужно провести этот год не впустую. Разбираться в себе, целоваться с мальчишками… — Он вдруг осекся и мрачно добавил: — Впрочем, сейчас эта перспектива мне не очень-то нравится.

Обиженная гримаса Гермионы мигом превратилась в нежную улыбку, глаза засияли.

— Хорошо, — сказала она. В голосе тоже не осталось ни капли гнева. — Потому что меня она тоже не привлекает. Я не собираюсь делать ничего подобного. Драко нравится мне, но не в том смысле. Вообще-то ни один парень не нравится мне в том смысле. — Гермиона вздохнула и выловила из котла брошенную мочалку. — Мне нужны только вы. И мне вас не хватает.

Северус, растерявшись, не сразу подобрал слова.

— Вы каждый день меня видите…

— Да. На уроках, в Большом зале. Но это другое.

Северус, конечно же, понял, что она имеет в виду, но не хотел открытого обсуждения. Он старался даже самому себе не признаваться, что тоже мечтает о возможности иных встреч: сидеть за стаканом огневиски, слушать болтовню Гермионы, спрашивать ее мнение обо всем на свете, удивляться неожиданным выводам, узнавать ее секреты, взгляды, надежды… Но нет. Нельзя. Он и так слишком откровенно жаждет того, что лишь чуть-чуть попробовал.

— Я очень стараюсь видеть в вас только учителя, — продолжала Грейнджер, как будто слыша его мысли. — Но трудно не замечать слона в комнате.

Да уж. У самого Северуса таких «слонов» имелось целое стадо, и лучше бы Гермионе не знать о них. Все равно в ближайшее обозримое время ничего с ними не поделать.

— Если бы только был возможен какой-нибудь компромисс… — горько сказала она.

Снейп задумался.

— Возможно, он существует.

Профессор поднялся, подошел к парте возле раковины и осмотрел результат работы Гермионы — примерно две трети котлов были чистыми.

— Достаточно, мисс Грейнджер, — подытожил он, к ее удивлению. — Я хотел, чтобы вы утомились, а не рухнули в обморок от истощения.

Гермиона была благодарна за досрочное освобождение, однако не любила бросать дела на полпути.

— Может быть, я очищу оставшиеся котлы магией?

— Не получится, — покачал головой Снейп. — Клейкое зелье не поддается заклинаниям.

— Что? Я всегда думала… — удивленно начала Гермиона и осеклась, поймав себя за язык. Она-то до сих пор считала, что профессор из вредности запрещает наказанным ученикам использовать магию! — Гм. А кто обычно чистит котлы?

— Обычно, — хмыкнул Северус, — я ставлю уроки приготовления клейкого зелья на те дни, когда у меня есть вечерняя отработка.

— А теперь? Прикажете домыть их домовым эльфам?

Снейп закатил глаза. Если Грейнджер сейчас услышит «да», то останется и закончит работу, несмотря на то, что уже с трудом поднимает руки.

— Нет, чистящие средства разъедают кожу их рук еще сильнее, чем у людей. Я домою котлы сам. — Он подал Гермионе ее кардиган. — Наденьте. Не хватало вам в придачу ко всему простудиться. Вы, наверное, не замечаете, но здесь холодно.

Гермиона повиновалась, втихомолку млея от заботливости Снейпа, так успешно скрываемой все эти годы. Когда она оделась, он указал рукой на стул для посетителей:

— Садитесь. У меня есть к вам предложение.

Гермиона заняла место, которое уже привыкла считать своим: Снейп снова мимоходом трансфигурировал жесткий стул в удобное кресло. Затем он потянулся к полке с тошнотворными банками, взял горшочек, заполненный чем-то густым, и поставил перед Гермионой.

— Смажьте руки.

Студентка охотно приняла предложение. Прохладная мазь мигом успокоила горящую после едкого порошка кожу.

— Знаете… А вы очень даже умеете быть любезным, если захотите… — улыбнулась Гермиона, когда профессор налил две чашки чая и первую поставил перед ней.

Он посмотрел так холодно, словно пытался этим уравновесить свои гостеприимные жесты.

— Надеюсь, вы умеете хранить секреты, мисс Грейнджер.

— Не беспокойтесь — даже если я захочу разболтать о вашей галантности, то мне все равно никто не поверит. Вы можете полностью доверять мне.

Северус услышал многозначительность в последних словах. Он-то произнес расхожую фразу, даже не допуская мысли о том, чтобы доверить Гермионе, да и кому угодно, свои настоящие секреты. Каково это вообще — полностью кому-то доверять? У Северуса никогда не было подобной роскоши, и само понятие доверия было чуждым настолько, что он не примерял это понятие на себя и не знал, завидует доверчивым людям или же осуждает их наивность.

— Вы говорили о каком-то предложении, — напомнила Гермиона, избавляя Северуса от новых раздумий на старую тему и нового, в очередной раз неполного, ответа самому себе.

— Да. Предлагаю вам официально стать моим ассистентом. Я хочу освободить себе время для частных исследований, а вы вполне способны готовить большинство зелий для школьного лазарета и проверять работы младшекурсников. Также ваши визиты ко мне будут удобным поводом для дальнейших занятий окклюменцией. Не могу же я и дальше назначать отработки и портить вашу репутацию паиньки.

— Еще чего! — фыркнула Гермиона.

— Вы отказываетесь? — поразился Снейп.

— Что?! Нет! Конечно же, я согласна! Мне хочется чаще бывать с вами, и мне нравится варить зелья… Просто я не паинька.

Ах вот оно что! Северус с насмешливым прищуром подался вперед.

— Мне это уже семь лет как известно, мисс Грейнджер! В вас есть бунтарская жилка, требующая твердой руки и не замечаемая большинством учителей. Вас считают воплощением добродетели, образцом для остальных студентов. Плохо же вас знают!

Гермиона залилась краской. Да, учителям многое неизвестно. На первом курсе она подпалила мантию профессора зелий, на втором — стащила у него ингредиенты для Оборотного зелья, которое варила тайком… На третьем и вовсе запустила в него Оглушающим заклятием. На четвертом курсе — держала в плену и шантажировала журналистку «Ежедневного пророка», на пятом — заманила в лес к кентаврам директора школы, на шестом — заколдовала участника отбора в квиддичную команду. В то время, когда должна была учиться на седьмом курсе, — ограбила банк и украла дракона. А в этом году вынудила профессора поцеловать ее!

Если бы учителя знали обо всем этом, то несомненно пришли бы в ужас. А тем более — если бы узнали, какие мысли витают в голове Гермионы Грейнджер по поводу все того же профессора зелий. Впрочем, последним был бы шокирован и сам Снейп… На всякий случай Гермиона быстро отвела взгляд, обрывая зрительный контакт, выбросила эти мысли из головы и вернулась к теме разговора.

— Думаете, директор разрешит мне стать вашим ассистентом?

— Да, в этом не будет ничего экстраординарного или неожиданного для нее. Профессор Спраут собирается предложить Лонгботтому после ЖАБА занять должность ее подмастерья и начинает готовить его к работе уже сейчас. Для многих студентов, повторно проходящих седьмой курс, учебная программа не представляет никаких трудностей. Да, имеются некоторые пробелы, но в целом материал им не в новинку. Не вы одна скучаете на уроках, мисс Грейнджер. Так что идея предложить «восьмикурсникам» дополнительные занятия согласно их способностям витала в воздухе. Директриса горячо одобряет такое решение.

— То есть вы считаете, что у меня есть способности к зельям?

— К изготовлению — вполне. К созданию новых — возможно, нет. Но все равно я не возьму никого другого.

— Вы будете готовить меня в подмастерья?

Он пожал плечами.

— Почему бы и нет? Когда-то в Хогвартсе были предусмотрены должности подмастерий, но уже десятилетия они пустуют. Несколько сотрудников подумывают о пенсии и хотят сами подготовить себе преемников. Например, Поппи упоминала, что мисс Аббот интересуется целительством и хорошо показала свои способности после битвы.

— Вам директор велела взять подмастерье?

— Как ни странно, нет.

— Ума не приложу, почему бы!

— Не зарывайтесь, мисс Грейнджер! — предостерег он, хоть и с усмешкой. — Она знает, что, во-первых, я отказался бы, а во-вторых, что я не задержусь в школе достаточно долго, чтобы обучить нового Мастера зелий.

— О… Так вы действительно хотите уйти из Хогвартса?

— Если честно, не знаю, — вздохнул он. — Вы ведь догадываетесь, я вообще стал учителем не по зову сердца.

— Тем не менее прекрасно справляетесь со своей работой.

— Немногие согласятся с этим.

— Возможно, вы не самый любимый учитель в Хогвартсе, но студенты уважают вас. Особенно теперь, когда вы стали справедливее.

— Вы предвзяты, — покачал головой Северус.

— Да, — легко согласилась Гермиона. — Однако большинство старших студентов тоже предвзяты, хоть и по-другому. Но все равно — пройдет года три, выпустятся те, кто помнит о вашей роли в войне и о том, что вы были вынуждены делать. И вы станете таким учителем, каким хотите.

— Я не терплю глупости. Это не лучшее качество для преподавателя.

Снейп бешено ненавидел, когда люди не включают мозги, прежде чем говорить и действовать. Не так уж и много он и требовал, верно? Но, казалось, некоторые студенты в принципе не способны научиться сначала думать, а потом действовать, и это злило его сверх всякой меры.

— Да ладно, все не настолько плохо! Я же вижу, у нас на уроках большинство прекрасно справляется.

— Только потому, что я установил высокие требования для изучения зелий на уровне ЖАБА и отсеял самых выдающихся болванов, — ответил Снейп. — А вот с младшими учениками выбора нет, приходится учить всех.

— Этот вопрос решаем. Вам ведь нравится преподавать и защиту тоже? Вы можете взять на себя оба предмета уровня ЖАБА, а директор найдет, кто будет учить младшекурсников. Ремус с удовольствием перейдет на полставки, и он прекрасно ладит с детьми.

Северус задумался: идея была определенно интересной. Преподавание только старшим курсам освободит время для коммерческих заказов. А Минерва будет счастлива, если он останется в школе: ей не придется искать того, кто преподавал бы расширенный курс зельеварения. Да, эту схему определенно следовало обдумать.

— Итак, независимо от того, что я решу, сейчас предложение в силе. Вы согласны, мисс Грейнджер?

— Конечно!

— Я поговорю с директором. Увидимся в среду, на следующем уроке окклюменции. А может быть, и раньше.