Награда от темноцветов (гет)

В предыдущей главе:

По предложению Северуса Полумна становится новой соседкой Гермионы, чтобы помочь ей избавиться от бессонницы. Гермиона ожидает, что на второй отработке продолжатся занятия окклюменцией, но вместо этого профессор поручает ей чистить котлы. Завязывается разговор о Полумне и ее сумасшедших теориях, о Драко, с которым Гермиона подружилась. Северус ревниво спрашивает, только ли дружба между однокурсниками. Гермиона обижается на этот вопрос, происходит короткий спор. Северус извиняется, а затем предлагает Гермионе стать до конца года его ассистентом: это даст возможность для дальнейших занятий окклюменцией. Гермиона охотно соглашается.

Северус вышел от директора с самодовольной улыбкой. Уже во второй раз за несколько дней он смог лишить Минерву дара речи.

— Ты хочешь взять подмастерье? — ошеломленно переспросила она.

— Ассистента, — поправил Северус. — И я хочу, чтобы эту должность заняла мисс Грейнджер.

МакГонагалл, конечно же, спросила, почему Снейп выбрал одну из ее «львят», и он не сразу нашелся с ответом. Наконец Северус решил сказать правду. Прием сработал: начальница, прекрасно зная, что ее заместитель не отличается ни прямотой, ни честностью, заподозрила, что здесь кроется что угодно, кроме правды.

— Тебе нравится мисс Грейнджер и ты находишь ее компанию приятной? — недоверчиво переспросила Минерва. — Думаешь, я на это куплюсь? Ты просто наконец-то признал ум и выдающиеся способности этой девочки!

Северус изогнул бровь, ничего не ответив. И директриса, окончательно убедившись в своей правоте, с воодушевлением дала согласие.

На следующий день он, попросив Гермиону задержаться после урока, сообщил ей новость, и они договорились встретиться вечером, чтобы очертить круг ее обязанностей и согласовать график работы. А работы было достаточно: приготовление зелий для мадам Помфри, проверка работ младшекурсников, да еще и уроки окклюменции — так что Мастеру зелий и ассистентке предстояло видеться часто. Северус уже не пытался отрицать, что он будет рад регулярным встречам с Гермионой, несмотря на то, что им обоим станет сложнее сохранять видимость только рабочих отношений.

Его опасения подтвердились, как только Грейнджер шагнула в кабинет с нескрываемо горящим от предвкушения взглядом. Давно он не видел ее глаза настолько полными жизни. Не дожидаясь приглашения, студентка скользнула в заранее трансфигурированное кресло, и Северус вздохнул, мысленно отметив, как легко такое проявление гостеприимства стало для него привычным.

— Видели? — спросила Гермиона, протягивая ему газету.

Снейп покачал головой, одновременно отвечая на ее вопрос и выражая досаду от своего открытия секунду назад. Разрушая непринужденную атмосферу, он строго нахмурился.

— Если это «Ежедневный пророк», то нет. Я не читаю данное жалкое подобие прессы.

— Нет, не «Пророк», — усмехнулась Гермиона. — Хуже. Это «Придира»! — Она протянула газету настойчивее. — Ну же, прочтите! Уверяю, вы не пожалеете.

Убедившись, что хмурая гримаса надежно держится на лице, он взял газету.

Как одолеть темноцветов

Полумна Лавгуд, специально для «Придиры»

Вследствие недавних событий, которые войдут в историю как Вторая магическая война, в школе чародейства и волшебства Хогвартс разгорается ужасное, но почти не замечаемое волшебным сообществом нашествие темноцветов.

Свойство темноцветов заселять места, пронизанные горем и печалью, известно очень давно, однако как студенты, так и преподаватели демонстрируют вопиющую неосведомленность об этих паразитах. До сих пор школьной администрацией не предпринято никаких серьезных мер для прекращения эпидемии, и она продолжает разгораться. «Придира» расскажет вам все, что нужно знать о темноцветах и способах борьбы с ними.

Темноцветы (иногда их еще называют зеленцами) — это невидимые крошечные грибки. Они цепляются за здания и людей и питаются магической энергией. Зараженные чувствуют уныние, печаль, упадок сил, постоянно пребывают в дурном настроении. Однако есть у темноцветов и полезное свойство — их испражнения проявляют магическую ауру больного и позволяют узнать ее цвет. Предполагается, что аура первого зараженного была зеленой, это и дало темноцветам их ошибочное название. Тот факт, что от темноцветов душа может позеленеть (хотя она также может пожелтеть, порозоветь или посинеть), нашел интересное отражение в маггловской культуре. Магглы называют подавленное настроение и отсутствие интереса к чему-либо «тоска зеленая», хотя сомнительно, чтобы они видели ауры.

Темноцветы могут передаваться от одного человека к другому, но вряд ли один больной в окружении заразит вас: темноцветы привыкают к энергии своего носителя и неохотно переходят к другому. Впрочем, в нынешних обстоятельствах, когда в Хогвартсе бушует настоящая эпидемия, риск заражения велик. Ведь этих паразитов можно подцепить не только напрямую от больного, но и просто живя в густо населенном ими месте.

Заражение темноцветами — серьезное состояние, угрожающее здоровью, к нему нельзя относиться легкомысленно! Самочувствие жертв неуклонно ухудшается. Печаль превращается в настоящее горе, паразиты с каждым днем высасывают магические силы и даже могут выпить их полностью, лишив волшебника его магии. Чем раньше приступить к лечению, тем лучше. Если цвет ауры успеет дойти до насыщенного, то лечиться придется долго. К счастью, средства против темноцветов существуют!

1. Общайтесь с людьми, чья аура уравновешивает вашу

Темноцветы очень чувствительны к астральному излучению, которое противоположно их собственному. Так что вам нужно найти человека с подходящим цветом ауры и проводить с ним как можно больше времени. Если он тоже страдает от темноцветов, то найти друг друга будет легко, просто взглянув на окрашенную ауру (а если вы не видите ауры, это может быть вызвано проделками пустоглазок, и это, к сожалению, неизлечимо). Обычно люди с взаимно дополняющими аурами бывают счастливы вместе, и даже известны случаи, когда волшебники специально заражались темноцветами, чтобы узнать цвет своей ауры и найти пару. Но обратите внимание: темноцветы не указывают на вашу настоящую половинку, это могут сделать только шурымурки! Так что мы очень не рекомендуем умышленно подвергать себя заражению.

2. Думайте о чем-нибудь хорошем как минимум два раза в день

Возможно, вы даже захотите записать свои приятные мысли, чтобы потом перечитывать их. Так вы вернете себе какую-то часть энергии, потерянной из-за темноцветов. Когда самочувствие улучшится, то количество позитивных мыслей можно увеличить. Этот прием также хорош в качестве профилактической меры.

3. Держите жилище в чистоте

Если вы не можете переехать, боритесь с инфекцией в здании. Весьма эффективно перекрашивание стен в светлые радостные цвета (особенно розовый). Комнаты должны быть всегда чистыми. Поскольку невозможно увидеть, где именно прячутся темноцветы, то убирайтесь повсюду. Уборка также обеспечит вам постоянную занятость, что в вашем состоянии очень полезно. Но не стоит доходить до одержимости! Лучше иногда специально разбрасывайте вещи — это весело!

4. Читайте анекдоты, разыгрывайте друзей и устраивайте вечеринки

Смех чрезвычайно полезен: от его вибраций у темноцветов кружится голова, они отцепляются и падают. А еще, хотя наукой это пока не доказано, темноцветы недолюбливают все мелодичные звуки, так что пение, музыка и другие звуки вечеринки спасут вас. Но не перебарщивайте! Чрезмерное веселье здоровых гостей может оказать обратный эффект, если вы уже дошли до стадии «тоска зеленая».

5. Ярко одевайтесь

Лучше всего — в розовый цвет или что-нибудь с блестками. По невыясненной причине темноцветы не переносят ни того, ни другого. Исключите вещи черного, серого и бордового цвета.

6. Ешьте пудинг

— Теперь ясно, — холодно заметил Северус, складывая газету.

— Что ясно?

— Заявление мисс Лавгуд, после того как я спросил, согласна ли она стать вашей соседкой. Она посмотрела на меня затуманенным взором и с полной серьезностью заявила, что лучше бы вам поселиться в моих комнатах — по той очевидной и веской причине, что я испускаю столь необходимое вам фиолетовое излучение.

Гермиона с трудом сдержала смех.

— Так и сказала?! Смело! Впрочем, по сути она права. В ваших комнатах я наверняка спала бы лучше, и, уверена, мы бы с вами отлично ладили.

Северус, мрачно посмотрев на ученицу, оставил ее заявление без ответа.

— И как же вы отреагировали на совет Полумны? — полюбопытствовала Гермиона. — Я недавно видела ее живой, так что, по всей вероятности, вы проявили сдержанность…

Честно признаться, тогда Северус был слишком шокирован, чтобы злиться. Он мог лишь молча таращиться на Лавгуд, а вся его сдержанность ушла на то, чтобы не выдать волнения. В голове билась одна мысль: «Неужели она что-то знает?». Будь на месте чудаковатой когтевранки кто-то другой, Снейп счел бы такой намек попыткой шантажа.

— Я уверил ее в том, что ничего не испускаю. А если бы от меня исходило какое-то излучение, то уж точно не фиолетовое.

— Довольно любезно, — с весельем заметила Гермиона. — Вы даже не назначили Полумне отработку?

— Это бесполезно. — Северус уже перепробовал с когтевранкой весь свой арсенал: отработки, язвительные замечания, неприкрытую грубость. Но та неизменно выслушивала профессора с рассеянной полуулыбкой, глядя на него с высоты какой-то ей одной известной мудрости. — Ничто не способно вывести мисс Лавгуд из равновесия. Поверьте, я убеждался в этом не раз. А если бы хотел наказать ее, то скорее за следующий совет.

— Она посоветовала вам что-то еще?

— Да. Полностью отказаться от черного цвета и начать носить розовое.

Гермиона, вообразив себе эту беседу, сложилась пополам от хохота.

— Это сошло ей с рук?! И вы еще меня упрекали в наглости?

— Гм… Можно сказать, что мисс Лавгуд подкупила меня. Еще второкурсницей она связала мне на Рождество шарф.

— Полумна преподнесла вам рождественский подарок?

— Да. Пушистый нежно-розовый шарф, по которому ползали сверкающие змейки. И только сейчас я понял выбор цветов.

А тогда, пять лет назад, профессор Снейп был абсолютно шокирован — сначала самим фактом, что одна из студенток решила поздравить его с Рождеством, а потом содержимым свертка, когда открыл его. Конечно же, Северус заподозрил, что произошел глупый розыгрыш, например, змеи набросятся на него в самый неожиданный момент. Но проверка показала, что ничего ужаснее внешнего вида в шарфе нет. Снейп так и не понял, с чего девчонке вздумалось преподнести ему столь странный презент, но верил, что она не хотела его обидеть. Злорадства в мисс Лавгуд не было ни капли. Так что он, кашлянув, сказал со всей возможной любезностью: «Спасибо, мисс Лавгуд. Но, боюсь, розовый — не мой цвет».

— Позвольте полюбопытствовать об участи, постигшей бедный аксессуар?

Северус пожал плечами.

— Он лежит у меня в шкафу. Я считаю, что нужно проявлять благодарность за подарки, сделанные от души. Даже уродливые.

Вообще-то Северус не просто продемонстрировал, а искренне испытал благодарность Лавгуд. Ему нечасто что-либо дарили, и неожиданный жест студентки тронул его. Впрочем, Снейп все-таки засунул шарф вглубь нижнего ящика гардероба, с глаз подальше.

Гермиона снова посмотрела на выпуск «Придиры».

— Ох! Только я разделалась с незерфеями — подхватила темноцветов. Теперь выясняется, что я страдаю еще и пустоглазием — я ведь не вижу ауры волшебников! А Полумна так хочет знать, окрасилась ли ее аура из-за темноцветов. Она считает, что цвет должен быть ярко-розовым, но убедиться в этом не может, ведь ауру не увидишь в зеркале.

— То есть мисс Лавгуд тоже жалуется на депрессию? — посерьезнел Северус. — Но вы недавно говорили о ее безмятежности.

— С точки зрения ее собственной теории, Полумна не слишком страдает от темноцветов, потому что ее аура паразитам не по вкусу. Именно из этого она сделала вывод о розовом цвете и предположила, что лучшая пара ей — салатовая аура Невилла. По другой версии, Полумна не мучается ночными кошмарами потому, что каждый вечер ставит под кровать блюдце молока для полуночниц. Она говорит, если задобрить полуночниц, то они будут отгонять плохие сны.

— Разумеется, — авторитетно подтвердил Снейп. — В волшебном мире это общеизвестно, и каждая заботливая мать на ночь ставит ребенку под кровать блюдце молока. Я думал, вы опробовали это средство, прежде чем приступить к изучению окклюменции.

Если в словах профессора и имелся сарказм, то настолько тонкий, что Гермиона не была уверена, есть ли он там.

— Даже если это реально существующее средство, то в нашем случае оно бесполезно: Живоглот расправляется с молоком сразу же, как мы гасим свет. Так что остается версия розовой ауры Полумны.

— Я так и не смог понять, кто мисс Лавгуд — волшебница с выдающимися способностями или просто чокнутая.

— Я тоже, — ответила Гермиона. — Но нельзя отрицать, что она видит нечто, недоступное другим. Она твердо убеждена, что мы с вами нужны друг другу, и с этим не поспоришь. А еще Полумна считает, что Гарри и Драко должны сойтись поближе — тоже из-за темноцветов. По мнению Полумны, красная аура Драко уравновесит темно-зеленую ауру Гарри.

— Красная у Драко и зеленая у Гарри? — удивился Северус. — Не наоборот?

— Да. Полумна тоже находит забавным это несовпадение с факультетскими цветами.

— Все-таки чокнутая, — вздохнул Снейп.

— Зато феноменально проницательная. Ведь если подумать… Вражда с первой же встречи, постоянные издевки, взаимные провокации… А ведь говорят, от ненависти до любви один шаг! Кстати, ваши отношения с Гарри — подтверждение этой мудрости.

— Я не люблю Гарри Поттера, мисс Грейнджер!

— Хорошо, может быть, любовь — неточное слово. Но вы ведь испытываете к нему сильные чувства. Скажете, что это лишь неприязнь? Однако мы оба знаем, что все гораздо сложнее. Зачастую за одними чувствами скрываются другие, вы сами говорили.

— И что, по-вашему, может скрываться за враждой этой парочки? Любовь? — фыркнул Снейп. — Хотите сказать, что Гарри питает к Драко нежные чувства? Или даже больше — что эти чувства взаимны?

— А вы считаете, это невозможно? Насколько я помню, у Драко никогда не было девушки.

— Боже упаси!

— Вас так пугает, что и второй ваш крестник может предпочитать представителей своего пола?

— Меня не напугает, даже если они оба предпочтут гиппогрифов! Лишь бы не закрутили друг с другом!

— Почему? Они бы хорошо смотрелись вместе — один темноволосый, другой блондин; один ухоженный, другой вечно лохматый; оба молоды и каждый по-своему обаятелен… Если представить их рядом, то получится красивая пара.

— Люциуса удар хватит, — хмыкнул Северус. — Впрочем, даже если безумная теория Лавгуд подтвердится, то реакции «счастливого тестя» мы с вами не увидим.

После победы родители Драко бежали. Они не надеялись на милость Визенгамота: их переход на «Светлую сторону» в самом конце войны не убедил бы судей. Связь с Волдемортом неоднократно сходила Малфоям с рук в прошлом, но на этот раз Министерство действовало жестче, так что супруги тихо исчезли, не дожидаясь расправы. Поговаривали, что они скрылись во Франции. Особняк и почти все состояние остались их единственному сыну.

— То есть вы согласны, что между вашими крестниками что-то возможно?

Северус пожал плечами:

— Откуда мне знать? Драко не обсуждает со мной свои сердечные дела. Но, исходя из наблюдений… Да. Думаю, возможно.

— Гарри будет счастлив узнать об этом.

Северус задумчиво провел пальцем по губе. Выходит, в том воспоминании Гермионы, где Гарри плакался ей о своей безответной любви, этой любовью был Драко.

— Не смейте передавать Поттеру мои догадки, — запоздало попросил он.

— Не буду, — пообещала Гермиона, глядя на Северуса как завороженная. Не такие уж и тонкие у него губы, когда они не поджаты. Без лишней мясистости, с ровным контуром, мягкие и чувственные…

Снейп, заметив ее взгляд, резко отдернул руку от лица и кашлянул.

— Гм. Не пора ли нам закончить со сплетнями о личной жизни учеников и обсудить более важные дела? — строго спросил он. — Я имею в виду график вашей работы и уроки окклюменции.

— Конечно, сэр, — ответила Гермиона тоном прилежной ученицы. — Что вы предлагаете?

Профессор перечислил удобные ему дни недели, и они быстро договорились о расписании, о том, какие именно зелья станут обязанностью Гермионы и сочинения на какие темы она готова проверять.

— Дайте вашу волшебную палочку. Я познакомлю ее с запирающими чарами, чтобы вы могли приходить на свое новое рабочее место, даже если в лаборатории нет меня.

Гермиона достала палочку и замешкалась, прежде чем расстаться с нею.

— Надолго?

— Всего на минуту.

Она, кивнув, вложила палочку в протянутую ладонь, и профессор с интересом рассмотрел инструмент.

— Новая? Кажется, у вас была другая палочка.

— Да, — вздохнула Гермиона. — Старая так и не нашлась. Наверное, Беллатриса сломала ее.

— У меня такое ощущение, что вы не рады замене.

— Правильное ощущение. Старая палочка лучше меня слушалась и была сильнее. А от этой я никогда не знаю, чего ждать. Она как будто сопротивляется!

Северус нахмурился.

— Что значит сопротивляется?

— Сложно объяснить… Такое чувство, что заклинания выходят слабее. Как будто палочка не хочет выполнять мои приказы.

— Хм… Из какого дерева она сделана?

— Бук. Умеренная гибкость, двенадцать с половиной дюймов. По мнению Олливандера, такая палочка тянется к новым знаниям, она идеальна для точных магических наук, в особенности для изучения древних рун… И при этом, как ни странно, для прорицаний.

— Тогда она должна идеально подходить вам, — ответил Северус без тени иронии.

Гермиона недоверчиво посмотрела на него.

— Шутить изволите?

— Нисколько. Забудем о прорицаниях, в вашем случае палочка должна демонстрировать склонность к логике. Бук охотно слушается волевых и рациональных волшебников…

Северус задумался. Известно, что бук может упрямиться только в руках узколобых колдунов и ведьм, к которым Гермиона явно не относилась. Может быть, дело не в палочке, а в магической силе самой Грейнджер?

— Какая в ней сердцевина?

— А здесь уже интереснее. Сердечная жила дракона, как в моей первой палочке, и волос фестрала.

— Двойная? — переспросил Северус.

— Мистер Олливандер сам удивился: он делает немного таких палочек, потому что спрос на них невелик. Они редко кому-нибудь подходят.

— Да, это большая редкость. Двойная сердцевина, да еще и в буке… Давайте-ка посмотрим!

Он встал и принялся копаться на книжных полках позади рабочего места. После недолгих поисков на стол лег довольно массивный том «Альфериан Гвидион Маклир. Жезл ведьмы. Изготовление, история и магические свойства волшебных палочек».

— У вас есть книги об изготовлении палочек?!

— Мои интересы весьма широки… Но конкретно это издание оказалось у меня неспроста: мы с Альбусом изучали всевозможные источники, чтобы разобраться в свойствах Бузинной палочки. Вот вы, например, знали, что ее сердцевина была тоже из волоса фестрала?

— Нет. Впрочем, это неудивительно для палочки, которую прозвали Смертоносной.

— Говорят, что палочка с волосом фестрала подчиняется лишь тому волшебнику, который не боится встретиться со смертью лицом к лицу. Кстати, это еще одна причина, по которой Волдеморт не смог воспользоваться Бузинной палочкой.

Северус быстро пролистал книгу до страницы, повествующей о буке.

— Любопытно, мисс Грейнджер, — хмыкнул он и процитировал: — «Лучший владелец для буковой палочки — маг, в юности мудрый не по годам, а в зрелости многое познавший и ко многому способный». Идеальное описание всезнайки. Не зря я сразу назвал вас так.

— Да вы настоящий прорицатель!

— Нет, просто опытный учитель, — улыбнулся Снейп. — На моих глазах выросло достаточно волшебников, чтобы я научился предугадывать, от кого каких успехов можно ожидать. Далее. Сердечная жила дракона. Она, как вы, вероятно, помните, ценит в хозяине внутреннюю силу, мудрость и преданность. Послушайте: «Палочка с такой сердцевиной принадлежит тому, кто довольно властен, готов отстаивать свои принципы, верен и самоотвержен».

И снова точное описание прежней Гермионы Грейнджер. Северусу было очень интересно, что добавит к этим двум характеристикам глава о волосе фестрала. Он нетерпеливо нашел нужную страницу и пробежал глазами по строчкам.

— Хм, занятно. Волос фестрала весьма схож с сердечной жилой дракона. Он подходит колдунам и ведьмам волевым, самоотверженным и мудрым. Но если драконья жила связана скорее с храбростью и неукротимыми амбициями, то сердцевина из волоса фестрала склонна к более, так скажем, женским качествам. Проницательность, преданность, забота и мягкость.

— Правда? — изумилась Гермиона. — Я и не знала…

— Не знали свойств собственной палочки?

Северус удивился не меньше ее. Он был готов поспорить, что Грейнджер если и не принялась за изучение соответствующей литературы сразу после покупки палочки, то несомненно должна была зарыться в книги, как только столкнулась с сопротивлением «обновки».

— Не хотела лишний раз читать всякие ужасы, — смущенно объяснила она. — Про смерть, потери, печаль…

— Потому что фестралов видят лишь те, кто видел смерть?

Гермиона кивнула. Она сочла, что новая палочка, выбирая ее, отозвалась на ее сломленность и подавленность, почувствовав, что внутри у хозяйки что-то навсегда умерло. Но сказанное Снейпом снова поселило в ней надежду.

— Вопреки своему зловещему облику, фестралы — довольно миролюбивые создания. Стадные животные, умные и преданные своим родичам. Хотя могут быть и свирепыми. Думаю, двойная сердцевина предоставляет вам выбор, мисс Грейнджер.

— Выбор?

— Да. Ваши былые способности никуда не исчезли, о чем свидетельствует сердечная жила дракона. А волос фестрала поддержит вас, если вы предпочтете отказаться от излишних амбиций и пылкости. Вот, послушайте: «Вы можете быть чрезвычайно целеустремленны и упорны при необходимости, но также умеете довольствоваться малым. Скорее всего, вы умнее большинства». — Он отложил книгу и посмотрел на Гермиону с уверенностью. — Вы освоитесь с новой палочкой, мисс Грейнджер. Нынешние трудности проистекают из вашего недоверия к волосу фестрала. Не бойтесь. Попробуйте принять его помощь, и он раскроет в ваших руках весь свой потенциал.

Однако Северус умолчал о еще одной особенности волоса фестрала: он плохо подчиняется волшебнику, запутавшемуся в себе.

Гермиона обдумывала услышанное, молча наблюдая, как профессор накладывает на ее волшебную палочку чары для доступа в кабинет. Если бы ей хватило смелости сразу же узнать свойства фестральего волоса, то к этому дню она уже, наверное, нашла бы общий язык с новой палочкой. «До войны я так и сделала бы, — подумала Гермиона. — Чего же я так боялась?»

То, что вопрос вырвался у нее вслух, она поняла лишь тогда, когда услышала ответ Снейпа.

— У вас есть причины для излишней осторожности. Вы ранены, и не только физически.

— Не так уж и ранена. По сравнению с другими, я легко отделалась.

— А Малфой-мэнор?

Она поникла и отвела взгляд.

— Ну… Нельзя отправляться на войну и рассчитывать вернуться без единой царапины. Я жива, и это главное. Можно праздновать победу, радоваться мирной жизни… Но почему-то не выходит. Как будто у меня в душе образовалась пустота, которую не заполнить положительными эмоциями.

— Понимаю. Темный Лорд был ключевым фактором многих жизней, и вашей в том числе.

— Но это не объясняет, почему я до сих пор такая… дерганая. Это можно простить тем, кто пострадал сильнее — например, как Лаванда. После того, что с ней сделал Сивый, она никогда не станет прежней, шрамы такие, что их не свести и не спрятать под одеждой. А ведь когда меня пытали в Мэноре, там тоже был оборотень. На месте Лаванды могла оказаться я…

Снейп посмотрел на нее почти с возмущением.

— То есть из-за того, что вы всего лишь побывали на волосок от смерти, а не были изнасилованы и изуродованы, — вы не имеете права чувствовать боль и страх?

— Просто не понимаю, с какой стати мне сейчас-то впадать в истерики. Боли и страха многие натерпелись. Вы наверняка больше моего. А теперь — живете, работаете, справляетесь без панических атак и ночных кошмаров.

— Вы пытаетесь взять меня в качестве примера того, как справляться с жизнью? — фыркнул Снейп. — Нет, мисс Грейнджер, жизнь — нечто большее, нежели мое… функционирование.

— Возможно. Но сейчас я и сама могу разве что дышать, каждое утро просыпаться, потом есть что дадут, делать что положено… И так изо дня в день. Я не знаю, как жить дальше. Я не вижу своего будущего. Я и в школу-то вернулась лишь потому, что больше некуда идти. А здесь все знакомо, можно ни о чем не задумываться.

Она в точности описывала мотивы самого Снейпа. Он вернулся в школу из-за того, что иначе чувствовал бы себя так, будто ушел побежденным, а «хогвартская» глава его жизни заслуживала иного завершения. Но вдобавок он, так же как Гермиона, просто не знал, куда еще девать себя. Единственной целью в жизни Северуса было данное Дамблдору и Лили обещание, и он никогда не загадывал, что будет дальше.

— Не только вы испытываете такие ощущения, — сказал он, снова пойдя на откровенность, которую и представить себе не мог. — Воспринимайте этот год как передышку. Я рассматриваю его именно так. Как время переварить прошлое и задуматься о будущем. Новая цель жизни сама найдет вас, просто дайте себе немного времени. Не нужно принимать поспешных решений.

Она благодарно и широко улыбнулась.

— Вы умеете давать советы лучше, чем вам кажется. Спасибо, сэр, вы очень помогли мне.

— Ну, я и сам планирую пользоваться вашей помощью, так что не стоит благодарности, — холодно сказал Северус. От слов Гермионы ему сделалось неуютно. Он не привык выслушивать благодарности, а она, похоже, имела привычку благодарить на каждом шагу.

Снейп протянул ей красное перо.

— Это вам. На нем два вида чар. Первые — самовосполнение чернил, а вторые — имитация моего почерка и моего стиля. Не хочу, чтобы вы избаловали учеников излишней мягкостью.

Гермиона тут же записала на кусочке пергамента: «Я благодарна вам за помощь», — и округлые буквы немедленно сменили очертания, превратившись в размашистый, острый, но по-своему элегантный почерк, который гласил: «Вашу непрошеную суету вокруг моей персоны сложно не заметить».

Гермиона подняла брови.

— Ух ты, интересно!

«Мне приятны беседы с вами» превратилось в «Слушать вашу болтовню не так уж и утомительно», а «Вы мне симпатичны» — в «Вы наименее невыносимы из всех тех, кто встречался мне».

— Кажется, у меня появилось новое развлечение! — воскликнула Гермиона, разглядывая перо. — А наоборот оно не работает? Не переводит со снейповского языка на общепринятый?

— Вы снова позволяете себе лишнее, мисс Грейнджер! — нахмурился профессор. — Еще немного — и я велю вам мыть котлы или пол!

— Это было бы не лучшее применение моим талантам, — нахально ответила ведьмочка, собрала свои вещи и встала. — А этот листок… Это вам. До завтра!

Она всучила Снейпу пергамент, на котором проверяла перо, и набралась наглости подмигнуть на прощание.