Книги в огне (джен)

Исторические параллели — это, конечно, здорово, но на целых полчаса (вольно или невольно) Беккетт погрузилась в неповторимый мир писательских грёз. И всё это время пребывание Касла в комнате допросов будто бы ничего не значило, а Кейт, механически покусывая губу, уставилась в одну точку, почему-то ощущая себя не в привычной рабочей атмосфере участка, а на самой распоследней автограф-сессии Касла. Где, по счастью, не требовалось наигранно улыбаться, чтобы подписать очередную книгу, и где стиль повествования Касла выглядел не пафосным, а более привычным, житейским: образно и подробно, помогая себе жестами рук и опираясь на неизвестные ей исторические моменты, Касл легко и увлечённо излагал свою версию событий, а Кейт, без возражений покачивая головой в такт его словам, слушала, слушала и слушала. Правда, перед глазами невольно складывалась немного не та картинка, ранее преподносимая таблоидами или подругами, но Беккетт не тот человек, чтобы поверить писателю на сто процентов. Небезоблачная, скандальная репутация Касла невольно играла против него, и только тогда, когда в её руках окажутся результаты экспертиз, вот тогда-то она, может быть, и отнесётся к его словам не столь скептически...

В окно негромко постучали, и, оборвав себя на полуслове, Касл так и застыл с разведенными перед собой руками. И целая гамма живых, неподражаемых чувств отразилась на чуть загорелом писательском лице, и, выходя, Кейт уловила краешком глаза и внезапный напряг Касла, и его нервную обеспокоенность...

За дверью Кейт поджидал Эспозито, держа в руке кипу бумажек.

— Что, Эспо? — и Кейт протянула за ними руку. — Что-то не сходится?

— Не знаю, огорчит тебя это или обрадует, — и Хавьер выжидающе сложил руки на груди, — но не зря мистер Касл настаивал на анализе крови: его однозначно отравили, и если бы не алкоголь, принятый им накануне днём, и который сработал, как противоядие, то парень не скоро бы очнулся. В лучшем случае, провалялся бы до вечера, если не дольше.

— А что за вещество, — Кейт на миг подняла на напарника глаза, — было использовано при отравлении?

— Сложное производное от барбитуратов, профессионально изготовленное дипломированным химиком или фармацевтом. Потому что в чистом виде практически не встречается. Отчёт где-то в конце.

— Время смерти?

— Примерно соответствует моменту появления господина Касла в месте преступления.

— Аргумент не в его пользу, конечно, — пристально вчитываясь в колонки данных, Беккетт методично перелистывала страницу за страницей. — А какой смысл тогда оставлять Касла в беспамятстве до самого вечера? После того, как его пальцы отпечатались на рукоятке ножа, основная задача — железно привязать Касла к трупу — была выполнена. В открытую преступник на подозреваемого не пошёл, предпочёл действовать исподтишка. Ведь если судить по комплекции, вряд ли наш господин писатель позволил бы без сопротивления взять у себя отпечатки. Отравление — это как раз своего рода гарантия от неудачи.

— Склоняюсь тоже к этой версии, потому что есть ещё один нюанс: Лейни установила, что парень не был заколот ножом.

— Не был?! — недоумевая, Кейт вскинула брови. — Как это могло произойти?

— У Брискина была давняя проблема с сосудами. К тому же, он носил под одеждой, у сердца, приколотую к подкладке серебряную ладанку. И удар ножа, не пробив её до конца, практически не задел при этом жизненно важные органы. Правда, жертву это уже не спасло бы.

— И? — Беккетт уже вчитывалась в очередной акт.

— Брискина избили незадолго до убийства, стараясь не оставить видимых следов, но есть микроскопические подкожные гематомы. И лучше бы преступники этого не делали б — при ударе, видимо, лопнул кровеносный сосуд, и когда убийца вложил в руку Касла нож, душа несчастного Тома практически уже отлетела. Такое вот совпадение.

— Хнм, — Кейт многозначительно куснула губу, понимая, что ситуация действительно складывается не столь очевидно, как показалось вначале. — Капитан уже в курсе?

— Да, — пристроив к груди сжатый кулак, Эспо слегка пристукнул им, — и считает, что наш детективный парень заслуживает снисхождения.

— ...но только не его эго, — и Беккетт сурово глянула сквозь стекло.

* * *

В комнату допросов она вошла, уверенно и неторопливо, чтоб не обнадеживать подозреваемого раньше времени — и не из вредности вовсе, а потому что привыкла к основательности во всём. И не то чтобы сообщество Касла сильно утомило Кейт, просто она тупо не переваривала подобный тип мужиков, мнящих себя не-знаю-кем и выставляющих свою натуру напоказ. И хвастунов, и балаболов, кстати, тоже...

— Результаты экспертиз говорят, что часть подозрений с вас снимается, — Беккетт невозмутимо присела на своё место, и на её лице ничего нельзя было прочитать. — Вам понятно, мистер Касл?

— Часть? Я ещё сделал что-то не то? — и он легонько хлопнул себя по губам. — Иначе негоже держать взаперти такого красавчика, как я...

— Время покажет, мистер Касл, ведь через подобное проходят многие. И почему же вы должны быть исключением? — и положила перед ним акты экспертиз. — Мы ещё всё не раз перепроверим, а пока можете посмотреть... если разберётесь, конечно.

И характерно повела бровью.

Воцарилась мёртвая тишина, сопрождаемая шелестом страниц: настолько дотошно Касл вычитывал каждую буковку, что где-то в глубине души Беккетт даже усомнилась в своей первоначальной оценке этого типа. Но для копа это нормально — смотреть на жизнь сквозь призму сомнения, которая столь многогранна, что очевидные, казалось бы, вещи содержат в себе массу неочевидного...

— Ха, — Касл вдруг непередаваемо осклабился, и напряжение тут же спало с его плеч. — Да вы, похоже, меня разыграли! Смахивает на какой-то спектакль!

Глянул вопрошающе в её лицо и заметил недобрый, острый, как спица, взгляд.

— Мы не в детском саду, мистер Касл! — данное сравнение уж сильно смахивало на оскорбление. — И по-своему пытаемся работать! Не спорю, это сложно и требует массу времени, но результат возможен только один — истина! И если для вас, мистер Касл, возможно, что для достижения цели все средства хороши, то полиция чтит только нормы законов и копов, которыми ими руководствуются!

Её лицо даже слегка бросило в краску, и чтобы уж совсем не оконфузиться, Беккетт собственноручно бы вытолкала Касла из участка. Но это выглядело бы слишком импульсивно и не в её стиле, и поэтому Кейт как можно незаметнее перевела дух.

Вздохнул глубоко и Касл: поняв, что перегнул палку, перестал улыбаться, и на лоб легла глубокая, неровная складка.

— Значит, я могу идти? — он робко потупил взгляд, как нашкодивший школьник.

— Вполне, я вас не держу.

— А моё дело? А моё честное имя? — Касл как-то совсем не по-взрослому хлюпнул носом, а его правый указательный палец нерешительно коснулся губ. — Как заинтересованный человек и просто гражданин, как писатель с громадным детективным опытом, я очень-очень хотел бы вам помочь! Потому что не привык жить в неведении! Дело ведь и меня касается!

— Опросим снова, когда потребуется. И не собираюсь повторяться, мистер Касл, — саркастически усмехнулась Беккетт, собирая документу в папку, — полиция не зря ест свой хлеб и не нуждается в услугах посторонних с чрезмерно перезревшим эго, проигнорировать которое, по счастью, я знаю как...

Участок Рик покинул с ноутбуком под мышкой, и окрылённый, и раздосадованный одновременно: радовали перспективы возможного партнёрства, но не порадовала скептическая реакция детектива Беккетт на его возможное вмешательство в её расследование. Правда, она его совсем не знает, и если отбросить всю мишуру и ложные представления об его способностях, то плотное общение с копами, и этой уверенной в себе дамой — в частности, должно было бы привести к нужному результату. Для достижения которого есть много способов, недоступных такому правильному детективу, как Кэтрин Беккетт. Сейчас он вернётся в лофт, обмозгует как следует ситуацию, а после с пенной ванной, ароматным (если разрешит его личный доктор!) вином и серией анимационных картинок из секретной, домашней коллекции кардинально отдохнёт. Но вот ещё что...

Хитро ухмыльнувшись, Касл похлопал себя по нагрудному карману блейзера: как скоро детектив Беккетт просечёт, что в её папочке не хватает фотографий? А когда спохватится, то наверняка вломится к нему в лофт, и он будет ждать её там, готовый к диалогу и продолжению сотрудничества. А сейчас нужно будет сделать важные звонки и предупредить маму с Алексис...

Беккетт спохватилась довольно быстро, и едва переодетый в халат Касл пригубил в столовой любимого вина, как в дверь лофта раздались навязчивые беспокойные звонки. И повторялись они практически без паузы, и визитеры явно не собирались отступать. А когда Касл с невинной ухмылочкой впустил гостей в дом, то тут же был повержен на пол со скованными за спиной руками. И пока детектив Беккетт грозно возвышалась над ним, нещадно отчитывая и грозя страшнейшими карами, не сильно то и переживающий за себя Касл откровенно любовался высокими каблуками её до блеска начищенных ботинок (и даже тем, что немного выше). И очень было бы интересно посмотреть на эти изящные ножки, отбивающие без сожаления чужие мужские "прелести" или выбивающие старый дверной косяк...

Когда его немилосердно приволокли в участок, там уже дежурил его адвокат, усталый и недовольный. Ведомый по коридору в уже знакомую ранее комнату Касл довольно кивнул ему, прикидывая, когда же включится в работу "тяжёлая артиллерия"...

— Мистер Касл? — в комнату для допросов вошёл крепко скроенный афроамериканец, в идеально сидящем на нём сером блейзере. — Я капитан Рой Монтгомери. Как понимаю, вы никак не уймётесь, зачем-то мешая следствию. И это неправильно. Если каждый подозреваемый-тире-пострадавший будет совать свой нос туда, куда не просят, дело для кого-то очень быстро закончится "обезьянником". Неужели вы этого хотите? Вам бы, после отравления, нужно бы показаться врачу, а не воровать улики у моих сотрудников. И даже если мы с вами мило обойдемся, то это ничего не значит — за иском дело не станет. Снимите с него наручники!

Рядовой коп, что сторожил арестованного, ловко расцепил запястья Касла и так же ловко и незаметно покинул помещение. Вместо него внутрь зашли Беккетт и адвокат.

И в этот миг Монтгомери позвонили: тот принял вызов с недовольной миной и тут же вышел, а Беккетт, нарочито медленно опускаясь за стол, раскрыла уже известную Каслу папку и так же неспешно сунула туда изъятые в лофте фотографии.

— Надеюсь, ничего не пропало, детектив? — Касл улыбнулся самой добрейшей своей улыбкой. — Я умею хранить тайны.

Однако Беккетт хранила презрительное молчание, лишь глянула ему в лицо холодно и отстранённо, и Касл понял, что за него идёт торг, начатый по его же собственной инициативе. Тем более, по жесту из приоткрытой двери собрался и вышел адвокат, и они опять остались вдвоём. И столько было холодной страсти в суровых, неописуемо красивых чертах детектива Беккетт, что Касл обратился сразу к тысяче святых, моля о грядущих возможностях и снисхождении. И тут же принялся разрабатывать к ней подход. Немного подурачиться, где-то — выступить, где-то — промолчать, наблюдая за Беккетт со стороны и выявляя вкусовые предпочтения. И путь к сей загадочной душе обещал быть весьма извилистым...

Наконец-то отворилась дверь, и вошли капитан с адвокатом. Поверенный с безразличным видом встал справа от Касла, а Монтгомери придвинул стул, чтобы сесть рядом с Беккетт. И смотрел на Касла таким тяжким, пронзительным взглядом, будто бы видел впервые...

— Ну, и дел вы натворили, мистер Касл, — поиграл желваками Рой. — А я не люблю, когда на меня давят, и уж тем более не люблю, когда мне кого-то подсовывают. Но уж слишком много для вечера звонков: с департамента, с мэрии, и я вынужден буду подчиниться. Но если вы накосячите, мистер Касл, ответить придётся по всей строгости закона, — и переключился на адвоката: — Ваш черёд, сэр!