Имя на «Л» (гет)

В начале нового месяца проводился традиционный Фестиваль Моря. Для большинства жителей города и окрестных поселений это лишний повод отдохнуть и развлечься, но были и те, особенно среди рыбаков, кто относился к празднованию с суеверным трепетом. Рыбаки вообще очень суеверные люди, а как иначе, когда каждый рабочий день может обернуться катастрофой? Здесь стоит сказать пару слов о религиозности в глубинке Бразилии.

Верования в этой стране переплелись с такой теснотой, что несведущему человеку легко запутаться в них. Религия африканских рабов перемешалась с индейскими традициями, и все это было разбавлено католицизмом. Христианские проповедники, как ни старались искоренить язычество среди народа, заменяя пантеон богов на святых угодников, не смогли перебить дух идолопоклонничества. Так, святая покровительница моря и рыбаков, признанная католической церковью, для народа одновременно являлась богиней моря. Во многих штатах можно было найти темнокожих монахинь, промышляющих магией вуду, а в лавках вместе со святыми образами продавались средства от сглаза и приворота. Бразильский народ — тот самый народ, что верит и в Бога, и в черта. Я была крещена в католическом храме, как и несколько поколений до меня, но в душе гордо мнила себя протестанткой, свысока глядя на вакханалию с подношениями богам моря.

Приближался день, к которому я предпочитала относиться как веселому светскому празднику. Проводился бал, различные представления, танцы, фуршеты. В баре ожидался наплыв посетителей, но я буквально на коленях упросила маму нанять на пару дней помощников, чтобы отдохнуть самим. В былые времена я пошла бы на фестиваль в компании Рут или вовсе осталась бы дома, однако в этот раз я надеялась получить приглашение Лео. Сама звать не хотела — стеснялась, зато Рут прожужжала ему все уши намеками. Надо сказать, эти двое сдружились, пока Лео жил в деревне.

Все это время мы продолжали общаться, и даже мама уже смирилась с моим странным, по ее мнению, выбором, хотя и напоминала постоянно, чтобы я не творила глупостей и приходила домой не позже десяти вечера. Впрочем, в напоминаниях не было нужды. Не знаю, кто из нас первый выстроил эту стену, но мы с Лео всегда держались друг от друга на расстоянии вытянутой руки и были не похожи на влюбленную парочку. Собственно, мы ей и не являлись. Поначалу меня тревожила эта неопределенность: он был то отстранен, то по-дружески нежен со мной, но потом мне стало все равно, и я просто радовалась возможности видеть возлюбленного и говорить с ним. Я была счастлива наблюдать, как он меняется к лучшему день ото дня, улыбается, говорит о рыболовецких делах чаще, чем о клонировании. Вдали от Рио парень расцветал, надеюсь, в этом была толика и моей заслуги.

— Луиза, ты идешь послезавтра на праздник? — спросил Лео, заскочивший вечером в бар.

— Я хотела пойти с Рут, но у нее появились срочные дела, — ответила я с легким кокетством.

— Зачем Рут, когда есть я?

— Если ты хочешь, пойдем вместе.

— Мне нужно будет тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное.

— Насчет чего? — осторожно уточнила я.

— Насчет тебя. И себя.

Он посмотрел на меня с таким выражением, какого я еще ни разу у него не видела. У меня захватило дух от этого взгляда. Как я могу описать его? Была ли в нем любовь, благодарность, нежность? Вероятно, да. Но не это меня потрясло. Сожаление о том, что никогда не сбудется — вот основная эмоция. Сожаление до боли, до отчаяния, до крика в пустоту. Лео смотрел на меня, а перед глазами у него проносилась картина той жизни, которая не будет прожита, вся до мельчайших подробностей. Такой смысл открылся мне совсем недавно, тогда же я, молоденькая девочка, совершенно растерялась и истолковала это так, что парень готовится признаться мне в любви. Как знать, возможно, так и было?

— Ладно, — только и смогла я вымолвить. — Заходи послезавтра часов в пять.

Как я потом ждала этих пяти часов! С самого утра перебирала самые лучшие свои наряды, колдовала над прической и макияжем. Даже на выпускной в колледже я собиралась менее тщательно, но в какой-то момент решила, что правильнее будет не выряжаться, как попугаю. «Это слишком бросается в глаза», — подумала я, стерла лишнюю косметику и вынула цветок из волос. В самом деле, я же не какая-то деревенская цыганка, а девушка благородных европейских кровей. Ну, почти. Наполовину.

И вот мы с Лео уже гуляем по праздничным улицам. Повсюду шум, гам, веселье, музыка, танцы, закуски, спиртное. Мне особо не было дела до обстановки, я просто была счастлива проводить время с Лео, смеяться над его шутками и акробатическими трюками, болтать о всякой ерунде и есть разные вкусности из маленьких ларьков.

Мы много где побывали, в том числе и на чествовании Королевы Моря — так называется молодежный бал у нас в городе, что-то вроде конкурса красоты. Однажды Рут уболтала меня поучаствовать в номинации, о чем я потом долго переживала, ведь выиграй я конкурс, внимание нескольких сотен людей было бы приковано ко мне, да мне бы еще и пришлось выбирать «короля» из толпы, чтобы станцевать с ним. К счастью, в тот раз выбор пал не на меня, а я зареклась влезать в такого рода авантюры. В этот раз новоиспеченная Королева выбрала себе в кавалеры не кого-нибудь, а моего спутника, настолько он, похоже, выделялся среди гостей. Я тихо выходила из себя, и меня выдавали пунцовые от ярости щеки, Лео же только смеялся, подмигивая мне во время танца.

— Неплохо танцуешь, — попыталась я сделать комплимент после того, как овации утихли.

— Это так, забава. Я танцевал как-то раз с матерью в Рио, она буквально живет в танцзале, сколько я ее помню.

Сказав про Рио, парень заметно погрустнел, но тут же перевел беседу на другую тему:

— Куда теперь?

— Не знаю, — устало вздохнула я. Я все ждала, когда Лео скажет мне нечто важное, что обещал, но он, кажется, и думать забыл про свое обещание.

— Может, в деревню? Там скоро будет какая-то церемония.

— Церемония поклонения Иеманже. Придут колдуньи, будут читать свои заклинания, бить в барабаны, танцевать и вместе с деревенскими бросать цветы в воду. Давай лучше останемся здесь, до деревни ехать целых три мили.

— А я хотел посмотреть… — разочарованно произнес парень.

— Ох, ну поехали, — сдалась я.

Служительницы ориши окружили переносной алтарь Иеманжи на берегу и запели свои молитвы. Африканское пение в сочетании со светом костров и факелов и шумом прибоя оказывали поистине гипнотическое воздействие. Я, естественно, не участвовала в обряде, куда пришли большинство рыбаков и их жен, но даже мне трудно было сопротивляться этой магии. Запах экзотических цветов, звуки барабанов, лунные отблески в волнах: я ощущала себя на границе миров. Первый раз я по-настоящему позволила Бразилии вторгнуться в мою душу. В чувство меня привела внезапно сказанная Лео фраза:

— Барабаны немного похожи на марокканские.

— Что, прости?

— В Марокко я видел нечто подобное. У бедуинов тоже своя музыка и, похоже, какая-то своя вера.

— Ты до сих пор не забыл Марокко, — печально улыбнулась я.

— Марокко невозможно забыть, Луиза. Если бы ты видела, ты бы поняла.

— Значит, там действительно есть что-то стоящее, раз ты так впечатлен.

Он опять не ответил. Вместо этого парень немного отошел от собравшихся на пляже людей, позвав меня за собой. Сердце выскакивало из груди, я чувствовала, что сейчас он мне скажет то, что собирался. Лишь бы это было что-то хорошее, только бы это было хорошее!

— Скоро состоится суд, я должен ехать обратно, — на одном выдохе произнес Лео.

Что ж, это неприятно, но ожидаемо. Я продолжала слушать.

— Странно, я стольким с тобой хотел поделиться, а в голове сейчас совсем пусто, — как бы извиняясь, сказал он. В свете костров я увидела слезы, готовые хлынуть из глаз. Лео героически с ними боролся, и это мешало ему спокойно разговаривать.

— Когда… когда ты едешь? — сама едва не плача, спросила я.

— Через неделю, может, раньше. Это уже не имеет значения.

Мы замолчали, стоя друг напротив друга и опустив глаза в песок, каждый со своей грустью.

— Если меня признают клоном, я затеряюсь. Затеряюсь навсегда так, что меня не найдут.

— Лео! — в ужасе вскрикнула я.

— Ты только представь: за мной начнут охотиться репортеры, меня будут показывать по телевизору и водить на научные конференции, как ту овцу, но я-то не овца, я человек! И человек ли?..

— Но… зачем ты возвращаешься? Оставайся здесь, тебя ведь никто насильно не может привести на этот суд, к чему все это?

Лео отрицательно покачал головой.

— Бессмысленно оставаться. Моя последняя надежда — это отец. Только он может доказать, что я не клон. Альбьери меня создал, и он придумает, как скрыть правду.

Бедный мальчик! Он все еще помешан на докторе Альбьери и приписывает ему какие-то поистине божественные качества и полномочия.

— А если нет? — на свой страх и риск задала я вопрос.

— Тогда мне и жить незачем.

— Не говори глупостей! — рассердилась я. — Лео, ведь мы столько раз говорили об этом!

— Я знаю, — с теплотой сказал он и прижал меня груди. — Моя милая маленькая девочка!

Такие нежности, как мне казалось, были совсем не в характере Лео, от чего голова кружилась еще больше. Вот-вот он произнесет те самые слова!

— Я давно хотел сказать тебе это, но все никак не решался.

— Сказать что? — спросила я, глядя прямо ему в глаза.

— Спасибо. Я чувствовал себя живым благодаря тебе. Я никогда не был так счастлив, как в эти два месяца в Мараньяне.

— Даже в Марокко?

— Марокко забрало мое сердце, но это не одно и то же, что быть счастливым.

Странное чувство, чувство потери и радости одновременно посетило меня в тот вечер. Лео уезжал, но время, проведенное рядом со мной было для него самым счастливым — о чем я еще могла мечтать? Я совершенно не думала о детях, свадьбе и прочих вещах, о которых мечтают девушки в такой ситуации. Это все потом, это еще успеется. То, что сказал Лео, было дороже любого признания в любви и предложения руки и сердца, он признал во мне родную душу! Конечно, расставаться с ним сейчас мне сильно не хотелось, и я предложила следующее:

— Послушай, хочешь, я поеду с тобой в Рио?

— А ты можешь? — удивился парень.

— Конечно! За неделю я улажу вопрос и со школой, и с баром, а главное, с мамой, и мы поедем вместе. Если тебе это нужно, разумеется.

— Мне было бы намного проще, если бы ты была рядом, — заулыбался Лео.

— Что ж, тогда совсем скоро едем! — восторженно защебетала я, не помня себя от счастья.

— Едем! — воодушевился Лео и поцеловал меня в щеку.

Я радостно засмеялась. Кто-то из женщин метнул в нашу сторону гневный взгляд, давая понять, что здесь вообще-то проходит священная церемония. Извинившись перед присутствующими, мы присоединились к ним, но продолжали активно переглядываться, словно нам двоим известна какая-то небывалая тайна, скрытая от посторонних глаз. Как много бы я отдала в будущем, чтобы вернуться в этот дивный вечер и еще раз увидеть, как цветочные корзинки качаются на волнах…