Middle (джен)

Праудфут уселся за свой стол и, призвав всё равно пустующее кресло Лестрейнджа, кивнул на него Гарри.

— Итак, что мы с тобой имеем, — сказал он, доставая папки и раскладывая их на столе. — Как ты верно сказал, Бьюкенен вообще всё помнит — правда, время у него сжалось, однако ощущения провала нет и не было. Со Снайдом интереснее: у него явно не складывались уход и возвращение, однако его это ничуть не удивило. И у нас есть прелюбопытнейшее заключение экспертов, — Праудфут извлёк из одной из папок пергамент. — Снайду стёрли память, но восстановить её эксперты не берутся — не готовы. Говорят, что результат может оказаться несколько непредсказуемым.

— Оно, — сказал Гарри.

— Именно, — кивнул Праудфут. — С Бьюкененом по-другому: память ему не стирали, а наоборот.

— Как это? — нахмурился Гарри.

— Ему добавили воспоминаний, — Праудфут положил на стол ещё один пергамент. Но опять же эксперты не берутся разделить их с его собственными. Кто-то очень хорошо сработал, и я не уверен, что это был Каплан.

— Почему? — Гарри смотрел на оба заключения экспертов.

— Я могу предположить, конечно, что он был мастером не только по работе с хроноворотами, но и в менталистике, но… — Праудфут покачал головой. — Я бы на это не поставил. Есть предложения? — вдруг спросил он.

— Я думаю, сэр, — глубокомысленно проговорил Гарри, — что если не Каплан, значит, это был кто-нибудь другой.

— Какая глубокая мысль, — ответил Праудфут и, не сдержавшись, фыркнул. — Однако же мы точно знаем, что к тому, что происходило с этими двумя, Каплан имел прямое отношение — серые это признали. Но сотрудничать с нами они желаньем не горят, так что отправляйся-ка ты за своей книжкой. И порасспроси Бьюкенена, знает ли он хоть кого-нибудь из этих людей, — он протянул Гарри список из дюжины фамилий. — Или, может быть, кого-то из их родственников.

— Есть, сэр!

Гарри даже обрадовался этому заданию, хотя бы потому что совсем забыл о своей книге. Не то чтобы ему действительно был нужен этот старый учебник, но нужно было как минимум заплатить за работу. Ну и заодно поговорить — вдруг Бьюкенен что-нибудь вспомнит?

В мастерской Бьюкенена было тихо. Сам хозяин радостно поднялся навстречу Гарри и поприветствовал его словами:

— А я уже собирался отправлять к вам сову. Готова ваша книга. Получилось превосходно — я сам очень, очень доволен! Я сейчас вам покажу, — он открыл шкаф и осторожно, будто живое существо, извлёк оттуда книгу и отдал её Гарри.

— Простите, — улыбнулся тот, разглядывая полученный учебник. Тот выглядел почти как новенький, но когда Гарри открыл его, эта иллюзия развеялась: страницы по-прежнему выглядели потёртыми, и на некоторых из них виднелись карандашные или чернильные пометки. В целом впечатление возникало странное, однако Гарри сказал совсем не это: — Какая потрясающая работа!

— Вы довольны? — поинтересовался Бьюкенен, и Гарри заверил его, что лучшего результата даже не может себе представить.

Заплатил он не торгуясь и уже потом признался, что пришёл не просто так. Бьюкенена это ничуть не расстроило, и он охотно согласился ответить на все вопросы — вот только толку от этого не было никакого: никого из названных Гарри людей тот не знал.

— Хотя постойте-ка, — сказал он, когда Гарри уже собрался было уходить. — Я должен вам признаться, что память у меня уже не та. Давайте-ка проверим мой журнал.

— Журнал? — переспросил Гарри.

— Журнал заказчиков, — подтвердил Бьюкенен. — Конечно. Сейчас-сейчас. Мне кажется… но я не уверен… секундочку…

Он придвинул к себе лежащую на краю стола толстую книгу в тёмно-коричневом кожаном переплёте, открыл и удивительно быстро начал листать её назад, просматривая столбцы записей.

— Как странно, — вдруг сказал он.

— Что там? — Гарри беззастенчиво перегнулся через прилавок.

— Запись дублируется, — удивлённо сказал Бьюкенен, разворачивая книгу и придвигая её к Гарри. — Видите? Вот здесь, — указал он на пятую снизу строку.

— Может быть, случайно? — спросил Гарри, хотя сам в это ни на миг не верил.

— Вряд ли, — возразил Бьюкенен. — Это очень странно.

— Может быть, вы торопились? — Гарри внимательно разглядывал две совершенно одинаковые записи.

— Куда торопился? — возмутился Бьюкенен. — Вы сами-то подумайте! Куда здесь можно торопиться? — спросил он, обводя рукою мастерскую.

— Можно мне её забрать? — спросил Гарри, кладя руку на книгу.

Бьюкенен глубоко задумался. На его лице читалась борьба между желанием узнать правду и нежеланием расстаться со своим журналом. Гарри терпеливо ждал, время от времени бросая на Бьюкенена доброжелательные взгляды.

— А надолго? — наконец спросил Бьюкенен.

— Я не могу сказать, — вздохнул Гарри. — Но пообещать, что мы постараемся всё сделать так быстро, как только возможно, могу. И обещаю.

— Ну хорошо, — почти трагично вздохнул Бьюкенен. — Хорошо. Но вы ведь постараетесь поторопиться? Да?

— Конечно, — заверил его Гарри. — Обязательно. Нам тоже нет резона тянуть время.

— Ну да… это разумно, — опять вздохнул Бьюкенен. — Разумно, да… ну что ж. Берите, — снова вздохнул он с таким видом, будто Гарри отбирал у него ребёнка, причём навсегда.

— Мы очень постараемся поторопиться, — повторил Гарри, беря книгу.

Назад он аппарировал прямо от входа и очень надеялся, что Праудфут будет на месте. Гарри уже начинала раздражать необходимость постоянно визировать запросы на самые простые вещи вроде передачи улики экспертам. Почему нельзя дать это разрешение стажёру раз и навсегда? Ну или хоть на месяц? Кому и для чего нужна та куча пергаментов, что уже должна была скопиться у экспертов или архивариусов за время стажировки Гарри?

Хотя он мог бы попытаться справиться и сам: всё-таки его чему-то научили в академии. Но опять же без санкции наставника или ведущего дело аврора права что-то делать с записью у Гарри не было.

Праудфут оказался на месте и очень заинтересовался книгой: забрав её у Гарри, открыл на нужной странице и сам начал водить палочкой над нижней из повторяющихся строчек. И глядя на то, как буквы начинают изменяться, вытягиваясь и собираясь в совсем другую запись, Гарри чувствовал, как его губы тоже начинают растягиваться — в улыбке.

На бумаге теперь значилось «Альфонс Каплан. «Будущее — такое близкое и вероятное». Сохранность — плохая, требуется реставрация фрагментов текста».

— Я, конечно, голову не поставлю, — сказал Праудфут, — но сдаётся мне, что книга эта запрещённая. И что Каплан там много почерпнул… и кое-что проверил прямо на Бьюкенене. Он ведь первым был, я не ошибся?

— Нет, — подтвердил Гарри. — Не ошиблись, первым. По крайней мере, из тех, кого мы знаем.

— Я уверен, что книгу эту он не вспомнит, — Праудфут задумчиво побарабанил пальцами по книге. — Если не помочь ему, конечно. Но вопрос, кто будет помогать… впрочем, в целом картинка складывается: надо же на ком-то проверять. Почему бы не начать с Бьюкенена? Он даже имеет некоторое отношение к созданию артефакта, — с некоторым сарказмом заметил Праудфут.

— Вы думаете, Каплан сам создал этот хроноворот? — спросил Гарри.

— Скорей, надеюсь, — признался тот. — Но не уверен. Очень неуютно сознавать, что где-то там у серых есть такая штука.

— А как так вообще вышло, что Отдел тайн оказался в таком привилегированном положении? — задал Гарри тот вопрос, который давно уже его мучил. — Это же просто опасно. И очень странно.

— А кто ж их знает, — Праудфут сморщился. — Когда министерство создавали, так решили. В принципе, логика в этом есть, — признал он.

— Да какая? — воскликнул Гарри, и Праудфут понимающе и даже одобрительно кивнул:

— Я тоже так порою думаю. Но есть. Министры разные бывают… представь, что в руки к Волдеморту попал такой хроноворот. К примеру. Через Тикнесса. А ведь у них там много всякого такого. Вот и подстраховались.

— Ну да, — неохотно согласился Гарри. — Это разумно.

— Когда я злюсь на них, — признался Праудфут, — я вспоминаю этот аргумент. И мне немного меньше хочется убить их. И теперь вопрос, что делать с этим, — он кивнул на книгу.

— Сэр?

— Оставлять как есть или вернуть обратно? — пояснил Праудфут. — Нужно ли кому-то знать о существовании подобной книги?

Гарри вспомнил Слагхорна — и то, к чему привёл его невинный, в общем-то, рассказ совсем ещё юному Тому Риддлу о хоркруксах. Собственно, ведь Слагхорн тогда ему не так уж много и сказал — но этого хватило, чтобы Риддл, уцепившись за его рассказ, сделал то, что сделал. Не станет ли такой же ниточкой кому-то из наследников того же Бьюкенена эта запись?

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри, думая, как хорошо, что он может себе такой ответ позволить.

— Соблазнительно, да? — понимающе спросил его Праудфут. Гарри ответил непонимающим взглядом, но тот не поддался: — Спрятаться и передать ответственность тому, кто обязан принимать решения?

— Да, — Гарри почувствовал, что слегка краснеет. — Но я правда не знаю, сэр.

— А ты подумай, — Праудфут убрал книгу в стол. — До завтра. А теперь домой, — провозгласил он, хотя на часах было только без десяти пять.

— Хорошего вечера, сэр, — ответил ему Гарри, но Праудфут возразил ему:

— Не я — ты. Роберт вон уже ушёл, — он кивнул на чистый стол Сэвиджа, — и велел тебя домой отправить тоже. Вы все выходные тут торчали. Иди-иди, — подбодрил он его, и Гарри ничего не оставалось, кроме как согласиться — тем более что ему и вправду нужно было спокойно подумать в одиночестве.