Когда Гарри вошёл в палату и передал распоряжение Робардса, Сэвидж с удовольствием подошёл к кровати и тряхнул Мальсибера за плечо:
— Подъём! Возвращаемся.
— Куда? — Мальсибер открыл глаза и тут же заморгал, щурясь от света.
— В камеру, — ответил Сэвидж, и Мальсибер спросил вновь:
— На каком основании?
— Вам всё по пунктам перечислить? — язвительно осведомился Сэвидж.
— Да. Если вас не затруднит. Мне не предъявляли обвинений.
А ведь он был прав, сообразил Гарри. Прошло больше суток, но никаких официальных обвинение Мальсиберу никто не предъявил, и формально выходило, что он… попросту свободен. И волен просто встать да и уйти. Прямо сейчас.
Сэвидж тоже молчал, вероятно, признавая справедливость этих слов — только желваки ходили.
— Обвинения вам предъявят позже, — наконец сказал он, и Мальсибер мирно отозвался:
— Как скажете. Но до тех пор я ведь свободный человек, не так ли? И хочу остаться здесь.
А ведь он же прав, думал Гарри. Дело на него после войны не открывали, сочтя мёртвым — и теперь Мальсибер получался… жертвой. Просто жертвой Каплана, которую по какой-то неведомой причине собираются держать под стражей в то время, когда ему нужна серьёзная помощь целителей.
Вернувшийся Робардс с некоторым удивлением воззрился на мрачно стоявших возле кровати Мальсибера Сэвиджа и Гарри и спросил:
— Мистер Мальсибер, вы готовы?
— К чему? — осведомился тот, и Сэвидж, зло на него глянув, пояснил:
— Мистер Мальсибер настаивает на предъявлении обвинений и без них требует оставить его здесь.
— Справедливо, — кивнул Робардс. — Мистер Мальсибер, согласно записям мистера Каплана в рабочем журнале, вы обвиняетесь в незаконном применении заклятия Обливиэйт к Августу Бамблпафу, Фазалу Шаху, Сильванусу Снайду, Анастасии Кройн и Миранде Ли, а также в незаконном применении заклятья Обливиэйт и изменении воспоминаний мистера Чарльз Бьюкенена. Позже обвинения будут дополнены, но и этих вполне достаточно для вашего ареста. Поднимайтесь и одевайтесь, иначе нам придётся левитировать вас так, как есть, — его голос звучал вполне спокойно, даже любезно, и, закончив, Робардс очень вежливо добавил: — Вам помочь? Ваши вещи там, — он указал на узкий шкаф в углу.
— Нет, благодарю, — странно, но Мальсибер выглядел, скорей, довольным. Кажется, ни капли не стесняясь, он сел, откинув одеяло, а затем поднялся и, не прикрываясь, прошёл своей странной хромающей походкой к шкафу. Достал вещи, вернулся к кровати, сел и медленно и несколько неловко начал одеваться. Робардс молча наблюдал за ним, и когда тот, наконец, закончил и поднялся, почти заботливо осведомился:
— Вы можете идти? Мы вам, конечно же, поможем, но, может быть, вас левитировать?
— Могу, — не менее любезно ответил Мальсибер.
Робардс наколдовал ему длинный плащ с большим широким капюшоном, закрывшим почти всё лицо, и жестом велел Гарри с Сэвиджем взять его под руки. Так они и вышли и, пройдя по коридорам, спустились вниз на лифте.
Новая камера Мальсибера больше напоминала больничную палату, а то и комнату в отеле: застеленная бельём кровать с матрасом, одеялом и подушкой и даже тумбочка при ней с полным воды кувшином и стаканом, в углу палаты примостилась даже раковина, а в другом углу, за ширмой, туалет. Ему даже выдали пижаму, правда, расцветкой точь-в-точь напоминавшую тюремную робу. Остальную его одежду Сэвидж забрал с собой, а Робардс сообщил Мальсиберу:
— Допрашивать вас будут здесь. К вам будет приходить целитель, вам выдадут лекарства и будут приносить еду. Поскольку вы больны и ваше состояние достаточно тяжёлое, — продолжил он весьма доброжелательно, — мы наденем вам сигнальный браслет, который вы легко активируете, просто сжав его — на случай, если вам понадобится помощь. Не волнуйтесь, целитель одобрил его использование. Протяните руку.
Мальсибер, часто моргая, потому что в камере было довольно светло, посмотрел на Робардса, и тот ответил ему открытым и доброжелательным взглядом. Несколько секунд они глядели друг на друга, а затем Мальсибер усмехнулся и протянул ему левую руку, на запястье которой Робардс надел простой кожаный браслет, свободный и, похоже, мягкий.
— Отдыхайте, — сказал Робардс.
Когда они втроём вышли в коридор и Робардс запер камеру, Сэвидж сказал с заметной досадой и смущением:
— Ты красиво выкрутился. А меня словно заклинило.
— Ненависть слепит, — ответил тот. — И я тебя понимаю, но работать надо. Катберт с Джоном в Азкабане — я надеюсь, они там найдут достаточно свидетельств, чтобы вопрос с передачей Мальсибера ОТ был по крайней мере сильно осложнён. Я тебя прошу, — сказал он Сэвиджу, — прошерсти архив. У нас там море показаний, по которым обвиняемые не были определены на тех судах — я убеждён, там будет что-то про Мальсибера. Не может не быть. И поскольку мы с Гарри до понедельника из дела, в некотором роде, выпадаем, ты остаёшься за меня.
— Найду, — хмуро ответил Сэвидж. — Послушай, этот эксперимент, я понимаю, что ты хочешь быстро получить показания Аластора, а он упёрся. Но ведь не ко времени.
— Это тоже, — согласился Робардс. — Но не только. Некоторые вещи — тут Аластор прав — понять можно, лишь попробовав. Впрочем, у тебя всегда останется возможность меня досрочно вызвать, если что — мой адрес ты знаешь.
Они тем временем дошли до кабинета Робардса, и когда за ними закрылась дверь, Сэвидж спросил:
— А что ОТ? И Визенгамот?
— Грызутся, — усмехнулся Робардс. — И это хорошо для нас. Нам повезло с комиссией. Пока упёрлись в утверждение о том, что Мальсибер был их внештатным сотрудником — там что-то с документами, и Джонс с ОТ воюют. Я думаю, что у неё шансы есть, — он улыбнулся. — А мы пока можем искать улики.
— А кто в комиссии? — спросил Сэвидж.
— Всех не знаю, — отозвался Робардс. — Меня пока не приглашали. Старый Огден, Турпин, Хиггс, Моран, Шаффик — их всего двенадцать, мне известны только эти. Так что времени хоть и немного, но всё же есть — тем более, не предъявлять же им Мальсибера таким страдальцем. Пусть его пока подлечат.
— А их не смутило, что ему пока не предъявили обвинения? — спросил Сэвидж.
— Кингсли говорит, что нет, — легко ответил Робардс. — Пока всё неофициально, и все всё понимают. Пока, по крайней мере. Так что нам бы побыстрее получить второй журнал… беда в том, что Мальсибер не отдаст его, если мы с ним не договоримся. Всё, — он посмотрел на часы, стрелки на которых приближались к полудню. — Иди работай, а нас с Гарри ждёт эксперимент.
— Психи, — пробормотал Сэвидж.
— Сэр, — вмешался Гарри. — Вы обещали дать мне прочесть дело.
— Обещал, да, — Сэвидж вопросительно взглянул на Робардса, а потом на часы, и тот махнул рукой:
— Идите. Я тут кое-что доделаю… но постарайся уложиться в полчаса.
За полчаса можно прочитать много, подумал Гарри, готовясь к тому, что ему вручат настоящий фолиант.
Папка, что вручил ему Сэвидж, с вида была вполне обычной, но Гарри знал, что там внутри может оказаться очень много материалов. И оказался прав: это дело было даже толще дела Родольфуса Лестрейнджа, до сих пор соперничавшего по объёму разве что с делом Джагсона. Однако на два эти дела оно совсем не было похоже — по крайней мере, в своей главной части.
Гарри читал истории тех, кого Мальсибер держал под Империо, и понимал и Сэвиджа, и остальных. Читал, как самые обычные, нормальные, не злые, не жестокие люди становились убийцами или выдавали тайны, и результатом этого тоже становилась смерть. Как подставляли своих товарищей — и после, узнав об этом… вешались.
Вернее, вешалась — милая молодая женщина из ДМП, не раз сдававшая Мальсиберу места и планы операций. И хорошо, если в результате этого авроры просто никого не находили, а ведь бывало, что и гибли…
Когда она узнала обо всём, она повесилась — хотя, насколько Гарри понял, её никто ни в чём не обвинял. Но жить с мыслью, что из-за неё погибли люди, она не смогла — Гарри читал её записку и чувствовал, как у него сжимаются кулаки. Сейчас бы он не снял с Мальсибера браслеты.
Тем более что подобная смерть была, как оказалось, не единственной: ещё двое, не выдержав содеянного, расстались — позже — с жизнью. Кто-то начал пить, кто-то потерял семью в итоге и развёлся… Мальсибер не просто убивал чужими руками, он тьмой прошёлся по их судьбам, оставив за собой лишь разрушение.
А потом плакал на допросе, совсем юный, младше Гарри, и твердил, что не хотел и не думал, что всё будет так.
Впрочем, Азкабан, похоже, мало что исправил: после побега Мальсибер тоже засветился. По-другому, но не лучше: он теперь участвовал — сам — в рейдах. И Гарри ни на миг не верил, что он там не убивал, хотя прямых свидетельств не было.
О том, что Мальсибер делал после августа девяносто седьмого, когда его уже официально выпустили и оправдали полностью, в деле не было ни слова, но Гарри искренне и горячо надеялся, что Сэвидж сможет это изменить, и уже жалел, что исключил себя из этого процесса, напросившись на эксперимент.
— Гарри, — Сэвидж словно бы почувствовал, что Гарри вспомнил про него. — Время. После дочитаешь. Или передумал?
Наверное, если бы Сэвидж не смотрел на него так пристально, Гарри бы ответил: «Да». Но тот смотрел.
— Конечно нет.
— Тогда иди, — Сэвидж, едва Гарри встал, сел на его место, а тот отправился в кабинет главного аврора, всё ещё раздумывая, не отказаться ли ему от такой бездарной траты времени. Однако когда Робардс поприветствовал его вопросом:
— Уверен? — Гарри уверенно кивнул:
— Да.
— Тогда зовём специалиста, — Робардс взял лежащий на столе бумажный самолётик и запустил его сквозь стену. — Это тебе, — он достал из ящика какую-то вещицу на длинном чёрном шнурке и надел её на шею Гарри. — На всякий случай — позвать помощь. Просто сожмёшь в руке, Роберт получит сигнал и придёт тебя спасать, так что камин не закрывай. Эксперимент, как ты понимаешь, неофициальный, так что не знаю, что ты друзьям скажешь. Если всё пройдёт нормально, утром в понедельник Роберт зайдёт к тебе и снимет всё это.
— Спасибо, сэр, — взволнованно проговорил Гарри.
— Послушаем, что ты скажешь в понедельник, — усмехнулся Робардс.
Специалистом абсолютно неожиданно для Гарри оказалась… Сандра Фоссет. И пока он изумлённо на неё смотрел, Робардс извлёк из шкафа два комплекта: две пары магнитных браслетов, две пары волшебных, два ошейника и две повязки. И спросил:
— Мисс Фоссет, вы знаете, где живёт мистер Поттер? Ты вряд ли сам сможешь попасть домой сегодня, — сказал он Гарри.
— Нет, — ответила она. — Но я знаю, где находится площадь Гриммо.
— А, ну разберётесь, — усмехнулся Робардс и скомандовал: — Начнём с браслетов.
— Вытяните руки, господа, — потребовала Сандра. Она была весьма сосредоточена, но Гарри видел, что ей всё это доставляет удовольствие и даже вызывает гордость — и он понимал её: участие в подобном дорогого стоило. Как минимум это означало, что ей, младшему аврору, главный аврор по-настоящему доверяет.
Первые — волшебные — браслеты Гарри ощутил лишь в тот момент, когда Сандра их ему надела. Едва коснувшись его кожи, они под ней как будто растворились, и Гарри подумал, что сделай это кто-то с ним во сне, он бы, проснувшись, даже и не понял, что произошло. А вот магнитные он ощутил сполна — и сразу, едва они сомкнулись вокруг запястий, почувствовал вибрацию. Несильную — он даже удивился, что это может причинять действительно серьёзные неудобства.
— Теперь закрепи заклятьями, чтоб мы сами их не сняли, — велел Робардс и пояснил: — Да, мы максимально точно всё воспроизводим. В том числе и невозможность самостоятельно избавиться от этого.
Затем пришёл черёд ошейника. И хотя цепочка не охватывала шею плотно, Гарри постоянно ощущал её, и это было неприятно.
Последней Сандра надела на него повязку. Та хотя и не давила на лицо, но прилегала к нему довольно плотно, абсолютно не пропуская света.
— Идём, — Гарри почувствовал, как на него надели плащ и закрыли лицо капюшоном, а затем Сандра взяла Гарри под руку и повела его, спросив с любопытством, едва они вышли из кабинета: — Как оно?
— Нормально, — честно сказал Гарри. — Неудобно только: ничего не видно же. А так нормально.
— Если что — пришли сову, — предложила она. — Мало ли, вдруг Сэвидж будет занят. А я тоже могу снять.
— Если Моуди терпел это пять лет, я как-нибудь полтора дня выдержу, — возразил Гарри.
На самом деле он пока не понимал, в чём может быть проблема: да, браслеты неприятно дрожали на его руках, серьёзных неудобство они не создавали. Куда сложнее было обходиться без зрения: даже пока Сандра вела его под руку, Гарри чувствовал себя ужасно неуверенно, но надеялся, что дома будет легче.
Глава 320
"Лестрейндж вдруг вскочил и буквально выбежал из коморки" - кАморки |
Глава 325, конец
"— Да мы сто раз с ней это обсуждали. Гордится будет, — ответил Ламонт очень довольно" - гордитЬся |
Qeerde
Челы, которые это прочитали, объясните, почему вы потратили свое время на произведение, где автор прямым текстом говорит, что оно дерьмо? Ну...автор перфекционист :))))) что для автора может быть плохо, для нас, простых смертных, все равно один из лучших макси на сайте ;)10 |
Глава 332
"— Плохим и неприятным людей тоже можно сочувствовать." - людЯМ |
Получается, что Лестрейндж получил подарок на Рождество и даже сам его открыл.
А что подарок поначалу был кошмарным и с опасной упаковкой - так Лестрейндж же) |
Alteyaавтор
|
|
Cat_tie
Спасибо!)) Morna Qeerde Мур.)Ну...автор перфекционист :))))) что для автора может быть плохо, для нас, простых смертных, все равно один из лучших макси на сайте ;) 1 |
Qeerde
Ха! Потому что автор написал это НЕ СРАЗУ! |
Qeerde
Челы, которые это прочитали, объясните, почему вы потратили свое время на произведение, где автор прямым текстом говорит, что оно дерьмо? надпись на заборе тоже говорит)) но больше не о том, кому адресована, а о самом написавшем. --- до "Миддла" я прочитала "Однажды..." и сопутствующие ему фанфики. человек, который умеет и любит делать отлично, не будет делать плохо. это было бы неуважение к себе как к Мастеру. что до того предупреждения, я расценила его как: а) автор скромен б) окружающая обстановка не радует в) "Миддл" написан в немного непривычном для автора стиле, где больше действий и меньше описаний-рассуждений и прочих моментов, уводящих в сторону от сюжета. мне подумалось, что это была "проба пера", отсюда и предупреждение. в моём случае "Миддл" "зашёл" легче и тронул больше, чем остальные произведения. 2 |
Nita
А я думаю, что это очередной провокатор. Он ведь откровенно переврал слова автора, усилив негатив. Ответ человека не интересовал. Тем более весна, обострение...Сколько их было за эти годы и сколько ещё будет. Не вижу смысла что-то доказывать. 2 |
Alteyaавтор
|
|
Памда
Показать полностью
Qeerde Коварный!!!Ха! Потому что автор написал это НЕ СРАЗУ! читаю пишу Qeerde Даже больше? Ого!надпись на заборе тоже говорит)) но больше не о том, кому адресована, а о самом написавшем. --- до "Миддла" я прочитала "Однажды..." и сопутствующие ему фанфики. человек, который умеет и любит делать отлично, не будет делать плохо. это было бы неуважение к себе как к Мастеру. что до того предупреждения, я расценила его как: а) автор скромен б) окружающая обстановка не радует в) "Миддл" написан в немного непривычном для автора стиле, где больше действий и меньше описаний-рассуждений и прочих моментов, уводящих в сторону от сюжета. мне подумалось, что это была "проба пера", отсюда и предупреждение. в моём случае "Миддл" "зашёл" легче и тронул больше, чем остальные произведения. Nita А я думаю, что это очередной провокатор. Он ведь откровенно переврал слова автора, усилив негатив. Ответ человека не интересовал. Тоже верно.Сколько их было за эти годы и сколько ещё будет. Не вижу смысла что-то доказывать. клевчук Nita Она!!!Тем более весна, обострение... 1 |
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |