Middle (джен)

Следующие дни ушли у Гарри на проверку новых версий, но ни одна из них в итоге никуда не привела, и на выходные, куда его отпустили без дежурства, он уходил расстроенный и озадаченный. Гарри думал было даже выйти поработать в субботу, но слишком соскучился по Джинни и по Рону с Гермионой, да и с Хедвиг ему хотелось погулять, так что он заставил себя отложить работу и просто пожить эти два дня как Гарри Поттер, а не как стажёр Аврората.

С Роном и с Гермионой они провели почти что всю субботу, и это была лучшая суббота за последние несколько лет. Расстались они часов в восемь, и не потому что так договорились, просто в какой-то момент Гарри начал ощущать себя лишним. Так что он вернулся камином домой, взял Хедвиг и отправился в ближайший парк — гулять. В конце концов, кого в Лондоне может удивить парень с белой совой? Да никого, и без всяких магглоотталкивающих чар.

Гарри неспешно шёл по дорожкам парка и раздумывал о том, где тот, кто устроил всё это со скульптурами, взял панду и пингвинов? Остальных животных просто было найти в Лондоне — хотя вот те же еноты в Англии, вроде, не водились. И всё же они встречались чаще — наверняка енотов можно было найти в частных зоопарках, например, им ведь, вроде, никаких особенных условий не нужно? А вот панда…

Зоопарк!

Нужно проверить, пропадала ли из зоопарка панда. И когда.

Ну и пингвины, разумеется. И еноты тоже.

И ведь в воскресенье зоопарк открыт…

Но с маггловским зоопарком связываться нужно было только через Робардса, напомнил себе Гарри, а потом подумал о том, что через пару часов уже увидит Джинни, и решил, что зоопарк точно никуда не денется.

И не пожалел о своём решении ни секунды — вплоть до утра понедельника, когда пришлось вставать и выбираться из тёплой постели, где ещё дремала Джинни. Как вообще женатые делают это каждое утро, думал Гарри, аппарируя к министерству под противный мелкий дождь. Зато, думал он, может, на планёрке будет что-то интересное… но нет — та прошла обыденно и скучно. А когда закончилась, Гарри, задержавшись, попросил Робардса о разговоре, и ему пришлось ещё почти час ждать, покуда тот решит более важные вопросы.

Наконец Робардс Гарри принял и, выслушав, пообещал узнать, не пропадали ли в каком-нибудь из британских зоопарков панда, пара пингвинов и три енота, вместе или по отдельности.

— Идеи есть? — спросил он с каким-то очень человеческим любопытством, и Гарри признался, что пока что все его идеи провалились.

— Но я уверен, сэр, что возраст детей важен, — закончил Гарри. — Ну не может таких совпадений быть!

— Не может, — согласился Робардс и спросил: — Может, если дело не в детях, то в их родителях? Их проверяли?

— На что? — озадаченно спросил Гарри, и Робардс пожал плечами:

— Не знаю. Ну, на что-нибудь, — он рассмеялся и посмотрел на часы: — Извини, Гарри, очень много дел. И если у тебя всё, то… — он выразительно поглядел на дверь, и Гарри пришлось попрощаться.

Однако Робардс дал ему идею, и, поскольку других не было, Гарри решил проверить и родителей… и очень быстро понял, что сделать этого не может. Потому что здесь снова требовалось действовать через маггловскую полицию, ему же оставалось только сформулировать запросы.

Чтоб не дёргать Робардса несколько раз, Гарри решил на всякий случай запросить всю имеющуюся информацию не только о родителях детей, но и на их дедушек и бабушек — вдруг понадобится? А нет, и ладно — пусть себе лежит.

С бумагами в итоге Гарри провозился почти до вечера. Видимо, его работа не осталась незамеченной, и когда он наконец собрался к Робардсу, Сэвидж спросил:

— Ты, конечно, отвечать мне не обязан, но куда ты тащишь эту кипу?

— Главному аврору, — с подчёркнутой скромностью ответил Гарри.

— Боюсь даже спрашивать, зачем, — заметил Сэвидж. — Но спрошу. Зачем?

— Хочу запросить информацию у магглов на родных детей, которые видели превращения тех скульптур, — ответил Гарри, и Сэвидж присвистнул:

— Бедолаги… ну пускай работают. Но на их резвость не рассчитывай — хорошо если к концу недели будет что-нибудь. Впрочем, завтра мы всё равно все заняты… и я надеюсь, завтра не случится ещё какой-нибудь беглый пожиратель или что-то в этом роде, потому что никого из нашего отдела завтра здесь не будет.

— А где мы будем, сэр? — заинтригованно спросил Гарри, но тот только махнул ему рукой:

— Иди, бумаги отнеси. Завтра в девять соберёмся здесь, и всё узнаешь.

Спорить было бессмысленно, и Гарри понёс бумаги Робардсу, вернее, его секретарю, с которым они ещё с полчаса их регистрировали. А затем пошёл домой — ждать завтрашнего дня.

Спал он, конечно, плохо, то и дело просыпаясь и гадая, что их ждёт. Было очевидно, что речь идёт о каком-то обряде, но кто и как будет проводить его, Гарри не имел ни малейшего понятия. Уингер? Кто-то из специалистов министерства? Из невыразимцев? Просто кто-нибудь со стороны? Кто?

Нормально он уснул только под утро и встал по будильнику разбитым. Впрочем, горячий душ его взбодрил, и в Аврорате Гарри был уже в половине девятого и буквально сгорал от нетерпения. Остальные собрались примерно в то же время и почти что полчаса сидели просто так, болтая и ожидая, как сообщил им Сэвидж, Робардса.

Тот появился ровно в девять и, оглядев присутствующих, сказал:

— Пора.

— Ну ты хоть сейчас скажи, куда мы, — попросил Праудфут, и Робардс ответил:

— Ты лучше спроси, не куда, а с кем.

— С кем? — осторожно спросил Сэвидж, но Робардс лишь ответил:

— Он ждёт нас у меня. Идёмте.

Они пошли, конечно, с любопытством переглядываясь и шёпотом предлагая разные кандидатуры, от смешных до совсем уж фантастических.

Угадали Праудфут и Долиш: в кабинете Робардса их ждал Маркус Эйвери. На нём уже была не роба, а обычная чёрная мантия, сидевшая не слишком-то удачно: она морщилась под мышками и на воротнике, и казалась мятой, хотя её совершенно очевидно гладили. Никаких кандалов на нём уже не было: вероятно, Робардс счёл, что контракта вполне достаточно. Впрочем, сам Эйвери, похоже, не обращал на всё это внимания и выглядел очень сосредоточенным и взволнованным.

Вместе они поднялись наверх и прямо возле министерства Робардс, наконец, сказал:

— Аппарируем в Лестрейндж-холл. Я с Эйвери, остальные сами. Гарри, справишься, или…

— Да, конечно, — Гарри был слишком взволнован, чтобы обижаться. Да, они не вылечат сегодня Лестрейнджа, но, по крайней мере, про него никто и никогда больше не забудет! А там, может, тот же Эйвери найдёт и способ вылечить его? Раз он такой специалист?

К удивлению Гарри, небо над Лестрейндж-холлом было ясным. Кто-то словно бы проделал в облаках дыру, освещая старый замок солнцем, и Гарри подумал, что без заклинателей погоды тут не обошлось. Интересно, это было согласовано, или кто-то — кто? — проделал всё, не ставя в известность Управление погоды?

В холле их встретили Шеклболт и Андромеда. Миллисент сидела на высоком стуле и взволнованно смотрела на происходящее, не делая попыток спуститься. Тедди не было, и, как показалось Гарри, ей его заметно не хватало, хотя рядом с ней сидела Тэмзин Робардс, и они время от времени о чём-то неслышно для остальных шептались.

Гарри ожидал увидеть ещё кого-нибудь, но кроме них здесь были лишь сидящие ближе к горящему камину Уингер и Морриган Моран — и она сейчас внимательно осматривала начерченный мелом на полу вписанные в круг шестиугольник и квадрат. Простая чёрная мантия, которая сейчас была на Морриган, почему-то делала её совсем бесплотной — возможно, потому, что сливалась цветом с её длинными распущенными волосами, ниспадавшими мягкими блестящими волнами едва не до колен. И чем дольше Гарри смотрел на Морриган, тем больше ему казалось, что никакой мантии на ней и нет, и укрывают её одни лишь волосы, блестящие и чёрные, словно перья ворона. Надписи в углах рисунка Гарри прочитать не смог — да он даже не сумел узнать язык! Кажется, это были кельтские руны, но он не поручился бы.

— Мистер Эйвери, — любезно обратилась она к Эйвери, — вы не проверите? Всё так?

— Секунду, — Эйвери подошёл к ней и медленно обошёл рисунок, достаточно большой, чтобы вместить их всех. — Да, всё верно. Только кровь осталась.

— Кровь, — кивнула Моран. — Каждый должен отдать сам, — она вынула из-за пояса маленький кинжал с каменным вроде бы лезвием и, подойдя к одному из подоконников, взяла небольшую чашу, вырезанную из тёмного камня. — Немного — хватит пары капель, — сказала она, легко чиркнув остриём по своему левому запястью. Короткий разрез почти мгновенно набух тёмной кровью, и Моран, позволив трём каплям упасть в чашу, тут же залечила его, коснувшись раны совершенно гладким навершием ножа, и проговорила: — Любовь сестры да начнёт круг.

А затем отнесла и нож, и чашу Андромеде.

Та повторила действия Моран, сказав:

— Любовь невестки да продолжит круг, — а потом спросила:

— Как быть с Миллисент?

— Руки будет достаточно, — ответила Моран и, подойдя к девочке, присела перед ней на корточки. — Но ты должна сама себя порезать, помнишь? — сказала она очень серьёзно. — Если ты хочешь помочь Дольфу. Кровь должна быть отдана добровольно.

— Я хочу, — кивнула Миллисент и взяла вложенный в её деревянную руку Андромедой нож. Чашу взяла Моран и подставила под левую руку Миллисент, пока Андромеда поднимала той рукав, обнажая место, где заканчивался протез.

— Не бойся, — сказала Моран, и девочка ей возразила:

— Я совсем не боюсь.

— Ты помнишь, что нужно сказать? — спросила Моран, и Миллисент кивнула, а потом на удивление уверенно разрезала кожу возле своего левого локтя. И сказала:

— Любовь дочери да продолжит круг.

Она даже сама дотронулась до раны навершием ножа, залечив порез, и сама отдала нож Моран, которая передала его и чашу Тэмзин.

— Любовь матери да продолжит круг, — проговорила та, когда капли её крови упали в чашу.

Моран, забрав у неё чашу и нож, отдала их Гор, и та проговорила, когда её кровь пролилась в чашу:

— Любовь подруги да продолжит круг.

— Теперь мужчины, — проговорила Моран, забирая у неё нож и идя к Сэвиджу, когда Эйвери вдруг возразил:

— Нет, подождите!

— Что? — резко спросила Моран, и Гарри вздрогнул от того, что прозвучало в её голосе.

— Я писал, — смущённо сказал Эйвери. — Должна быть любовь женщины. Или супруги. Ну, или мужчины, — он совсем смешался и отвёл глаза.

— А если нет? — спросила Моран. — Вы говорили, что состав довольно вариабелен — не обязательно собрать всех.

— Да, но это очень важный компонент, — ответил Эйвери как будто виновато. — Без этого может ничего не получится. Но я не могу знать наверняка — мы попробуем. Хуже не станет, я уверен.

— Ладно, — выдохнула Моран, хотя на её лице на миг мелькнуло что-то вроде отчаяния. — Я надеюсь, нас всех хватит. Роберт, — она протянула чашу Сэвиджу, но тот даже не успел взяться за нож, когда прозвучал женский голос:

— Стойте! Я знаю, кто нам нужен.