Middle (джен)

— Мы сёстры.

Арестованные представились как Энн и Аи Грин. Они не выглядели ни испуганными, ни даже особенно взволнованными, скорее, заинтересованными и даже любопытствующими, словно их привели сюда на экскурсию.

— Интересно, — как-то лениво отозвался Сэвидж. — Полные?

— Да нет, — ответила Энн. Русоволосая. — Мы вроде бы нормальные… Аи даже, скорее, худая.

Они обе прыснули, переглянулись и уже открыто рассмеялись.

— У вас одинаковые и отец, и мать? — невозмутимо уточнил Сэвидж.

— Ну вообще они похожи, — ответила Энн. — Ну, знаете — две руки и две ноги, два глаза, ушей тоже два…

Они обе снова рассмеялись, и Аи добавила:

— Нос один. И рот. А волос много.

— Назовите имена ваших родителей, мисс Энн Грин, — Сэвидж выглядел несколько уставшим и довольно равнодушным.

— Я их всегда называла мама и папа, — весело ответила она.

— За попытку ограбления Гринготтса Визенгамот обычно присуждает лет десять Азкабана, — равнодушно сообщил им Сэвидж. — В вашем случае, я полагаю, будут все пятнадцать. Я, в принципе, не против.

— А чего не двадцать? — весело спросила Энн.

— Можно и двадцать, — согласился Сэвидж. — Если вам так хочется.

— Если можно как нам хочется, то можно нам домой? — весело спросила Энн. — Мы есть хотим, да и вечер уже, нас там кот ждёт.

— Мы сообщим вашим родителям, чтобы они забрали вашего кота, — ответил Сэвидж. — Если вы нам назовёте их.

— Они его не любят, — фыркнула Энн. — Говорят, что он облезлый, наглый и царапается.

— Значит, он умрёт от голода, — пожал плечами Сэвидж. — Уже вечер — вы будете сотрудничать? Если нет, закончим это — мы тоже хотим домой, а ваши показания не так уж и нужны.

— Нет, мы хотим в камеру! — сказала Энн, вновь переглянувшись с Аи и захихикав. — Мы хотим там переночевать.

— А как же кот? — напомнил Сэвидж, и она засмеялась:

— А мы ему еду оставили. И воду.

— Как угодно, — Сэвидж поднялся. — Допрос закончен седьмого апреля две тысячи третьего года в двадцать часов четыре минуты.

Он кивнул Гарри и, направив на задержанных палочку, заковал их в кандалы. Затем они с Гарри вывели обеих женщин в коридор и отвели к камерам. Первой Сэвидж завёл в камеру Энн, и когда женщины поняли, что её оставляют там одну, они возмутились:

— Эй, мы хотим вместе! Так нечестно!

Сэвидж не ответил — просто запер решётку и отвёл Аи в другую камеру. Та, впрочем, тоже возмутилась:

— Мы хотим быть вместе!

У неё был довольно низкий голос, странно контрастировавший с хрупкой фигурой.

Ей Сэвидж тоже не ответил — и, закрыв решётку, наложил на неё звукоизолирующие изнутри чары. И, не слушая её возмущённые требования посадить её вместе с сестрой, вернулся к камере Энн, где наложил на дверь те же чары.

— Интересно, да? — спросил он Гарри, разглядывая раздражённо ходящую по камере Энн. — Что думаешь?

— Может, они под заклятьем? — предположил Гарри. — Ну или просто понимают, что им нечего терять — так хоть позлить нас…

— Может, — задумчиво согласился Сэвидж. — На заклятье я их проверял, но да, ты прав — пускай эксперты их посмотрят. Завтра утром. Напиши запрос — и по домам.

— У вас есть другая версия? Сэр? — нетерпеливо спросил Гарри, и Сэвидж согласился:

— Есть. Кстати, — он посмотрел на Гарри. — Раз Дольф скоро возвращается, тебе пора решить, останусь ли я твоим наставником, или им снова станет он. В этом случае тебе понадобится промежуточный отчёт, и его уже пора готовить.

— Можно мне подумать, сэр? — спросил Гарри, и Сэвидж усмехнулся:

— Возвращайся. Вам обоим будет очень полезно. Я не то что не обижусь — счастлив буду. Из меня наставник — как метла из дерьма, я знаю, — он снова усмехнулся и хлопнул Гарри по плечу. — И потом, я не хочу возиться со всеми этими бумагами по откомандировыванию тебя в другие отделы в следующем году. Пусть Дольф мучается. Хотя ему сначала всё равно на переподготовку.

— Переподготовку, сэр? — переспросил Гарри.

— Его не было четыре месяца, — ответил Сэвидж. — Естественно, он должен пройти переподготовку. Надеюсь, что недолгую, но то решать комиссии. Впрочем, он и сам туда пойдёт — Дольф в некоторых вопросах ужасный буквоед… да ты сам знаешь. Всё, домой, — велел он. — Запрос только напиши — пускай эксперты их с утра осмотрят. Но я не думаю, что там какое-то заклятье.

— А что? — спросил Гарри, но Сэвидж лишь махнул рукой и пошёл в отдел. И Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

И весь вечер уже дома мучиться, пытаясь угадать, что тот имел в виду и что заставляет сестёр Грин так себя вести. В некотором смысле он их мог понять: в конце концов, их задержали, судя по всему, на месте преступления, на что им надеяться? А так хоть душу напоследок отвезти — всё равно им сидеть в Азкабане, так какой смысл сотрудничать?

Однако реакция Сэвиджа интриговала Гарри. У того явно было какое-то объяснение такому поведению, и Гарри только оставалось ждать утра и надеяться, что он его узнает.

На осмотр экспертами Гарри, конечно, не позвали, а после Сэвидж почему-то не пошёл сразу на допрос, а ушёл куда-то до самого обеда, после которого уселся за свой стол и занялся какими-то делами. Гарри очень хотелось его если не поторопить, то хотя бы спросить, для чего тот тянет время, но что это даст? Сэвидж своих намерений точно не изменит, а Гарри покажет себя нетерпеливым мальчишкой. Нет уж. Он дождётся.

Гарри действительно дождался — но лишь к вечеру. Около пяти часов Сэвидж потянулся, посмотрел на часы и позвал:

— Гарри, идём, попробуем поговорить с нашими сестричками. Скажи, пусть их приведут в допросную. Сам им не показывайся.

— Сэр?

— Иди-иди, — усмехнулся Сэвидж, и Гарри, донельзя заинтригованный, почти что побежал к дежурному, а затем, вернувшись, нетерпеливо позвал:

— Сэр, всё готово! Их ведут!

— Да ты садись, — посмеиваясь, сказал Сэвидж. — Кофе выпьем — и пойдём.

— Сэр!

— Не хочешь — не пей, — согласился тот, извлекая из ящика кофейник и две чашки.

— Я хочу, — возразил Гарри. Раз уж ему всё равно ждать…

К кофе, которым Сэвидж, конечно же, со всеми поделился, Гор добавила коричное печенье, так что на кофепитие ушло минут, наверное, пятнадцать. Наконец, Сэвидж поднялся и лениво махнул Гарри:

— Ну, идём. Пора, я думаю.

Гарри понимал, что Сэвидж, что называется, томит задержанных. Не такой уж редкий приём, но чего он добивается сейчас? Зачем ему сотрудничество?

Когда Гарри с Сэвиджем вошли в допросную, прикованные цепями к столу женщины вскочили, и на их лицах было написано крайнее возмущение.

— Эй, мы так не договаривались! — крикнула Энн. — Уже вечер!

— Шутка затянулась, — резко добавила Аи. — Хватит, мы выходим из игры. Мы говорим «ампель».

— Да! — присоединилась к ней и Энн. — Ампель!

Игра? Они думают, что это просто игра? Кто-то обманул их? Кто? Зачем? Как?

Вопросов было так много, что Гарри только удивлялся пусть, возможно, показному, но кажущемуся абсолютным спокойствию Сэвиджа.

— Боюсь, что это не игра, — сказал тот, садясь и доставая пергамент и Прытко Пишущее Перо. — Старший аврор Роберт Сэвидж, стажёр Гарри Поттер, британский Аврорат. Восьмое апреля две тысячи четвёртого года, семнадцать часов десять минут. Допрос Энн и Аи Грин. Итак, мисс… или миссис? — спросил он. — Кто-нибудь из вас замужем?

— Эй, мы же сказали, что выходим! — возмущённо крикнула Энн, дёргая за цепи на руках. — Мы должны были вернуться домой утром! У кота еда закончилась, и нам нужно было на работу выходить, мы только один выходной взяли! А из-за вас теперь нам прогул поставят, у нас будут неприятности! Заканчивайте это! Ампель! Ампель!

— Это не игра, — повторил Сэвидж с некоторым раздражением. — Вы пытались ограбить Гринготтс и отказываетесь сотрудничать со следствием. Вас ждёт лет пятнадцать Азкабана, и эту ночь вы проведёте в камерах. Если у вас есть домашнее животное, о котором нужно позаботиться, скажите нам ваш адрес и адреса ваших родных — его заберут. Надеюсь.

— Слушайте, — рассерженно ответила Аи, — это всё очень натурально, да, я признаю, но зашло слишком далеко. Энн же вам сказала: нам давно пора домой. Всё было очень здорово, но нас должны были отпустить ещё утром!

— Это. Не. Игра, — отчеканил Сэвидж. — Вы отсюда выйдете сначала в зал суда, а после — в Азкабан. И только от вас зависит, как надолго. Отказ от сотрудничества очень удлиняет срок.

— Послушайте, да хватит! — крикнула Энн, опять тряхнув цепями.

— То есть вы сотрудничать не будете, — констатировал Сэвидж. — Ладно — отправляйтесь в камеры, — он потянулся к висящему рядом с ним воздухе пергаменту.

— Ну правда, хватит! — потребовала Энн, но на сей раз в её голосе прозвучали истерические нотки. — Нам нужно домой!

— Вас задержали на месте преступления, — скучным голосом проговорил Сэвидж. — У нас есть показания гоблинов, есть их заявление об ограблении. Нам, в сущности, не требуются ваши показания, но они могут вам помочь сократить срок заключения.

— Послушайте, — Аи подалась вперёд. — Если вы так собираетесь нас шантажировать, у вас не выйдет ничего. Я отправила письмо родителям, где предупредила, чтобы они шли в настоящий Аврорат, если мы сегодня вечером к ним не зайдём. Они вас в порошок сотрут. Вам ясно?

— Пока я никаких родителей не видел, — сказал Сэвидж. — Так вы нам расскажете нормально, что произошло? Или мы закончили, и вы вернётесь в камеры, а мы — домой?

— Да вы издеваетесь, что ли?! — воскликнула Энн, и в её глазах мелькнула паника. — Вы же знаете, что нам нельзя!

— Почему? — серьёзно спросил Сэвидж, и Энн крикнула:

— Да потому что! Сами же всё знаете! Ну правда, отпустите нас!

— Так почему вам нельзя говорить? — спросил Сэвидж, и на сей раз ему ответила Аи:

— Мы же принесли обет. Вы что, действительно не знаете? Кто вы такие?

— Мы авроры, — Сэвидж показал ей свой значок. — Я верно понимаю, что вы принесли Непреложный обет в том, что никогда и никому не расскажете о том, как оказались в Гринготтсе и что там делали?

Сёстры — сёстры ли? — Грин кивнули и, переглянувшись, почти синхронно сжали губы и почти испуганно уставились на Сэвиджа.