Ламонт покраснела и воскликнула:
— Что будут говорить? Кто? Откуда они вообще узнают?
— Процесс по делу будет громким, полагаю, — ответил Робардс. — Тем более, сейчас лето. Развлечений мало, заняться людям нечем. Ваше имя не сойдёт со страниц «Пророка» долго — думаю, недели две. Боюсь, что вашим детям — особенно старшему — будет сложно. Впрочем, слова — это просто слова, — добавил он, внимательно на неё глядя. — Я буду надеяться, что среди родных или друзей погибших не найдётся таких же, как ваш муж.
— В смысле? — её, как показалось Гарри, скорее, смутило выражение его лица, нежели смысл слов.
— В смысле мести, — без тени сочувствия пояснил Робардс. — У них ведь остались и родные, и друзья. Или вот родители убитых им детей — некоторые ведь живы. Главное, чтобы им в отсутствии возможности отомстить лично виновнику не пришла в голову мысль повторить его деяния и отыграться на его семье. На вас и ваших детях. Я действительно надеюсь, что такого не произойдёт.
Робардс двинулся к выходу из гостиной, и Гарри с Причардом последовали за ним молча. Ламонт тоже сперва молчала, осознавая только что услышанное, но когда они уже вышли в холл, ринулась за ними с криком:
— Вы должны нас защитить!
— От кого, мэм? — удивлённо спросил Робардс. — И как долго?
— Пока они не прекратят! — воскликнула она, и он даже брови приподнял:
— Кто? Вам кто-то угрожал?
— Вы сами говорили! — она, кажется, действительно была теперь напугана. — Вы сказали!
— Мэм, я сказал, что надеюсь и верю в то, что другого такого мстителя, как ваш супруг, не будет, — возразил он. — Хотя что почувствуют родители убитых им детей, я вряд ли предскажу.
— Вы же обязаны! — Ламонт просто загородила им дорогу к двери. — Обязаны нас защищать!
— Будут угрожать — приходите, — кивнул Робардс. — Но я действительно надеюсь, что их ненависть обрушится на вашего супруга, а не на вас.
— Но при чём здесь мы? — в её голосе смешались возмущение, обида и тревога. — Мы вообще не знали ничего! Это же он всё сделал, дети тут при чём?
— Да, я думаю, примерно так и будут рассуждать родители убитых, — кивнул Робардс, и Гарри подумал, что теперь она поймёт. Хотя бы так, раз уж не вышло по-другому.
— Но ведь они-то виноваты! — возразила Ламонт. — Они же сами… а мы что? Я какое отношение ко всему этому имею? Мои дети?
Гарри недоверчиво сморгнул и посмотрел на Причарда, но тот выглядел не удивлённым, а, скорее, вышедшим на охоту. По крайней мере, именно такая ассоциация возникла в голове у Гарри при взгляде на него.
— Так ваш муж тоже виноват, — ответил Робардс с удивительным терпением. — А значит, его дети — дети убийцы. По вашей же логике они тоже виновны.
— По моей?! — она возмутилась настолько искренне, словно не было всего предыдущего разговора. — Я когда такое говорила?! Они дети!
— Младшему из убитых вашим мужем так и не исполнилось четырёх лет, — жёстко сказал ей Робардс. — Он тоже был ребёнком. Однако вы мне сами заявили, что ваш супруг всё сделал правильно, и дети выросли бы все в родителей. Но если так, то ваши дети тоже могут вырасти такими, как ваш муж и их отец — серийными убийцами. Так могут рассудить другие люди. Но я верю, что такого не случится, — закончил он — и аппарировал.
— Но ведь вы должны нас защищать! — растерянно и истерично проговорила Ламонт, обращаясь теперь к Гарри — но Причард не дал ему ответить, просто взяв за локоть и аппарировав вместе к министерству.
— Извини, — сказал он, тут же отпуская Гарри. — Но у тебя на лице было написано желание ей что-то объяснить. А бесполезно, и нас Робардс ждёт.
— Ты таких встречал? — хмуро спросил Гарри.
— У моего отца аптека, — ответил Причард. — Там кого только ни увидишь. Я в каникулы там помогал, когда учился — слава Мерлину, что у моих родителей есть ещё один сын. Повезло нам.
— Иначе ты бы стал наследником? — улыбнулся Гарри.
Они спустились в Атриум, и по дороге к лифтам Причард скривился:
— Ну да. Был бы, куда деться. Но брат, по счастью, прям мечтает — и я ему когда сказал, что собираюсь в аврорат, а семейное дело — для него, он был счастлив. Так что теперь мы отлично дружим. Но типов я там навидался… Придёт вот такая дура — и начнёт галдеть, мол, а чего это у вас корень валерианы вот такой, а не такой. А на той неделе был такой! А этот весь кривой какой-то! Может быть, подделка? Или вы мне недосортицу подсовываете? И не убедить ведь ни за что. Эта такая же. Бесполезно.
— Но вообще ведь Робардс прав, — сказал Гарри, вызывая лифт. — Им ведь правда могут попытаться отомстить.
— Вряд ли, — возразил Причард. — Убийцу же нашли. Если эта дура догадается молчать и не даст какое-нибудь особенно тупое интервью, не думаю, что ей и детям что-то угрожает.
Гарри был другого мнения, но спорить смысла не видел: всё равно ни от одного из них возможное развитие событий не зависело. И всё же он тревожился — не за саму Ламонт, а за детей. Особенно за старшего, которому осенью предстояло ехать в школу.
Робардс ждал их в кабинете и, едва они вошли, задал вопрос Гарри:
— Что ты думаешь?
— Они друг друга стоят, — ответил тот.
— Не об этом, — нетерпеливо возразил Робардс.
— Да никто им ничего не сделает, — вмешался Причард, и Робардс резко его одёрнул:
— Я не тебя спрашивал. Иди в отдел.
— А парня затравят, конечно, — добавил Причард, впрочем, послушно шагнув к двери. — В школе.
— В отдел, — отчеканил Робардс, и Причард, почему-то сочувственно взглянув на Гарри, чуть вздохнул и чётко отрапортовал:
— Есть, сэр.
И покорно ушёл, оставив Гарри с Робардсом одних.
— Садись, — велел Робардс, присаживаясь на диван. — И расскажи, что ты думаешь.
— О чём? — Гарри сел чуть поодаль. — О Ламонт?
— О возможной опасности, — качнул головой Робардс. — О ней что думать-то.
— Не знаю, — Гарри нахмурился. — Мне кажется, им в самом деле могут мстить. Кто-то вроде Лестрейнджа. Но я не видел дела и не знаю деталей.
— На самом деле, такое бывает довольно редко, если преступник взят живым, — сказал Робардс. — Особенно если им удаётся проклясть его в зале суда. Поэтому там нет щитовых чар такого рода.
— Поэтому?
Этот вопрос занимал Гарри ещё со времени учёбы в Академии. Никого из подсудимых, в каких бы чудовищных преступлениях их не обвиняли, никогда не защищали никакими чарами.
— Мы, конечно же, следим, чтобы их там не убили и на части не порезали, — добавил Робардс. — Но защитных чар не ставим. Потому что семьи точно не при чём — но это сложно объяснить тем, кто разочарован приговором. Одно время чары ставили, но после того, как…
В дверь постучали — вежливо, но требовательно.
— Войдите! — громко отозвался Робардс.
Дверь открылась, и они оба поднялись — потому что в комнату вошла Морриган Моран.
На ней был длинный плащ чёрного сукна, под которым виднелось простое шёлковое тёмно-зелёное платье почти в пол, с длинными, несмотря на жару, рукавами, а её длинные волосы были заплетены в обычную косу.
— Доброго дня, — проговорила она, закрывая за собою дверь. — Простите, что врываюсь так. Гарри, рада видеть вас, — она ему кивнула, и Гарри, отвечая ей, почувствовал себя мучительно неловко: она точно не ожидала его встретить здесь, и он был третьим лишним.
— Чему обязан? — спросил Робардс так, словно бы она пришла к нему домой. — И имею ли я честь сейчас говорить с…
— Моран, — оборвала она. — Как видите, я без судебной мантии и шапочки. И я говорю с вами сейчас не как судья, а как крёстная мама двух маленьких убитых девочек.
В её руке вдруг появилась, просто соткавшись из воздуха, маленькая серебристая лодочка — игрушечный кораблик, который, кажется, мог на воде держаться только чарами. Впрочем, парус у него был настоящий…
— Мадам, я… — начал было Робардс, но она оборвала его:
— Я могла бы приказать — как член Визенгамота и судья. Но я прошу. Всего пару минут, — она подошла чуть ближе и остановилась шагах в пяти или шести от Робардса. И прижала обе ладони к груди, оставив лодочку парить, слегка покачиваясь — будто на волнах. — Я дала слово, что он будет жить, и долго, — продолжила она, открыто глядя Робардсу в глаза. — И я его сдержу. Но я хочу его увидеть здесь, сейчас — наедине. Да, суд, конечно, будет — но у меня там будет много конкурентов, полагаю. Не хотелось бы мешать им.
— Я не имею права никого пускать к нему, — серьёзно сказал Робардс, и Гарри показалось, что он сделал это не особенно охотно.
— Что ж, — ответила она. — Я понимаю. Тогда так, — она отняла правую руку от груди и протянула её вперёд ладонью вверх — и через пару секунд на ней так же, как та лодочка, что всё ещё парила в воздухе, соткался исписанный и скреплённый печатью пергамент. — Я вхожу в комиссию Визенгамота, которая курирует это непростое дело. И я имею право видеть обвиняемого и говорить с ним. Вот бумага.
Она слегка подбросила пергамент, и тот подплыл к Робардсу, который, прочитав его, кивнул:
— Да, госпожа судья. Вы желаете поговорить с ним здесь?
— Не стоит, — ответила она. — Я дойду сама. Хочу увидеть, в каких условиях вы его тут держите, — добавила Моран, и её губы слегка тронула едва заметная улыбка.
— Прошу, — чуть поклонился Робардс, обходя запахнувшую плащ и накинувшую на голову капюшон Моран и открывая перед нею дверь.
Они вышли — и, поскольку Гарри никто не запрещал идти за ними, он отправился за ними следом. В конце концов, если он там будет неуместен, решил Гарри, Робардс вряд ли постесняется ему сказать об этом — но вдруг нет? А Гарри очень хотелось увидеть то, что будет происходить сейчас в камере Ламонта.
Робардс вошёл туда первым и сразу же обвил руки и ноги Ламонта кандалами, и тот спросил ворчливо:
— Что опять-то? Я же вроде рассказал всё.
— Мадам Моран — член Визенгамота, — представил её Робардс, держа Ламонта на прицеле. — Она пришла проверить условия вашего содержания.
— Я хочу дать интервью! — тут же заявил Ламонт. Моран скинула с головы капюшон, и он присвистнул: — Ого, ничего себе! Какая вы красотка!
— Не думаю, что интервью возможно, — сказала Моран, медленно подходя к нему. — Но у меня есть новости для вас. Визенгамот получил ваше прошение вернуть дементоров и рассмотрит его в течении недели. Оно нас очень заинтересовало, и мы хотели бы вас выслушать.
— Отлично! — оживился Ламонт. — Наконец-то! Вот стоило попасть сюда, чтобы меня услышали, — довольно сказал он, победно поглядев на Робардса.
— Вас вызовут в ближайшие дни, — пообещала Моран, останавливаясь совсем рядом с ним — и вдруг протянула руку и легко положила ладонь ему на голову, на самую макушку. И улыбнулась — и от её улыбки у Гарри встали дыбом волоски на затылке. Ламонт глядел на Моран удивлённо и непонимающе, но прежде, чем он что-либо успел спросить, она опустила руку и, развернувшись, молча вышла.
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
Merkator
Автор очень коварен: в результате перечитывания сижу, копаюсь в ирландских мифах, ищу проклятие от Моран) Всецелом, да. Но она его модифицировала. )Это, случайно, не такое: «Вороны играли особую роль в проклятиях Кромахи: после изречения заклятия одна из ворон садилась рядом с проклятым и не покидала его до тех пор, пока проклятие не вступало в свою силу. »? |
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала…
|
Alteyaавтор
|
|
Merkator
А там проклятий было четыре, на выбор. А добрая Моран своё придумала… Конечно, своё. Это приятнее. В конце концов, это её крестницы. Любимые малышки, которых она в колыбели качала. Племянницы практически. И вы представьте, КАК она все эти годы ненавидела их убийцу. Есть у меня подозрение, что придумала она это заклятье не сейчас... 2 |
N2H4 Онлайн
|
|
1. Спасибо за эту историю (и её продолжение)!
Показать полностью
2. В который раз перечитав, заметила (как мне кажется) опечатки: Middle Глава 6 К его удивлению, Лестрейндж повёл Гарри не на улицу, а… в туалет, где первым *з*елом запер дверь, а потом, отвечая на невысказанный вопрос, сказал: Middle Глава 44 — Представь, что ты уже убил — пусть чужими руками — два*цад*цать шесть, если я верно посчитал, человек. А в Азкабан попал за то, что магглорожденный. Что ты будешь чувствовать? — спросил Лестрейндж, склоняя голову к правому плечу. Middle Глава 191 — Отлично, мистер Поттер, благодарю вас, — Турпин подхватил папку из его рук и отлев*е*тировал её к себе за стол. Затем открыл и, хмыкнув, сообщил: — Здесь защита от копирования. Middle Глава 255 — Нет, — как-то печально возразил Лестрейндж. — Не всех. Есть те, кто к Волдеморту шёл по своей вол*и*, ясно понимая, для чего. Middle Глава 257 Мальсибер стоял перед столом, за которым сидели окаменевшие от Петрификуса юнц*аы.* Middle Глава 277 Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел и не слышал — впрочем, в Лютном часто так бывает, это Гарри уже знал. Впрочем, в данном случае это вполне могло быть правдой: убивали-то не здесь. А хлопок аппарации *и* настолько редкий и громкий, чтобы на него обратили внимание. *не? Middle Глава 302 — Потому что ты диверсию устроил, — засмеялась Гор. — Притащить на суд д*и*тёнышей нюхлеров! Это должно быть запрещено! Middle Глава 302 Но есть прорехи — так что, боюсь, вам, Причард, — он посмотрел на своего стажёра, — придётся вновь сходить в архив и с ними сверится — возможно, вы найдёте там ещё дела. Но это быстро: посмотрите по каталогу и, если будет совпадение, запросите дела. *сверитЬся Middle Глава 308 — У нас с моей женой были браслеты, — сказал Лестрейндж, поднимая левый рукав и демонстрируя два браслет, очень похожий на те, что он подарил Гарри с Джинни на их свадьбу. * два браслета, очень похожие/браслет, очень похожий Middle Глава 322 — Я тут не при чём! — воскликнул Гарри. * нИ при чём Middle Глава 331 Речь не шла о тех, кто был виновен в чём-нибудь конкретном: в выдач*и* магглорождённых, например. Middle Глава 335 А ведь Робардс каждый раз демонстрировал кусочки их воспоминаний Ламонта — и родным убитых приходилось это видеть… * точно «их», а не «из»? |
Alteyaавтор
|
|
Ой, как много. )) Спасибо! )
2 |
Спасибо за такую интересную историю!!!
|
Alteyaавтор
|
|
Я перечитала в очередной раз, выпав из жизни на пару дней.
1 |
Alteyaавтор
|
|
1 |
Alteyaавтор
|
|
4 |
Alteya
Памда Не возникло ли у вас желание переписать "от автора"? :-DДа)) Конечно, я его перечитывала перед второй частью. |
Alteyaавтор
|
|
6 |
Агнета Блоссом
"От автора" неправильное и устарело. Присоединяюсь. Там просто ужасть написан и неправда. Может, оно и не так проработано, как другие вещи автора, но это не делает историю хуже, она просто другая.Автор суперкотик с мощными лапами, а не то, что там... 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
Alteyaавтор
|
|