Оригами (джен)

На перроне ждали Билл, Чарли, миссис и мистер Уизли. Фирменные свитера создавали атмосферу тепла и уюта, непривычную для ночного Лондона. Однако через миг целое семейство растворилось в воздухе. Всё-таки трансгрессия — удивительная вещь!

Когда семейство Уизли добралось до Норы, до Рождества оставался лишь час. Стол был накрыт, в камине сверкал огонь, а из радио доносились финальные ноты песни Фрэнка Синатры, волшебника из далёкой Америки. Идиллию нарушили Билл и Чарли, принявшиеся левитировать чемоданы в комнаты: скрипнула половица и дом будто вздохнул, не успев насладиться тишиной.

Тут же начались пересуды и разногласия, объятия и шутки, хлопнули петарды, которые близнецы зачаровали ещё в Хогвартсе, и комната наполнилась жизнью и золото-алыми блёстками, играющими в свете огня. Но спустя несколько минут все заняли свои места за столом, и Перси отметил неожиданное богатство блюд. Уловив взгляд, мистер Уизли пояснил:

— Чарли повысили! Теперь он работает непосредственно с драконами! А те такие зверюги, ты бы знал, — он понизил голос, чтобы его услышал только Персиваль, — почти столь же опасные, что и маггловский блендер! Отвернешься — и всё, нет руки! Вот ему и выписали премию..

Перси понимающе кивнул. Чем бы ни был этот самый "блендер", с ним надо держать ухо востро! "Надо будет спросить Гермиону, где они водятся", — отметил он про себя.

Ужин шёл своим чередом. Самыми обсуждаемыми темами были повышение Чарли и исчезнувшая омела. При упоминании злосчастной веточки у Перси начинал дёргаться глаз. Ранее он, как и положено префекту, последовал в купе старост, где его ждала Пенелопа. В мыслях он уже простил ей сорванную подругами встречу, однако теперь чувства его были мятущимися.

Пенелопа, безотрывно глядя в окно, медленно начала говорить, как бы подбирая нужные слова:

— Перси, если бы я не знала тебя с первого курса, то подумала, что тебе наскучила моя компания и тебя воспитывало стадо гиппогрифов, прости Мерлин. Потому что покинуть дам посреди обсуждения, да ещё и не сказав ни слова, мог только маггл какой-нибудь.

Перси увидел, как дрогнула её щека, когда она поджала губы. Однако он продолжал молча стоять, облокотившись спиной на дверь купе, даже не придумывая хоть сколько-нибудь вежливое объяснение своему поступку.

— Но потом, — внезапно продолжила Пенни, — я подумала, что те чудесные перья, которые ты мне подарил — лишь часть сюрприза, который ты решил мне подготовить. Эта мысль позволила мне простить и то, что мне пришлось идти в замок одной. Хорошо, что Мариэтт и Луиза не успели далеко уйти от паба. Ты ведь и сам знаешь, что первое свидание — это важный акт, который не может обойтись одними перьями.

"Свидание!?" — Перси нахмурился и начал заливаться краской.

Притом он не знал, от чего больше: от смущения, что Пенелопа приняла из встречу за нечто большее — и согласилась ведь! — или от раздражения, что она ожидала еще большего, чем набор перьев ограниченного тиража из Франции, которые собирали вручную магглы. Да, Перси уловил эту нотку презрения, и она ему крайне не понравилась.

— Подожди, — начал было он, но Пенелопа его прервала.

— Нет, это ты подожди! — Было видно, что она готовила свою речь и ужасно нервничает. — Когда я увидела тебя с этой Грейнджер, то сначала даже немного рассердилась, не мог же ты променять меня на нее, но потом быстро поняла, в чём заключается твой план.

"И в чём же?" — хотел спросить Перси, но вовремя прикусил язык.

— Да, попросить у нее помощи — хорошая идея, а я бы всё разыграла, будто не знала, от кого этот подарок судьбы. Но время шло, а от тебя не весточки. На ужине — само неведение. А потом… ну, сам знаешь.

"Интересно, если выйти из купе сейчас, насколько сильно я испорчу и без того проклятую ситуацию?"

Перси попытался аккуратно надавить на ручку дверцы, и та предательски громко щелкнула. Пенелопа в этот момент повернулась и с улыбкой произнесла:

— Так что, пока мы тут одни, пришло время обменяться подарками, ты ведь ждал…

И тут был бы идеальный момент, чтобы выскочить из купе. Но лицо Пенни из воодушевлённого стало превращаться в гримасу гнева. Страшнее он ничего не видел в своей жизни.

— Какого чёрта!?

— Что? — опешил Перси.

— Кто, я тебя спрашиваю, расколдовал омелу? Я лично ее заколдовала, чтобы ты мог получить от меня в подарок поцелуй!

— Стой, что? Это ты меня обрекла на худший вечер в моей жизни?

— Это у тебя был худший вечер? Ты обо мне-то хоть подумал? Или был с этой, кем бы она там не была?!

— Гермиона тут не при чем.

— Ах, вот кто эта мымра! Я знала, что вам, гриффиндорцам, нельзя доверять! Всё крутится вокруг тебя! Ещё защищать её смеешь, гиппогриф неотесанный!

Не найдя ничего более логичного, Перси просто нырнул за дверь, стоило увидеть, как Пенелопа вытянула руки, чтобы расцарапать ему лицо. Такого он точно не ожидал.

"Девчонки — точно дьявол во плоти. И что на неё нашло?"

Не оглядываясь, Перси поспешил в купе к Оливеру. Ему многое необходимо было обдумать.

— Перси! Что, замечался о своей ненаглядной? — начал Фред.

— А? — лишь успел ответить тот.

— Нам интересно, кто тебя поцеловал, — поддержал брата Джордж.

Совершать ту же ошибку, что и в поезде, Перси был не намерен. Братья бы и так поняли, что Гермиона нашла выход, полагаясь на свой ум, но подкалывать от этого они бы не перестали. Да и вообще не хотелось ни с кем делиться, что они нашли общий язык.

— Не вашего ума дело, — просто сказал Перси, накалывая на вилку кусок индейки.

— А я готов поспорить, что это точно была Кристалл, — встрял Рон. — Она искала тебя и выглядела жутко злой.

— Видимо, кто-то просто плохо целуется, — подмигнул Рону Фред.

— Кристалл? Дорогой, почему я впервые слышу, что у Персиваля есть девушка? — миссис Уизли пытливо посмотрела на своего мужа: — Мы увидим ее на этих каникулах?

— М-м-м, может. мы вернёмся к драконам? Чарли как раз рассказывал о норвежской, — начал было Билл, но его уже никто не слушал. — Ай, ну и какая разница, да, брат?

— Разница колоссальна! Дай узнать имя этой Кристалл, и я тебе все объясню, — шепотом ответил тот.

— Она Пенелопа! И вы с ней все прекрасно знакомы. И никакая она мне не девушка!

Куранты пробили полночь. Никто не ожидал, что всегда спокойный Перси вспыхнет как спичка. Лишь мистер Уизли, поминая свою молодость, не участвовал в обсуждении, разливая по бокалам сливочное пиво и эльфийское вино. Отлевитировав бокалы, он громко заявил:

— Ну, с Рождеством!

Комната очнулась от оцепенения. Зазвенели бокалы, прозвучали поздравления, и никто не решился больше поднимать тему с мисс Кристалл. Лишь мистер Уизли совершенно незаметно заколдовал омелу так, чтобы сыновья ее совершенно не замечали. Вскоре напряжение и вовсе ушло за обсуждением квиддича и школьных проблем.

Уже позднее, облаченный в теплую пижаму, Перси аккуратно достал из чемодана подарок Гермионы. Прислушавшись и убедившись, что все разошлись по своим комнатам, он аккуратно провел пальцами по оберточной бумаге. Темно-синяя обертка с зачарованными золотыми звездами не имела ни единого шва, она была приятна на ощупь, а от маленьких точек исходило мягкое тепло. Тут же Перси сделал несколько выводов.

Во-первых, обертка была зачарована бесшовным способом. А следовательно, или Гермиона имела представление о перфекционизме его самого, или сама его придерживалась. Это в любом случае давало плюсы юной волшебнице. Во-вторых, подарок не был сделан в последнюю минуту, поскольку зачарованная бумага продавалась строго по размеру подарка. К тому же, это говорило о практичности и умении распоряжаться средствами. Ну, и в-третьих, Перси поймал себя на мысли, что в отличие от Пенелопы, собиравшейся подарить в общем-то бесполезный поцелуй, Гермиона потратила и без того драгоценное время на него. На старосту, с которым она едва ли общалась последние годы. Был ли причиной их недавний разговор или нет — Перси решил не думать.

И все же последняя мысль приятно согрела его. Что бы там не было, это был подарок от души и голоса разума.

Перси коснулся кончиком палочки подарка, чтобы открыть его, и теперь наблюдал, как звезды становятся ярче и больше. Комната наполнилась ярким светом, и огоньки закружились вокруг него. Один из них приземлился прямо на ладонь и начал петлять, оставляя на коже едва заметный узор. Он словно зачаровывал, заставляя Перси играть с ним, перенося звездочку с ладони на ладонь. Вскоре и другие огоньки присоединились, путаясь в волосах, бегая по пижаме и забираясь прямо за шиворот! Было слегка щекотно, и Перси, сняв очки, потер глаза и, счастливый, облокотился на подушку. Давно ему не было так спокойно и светло на душе!

"Надо убрать пункт за умение распоряжаться средствами, — подумал он, улыбаясь внезапному счастью: — Такие умиротворяющие чары относятся к уровню ЖАБА, а зачарованные предметы стоят фантастических денег. Правда, после тяжелого вечера — это самый лучший подарок на свете!"

Такие чары не могли длиться долго, поэтому он позволил себе прикрыть глаза и будто снова пережить самые счастливые моменты жизни. Когда последний огонек потух, Перси спохватился, что чары были лишь частью подарка, и, надев по привычке очки, бережно взял кожаный футляр в руки и открыл его.

Внутри лежала красивая металлическая палочка и записка: "Персиваль, знаю, как ты любишь писать. Надеюсь, это сделает процесс более комфортным. С Рождеством! Гермиона Грейнджер".

Взяв ее между большими и указательными пальцами, Перси почувствовал…

"Ничего? Ни искры магии в ней нет. Как и нет самого пера. Неужели это загадка?"

Восхищение наполнило его. Он обожал хорошие загадки!

Но тут за дверью послышался шорох.

"Видно, Джинни проснулась и решила сходить на кухню", — подумал Перси и, положив подарок в ящик стола, подальше от любопытных глаз, принялся готовиться ко сну. Не прошло и минуты, как он погрузился в сон. Половица за дверью снова скрипнула, и послышались удаляющиеся шаги.

* * *

Гермиона проснулась в теплой постели, когда солнце еще не успело заглянуть в окно спальни. Потянувшись, она лишь укуталась в одеяло, да так, что наружу выглядывал лишь любопытный кончик носа.

"Интересно, а мама уже испекла апельсиновое печенье с шоколадом или еще слишком рано, чтобы покидать кровать?" — сонно подумала она.

Пролежав так еще минут двадцать, Гермиона начала задумываться, почему папа не идёт ее будить, мягко намекая, что может ожидать любимую дочь под красавицей елью. А потом осознание надавило, и Гермиона с трудом села на край постели. Слёзы затуманили взор. День подарков — самый семейный праздник в году, а она проводила его в одиночестве. И ведь сама решилась!

Из грустных мыслей ее вывел листок пергамента, опустившийся на колени: "Гермиона? Ты уже проснулась? Спускайся вниз с подарками, у меня для тебя сюрприз, а потом пойдем завтракать! Г.". Отчего-то Гермиона не сомневалась, что доставка писем по замку была возложена на домовых эльфов. Это было вдвойне неприятно: мало того, что их просто эксплуатировали, так еще личная переписка становилась не такой уж и личной.

Гермиона посмотрела сначала в зеркальце, потом на записку. Сознание прояснилось. В таком виде она просто не могла спуститься вниз. Только не к Гарри. У него никогда не было Дня подарков в кругу семьи, поэтому собственные чувства Гермиона посчитала мелочными. Нацепив решительную улыбку на лицо она как можно бодрее зашагала в душ.

Когда она спустилась вниз прямо в пижаме, левитируя перед собой подарки, Гарри подскочил с дивана и бросился к ней с объятиями, едва коробки коснулись пола.

— С Рождеством, Миона!

— И тебя, Гарри!

— Посмотри, сколько тут всего!

Гарри разомкнул объятия и как властелин окинул взором комнату. У камина сейчас были две большие стопки коробок. Взглянув на своего лучшего друга, Гермиона лишь мягко улыбнулась. Такой восторг она видела лишь у племянницы Джорджии, когда той было пять лет. Казалось, что Гарри старался вместить в себя эмоции от всех пропущенных праздников, поскольку десять пропущенных Дней подарков — это уже преступление, которое нельзя спускать с рук.

Гермиона подошла к своей стопке и, проигнорировав золотой и интригующий сверток, лежащий наверху, извлекла небольшую изумрудную коробочку, визитка на которой гласила: "От Гарри Дж. Поттера".

В это время сам он накидал на пол подушек и устроился перед камином, держа в руках подарок самой Гермионы.

— Ну что, на счёт три? — в глазах загорелись озорные огоньки.

— Раз.

— Два

— Рatefacio sursum!

Стоило друзьям коснуться палочками своих подарков, как обертка заискрила, зашуршала и взорвалась ярким фейерверком прямо в руках, и вовсе не обжигая пальцы. Смех наполнил гостиную, и от грустных мыслей не осталось и следа.

— Надо будет сказать профессору спасибо за заклинание!

— Я не ожидала, что это будет так зрелищно! Заглянем к нему после завтрака, Гарри?

— Если мы распакуем все эти подарки до обеда, — важно заявил Гарри, окинув взглядом десятки коробок. Благо до завтрака оставалось почти два часа.

— А у тебя в этом году куча поклонников!

— Ты не видела еще, сколько писем мне доставили эльфы.

— Оу, — Гермиона не нашлась что сказать, но тут Гарри удивленно и радостно вздохнул и сжал её в объятиях.

— Гермиона, ты чудо!

Гермиона долго выбирала подарок для Гарри. В отличие от Рона, который был рад сладостям, которые не мог себе позволить, Гарри мог купить себе всё, что пожелает. Именно поэтому готовить его она начала еще летом.

На каникулах у Гарри не было ни связи с друзьями, ни знакомых, кроме старухи Фигг, и тем более — развлечений. От понимания, каким тяжким может быть одиночество, от осознания, что у друга нет родителей, к которым можно прийти за советом и утешением, сердце болезненно сжалось.

Гермиона принялась откладывать деньги на подарок еще в начале второго курса. Домашние задания, которые она выполняла за соседок, приносили хороший доход, и в августе, направляясь в магазин радиоэлектроники под хитрыми взглядами родителей, она купила новенький Гейм-бой и несколько картриджей к нему. Да, это было дорого, даже родители пару раз пытались воззвать дочь к голосу разума, намекая, сколько книг она сможет себе купить на заработанные деньги. Но видя искренний восторг на лице Гарри, она поняла, что всё было не зря!

— Посмотри, это еще не всё, — улыбнулась Гермиона, когда друг с детской непосредственностью кинулся к подарочной коробке и нашел там книгу. Она была без надписей, без замка и совершенно запертая.

Конечно, Гарри всё больше привлекала игровая консоль, чем книга. Однако он не желал обижать подругу, как не хотел сдаваться так просто под хихиканье Гермионы.

— Пощекочи ее, Гарри!

И, к его удивлению, книга действительно открылась, стоило только прикоснуться к ней кончиками пальцев. А дальше произошло чудо. Гермиона впервые наблюдала, как друг, позабыв обо всем на свете, погрузился мыслями в увесистый том. Мисс Флоренц помогла создать настоящие зачарованные комиксы, что было в новинку для магического мира. Заказ был не дешевым, но хозяйка книжного предоставила большую скидку, да и профессора помогли золотом. Как только Гарри оторвал голову от страниц, Гермиона увидела непрошеные слезы на щеках. Она присела рядом и обняла его.

— Это общий подарок от нас с профессором Люпином и профессором МакГонагалл. Мы подумали, что тебе будет интересно узнать о жизни родителей. Они одолжили мне свои воспоминания, и я вот решилась заказать…

— Гермиона, ты замечательный друг. Что я могу сделать для тебя? Это же… это очень дорого. Во всех смыслах!

— Ох, Гарри. Подарки не требуют благодарностей. Я только попрошу об одолжении: не говори Рону, сколько это стоит.

Зная Рона, он, правда, мог донимать Гарри о стоимости непонятных вещей, то ли из праздного любопытства, то ли из мазохизма, потому как особо дорогие покупки выводили друга из себя. Именно поэтому Гарри серьезно кивнул. А потом, прижав книгу к себе, выпалил:

— Но только при условии, что ты сейчас же распакуешь свой подарок!

Гермиона аккуратно провела ладонью по коробке и, закусив губу, решилась ее открыть. Внутри оказалась еще одна коробочка, на которой красовался герб Поттеров.

— Это то, что я думаю? — тихо прошептала она.

— Уверен, что ты далека от истины. Один нюанс. Ты… э-э-э, должна заявить права на подарок. Гоблины сказали, что хватит одной капли крови.

С опаской и интересом в глазах Гермиона решилась проколоть палец и коснуться им герба. С одной стороны, это ведь был подарок от Гарри, он не мог подарить что-то опасное. С другой — это ведь Гарри, магнит для неприятностей. Да и магия крови всё же ассоциировалась с тёмной силой. Но стоило капле упасть, как герб засветился золотым, и Гарри выдохнул:

— Хорошо. Честно, я боялся, что не сработает.

— И что бы было? — Гермиона посмотрела ему прямо в глаза, ища ответа.

— Ну, возможно, ожог. Возможно — всей руки. Но мы никогда этого не узнаем, если кто-то не решит его также активировать.

— Гарри Джеймс Поттер! Ты хочешь сказать, что она могла быть проклятой?

— Не проклятой, а защищенной магией рода. Эм, Миона, ты лучше открой, а потом кидай злые взгляды, с учетом того, что они плохо у тебя получаются. Знаешь, улыбка портит эффект.

— Предлагаешь записаться к профессору Снейпу на мастер-класс?

— О, я бы сам не отказался бы его посетить!

Гарри заиграл бровями, и они дружно расхохотались, представив себе уроки по запугиванию студентов.

К удивлению Гермионы, подарком оказалась не книга. Это был набор для реставрации книг. Гоблинской работы. Пропитанный древней магией так, что пальцы покалывало от прикосновения.

— Мой пра-пра-пра-пра-прадед был артефактором. А его жена, моя пра-пра-пра… ну, ты поняла, обожала книги, совсем как ты. Поэтому дед сам создал несколько наборов, чтобы бабушка смогла ухаживать за своими любимицами. Правда, он не учел, что даже один такой набор мог прослужить столетия, не потеряв своих магических свойств. Остальные, неактивированные, были перенесены в родовой сейф. Мне его показал Крюкохват и… эм. Гермиона?

Гермиона сидела со стеклянными глазами и опущенной головой. Выглядела она расстроенной, поэтому Гарри положил ей руку на плечо и серьезно заявил:

— Я не знал, какую книгу тебе подарить, честно, и подумал, что мы сможем вместе выбрать ее в Хогсмиде — какую захочешь! Несколько!

Чем больше он говорил, тем больше сникали плечи подруги.

— А если тебе не нравился набор, то мы можем выбрать любое украшение из сейфа. Или… или купим новое!

Гермиона утерла слезы рукавом пижамы и громко шмыгнула носом, стоило Гарри ее обнять:

— Я не заслуживаю такого друга как ты… этот набор чудесен!

— Ну, ну. Тише. Всё хорошо. У нас с тобой Сопливое утро?

— Сопливое, — согласилась она, улыбаясь.

— Главное — не делать из этого традицию.

Чувствуя, что если не отвлечься, то Сопливое утро перерастет в такой же день, они принялись открывать другие подарки. И первым были свертки от миссис Уизли. Та связала им по золотому фирменному свитеру. Натянув их прямо поверх пижамы, они принялись уничтожать упаковочную бумагу. Смеясь, ребята решили открывать подарки друг друга, а получатель должен был отгадать, от кого он.

Самое простое было угадать подарки Рона. Гермионе он подарил толстую книгу по волшебным шахматам, чтобы та могла изучить различные стратегии и присоединяться вечерами к игре. Это был чутко с его стороны, и Гермиона не могла более держать на него обиду за вчерашнее. Для Гарри он подготовил полироль для метлы, который выравнивал не только цвет древесины, но и её температуру при полете.

Дальше начиналась настоящая игра. Сначала они решили распаковать маленькие подарки от сокурсников, возвращаясь к тем, что прислали близкие люди. Помимо бесчисленных сладостей, полученных от ребят с разных факультетов, нашлись и удивительные находки.

У Гарри это были стрелы Купидона, уменьшенные до размера булавки и, очевидно, пропитанные любовным снадобьем, зажигалка Zippo от Дурслей и разноцветные носки от Дамблдора. Гермиону же повеселил зачарованный порошок от близнецов, который заставлял прыскать от смеха, как только прозвучит какая-нибудь серьезная фраза, официальное разрешение пользоваться гарпией от таинственного отправителя и… громовещатель?

Гарри тут же отбросил его от себя, прежде чем тот взорвался.

— МИСС ГРЕЙНДЖЕР! Я ЗНАЛ, ЧТО ГЛУПОСТЬ У ГРИФФИНДОРЦЕВ В КРОВИ, ОДНАКО НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ ДЕРЖАТЬ ПРИ СЕБЕ СВОЕ БЕЗРАССУДСТВО И НЕ ПРОВОЦИРОВАТЬ УЧИТЕЛЕЙ ДЕЛАТЬ НА ВАС СТАВКИ! ПЯТЬ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ ЗА ЧИСТО СЛИЗЕРИНСКИЙ ПОДХОД К ВОПРОСУ, А ТАКЖЕ ПЯТЬ ОЧКОВ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА. И, ПОТТЕР, ЗАКРОЙТЕ СВОЙ РОТ.

Громовещатель взорвался, и комната погрузилась в тишину.

— Что это было? — пискнула Гермиона.

— Кажется, это был Снейп. Про какие он ставки говорил?

— Думаю, это как-то связано со вчерашними сиклями.

Громовещатель разбудил оставшихся студентов, и они стали с опаской выходить из своих комнат, направляясь на завтрак. Гарри и Гермиона уже заметили, что распакованные подарки перемещались к ним в спальню как по волшебству, а потому у каждого осталось лишь по три подарка. Решив, что пора заканчивать, они решили быстро с ними разобраться.

— Итак, Гарри. Тут подарок для мистера Гарри Поттера сэра! И это… носки! И все разные!

— Думаю, это от Добби!

— И вы совершенно правы, сэр!

— Теперь ваш черед, миледи Дочурка-Волшебница! Супер-тяжелая коробка. Есть предположения?

— М-м-м, это из дома! Там книги?

— Там целая библиотека! Думаю, ты сама захочешь их разобрать в спальне. Но знай, что нельзя просто так брать и измываться над совами!

— Ну, теперь у меня есть официальное разрешение брать ту гарпию, так что — вопросы к хозяину!

Гермиона широко улыбнулась и взяла идеально квадратную коробку:

— Тут… кто-то, кто желает тебя записать к моим родителям. И записка: "Это пригодится нам на факультативе. С Рождеством, Гарри!" Факультатив?

— О, мисс заинтригована?

— Что за факультатив такой, что требует десять фунтов шоколада?

— О, я расскажу тебе после завтрака.

— Гарри! — Гермиона кинула на него шутливо-сердитый взгляд. — Мы так не договаривались!

— Тогда дам подсказку — это от профессора Люпина. У меня от тебя нет секретов, Миона, — он подмигнул и взял небольшую коробочку со стола. — Так, посмотрим. Есть предположение до того, как я открою содержимое?

— Думаю, это от Джинни, — хмыкнула Гермиона, когда Гарри коснулся палочкой подарка.

Через мгновение Гарри залился румянцем. Сильно смущаясь, он долго молчал, прежде чем осторожно сказать:

— Ну, что тебе сказать? Это не Джинни.

— Гарри, все хорошо? Что там?

— Прежде всего — ты извини, кто ж знал! А во вторых — тут записка, эм, романтического характера?

Гермиона вырвала ее из рук Гарри и бегло пробежалась глазами:

"Дорогая Гермиона.

Быть очарованным тобой в той же степени награда, что и проклятие. Надеяться на сон столь же безрассудно, как ждать твоего поцелуя. Однако же прими мой импульсивный подарок и сохрани его на день, когда я осмелюсь повторить те же слова вслух.

С Рождеством,

Твой В."

Теперь Гермиона сидела красная как рак. Она не имела понятия, кто мог такое прислать. В? Винсент? Он мог, но от этой мысли её мутило. Слизеринцы презирали таких, как она. А кто еще мог быть? Не Волдеморт же?

— Итак, — Гарри по-отцовски изучающе взглянул на подругу: — И кто этот твой "В"? Я думал, ты мне доверяешь.

— Но я не знаю! Это ведь не может быть Крэбб? Правда?

Гарри, видя, как побледнела подруга, поспешил ее заверить в обратном.

— Думаю, тут значится "твой возлюбленный". Кем бы он ни был, он прислал тебе подарок, — Гарри протянул ей веточку омелы, — и это весьма… романтично? Прости, я не смыслю в этих делах. Просто не думай об этом, хорошо?

— Угу. Тебе легко сказать.

— Хочешь — можем в ответ направить стрелы Купидона. А? Будет розыгрыш в стиле близнецов.

— Это жестоко, Гарри!

— Тогда давай откроем ещё один твой подарок, который теперь уж точно должен быть от Джинни? Он тебя взбодрит!

Гарри ударил подругу кулаком в плечо и бесцеремонно открыл ее подарок. Но судя по тому, как вытянулось его лицо, Гермиона ожидала худшего.

— Что там? — безжизненно выдавила она.

— Ну, с Уизли мы угадали. Это от Перси.