Ведьмино отродье (hag born) (джен)

Девочка, легко и ловко переступая босыми ногами, шагнула в сторону, не за ним, но отрезая его от прохода. Как завороженный, следил он за ней глазами, судорожно сжимая в одной руке ветку тёрна, открывшую ему проход, а в другой — злополучное письмо. Краем сознания он отрешенно заметил, что стопы ее узки, а пальцы на ногах чрезмерно крупны, но в траве разглядеть что-нибудь было сложно.

Зато теперь он мог разглядеть всю "Э. Муншайн" вблизи и целиком. Гарри знал, как трепетно девочки относятся к своей внешности и не мог не пожалеть девочку — она была, говоря прямо, не красавица, с костлявым грубоватым лицом, к тому же покрытом несколькими бородавками, и очень бледная. Белизну её кожи еще сильнее оттеняли черные волосы, неопрятным водопадом осыпавшие ее плечи и слегка закрывающие лицо. Лишь глаза девочки ярко выделялись на общем черно-белом фоне, так как были пронзительно-зеленого цвета — ему даже показалось, что зрачки ее отливали тем огнем, что так заметен в глазах сов и кошек.

Она крепко сжимала в руках свое страшное подобие топора; лицо её было пугающе сосредоточенным, смесь страха и чего-то противоположного, хищно-жестокого, как у кота, впервые увидевшего зайца и не понимающего, что же теперь делать с такой огромной мышью.

— Что ж ты тут с-сабыл, маггл? И как пр-р-рошел в килх-и-тилвиþ-тег?⁽¹⁾

Печальная участь неизвестного "маггла" уже была известна по песенке, потому Гарри, отчаянно сражающийся с волнением, поспешил быстро сказать:

— Я не маггл, вовсе нет! Эээ, постой, дай мне объяснить...

— А кто же ты? Ганконер?⁽²⁾ — она сощурила глаза и стала выглядеть заметно расслабленнее, даже немного опустила свое жутковатое орудие, — Так мне ещё рано, я Мерлина нянчить не собираюсь⁽³⁾. Хотя ты милый, уж получше кентавров⁽⁴⁾, это да.

— Я не гангста, я — Гарри! Просто Гарри!.. А ты тоже получила письмо — закончил он невпопад.

— Ты получил письмо? — удивилась та, забыв наконец про свой топор и перестав рычать и шепелявить. — А что ты тут тогда делаешь? Для аврора ты мал ещё... Да и ничем противозаконным я не занимаюсь, — быстро добавила она, — сижу, никого не трогаю, собираю чернику.

— Ну, почти получил... То есть получил-то я их целый мешок, наверное, только мой дядя их все забрал. А раз уж это приглашение, то как мне туда попасть, и что это за школа, и вообще.. — тут Гарри понял, что всё еще держит письмо в руках, и протянул его девочке, вытянув руку как можно дальше и чувствуя себя ужасно глупо.

Та, так же неловко вытянувшись, взяла у него письмо.

— Ты не знаешь про Хогвартс? Ты, наверное, магглорожденный, судя по виду. А кто твой дядя? — тут она неловко замялась, посмотрев на свои босые ноги.

Гарри невольно перевел глаза туда же и вздрогнул: на ногах у нее было по четыре пальца, слишком крупные для человека, огрубевшие и темные — ходить по земле босиком их владелице было явно не впервой.

— Я сейчас, — буркнула она и быстро кинулась ко входу на полянку.

Быстро прыгнув за куст, она через секунду вышла обратно в уже знакомых резиновых сапогах, слегка подволакивая ноги. Гарри внезапно пришло в голову, что она специально сняла сапоги, увидев его, чтобы подкрасться незамеченной, и ему чуть не стало дурно. Он теперь уже с вернувшейся опаской стал внимательно следить за страшным топором, но девочка беззаботно подошла к длинной коряге, ловко, одним взмахом вогнала лезвие в дальний ее край и невозмутимо уселась, вытянув ноги к огню ("как я и предполагал" — подумал Гарри). При мысли о тепле его сразу пробрал озноб.

Девочка склонила голову в его сторону:

— Ну рассказывай, просто Гарри, как ты докатился до жизни такой. Как получил ты письмо и не получил, и что вообще получил. А ещё расскажи-ка мне, милый друг, как ты меня нашёл?

Гарри поежился под старой курточкой:

— Ну...

— Так, иди-ка ты сюда, — она властно хлопнула рукой по коряге рядом с собой, обозначая это самое "сюда", — так уж и быть, не съем я тебя. Чую я, для другого ты сгодишься. Погрейся. Лето, конечно выдалось ни в п...кккхе-кхе...

Гарри мысленно махнул на всё рукой и сел рядом с ней. От костра несло жаром.

— Ну...Я — Гарри. Гарри Поттер. Живу я в Суррее. А здесь не Суррей. Значит, далеко. Пару дней назад мне пришло такое же вот письмо. Но мой дядя сильно испугался и забрал его. Тогда пришло еще одно, а потом и еще. И он решил бежать. Мы сели в машину и поехали...

— Постой, куда сели? — перебила она.

— В машину. У дяди минивэн...

— А кто он, твой дядя? Прости, что перебиваю...

— Да ничего, — вздохнул Гарри, — я по правде говоря никуда не тороплюсь. Дядя у меня продает дрели, тетя — домохозяйка, сидит дома, воспитывает меня и Дадли. Это мой двоюродный брат. Мы с ним делим обязанности по дому: меня воспитывают, а он ест. Ну иногда и я ем, если заслужу.

— Магглы. И преотвратные при том. Уже понятней. Ну и имечко у тебя, конечно!

— А что с ним не так? — полюбопытствовал Гарри.

— Да в принципе ничего. Хоть не Мерлин... Ты продолжай.

— Да тут уже и нечего продолжать. Дядя привез нас сюда, сказал, остров необитаем, людей нет, тут "эти ненормальные" нас не найдут, и вот он я...

— Безрадостный рассказ, ничего не скажешь, — заявила девочка, её некрасивое, обезображенное бородавками лицо приняло задумчивое выражение.

Гарри стало неловко. Девочка выглядела не слишком здоровой, привыкшей к лишениям, жила в лесу, его проблемы показались ему не стоящими внимания.

— Да нет, всё нормально. Зато день рождения с приключениями, всё веселей.

— День рождения?! У тебя?! Сегодня?!

— Ну да, мне — одиннадцать...

— Поздравляю тебя, Гарри Поттер, ты ведьмак! К сожалению, другого подарка у меня для тебя нет....

— Это самый лучший подарок. Ещё бы письмо прочитать.

— Прочитаешь, — уверенно сказала девочка, — раз твои, — она осеклась и подозрительно протянула, — кстаааати...! Раз твои дяди-тети — магглы, никакую сову вы отправлять сегодня не собираетесь?

— Какую сову?

— Вот именно. Значит, вы совершенно не вдупляете, что к чему, и к тебе явится представитель школы, чтобы узнать, кто же это у нас такой красивый. Вот тут-то ты и прочитаешь, и вопросы свои задашь. Ты сам-то хочешь в школу?

— Подальше от дяди с тетей?! Ещё бы! Только у меня денег нет, — добавил он горестно, — уж они-то мне ни пенни не дадут.

— И кстати, о деньгах. А где твои родители, Гарри?

— Погибли, когда я был маленьким, — сказал Гарри, — тетя сказала, они разбились на машине. Я никогда не видел ни одной их фотографии, ни документов, ничего. Она говорила, они были хиппи или сектанты, у них не было ни денег, ни документов, ни жилья, "жили под кустом как зайцы" — желчно передразнил он тетю Петунью. — Странно только, что они разбились, а я нет. Вот, у меня даже шрам от той аварии есть.

Он задрал чёлку и показал ей зигзаг на лбу. Это простое действо, казалось, впечатлило девочку до глубины души. Она с застывшим лицом смотрела на его лоб какое-то время, потом громко выдохнула

— Мерлин правый, а ты умеешь удивлять, просто Гарри просто Поттер.

Гарри захотелось уйти от неприятной темы, но невыясненными оставалось еше много вопросов, и он понимал, что знающего собеседника он долго не найдет, а девочка эта, кажется, знакома с волшебством не первый день — во всяком случае, про Хогвартс она откуда-то узнала.

— Эээ...Я вот что хотел спросить, а что это за представитель школы? Что ему нужно говорить?

— Ну, в твоем случае не удивлюсь, если явится сам Дамблдор. А говорить... то же, что и мне. Скажи: здравствуйте, я Гарри Поттер.

Гарри ещё о многом хотел спросить, но начать решил с вежливости.

— Я, как уже сказал, Гарри. А как тебя зовут? — он чувствовал себя очень неловко и кажется немного покраснел.

Будь она такой, как остальные девчонки класса, он бы уже пылал от смущения, но вид его собеседницы несколько облегчал разговор — она вообще не производила впечатление девочки, скорее походила на дикую кошку со свалки.

— Элайн. На конверте написано. Будем знакомы, — она ловко вскочила и сделала реверанс в сторону Гарри. — Мисс Элайн Муншайн.

Гарри совершенно не знал, что делать в таком случае, но на всякий случай встал и слегка поклонился, прижав руку к груди. Элайн рассмеялась и снова села на корягу.

— Ты уже знаешь всё о Хогвартсе? Наверное, ты волшебница?

— Ну да, у меня папа волшебник, он учился в Хогвартсе. На Равенкло. Сову я отправила. К сентябрю приеду в Лондон, поживу пару дней у родственников и поеду в Хогвартс. Увижу всё своими глазами, папа мне так много о нем рассказывал. Тоже хочу попасть на Равенкло, во всяком случае, буду пытаться изо всех сил. Папа говорит, это самый лучший факультет, там учатся самые умные.

— А мама что говорит? — Гарри узнал много новых фактов и слов: кажется, добираться придется из Лондона, и Элайн тоже, какое то Равенкло, и его теперь съедало любопытство — новый мир тянул и восхищал его, и он мог стать его частью

— Мама погибла... — тихо сказала она, — одиннадцать лет назад

— Как и моя, — Гарри тоже стало грустно, хотя он не мог не отметить такого сходства. — надо же, как совпало...

Элайн странно посмотрела на него

— Не мне тебе рассказывать, но вот ты удивишься! Магглы тебе, похоже, вообще ничего не говорили

— Эмм... — количество новой информации катастрофически быстро росло, и Гарри понял, что скоро перестанет понимать вообще всё, — а магглы — это кто?

— А, немагический народ, простецы. Магию ни видеть, ни творить. Обычные люди одним словом. Твои дяди-тети из таких?

— Да. Кажется, они ее ещё и боятся. Когда кузен провалился в террариум — кстати это нормально? — меня заперли в чулане без еды на целые сутки. Ну, с хлебом...не то, чтобы совсем без еды.

— И кстати о хлебе... да, нормально, спонтанный выброс, особенно когда злишься или еще что — ты ж волшебник. Наверное, твой кузен тебя порядком достал... Ты голодный?

При мысли о еде живот Гарри предательски заурчал.

— Да ничего... Тут у меня самый клёвый день рождения за одиннадцать лет! А чему учат в Хогвартсе? А что такое Равенкло? А много надо денег? А ты как будешь учиться?

— Подожди, подожди, разошелся. Нормальную еду я всю уже съела, — тут она с сомнением посмотрела на Гарри, — да ты бы и не ел, но у меня в костре печётся отличная картошка, а в бутылке пара галлонов отличного Сливочного Пива. Не отметить ли нам с тобой день рождения и Лугнасад⁽⁵⁾?

— Сливочное что⁽⁶⁾? Я что-то не совсем...

— А, ты ж почти маггл. Раньше наш народ дурачил так простецов: делали напиток один в один эль или вино или джин, тут кто во что горазд, и ну подбивать магглов на выпивку, а те видят: сидит незнакомец и дует кружку за кружкой — он и себе наливает. До того бывает налижутся иные, что и на ногах не стоят и ползают по земле как свиньи. Что за олухи эти магглы! Самая соль была пробраться в монастырь и сыграть такую шутку с монахами или пастором. Вот где потеха была. Но теперь уже конечно запрещено над простецами шутки шутить. Статут, сам понимаешь. Сразу в Азкабан загремишь. Не то, что в старые деньки. Честной ведьме уже ни вздохнуть, ни пёр...кккхекхе, — она снова закашлялась и сердито посмотрела на Гарри, потом взгляд ее смягчился.

— Да и сливочное пиво уже не обязательно на настоящее похоже, выглядит не так, хотя на вкус лучше стало. А алкоголя там и нет вовсе, сам понимаешь, в этом вся его суть. Ну, у меня его четыре разных вида, сейчас сам попробуешь. И бутыль та, правильная, от прабабушки досталась. Может даже её предки мои брали да зайцем убегали потом от магглов.

— А разве хорошо это — пасторов спаивать? — с сомнением спросил Гарри.

— Ну дак им в рот никто силком не наливал. Если ты пастор, то и веди себя соответствующе, а не пей чёрт-те что с каждым встречным-поперечным до положения риз.

Гарри не хотелось лезть со своей моралью в новый для него мир, к тому же ему тоже показалось бы забавным подшутить над кем-нибудь вроде Дадли или Полкисса. Но количество новых слов удваивалось с каждой минутой, так что у Гарри голова уже начала пухнуть. Элайн воспользовалась затянувшейся паузой и принялась ворошить веткой в углях, в которых и вправду оказалась картошка.

— Не длинная свинья конечно, но тоже ничего, вкусно будет, — сказала она, откладывая ветку в сторону, — ещё чуть-чуть...

— А что такое длинная свинья? — спросил Гарри, живот которого подводило от голода. Он бы сейчас съел свинью любой длины. — Какая-то особая порода?

— Кхххкхекхе... Ну навроде того, да...

Кажется, хозяйка полянки была в хорошем расположении и простила его за вторжение и, казалось, забыла об этом. Так что он решил узнать еще что-нибудь, поэтому обвел взглядом поляну, наткнувшись на так испугавшую его вещь.

— Какой у тебя...странный...топор, — начал он как можно более дипломатично.

Элайн повернулась к нему, проследила за взглядом.

— А, пальстаб⁽⁷⁾? Ну, какая жизнь, такой и топор. Хотя он всегда таким был.

— Знаешь, у магглов они выглядят немного по другому.

— Знаю, просто так делали еще мои предки, мы давно тут живём, на болотах, еще до римлян.

— На болотах? — Гарри с сомнением огляделся вокруг, — Это не очень похоже на болота.

— Да нет, глупый, не здесь. На Болотах. Я — хага, потомственная болотная ведьма⁽⁸⁾. Говорят, сам Ссслизерин был из наших, — очередное новое для Гарри слово она произнесла с непередаваемым шипением⁽⁹⁾.

— Кто такой Слизерин? — спросил Гарри, — Кто-то важный у вас?

— Да тебе хоть от сотворения мира начинай рассказывать, — с притворным вздохом сказала Элайн. — Ну, про школу-то наверное можно, всё равно ты туда поедешь, лучше уж что-нибудь знать, чтобы не попасть в глупое положение. Особенно если на Слизерин и попадешь, там тебе вообще житья не дадут. Только ты не говори, что это я тебе рассказала.

Тут она помолчала и тихо добавила:

— Может, ты и знаться со мной не захочешь потом, а твои новые друзья за такое знакомство тебе спасибо не скажут. Но в любом случае, — сказала она уже твёрже и громче, — у тебя на голове растут два уха и два глаза, а рот всего один. Значит что? Значит, ты должен больше смотреть и слушать, и меньше болтать.

Гарри кивнул.

— Ну, вот. Школа — это четыре факультета, исторически группы, набранные для обучения великими колдунами-основателями Хогвартса. Давно, еще в Средние века. Их звали Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Ровена Равенкло и Хельга Хаффлпаф. Много воды утекло, но факультеты с тех пор называются в честь этих волшебников. Ну и нас распределят на один из них. Живут они все раздельно, у каждого факультета своя гостинная и общежитие. Они, типа,все свои, а остальные — типа, чужие. Не то, чтобы совсем: Равенкло и Хаффлпаф вполне дружелюбные, а вот Слизерин с Гриффиндором мирно не живут. Понятно?

Гарри снова кивнул:

— А почему так? И на какой лучше записаться? Где лучше учат?

— На них не запишешься... Хотя насчёт Слизерина я не уверена. Распределение: куда Шляпа определит, туда и попадешь. А учат одинаково — занятия-то те же самые, и профессора те же, даже сдвоенные занятия бывают, с другим факультетом сидишь. Если на разные попадем, все равно сможем видеться. Ну, если не на Слизерине, конечно.

— Шляпа? — Гарри решил, что, наверное, это какое-то испытание или тест. Полезно было бы знать, — и что не так со Слизерином? Он же один из ваших? А ты говорила про Равенкло?

— А вот тут самое говно. Шляпа — это волшебная шляпа Гриффиндора. Ты ее надеваешь, и она как-то определяет, к чему у тебя больше склонность, что ты больше хочешь. Хочешь знаний — Равенкло, Ровена любила мудрость, мой папа — профессор, не в Хогвартсе, но ученый, так то!; храбрые — на Гриффиндор, хитрые — на Слизерин, а все остальные — на Хаффлпаф. Но папа говорит, сейчас извратилось всё. На Слизерине верховодят чистокровные. Конечно, есть среди них и хитрые, но есть такие идиоты... Если есть склонность к нескольким факультетам, Шляпа думает, можно на неё как-то повлиять. Я лично буду проситься на Равенкло. Страсть как люблю эксперименты.

— А чистокровные — это что?

— Волшебники много поколений, без примеси грязной крови. Они очень этим гордятся. А найти таких непросто, сам понимаешь — их не так уж и много. Вот они и женятся друг на дружке век за веком, уже все друг другу родственники. Папа сказал, это вредно очень, могут выродиться до идиотов. Ну, среди них, говорят попадаются такие, что ложку в ухо не несут — и уже молодец. А уж если жопу сам без эльфа может вытереть, то вообще хитрец, хоть сейчас в префекты. Ну а у кого в роду не все чистокровны, тот полукровка, второй сорт; а уж если среди магглов родился, то магглорожденный, по ихнему грязнокровка, но это оскорблением считается, поэтому тебе это могут и не сказать. Так, в чай плюнут или на спину.

— Кажется, в этот Слизерин попадать не стоит, — мрачно сказал Гарри.

— Не таким как я, уж точно! — нарочито бодрым голосом произнесла Элайн, — тебе может и ничего, деньги, связи, знакомства полезные, карьера зато. Если не сожрут, конечно. Твои-то вроде из чистокровных.

— Я же своих не знаю, говорю же, я с дядей и тетей живу, с магглами.

— Эмм... Такое дело... Давай сначала поедим, а потом уж поговорим, — Элайн нервно схватила ветку и принялась выкатывать картофель из углей, — заодно расскажешь, как в круг попал. Я же вроде всё правильно сделала, как тетки учили. Если не знаешь, где искать — не найдешь. А уж магглы-то вовек не найдут, даже если их лицом туда ткнуть.

У Гарри возникло стойкое ощущение, что девочка специально переводит тему, направление разговора её явно не устроило. Но есть хотелось очень сильно, да и объяснить вторжение следовало, всё же он пришел непрошеным гостем, а получил и еду, и информацию. Сведения о факультетах были ценными. Расстраивало лишь то, что и здесь, в мире магов, он мог остаться изгоем. Но тут не было Дадли, отгоняющего от него других детей, и Гарри твердо решил не теряться, брать судьбу в свои руки и вообще "драться за место под солнцем", пришли ему в голову пафосные слова.

— Меня дядя за хворостом послал (Элайн фыркнула: "Знакомое начало!"⁽¹⁰⁾). Я услышал, как ты пела в лесу, когда играла на доске, пошёл посмотреть, а ты исчезла. Я заклинание от лешего прочитал, палкой махнул, а оно рраз!..

— Вот оно что! — Элайн сердито уселась прямо на траву, — вот тут я и прокололась, вышла из круга, вот ты и узнал. А что за палка? Поди, здесь взял?

— Ну да, под этим кустом, вот! — Он протянул ей ветку, которая все ещё была с ним. — Это волшебная ветка? Или заклинание правильное?

— В нем лукотрусы живут. Да, хорошее дерево, из такого волшебные палочки делают. В них ещё, правда, сердцевина магическая должна быть, без нее они плохо работают. Но работают. А заклинание... да что угодно заклинанием может быть, если ты волшебник. В тебе́ сила. Маггл может все слова выучить и махать палочкой хоть до утра, толку не будет, а ты вот... Ну надо ж, как бывает. Видать и впрямь...Гарри Поттер. А это — что...

Она обвела рукой полянку

— Так, для птиц⁽¹¹⁾. Поди, не Фиделиус.

— Это волшебство? Ты сама сделала? Да это же обалденно! — это было первое увиденное им колдовство, и он нашел его чрезвычайно полезным. Перед глазами встал вигвам из его глупой детской мечты, — Это обалденно! А что такое фиделиус?

— Сама! — светясь от гордости, провозгласила та, вскакивая на ноги, — потом, потупившись, добавила, — тетки помогали конечно. Зелье специальное, Пишог⁽¹²⁾. Поливаешь круг, ждешь когда сработает, тогда сразу видно, такие вот поганки прорастают. Они ценные, кстати, их для следующего зелья можно использовать. И вуаля! Никто тебя не видит, никто не найдет. Если, конечно, не будет кидаться заклинанием проявления в каждый куст, но так никто не делает. Кроме некоторых, не будем показывать пальцем!

Она демонстративно ткнула длинным пальцем в Гарри.

— А ещё оно не только войти, оно и выйти не даёт. Магглу во всяком случае точно не даст. И найти его мешает, если внутрь зайти — магглы будут думать, что ты недавно ушёл, скоро будешь, и беспокоиться не о чем⁽¹³⁾.

— Вау! — воскликнул Гарри.

— На самом деле волшебники тоже такое могут. С палочкой это еще быстрее и проще. Магглоотталкивающие чары, конфундус. А Фиделиус — это вообще вещь! Зачаровываешь, допустим, дом, и его никто найти не сможет и внутрь не войдет, пока хранитель не разрешит. Но это сложные чары, для взрослых, учиться надо. А самое главное — палочка нужна.

— А где её взять?

— В магазине. Но палочка с одиннадцати лет, а хуже всего — закон о разумном ограничении колдовства несовершеннолетними. Тетя говорит "безумном ограничении". До семнадцати ты не должен колдовать рядом с магглами, и это могут отследить. А вот зелье — нет. Смекаешь?

— Тебе нет семнадцати, и тебя никто не отследит! Смекаю!

— Только подумай, где будешь сса...ккхкх-кх... петь, а то какой-нибудь "просто Гарри" тебя найдёт. И это была не доска, неуч! Это кротта ⁽¹⁴⁾! Я — девушка приличная, образованная! И петь, и свистеть! Я даже сосиски поперек ем!

Она еще раз сделала в его стороу реверанс, насколько позволяли резиновые сапоги, сильно портившие торжество момента.

— Ни разу не слышал колдовских песен, — искренне сказал Гарри, — а это обязательно — их знать?

— Вовсе нет. Но, если хочешь, вспомню парочку. Как раз и повод для веселья есть — ты пришел⁽¹⁵⁾.

Гарри интересно было всё, и он в очередной раз подумал, что это должно быть, самый лучший его день рождения, и не согласился бы обменять его на все подарки, полученные Дадли, включая видеоигры и велосипед. Но практическая сторона дела была еще более завлекательной:

— Ээ... Элайн. А сложно делать это зелье?

— Есть сложности, — согласилась та, — ингредиенты, то-сё. Но если есть деньги, нет ничего сложного, есть только дорогое. А что?

— Да была у меня одна мысль... Кстати, а ты почему здесь живешь? Где твой дом? Где твой папа?

— В экспедиции. Я у теток живу. А сейчас вот тут. Обычай у нас такой. Надо показать, что умеешь жить самостоятельно. Ну и ингредиенты кое-какие собрать. Для зелий. Они нынче не дёшевы, что можем — сами собираем. Грибочки, ночную росу, ветки-листочки с лукотрусовых деревьев. Завтра черники можно набрать, ну это просто поесть да на пироги. На болотах у нас. За мной тетка прилетит, я ей зелье покажу и, считай, экзамен на зрелость сдала, отпустят меня в Хогвартс. Папа говорит, что глупость это всё, он и тётки не очень-то ладят.

— Вот это вот, прячущее?

— Да нет, это ж я с ними и варила. Зелье Малодоры. Только поклянись, что никому не скажешь.

— Клянусь, никому не скажу — серьезно сказал Гарри, — без твоего разрешения. А можно мне посмотреть? Оно такое же крутое? Что делает?

Элайн неуверенно взглянула на него и невнятно произнесла:

— Это зелье красоты.

— А зачем оно? — полюбопытствовал мальчик, предвкушая увидеть очередное чудо.

— Ты на меня посмотри! — зло сказала Элайн и уселась на корягу, — я — не ты, на меня с умилением никто смотреть не будет!

— Это из-за... них? — он жестом изобразил на своём лице бородавки.

— И из-за них тоже. И из-за лица. В Хогвартс же еду, там меня поедом есть будут, а так за человека сойду может. Хоть первые пару лет.

— Нормальное у тебя лицо — не совсем искренне произнес он, девочку ему было искренне жаль, — магглы умеют сводить бородавки. И вообще, кому какое их собачье дело. Посмеемся над ними и всё

— Нормально для Норфолка⁽¹⁶⁾... Посмеемся... Попадешь на Слизерин, будешь делать вид, что мы не знакомы... Это над кем-то смеются вместе, а плакать придётся в одиночку. Давай-ка есть, картошка поди подостыла уже. Сейчас я тебя удивлю, лучшее Сливочное пиво на десять миль вокруг!

Она сорвалась с места и, громко топая сапогами, скрылась между валунов под травяной крышей. Через секунду она появилась снова, неся в руках что-то темное. Солнце уже почти село, полянку затягивали густые тени, тлеющий костер давал мало света. Когда Элайн подошла поближе, Гарри разглядел большую кожаную бутыль, украшенную бахромой из кожаных ремешков, и пару больших кожаных кружек, тоже весьма древнего вида.

— Это что, из кожи кружка? Как ботинок?⁽¹⁷⁾

— Да. Семейная вещь, ты ее не сдавливай, и все нормально будет. Не бьётся, легкая, чары на неё хорошо ложатся, на кожу-то. Гибкая опять же, можно зачаровать, чтобы нос откусывала. Но ты не бойся, эти-то не зачарованы.

Она поставила кружки прямо на траву, откупорила бутыль и, придерживая бахрому рукой, осторожно налила в них какой-то шипящий напиток ярко-желтого цвета.

— Это вот горячее сладкое. Мое любимое. Ну, с днём рождения, Гарри Поттер!

Гарри поднял кружку

— Спасибо, Элайн Муншайн. Спасибо, друг! — и осторожно отпил.

Вопреки всем опасениям, кружка не пахла башмаками, а напиток оказался действительно горячим, сладким, с приятным карамельным вкусом. Элайн протянула ему половинку картофелины и указала на развернутую на траве тряпицу с солью. Гарри впился в горячую мякоть зубами, ничего вкуснее он кажется не ел уже много лет. Горячий рассыпчатый картофель со вкусом дыма и соли, сладкое карамельное невесть что в кружке, новый друг... Запах листвы, карамели и дыма кажется стал для него теперь запахом счастья.

— А зачем заколдовывать кружку откусывать нос? — спросил он, давясь горячим картофелем.

— Тоже была такая шалость в старые времена. Тогда была у магглов такая вещь — насильно в матросы вербовать, добровольно-то охотников было мало, далеко не все потом живыми возвращались. Рекрутеры сидели по кабакам и кидали шиллинг в кружку. Выпил человек — ну всё, выпил за счёт короны, добро пожаловать во флот. А так говорит ему добрый молодец — а выпей и ты со мной, мил человек. Ну тот и рад стараться. А кружка раз-раз! и гложет ему лицо!

— Ужас! Ну и времена! — сказал Гарри, запихивая в рот остатки картофелины и хватая следующую, — а сейчас?

— Сейчас-то такого нет. Статут! Давай теперь по другому рецепту. Это уже холодное, более другого вкуса — Гарри с любопытством протянул кружку.

Элайн взялась за бутыль.

— Бутыль-то та же самая, — сказал Гарри.

Та радостно оскалилась

— В том и суть! Смотри, берем вот так зажимаем второй шнурок, не первый, а второй... льем... и вуаля!

Из горлышка на самом деле полился другой напиток, холодный и более темный.

— Здо́рово! А так можно два напитка из одной бутылки наливать?

— Семь! — с гордостью сказала Элайн, — семейная вещь. Семь отсеков по галлону в каждом, сохраняет и тепло и холод, уменьшение веса в комплекте. Хоть запейся!

— Редкая вещь?

— Ну, если ты не чистокровный хлыщ и не родился с серебряной ложкой во рту, то да. Если богат, то нет редкого, есть только дорогое.

— А картошка?

— Обычная. Я её на поле у магглов накопала. У них её много.

— А они позволяют копать вам картошку?

— Кому нам? Мне. Конечно позволяют, особенно когда не знают. Её там полно, до горизонта.

Ребята весело рассмеялись

— А почему ты спрашиваешь? В Хогвартсе и не такому научат, не волнуйся

— Да я тут подумал, — решился сказать Гарри, — из дома удрать. Только не знаю, как выжить, а поймают — меня дядя Вернон точно в приют сдаст. Для малолетних преступников с неисправимыми преступными наклонностями. Увидел, ты живёшь, решил спросить, смогу ли я. Ясно теперь, что нет. А что такое статут?

— Статут о секретности. Закон. Мы обязаны скрываться от магглов, запрещено колдовать, пугать и всячески давать им понять о существовании волшебного мира. За нарушение — Азкабан. Предвижу твой вопрос я. Тюрячка. А все знают, что в тюрячке делают.

Гарри кивнул. Дадли ему пытался рассказать, что сделают с Гарри в школе для преступников, попади он туда. Что-то про макание головой в унитаз.

— Да ты не переживай! Тебе главное — в Хогвартс попасть, и ты, считай, до июня своих магглов не увидишь. А там придумаем что-нибудь

— И Слизерина избежать. Что-то я туда теперь не хочу. Но в Равенкло меня, наверное, не возьмут, не сильно я умный. Ты, вон, сколько всего умеешь. А я даже не знаю, где этот Хогвартс. Если меня возьмут, можно с тобой поехать? Ты говорила, ты в Лондоне поживешь?

— Сразу домой, на болота. Завтра или послезавтра. А потом да, в Лондон. Давай так сделаем: договоришься с представителем школы, он все равно поведет тебя на Косую Аллею, палочку покупать, то-сё, список там вон какой большой. Это в Лондоне. Запоминай, как туда попасть. Там вход через бар-гостиницу "Дырявый котёл". Видят только волшебники. Я тебе свой адрес напишу. Там же в баре спросишь хозяина, как послать сову. Можно их сову арендовать. Сэкономь немного денег, а лучше набери столько, сколько сможешь. Спросишь у представителя, наверняка он тебя в банк поведет, отцовы деньги снимать, не со своего же кармана он тебя собирать будет. Бери сколько сможешь. Деньги у нас не маггловские, сразу предупреждаю — монеты: золото, серебро, бронза. Тяжелые, сумочку возьми и греби всё, оно твое по праву, пригодится потом. Мы к следующему лету с тобой можем на природе пожить, мне — семейный обычай, тебе — ты сам сказал, удрать хочешь. Постоянно не надо, скажи своим магглам, что к ненормальным друзьям в гости на каникулы собрался, они от счастья запрыгают. Понял?

Она кинулась к раскиданным вещам, выудила из них блокнот и карандаш, и принялась сосредоточенно корябать что-то на бумаге. Ошеломленный её напором и окрыленный надеждой на будущее такое же счастливое лето и наверное волшебный во всех смыслах учебный год он не сразу сообразил, что она только что сказала.

— На, не потеряй только. Я тебе ответ напишу, так же совой перешлю. Встретимся там. Можешь заранее приехать, 31-го, скажем. Комнату в гостинице сними на ночь, скажи на Хогвартс-экспресс, переночевать, магглорожденный. Только денег добудь обязательно. Сам не вздумай приходить только. Жди ответа.

Он посмотрел на вырванный из блокнота листок:

"Для Элайн Муншайн,

Лютный переулок, дом Хонории Наткомб"

Он не знал, как начать неловкий вопрос, и начал издалека:

— А самому почему нельзя? Заругают?

— Нечего тебе в Лютном делать, — хмуро бросила она, — чужих там не любят. Мало ли на кого нарвешься.

Тянуть дальше смысла не было.

— Деньги какого отца? Элайн? Ты меня знаешь?

— Бл/// — Элайн грязно выругалась, — так и знала, что спалюсь. А всё через доброту мою девичью. Эх, повезёт кому-то, красна ягодка растет... Пару месяцев подожди, ты будешь спрашивать, кто тебя НЕ знает.

Она яростно взлохматила свои и без того всклокоченные волосы

— Твой отец — волшебник. Из чистокровных. Не супер-пупер, но был не беден, единственный наследник. Так что сейф в банке у тебя вряд ли пустой, а попасть на Слизерин более чем реально. Мать, правда, грязнокровка, это — пятно на твоей репутации, но опять же только на Слизерине. Вот то, что ты замешан в исчезновении Того-кого-нельзя-называть, это уже серьезно. В Слизерине половина — дети его сторонников.

— Постой-постой! Кого нельзя называть? Расскажи про родителей!

Элайн резко замотала головой

— Вот уж нет! Я сама толком ничего не знаю. Мы всю жизнь были сами по себе, волшебники — сами по себе. Ваша война нам и так... у меня мама погибла. Хотя и у тебя тоже. Спроси того, кто придет. Ты не двигаешься уже давно, сову не прислал, могут уже сегодня заявиться или завтра утром. Ночь уж потерпи. Я-то тебе толком ничего не расскажу. А через месяц встретимся, пойдем вместе на вокзал, в поезде целый день ехать, расскажешь, что узнал. Хогвартс в Шотландии, далеко ехать. Теплые вещи, кстати, бери. Там холодно, снег зимой лежит, не тает. Такая вот у нас с тобой судьба сиротская. Только ты, бедолага, ещё и к магглам угодил.

Она с силой хлопнула его по плечу. Рука у нее оказалась неожиданно твердой и тяжелой, словно ветвь дерева.

— Не боись, друг Гарри. Сегодня все изменится, новая жизнь у тебя начинается. Давай ещё налью сливочного. Это уже старый рецепт. Или давай чай намочим⁽¹⁸⁾. Орешки лесные есть? Будешь?

— Угу! — с энтузиазмом ответил Гарри, откусывая кусок очередного божественного овоща.

Жизнь, кажется, действительно началась заново: он, оказывается, не нищий щенок безумных сектантов, а небедный отпрыск, пусть и сгинувшего рода, волшебник; в новом мире у него появился друг, пусть девчонка, но личность кажется незлая, зато весьма независимая и не по годам практичная. Чего же ещё желать в день рождения! Последнюю фразу он кажется произнес вслух, потому что Элайн, кусавшая картошку со значительно меньшим энтузиазмом, со вздохом буркнула в ответ:

— Пеþ о'р киг⁽¹⁹⁾.

— Что?

— Да нет, это я так...

Она снова поднялась и пошла к своему странному жилищу. Гарри, утолив первый голод, блаженно отпивал амброзию нового мира из кружки и задумчиво смотрел на закипающий котелок над костром. Элайн вернулась, кинув ему под ноги гремящий мешок и жестянку с чаем.

— Орешки.

Потом она деловито села у костра, подобрала валявшиеся рядом сучья и начала с треском ломать их и подкидывать щепки в затухающее пламя. Огонь ярко и живо вспыхнул.

— Давай чай, Гарри

Она подняла голову, и Гарри вновь увидел глаза, в этот раз безо всяких сомнений светящиеся в глубине зрачков яркими оранжево-зелеными точками. Он против своей воли вздрогнул и, не удержавшись, спросил

— Что у тебя с глазами?

И, сватив коробку с чаем, услужливо протянул её девочке. Потом решил добавить:

— Красивые ночью.

— Семейная особенность, — ответила она, опустив голову и, как показалось Гарри, несколько смутившись.

Они опять замолчали, пока Элайн сыпала чай в котелок. Покончив с нехитрой готовкой, она снова уселась на корягу.

— А сложно учиться в Хогвартсе? — спросил Гарри, наблюдая, как та вытряхивала груду орехов прямо на траву и набирала немного в пригоршню.

— От предмета зависит и от преподавателя, — глубокомысленно заметила она, с легким треском раздавив пальцами скорлупу и отправив орешек в рот.

— Ну вот что там у нас?

Она вновь потянулась к письму, выудив из конвера еще один лист и расстелив его на коленке. Гарри перегнулся через её плечо:

Школа магии и колдовства Хогвартс

Униформа

Первому году обучения потребуется

1. Три простых рабочих мантии (черные)

2. Одна простая остроконечная шляпа для повседневной носки (черная)

3. Одна пара защитных перчаток (шкура дракона или аналогичная)

4. Зимняя мантия, черная, застежки серебряные

Вся одежда должна быть подписана

Все учащиеся должны иметь копию следующих книг:

Стандартная книга заклинаний Миранды Гусок

История магии Батильды Багшот

Магическая Теория Адальберта Ваффинга

Пособие для трансфигурации для начинающих Эмерика Свича

Тысяча волшебных трав и грибов Филиды Спор

Волшебные отвары и зелья Арсениуса Джиггера

Фантастические твари и где их искать Ньюта Скамандера

Темные силы: пособие по самозащите Квентина Тримбла

Прочее оборудование:

1 волшебная палочка

1 котел (пьютер⁽²⁰⁾, стандартн. размер 2)

1 набор стеклянных или хрустальных фиалов

1 телескоп в комплекте

1 набор весов в комплекте

Студенты также могут привезти с собой либо сову либо кошку либо жабу.

Напоминаем родителям, что первокурсникам запрещено иметь собственную метлу.

— Смотри. Чары — нужная и интересная вещь. Ведёт сейчас декан Равенкло, надеюсь, и мой. Папа говорит, классный мужик. История магии — нудятина и скука смертная, никому не надо, но учить придется. Трансфигурация — полезное дело. Это как превращать одно в другое. В принципе пересекается с заклинаниями, но есть отдельный преподаватель. Папа говорит — сложно.

Зельеварение — тут очень сложно, интересно, но есть одно "но". Меня тетки учили и учить будут, соответственно я уже кое-что знаю, причем многое из этого кое-чего не знает никто из волшебников, семейные секреты и знания, но кое-чего мы не знаем, так что учиться и мне придется. А вот тебе будет скорее всего тяжко, потому что папа говорил, его профессор, Слизнорт, ушел на пенсию, хороший грамотный мужик, хоть и Слизеринец, хапуга и хитрован. Нынешний молодой какой-то, он его не знает, но слухи ходят, что зельевар он превосходный, но как преподаватель — тихий ужас, предвзят, нетерпим, в общем варить может, учить — нет. Могу посоветовать не запускать, спрашивать у знающих, но готовиться к тому, что нужные зелья будешь учить с нуля. У меня, например. Но я семейные секреты не предам, учти, у нас строго всё. Свой черпак в ведьмин котёл опустил — женись. Так тетка говорит, ха-ха-ха! Магических тварей нам показывать будут, как обращаться, как сбежать, у меня папа как раз этим занимается. Тёмные силы, Тёмные искусства, тёмные существа, — она странно и зло усмехнулась, — тоже интересно. Особенно то, что, по слухам, должность преподавателя проклята, и ни один не продержался больше года или двух уже давно. Значит ли это, что все профессора как один некомпетентны, я не знаю, но эту темную силу никто ещё не поборол. Астрономия — немного полезней истории, но в целом — нудятина. Есть ещё полеты на метлах. Считается, что летать ты не умеешь, поэтому тебя надо учить, а метлу — запретить. Очень логично! Хотя, если посчитать, сколько безголовых идиотов вышибли последние мозги, врезавшись в землю или дерево, может оно и правильно. Надо сказать, метла — полезная вещь, не отслеживается, можно лететь куда хочешь. Было бы здорово, если бы ты научился летать и раздобыл к лету свою собственную, пусть хоть какую задроченную. Стоят метлы кстати мама-не-горюй. Поэтому ещё раз настоятельно советую узнать, сколько тебе будет доступно денег и набрать как можно больше, а вещи покупать как можно дешевле. Вообще, если ты свободный волшебник, живущий в лесу, то нужнее всего для тебя будут три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги.

— Совсем как у на... у магглов, — ответил Гарри, — То есть уделить внимание обучению на метле. Понял. А что ещё для жизни в лесу нужно? Зелья, очевидно?

— Ты на меня сильно не смотри. У меня зелья — семейная особенность. Ты всё равно до такого же уровня не дойдешь, не с такими преподавателями точно. Зелья — это дорого и медленно, палочкой то же самое...

— Мне нет семнадцати, палочка отслеживается, а зелья — нет. Я смекаю, — перебил Гарри

Элайн засмеялась:

— А ты молодец! Действительно смекаешь. Но если есть палочка в руке и мозги в голове, можно заранее зачаровать вещь на нужное тебе действо, в месте, где колдовство разрешено, а потом притащить, куда тебе надо. Это уже не отследят. Конечно, зачаровать вещь так, чтобы она проработала больше, чем пару дней уже не так просто, но хорошую вещь можно просто купить. Так что смотри еще и на чары, и на теорию магии, да и на трансфигурацию. Это скорее на будущее, но кое-что и сейчас бы не помешало.

Она хрустнула ещё одним орехом.

— В растениях-животных тоже не мешало бы разбираться, в Хогвартсе, конечно, расскажут про ингредиенты и магических существ, но рябину от волчьей ягоды ты сам должен научиться отличать. Или не есть то, чего не знаешь. Тут главное правило — не всё полезно, что в рот полезло. Ещё надо быть неприхотливым и непривередливым, но тут ты, смотрю, кому угодно фору дашь.

Гарри улыбнулся похвале, во всяком случае он посчитал это похвалой, и продолжил бороться с орехом. Навыки выживания он решил перенимать у прекрасной незнакомки, пусть прекрасна у неё лишь душа, он решил не обращать на внешность никакого внимания. В конце концов, может, у волшебников это норма, не зря же ведьм рисуют такими страшными, на метле, в черной мантии и остроконечной шляпе. Шляпа, мантия и метла, кстати, скоро будут и у него, если верить письму. Проклятый орех был ужасно твердым, намного тверже пальцев; самое обидное, что это был уже четвертый орех, что он взял из кучи — и не раскрылся ни один. Девочка, однако, заметила его затруднения и, к стыду и смущению самого Гарри, набрала горсть орехов, сжала между ладонями до дробного мелкого хруста и протянула ему:

— На, не мучься.

— Как ты их давишь? У меня никак не получается, — он подставил ладонь под горстку колотых орехов и принялся выбирать из раздавленной скорлупы ядра.

Элайн вздохнула:

— Если сильно сдавлю, кричи.

И, взяв его за руку, сдавила кисть пальцами.

— Ауч! — первой мыслью Гарри было, что он сунул руку в развилку дерева. Пальцы Элайн были твёрдыми и удивительно сильными, так что она едва не раздавила ему ладонь.

— Это я еще маленькая. Папа рассказывал, когда они с мамой были еще едва знакомы, она ему чуть руку не оторвала. А моя тетка Ран может пальцами сикль согнуть. Семейная особенность.

— Отличная особенность. Мне бы такую, — похвалил Гарри.

Элайн похвала, кажется, понравилась. Она перестала опускать глаза вниз, стала меньше прятать в волосах лицо и в целом повеселела, замурлыкав себе под нос какую-то мелодию. Она снова сходила под свою травяную крышу, вернувшись с неким подобием ковша или поварешки, как будто грубо вылепленной из чего-то желтовато-серого, и знакомой уже Гарри "доской" — инструментом, названия которого он так и не запомнил, но решил, что это, наверное,что-то из немаггловской культуры.

— Чай? С молоком? Допивай сливочное.

Он залпом выпил остатки и подставил танкард под ковш с кипятком.

— Угу!

Молоко она разлила из той же бутыли, удержав какой-то из крайних шнурков.

— Классная вещь! — не удержался Гарри, снова указыв на бутыль.

— Попробуем на рынке найти тебе что-нибудь похожее. Настолько классную не обещаю, но что-то с чарами расширения и сохранения, думаю, подберем.

— Спасибо! — с чувством сказал он.

Перед ним была выставлена жестянка из-под чая, наполненная кубиками сахара, и они пили горячий сладкий чай с молоком, размешивая его веткой.

Небо стремительно чернело, багряный закат расцвечивал тучи где-то на западе, и Гарри с тоской подумал, что скоро пора идти к Дурслям с хворостом, иначе всыпят ему по первое число.

— Элайн, а насколько сильно твоё зелье? Сколько я могу тут пробыть?

— Если бы не Хогвартс, до утра бы хватило, думаю. Но это магглы, а волшебников, боюсь, этим не обманешь. С твоим представителем я встречаться не хочу — ты маггл магглом, и я так-то нарушаю Статут. Понятно, что ты не маггл, но ситуация не очень. Возьми там рядом с камнем хворост, отнесешь своим магглам, в потемках ты всё равно ничего уже не насобираешь. Уже идёшь?

— Можно, я ещё полчасика посижу?

— Ну конечно, что за вопрос, Гарри Поттер? Ты ж не в Лютном и не на Болотах.

Гарри сполз на траву и облокотился на корягу. Элайн начала перебирать струны в незатейливом и заметно нестройном ритме:

Обернусь я черной кошкой да залезу в колыбель

Я к тебе, мой милый крошка, буду я твой менестрель

Буду я сидеть в твоей колыбели да петь колыбельныя

Чтобы колокольчики звенели, цве́ли цве́ты хмельныя...⁽²¹⁾

— Что это? — тихо спросил он, когда последний звук растворился в темном сыром воздухе.

— Это мне бабушка пела, когда я маленькая была

— Красиво. Мне ничего не пели.

— У маглов поющие железки есть. Я видела. Если очень сильно колдовать или очень близко, они перестают. Магглы тогда так злятся. Еще больше они злятся, только если их машины перестают рычать.

— У моего кузена такие есть. И поют, и играют, и картинки показывают.

— У волшебников тоже есть похожие. Но мало. Не все их любят. Тетки — нет, у папы есть. Колдорадио.

Они ещё немного посидели. Дым величественно всплывал над поляной и растворялся в темном небе. Наконец, с мужественным вздохом (и с разрывающимся от огорчения сердцем) Гарри поднялся с земли. Элайн тоже подпрыгнула, хотя ей грустно не было.

— Веселей, Гарри! Какой-то жалкий месяц — и мы в Хогвартсе!

И она от души хлопнула его по плечу, заставив пошатнуться. Он искренне попрощался, проверил бумажку с адресом, тщательно спрятал её в карман, взял охапку хвороста, скрученную грубой травяной веревкой ("учись, пока жива старая Элайн," — со смехом прокомментировала ведьма) и поплелся в проход между кустами. Очертания тропы были совершенно незнакомы и, несмотря на то, что Гарри был абсолютно уверен в направлении, он вышел на ту же поляну. Элайн, подвязав волосы в хвост серой лентой, переливала чай из котелка в многострадальную бутыль.

— Не туда свернул, кажется, — сказал Гарри, чувствуя себя полным идиотом.

Он развернулся к проходу.

-Стой! С///! — снова выругалась та, — Пишог! Круг не выпустит тебя, он же только меня знает, молодой ещё. На, держи!

Она сдернула с головы ленту и протянула её Гарри:

— Теперь должно получиться.

Уходить отчаянно не хотелось, но он всё же взвалил на себя хворост и снова поплелся вверх по холму.

На этот раз местность сразу оказалась знакомой, и он без труда вышел к знакомому щелястому домику. Внутри уже почти все спали. Почти — это Петунья в единственной спальне, и Дадли в гостинной на диванчике. Дядя Вернон сидел на стуле перед сталом и заворачивал обратно тот длинный сверток, который он привез с собой. В камине тлели угли, и как можно было понять из обгорелых гвоздей среди них, в пламени нашел свой конец какой-либо ящик или невезучий стул.

— Где ты шлялся так долго? — буркнул Вернон, впрочем без особой злобы, — тебя только за смертью посылать.

Он принялся швырять в камин принесенное Гарри топливо.

Еды, естественно, не осталось ни корки. На полу лежала лишь одинокая банановая кожура. Он нашёл тонкое вытертое одеяло (остальные пошли на гнездо Дадли, в котором тот похрапывал, как огромная отвратительная шиншилла) и улегся на пол. Было жестко и холодно, но внутренности приятно грела печеная картошка и чай, а душу — серая лента в кармане и обрывок блокнотного листа с крупными неровными буквами "Для Элайн Муншайн, Лютный переулок, дом Хонории Наткомб".

У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, вспомнят ли Дурсли об этой дате. Но еще больше его интересовало, где сейчас был отправитель писем. До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему даже захотелось, чтобы это была его новая подруга, хотя что ей было тут делать. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что таинственный представитель школы будет ждать их, когда они вернутся на Бирючиновую улицу. Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить? Три секунды… две… одна…

БУМ!

Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили.

1) в кимраэг отсутствует звук "з" , он заменяется одной из многочисленных шипящих, "р" в её родном языке вибрирующая, похожа на русскую эр. Сейчас, волнуясь, она начинает говорить с заметным кельтским акцентом

Вернуться к тексту

2) Ганконер, Love-Talker, инкуб, дух, ищущий сексуальных связей с девушками

Вернуться к тексту

3) по некоторым легендам, Мерлин был рожден от инкуба, по другим его матерью была ведьма, впрочем обе эти версии не исключают друг друга

Вернуться к тексту

4) античное исскуство часто изображало сцены из жизни нимф и кентавров с эротическим подтекстом, хотя такие произведения сильно уступали более распространенному сюжету "нимфа и сатир"

Вернуться к тексту

5) кельтский праздник конца лета, отмечается 1 августа

Вернуться к тексту

6) <Ориг. Butterbeer, в английских аббатствах buttery — помещение для гостей, с отдельным входом, чтобы не искушать монахов. В них путник мог получить еду и слабый эль после утрмительного пути. Монахи часто зооупотребляли доступом к алкоголю, что породило немало легенд о battery spirits или abbay lubbers, пьянствующих духах, спаивающих монахов и подбивающих их на остальные прегрешения. Самая известная из них — история Брата Раша. По легенде подобные духи являются детьми ведьм от дьявола либо же самим дьяволом

Вернуться к тексту

7) безобушный топор, был широко распространен в бронзовом веке, с приходом железного века был почти повсеместно вытеснен обушными топорами, ныне можно встретить лишь в отдаленных уголках Земли, например в Эфиопии

Вернуться к тексту

8) Фенские болота — географическая и историческая область в восточной части Англии, занимающая южную часть графства Линкольншир, северную часть Кембриджшира и западную часть Норфолка

Вернуться к тексту

9) llythyryn на кимраэг означает "письмо", начальный "ll" — это особый шипящий "л", похожий на то, что используют для имитации шипения змей, англоговорящие иногда передают его звукосочетанием "sl" или "thl"

Вернуться к тексту

10) отправить детей, особенно неродных, в лес под каким-либо предлогом — популярный сюжет многих европейских сказок

Вернуться к тексту

11) for the birds — никуда не годится, дрянь, дерьмо, английская идиома

Вернуться к тексту

12) ПИШОГ в фольклоре Ирландии заклинание. Человек, на которого оно направлено, потеряет ориентацию и увидит совсем не то, что есть на самом деле

Вернуться к тексту

13) по легендам, человек, увлеченный фэйрами в "ведьмин круг", пропадает для внешнего мира навсегда, похищения людей фэйрами — популярный сюжет кельтского фольклора

Вернуться к тексту

14) Кротта — музыкальный инструмент, род лиры

Вернуться к тексту

15) по легендам, вошедшего в ведьмины круги фэйри заставляют плясать до изнеможения, по некоторым из них — до смерти

Вернуться к тексту

16) Нормально для Норфолка (или NFN ) — жаргонный термин, используемый в некоторых частях Англии для обозначения чего-то необычного или странного. Термин происходит от слэнга, созданного врачами чтобы избежать прямого оскорбления своих пациентов. Используемые врачами и социальными службами в Норфолке и других местах для изображения пациентов с низким интеллектом, некоторые из них были вынуждены записывать буквы «NFN» рядом с личными данными определенных клиентов , где они считались немного странными или имели необычные привычки. Согласно городскому мифу , такие клиенты были настолько распространены в этом районе, что считались нормальными для Норфолка. Термин считается оскорбительным

Вернуться к тексту

17) кожаные кружки-танкарды в средние века были довольно известны в Британии, а для тематических баров производятся до сих пор, примеры можно посмотреть например тут https://www.hidebound.co.uk/department/leather-tankards-jacks-goblets/

Вернуться к тексту

18) wet the tea — намочить чай вместо заварить, калька с кельтских языков, встречается например в ирландском английском

Вернуться к тексту

19) кимраэг Немного мяса

Вернуться к тексту

20) оловянный сплав, известный с бронзового века, ранее представлял собой сплав олова со свинцом, в связи с вредностью свинец был запрещён для применения в составе пьютера, в частности, в Британии с 1972 года. Что входило в состав пьютера в магической Бнитании, Роулинг не сообщила, будем надеяться, что не свинец, из него же дети пьют

Вернуться к тексту

21) "белая кошка" Мельницы, слегка изменённая. Сложно найти что-то подходящее для ведьминой колыбельной

Вернуться к тексту