Паутина света. Книга 4 (гет)

Интерлюдия 29. Япония, Такамия. Ринко Кузаки и ее обычная жизнь…

— Мама, Папа, доброе утро!

— Доброе утро, доченька. — Улыбнулась Кузаки-старшая, мерно помешивая что-то аппетитно пахнущее в кастрюле. — Ты чего так рано проснулась? Ты говорила — сегодня “выходная” суббота. Или ты в клуб?

— А-у-а-уу-х! — Зевок вышел на редкость смачным, чему немало способствовала погода за окном: мелкий “зимний” дождь без единого просвета в облаках. И не скажешь, что сейчас конец октября. — Что я там забыла?

— Тренировку? — С нерешительно-вопросительными интонациями переспросила женщина. Мать Ринко выглядела довольно молодо, а с таким выражением лица — еще моложе. Как будто ей, ее дочери сейчас не тринадцать (и скоро-четырнадцать!), а лет шесть-семь.

— Какая ты красивая у меня, мама! — Совершенно честно признала дочь, вгоняя свою родительницу в легкую краску. Даже отец оторвался от газеты (и “законного” утреннего кофе), и одобрительно хмыкнул.

— Да будет тебе! — Она замахала руками, как будто комплимент был мухой или пчелой, и его можно было отогнать. — Ты у меня еще красивее. Вот вырастешь — все будут ахать и охать…

— Ма-ам… — Ринко скорчиал недовольную мордашку, пряча смущение: ну вот зачем она такие слова говорит? — Ну зачем мне всеобщие ахи и охи?

— То есть тебе нужны ахи и охи кого-то конкретного? — Невинно поинтересовался отец со своего края стола.

— Папа!

— Может быть, мы с мамой даже знаем этого мальчика?

— Да ну вас нафиг! — Надулась девочка. — Мам, давай свой чай и я пойду делать разминку!

— Ты же не хотела идти на тренировку? — Удивилась женщина.

— Не на тренировку, а на разминку. — Педантично уточнила ее дочь. — Тренировка — это со спаринг-партнерами, а разминка — просто “боккеном помахать”, как говорит сенсей. Только душ не занимайте, а то после такой погоды нужно сразу в теплой воде посидеть.

— Ты собираешься делать свою разминку на улице? — Ужаснулась мать. — В дождь? В холодный?!

— Я же каждый день ее делаю, и ничего. — В ответ удивилась дочь. — Мам, ты чего?

— Дочка, ты, может быть, еще не проснулась до конца? — Растеряно спросила мать. — Я в первый раз слышу про “каждый день”. Ты только по субботам в зале занимаешься, да и то не каждый раз.

— По-моему, если кто и не проснулся, так это ты. — Резковато отобрала свой только что налитый в стакан чай девушка. Ситуация начала ее раздражать — что за туповатый розыгрыш?! — И что я по-твоему делаю “каждый день”?

— Встаешь, завтракаешь, идешь готовить завтрак Юто-куну… — Перечислила мать.

— Зачем мне готовить завтрак Юто, если он у него и так каждое утро уже готов? — Чуть впала в ступор Кузаки-младшая. Она уже настолько привыкла перехватывать что-то вкусное из стряпни Сидзуки перед школой, что частенько не ела дома — тем более, утренняя разминка “съедала” прилично времени: ведь после упражнений нужно еще и себя в порядок привести! Хорошо, Хироэ поделилась некоторыми “маленькими женскими секретами”...

— Юто сам готовит завтрак?! — Вот теперь уже мать Кузаки застыла с “пробовательной” пиалой в руках. — Но он же совершенно не умеет готовить… да и скорее предпочтет остаться голодным, чем сделать что-то для себя, ты же его знаешь! Мне больно про это вспоминать, но после смерти его родителей из-за этих ужасных провалов в памяти он стал ужасно нелюдимым — только с тобой и общается.

— Юто?! Нелюдимый?! — Кузаки настолько опешила, что почти прокричала последние слова. — Да ему пол-школы в рот смотрело еще в младшей Торью, не говоря уже о… гхм. Папа, ну что ты уткнулся в газету — не видишь, с мамой что-то не то?! Подтверди мои слова… и вообще, откуда у нас эта мускулатура — ты же уже год как только с ноутбука и читаешь?

— Ноутбук? За завтраком? Но это дорогой рабочий инструмент...

— Но со мной все в порядке… — Одновременно произнесла мать.

— Офигеть! Значит — это я сплю, да? — Запальчиво воскликнула Ринко… и проснулась. Ранмару, который лежал на краю кровати, и которого Кузаки жестом, начатым во сне, ткнула в бок, только недовольно завозился и еще плотнее сжался в клубок: в комнате было довольно холодно. Р-раз! — Девушка отбросила одеяло и метнулась к форточке, захлопывая ее. Два — натянуть носки и оправить пижаму. За окном шелестел настоящий “зимний” дождь — мелкий, противный и холодный, судя по тучам, решивший “зарядить” на несколько дней… Девушка несколькими энергичными движениями “разогрела мышцы” и выбежала в коридор. Вкусный запах! Давненько мама не готовила суп из грибов. Как… как во сне? Воспоминания, было совсем уже развеявшиеся, внезапно “всплыли” в голове у Кузаки, и та опрометью бросилась на кухню: от одного воспоминания про мир во сне хватило ей, что бы ее короткие волосы чуть не стали дыбом. Ужас! Кошмар! Чертово подсознание подсунуло ей сюжет, в котором Юто, вместо того, что бы придти в себя после смерти родителей и собраться, отыскивая свои потерянные воспоминания и силы, еще больше “закуклился” в своем горе и отчуждении… нет, такого просто не может быть! Кто угодно, только не ее Юто! Ринко буквально слетела по лестнице на первый этаж и ворвалась на кухню… и тут же успокоилась: мама действительно стояла у плиты так же, как и во сне, но вот лицо ее было… реально, что ли. Маленькие морщинки вокруг глаз (а я говорила — используй крем перед сном, мама!), новое “шелковое” домашнее кимоно под фартуком, из “электростатической ткани” — очередного совместного издевательства Юто и Агехи над синтетическими волокнами (сама ткань отталкивает крошки и грязь), прототип которого был торжественно вручен заинтересовавшейся Ринки “на проведение натурных испытаний”. Отец как и там, во сне, тут читал, но с черного Sony Vaio P, небрежно перелистывая странички тыкая мизинцем в миниатюрные клавиши “карманного” компа. Запчкать или уронить случайно довольно дорогой девайс он не особо боялся — расточительство, конечно, но к хорошему так быстро привыкаешь… хотя свое старое чудовище-”пылесос”, работающий примерно с таким же звуком и дико тормозящее, он так и не выкинул: видимо, в память о покупке в кредит в рассрочку на последние деньги… Во всем доме, кроме спальных, было довольно тепло — чего жалеть электричество? Видно, ночное похолодание и заставило сработать память и ассоциации — в далеком детстве Ринко всегда отчаянно мерзла во время похолоданий осенью — энергию старались экономить на всем… Холод — да еще запах грибного супа, частого гостя детства — отец его не особо любил, но опять — финансы…

— Мам, решила поиздеваться над папой? — Вместо “доброго утра” выпалила девушка. — А я знакомый запах учуяла и примчалась!

— Да я что-то вспомнила, что тебе такое блюдо нравиться, а не готовила его сто лет! — Слегка смущенно почесала тупыми концами металлических поварских палочек Кузаки-старшая. — Даже отец твой согласился это съесть — “для поднятия мотивации в работе”, как он выразился.

— Что-то ностальгия накатила внезапно. — Тоже смущенно отозвался мужчина, отрываясь от какой-то профессиональной риэлторской статьи. — Всего три года прошло, а чувствую — как будто двадцать! Решил вот напомнить себе о своей молодости, ха-ха!

— У меня же есть пятнадцать минут на чай, душ и гимнастику? — Деловито уточняя Ринко, на пробу делая первые наклоны в стороны.

— Как раз приготовиться до конца, так что ты вовремя встала, дочь моя. — Улыбнулась мать. И, с нерешительно-вопросительными интонациями уточнила:

— У тебя же сегодня выходной день? Сможешь с нами посидеть, или опять побежишь к Юто-куну?

“Мать”, — отметила Ринко мысленно, — “и так выглядит довольно молодо, а с таким выражением лица — еще моложе! Даже с учетом того, что следит за собой слегка “спустя рукава”...” И тут Кузаки вспомнила, что примерно то же самое думала в столь… пожалуй, напугавшем и “взбодрившем” ее сне. Брр! Дурацкий сон! Такого быть не могло, потому что не могло быть никогда! Юто вытащил себя и всех окружающих из “болота” того, что обыватели зовут “обычной жизнью”... в настоящую, правильную обычную жизнь! Именно такую, без которой она себя уже не смыслит… вот только надо устранить последнюю несправедливость между сном и реальностью!

— Какая ты красивая у меня, мама! — Совершенно честно и не совсем “впопад” ответила дочь, вгоняя свою родительницу в легкую краску. Отец оторвался от своего ноута (и “законного” утреннего кофе), и “незаметно” показал своему ребенку большой палец (“ты — молодец!”), заставляя мать смутиться еще больше. “Мисшен экомплишт” голосом Ю сама себе сказала Ринко, стрелой взлетая по лестнице — надо было еще переодеться и взять боккен, прежде чем лезть под этот противный мелкий холодный дождь…