Лучшие времена сами не приходят (джен)

Даже группа сильнейших магов не имела возможности сделать прямой портал из Австралии, так что «пересадок» Гермионе досталось целых пять штук. В другое время она бы, наверное, рискнула подзадержаться — возможность провести один экскурсионный день, например, в Индии или в Иордании, и тем более во Франции по дороге вперед казалась весьма заманчивой — теперь же ей было все равно.

Зато как раз в Индии ей пришла мысль о том, что еще год она может провести в школе — спокойно подготовиться и сдать экзамены, да и за год она, наверное, сумеет как-то определиться с тем, где будет жить. А пока ей хотелось утонуть в объятиях своего парня и хотя бы на секунду не думать, не казниться, а просто любить…

После очередного портала она вдруг поняла, что никого не хочет видеть — совсем никого… Но когда она встала перед последней портальной аркой, сердце забилось едва ли не в горле — так хотелось встречи, так хотелось уткнуться ему в грудь, чтобы он ее обнял, а она поняла, что больше не одна.

* * *

Портальный зал в Министерстве был на удивление полон. После того, как разрешилась ситуация с Волдемортом, число желающих посетить магическую Британию значительно выросло. Министерство изменило таможенные условия, снизило ряд налогов — экономику необходимо было поднимать.

Оглядывающуюся по сторонам молодую девушку практически без багажа — с одной декоративной сумочкой — никто не заметил, тем более что свои волосы, свою «визитную карточку» Гермиона благоразумно спрятала под скромный берет. Никто не увидел, как она побледнела и покачнулась, а потом почти бегом покинула зал…

Рон ее встречал, да вот только в гробу она видела такую встречу! Он стоял у стены и откровенно любезничал с двумя незнакомыми девицами, приобнимая одну из них за плечи.

Гермиона не могла заставить себя подойти — это было слишком. Она вообще не сразу вспомнила как переставлять ноги, которые мгновенно стали ватными и непослушными, но ее кто-то подтолкнул — ну да, не стоило останавливаться на пути из работающего портала. Она автоматически двинулась вперед, а потом побежала, пока в легких оставался воздух.

Рваный вдох, другой — и снова бег, потому что ей хотелось скрыться ото всех как можно скорее, и только потом, уже на выходе из Министерства, пришли слезы, и она аппарировала.

Куда? Конечно, в Хогсмид. Куда ей было деваться кроме школы?

— Деточка, тебе чем-то помочь? — спросила ее какая-то сердобольная ведьма, кажется, пожилая — Гермиона не разглядела ее сквозь пелену слез.

Она помотала головой, выдавив приличествующие извинения, и, сглатывая горький комок в горле, быстрым шагом направилась в сторону Хогвартса, заставляя себя дышать ровно и успокоиться, успокоиться, успокоиться! Хотя бы немного…

* * *

— Гермиона! — счастливое лицо Гарри подарило ей немного внутреннего солнца, хотя только что казалось, что оно вообще никогда не взойдет.

Хоть кто-то ей рад и действительно ждал… Как здорово, что первым она встретила именно его!

— Гарри! — она хотела его обнять, уткнуться в плечо и наконец дать волю слезам, но рядом оказался Снейп.

— Мисс Грейнджер…

— Профессор Снейп, — наклонила голову она.

Его тут только не хватало… Почему он так внимательно и как-то странно на нее смотрит? Заметил? Гермиона сжала губы в нехорошем предчувствии. Не дай бог Гарри еще про Ро… про Уизли спросит.

— А где… — начал было Гарри, и в животе у Гермионы ухнуло, но Снейп его перебил:

— Мисс Грейнджер, как у вас с левитацией предметов?

Да он ее спас! Но куда делся его голос — тот голос, который она узнала бы из тысячи, неужели так и не восстанавливается?

— С первого курса «Превосходно», сэр, — с готовностью отрапортовала она, доставая палочку. — Что нужно делать?

Вот и Снейпу она пригодится — ладно, не она, так ее работа. И Хогвартсу! Боль и обида внутри не отпустили, но словно подвинулись, освобождая место для того, что действительно нужно — здесь и сейчас, и дышать стало легче.

— Поттер, да держите же вы наконец эту балку как следует, — зло прошипел Снейп. — Для общения времени у вас, полагаю, будет предостаточно, но я собирался закончить с этим караульным помещением до наступления темноты.

— Это караульное помещение? — удивился Гарри.

Гермиона открыла было рот, чтобы хоть немного просветить друга о том, что вообще представляет собой средневековый замок, но прикусила язык, едва взглянув на сердитого Снейпа. Она кивнула Гарри — мол, потом поговорим, и занялась делом.

Пожалуй, только в их команде работа шла настолько тихо: когда командуют шепотом, это не особо стимулирует громкие разговоры. Тем более что пропустить то, что говорит старший, знающий напарник, в принципе чревато. А уж если это Снейп…

* * *

Было еще светло, несмотря на то, что солнце закатилось, но Снейп увел их в замок — на удивление, там ждал простой, но вполне приличный ужин — не в разгромленном Большом зале, а в небольшом, не очень уютном, но чистом помещении, где стоял один-единственный стол. Народу за ним собралось совсем немного — в основном преподаватели и несколько незнакомых взрослых магов. От МакГонагалл они узнали, что большинство добровольных работников вечером возвращаются к себе. Ну и еще много чего узнали, например, полный перечень работ…

Снейп, услышав, что антиаппарационный купол опять не действует, сорвался с места, даже не дожевав, подхватил под локоть МакГонагалл и потащил ее к министру, шипя что-то про «вопиющее безобразие и безголовость» так, что Гарри ностальгически улыбнулся.

После дня работы на свежем воздухе аппетит разыгрался даже у Гермионы, так что ужин они закончили быстро.

Гермионе было некуда идти, Гарри — лень, да и приглашать в полуразрушенный дом кого-либо он стеснялся, так что оба решили переночевать в школе и автоматически отправились на родной факультет. К счастью, башне Гриффиндора повезло: она уцелела, только окон не было — но гостиная в центре башни была в порядке, и перетащить постель на один из диванчиков даже для девушки было минутным делом. Гарри устроился на диване напротив. Тут бы и поговорить, и выплакаться, но усталость быстро брала свое — глаза слипались, и выспаться Гермионе хотелось куда больше, чем жаловаться на жизнь и даже больше, чем думать о чем-то. Нет, она, конечно, рассказала, что произошло — в самых общих чертах, и только потому что Гарри наконец спросил, где Рон, ну, и про родителей, конечно. Но он тоже устал до отупления, так что ему хватило одной ее реплики-всхлипа «все плохо» и тяжелого-претяжелого вздоха. Он обнял ее за плечи и прошептал:

— Все наладится, Гермиона. Вот только выспимся… А утром будет уже лучше, вот увидишь.

А потом они дружно зевнули, завалились каждый на свой диван и мгновенно уснули. И им не снилось ничего — ни плохого, ни хорошего, но само по себе это было даже очень неплохо.

* * *

Утром ничего не наладилось, а осталось по-прежнему, с той разницей, что они весь день занимались ремонтом окон башни — Гермиона на половине девочек, а Гарри — мальчиков — заклинания, препятствующие проникновению «лиц мужского пола» в девичьи спальни действовали, несмотря ни на что. Вставить окна было не так уж и трудно — самым сложным было найти подходящие. На внутреннем дворе складывали строительные материалы — трансфигурация, как известно, сильно ограничена во времени, и куда больше теперь нужны были заклинания для распиливания, разрезания, склеивания — хотя в последнем случае, конечно, предпочитали специальные составы. Тем не менее за день они со всеми окнами разобрались, а потом Гарри пришла в голову еще одна идея — дать интервью в газету.

* * *

Скитер уже ждала их в «Трех метлах» — опередила, хотя Гермиона хотела прийти заранее, и окинула их весьма говорящим взглядом.

— Ну и о чем вы мне поведаете? — медовым голоском почти пропела та после положенных приветствий. — Герой все-таки налаживает личную жизнь?

Ответом ей были два недоумевающих взгляда, но это Скитер еще ни о чем не говорило.

— Вообще-то я хотел попросить вас помочь, — Гарри усмехнулся краешком рта. — Но если вам важней покопаться в моем белье, мы, пожалуй, пойдем.

— Но вы позвали именно меня, — Рита закинула ногу на ногу. — А значит, намерены мне что-то рассказать. Рассказывайте, а выводы я сделаю сама, так и быть. Итак, что настолько взволновало кавалеров ордена Мерлина, что они…

— Во-первых, именно вы — самый читаемый автор магической Британии, — вздохнув, начала Герейнджер. — Во-вторых, перо у вас действительно острое, других таких нет, и в-третьих, — она прищурилась, глядя, как глаза Скитер распахнулись от удивления, — вы до сих пор не хотите объявить на весь мир о своей аниформе, не так ли?

— А я уж думала, с чего мне мисс Грейнджер столько комплиментов решила наговорить, — фыркнула Скитер, стараясь не показать, что польщена и насторожена одновременно, но ответил ей Поттер.

— Я просто предлагаю отправиться с нами… конечно, в аниформе. В Хогвартс.

— И вы лично пронесете меня контрабандой, нарушив правила?

— Можно подумать, кто-то из присутствующих всю жизнь их старательно выполнял, — едко заметила Гермиона.

— О, я слышу самокритику? — не поверила Рита и вдруг осеклась.

Она поймала наконец прямой взгляд Гермионы Грейнджер, но почему-то этот взгляд совсем не подходил восемнадцатилетней ведьме. А еще Рита прекрасно помнила, когда видела такой же взгляд — давно, в собственном зеркале. И воспоминаний о том, каково ей было тогда, избегала как могла… Она была тогда на пару лет старше этой девицы.

— Идем, — она встала, расправляя складки темно-фиолетовой мантии. — Если вы этого действительно хотите и готовы довериться… нет, мистер Поттер, серьезно, вы готовы? Мне?

— Вы же в Хогвартсе учились, я не ошибаюсь, Когтевран?

Снова эта всезнайка… Оставалось только кивнуть.

— Вы сами все увидите, — а у Поттера-то взгляд немногим лучше…

— И мы действительно верим, что никто не напишет об этом лучше вас.

— Ну ладно. Сколько вы мне заплатите?

— Сколько назовете.

— Даже так? — Рита аж опешила.

— Да идемте уже!

* * *

Разруха поразила и ее — а больше того — очень, очень малое количество людей. Да, Хогвартс был и ее домом, не всегда добрым, но и приятных воспоминаний, пожалуй, об этом месте у нее было больше, чем обо всей остальной жизни. Молодость...

Она не была дурой — распределение на факультет тому порукой. Она была стервой, талантливой и продажной, она торговала своим талантом направо и налево, но и у нее было детство, и юность, и ничто человеческое ей не было чуждо.

Она провела в школе сутки — этого более чем хватило.

Преподаватели, которые почти не спали, а на Снейпа, видимо, еще не выздоровевшего, было иногда даже страшно смотреть. МакГонагалл, которую она в детстве терпеть не могла, теперь вызывала едва ли не душевный трепет своей стойкостью, как и декан Флитвик, потерявший весь свой лоск, юмор и, кажется, половину шевелюры…

Еще через сутки в «Пророке» вышла огромная разгромная статья. Министерство зашевелилось. Кингсли радостно вздрючил снабженцев, занимавшихся школой, пару особо ретивых даже посадили, откуда ни возьмись нашлись уже готовые и обтесанные камни, стекла, мебель и даже промахнувшаяся мимо школы, зато угодившая прямиком в загородный дом одного из руководителей отдела снабжения строительная бригада… Дом ушел за штраф, прекрасно покрывший школьную недостачу.

— Сколько я вам должен? — спросил Гарри Поттер вполголоса, все в тех же «Трех Метлах», где Скитер налили чашку очень неплохого капучино — почему-то за счет заведения.

— Считайте это моим вкладом в восстановление школы, — вздохнула Рита, уже получившая небольшую премию от редактора «Пророка» после его визита в Министерство. — Хогвартс должен быть открыт к учебному году. Школа должна быть.

— Вы все-таки… С вами иногда можно иметь дело, даже бесплатно, — удивился Поттер.

— Ваша подруга была права, — Рита не увидела никакой особенной реакции на свое заявление, хотя всматривалась очень внимательно. — Я тоже иногда могу быть человеком, представьте.

— Это здорово, — просто и искренне ответил Поттер — так, что она не удержалась.

— Между нами, не советую этим злоупотреблять…

— Я постараюсь.

— И я надеюсь, что заработала пару ответов… когда вы будете посвободней.

— Ах вот оно что. Несомненно.

Да, этот Поттер уже далеко не тот простой и туповатый мальчик-герой. Но она очень, очень хорошо продумает вопросы!

Странно, что у них с Грейнджер не сложилось и даже немного жаль, — нельзя было этого не понять, когда ее на ночь привели в башню Гриффиндора и постелили на третьем диване — пустым оставался четвертый, а в центре был стол с вещами. Ночь Рите вообще не понравилась — то Грейджер плакала во сне, то Поттер скрипел зубами, а когда она, не выдержав, обратилась и улетела прочь с мыслью проинспектировать всех в замке, идея оказалась хуже некуда.

Спящая МакГонагалл едва не выдавила у нее слезу — в жучином-то обличьи! — Снейп выглядел как не очень свежий покойник — впору пугать не только детей, но и вполне взрослых, так что Рита еще немного полетала, и, вконец обессилев, вернулась на Гриффиндор и уснула как убитая. А утром улетела — исчезла по-английски.

* * *

К Хогвартсу постепенно стекались все новые и новые помощники — ученики, их родители, родственники, друзья. Бреши, проделанные в стенах великанами, постепенно зарастали. Поредевшая община домовиков едва справлялась с уборкой строительного мусора и готовкой на такую толпу, несмотря на то, что примерно половина волшебников уходили на ночь к себе домой и ужинали кто у себя, кто в Хогсмиде.

Ночевать в одиночку в своих спальнях Гермионе и Гарри пришлось недолго — башня Гриффиндора приютила не только своих учеников, но и когтевранцев, которые теперь восстанавливали свою башню. Ну как работали — были на подхвате, все же строителей среди них не было.

Снейпа вблизи Гарри с Гермионой больше не видели — и в то же время его видели постоянно все — то тут, то там, и очень часто в компании МакГонагалл, снова похудевшего, хотя, казалось бы, некуда. Впрочем, и МакГонагалл порой выглядела — краше в гроб кладут. Дел было — не продохнуть. И время для разговоров находилось далеко не всегда.

Гарри так и не узнал, почему Гермиона так яростно бросилась спасать Снейпа, хотя успел задать вопрос, и та была готова ответить, но их прервали. Он хотел рассказать ей о том единственном тихом и, наверное, самом лучшем за все последние дни вечере, что он провел в доме директора в гостях у Снейпа — тоже не вышло. И вообще, это было личное, а народу все прибывало и прибывало. С одной стороны, хорошо, но с другой…

Семейство Уизли явилось в полном составе и тоже расположилось в башне Гриффиндора — как бывшие выпускники и как будущие. Джинни радостно поприветствовала Гермиону, обняла Гарри, и так и оставалась рядом с ним, пока не пришло время сна. Рон попытался возмутиться, что Гермиона «заставила его встречать себя, а сама сказала неправильную дату», но не успела она открыть рот, чтобы возмутиться, Гарри, который все-таки был в курсе того, что случилось, ответил, что надо было лучше встречать, а не развлекать посторонних девиц.

— Джинни, может быть, ты лучше объяснишь брату, как надо встречать невесту, конечно, если он продолжает считать Гермиону своей невестой, — закончил он.

— Да что же ты такое говоришь? — встряла Молли. — Что мой мальчик сделал не так?

— Все, — отрезала Гермиона.

— Эй, ты чего, — Рон подошел и положил руку ей на плечо. — Я там знаешь как долго стоял? Скучно же… Ну хочешь, я извинюсь?

Она молча кивнула… Но на следующий день оказалось, что зря. Рональд распускал геройский хвост перед всеми подряд, исключая, пожалуй, только собственную мать и декана, и совершенно не мог остановиться. Молли краснела, бледнела, пыталась усовестить сына, тот каялся, но наутро все начиналось сначала. Казалось, рыжик без женского внимания дышать не мог.

— Я не знаю, что с ним… — разводила руками Молли.

— Я совсем перестал его понимать, — кривился Артур.

— Знаете… а я, кажется, уже не хочу ни понимать, ни знать, — выдохнула Гермиона. — Хватит с меня, не находите? И прекратите все эти разговоры про невест, помолвки и свадьбу, по крайней мере, мою!

— Гермиона, деточка… Я… мы всегда будем тебе рады, — вздохнула Молли. — Ты мне как…

— Не надо! — Гермиона выскочила из гостиной, а Гарри остановил тех, кто помчался было за ней.

— Поклянитесь, что будете держать в тайне то, что я скажу, ото всех, кроме здесь присутствующих. Я серьезно.

И только когда все поклялись, Гарри сказал:

— Она потеряла родителей.

Молли тихо вскрикнула, прикрыв рот ладонью. Джинни охнула и вопросительно посмотрела на Гарри.

— Вы обещали, — надавил Гарри, глядя на нее.

— Но как же…

— Да так же, как и я, — пожал он плечами.

— Так ты поэтому начал меня избегать? Ты теперь с ней, да?

— Джинни, что ты городишь? Когда бы?

Джинни прикусила губу и замолчала. Только когда все начали расходиться по спальням, попросила Гарри задержаться, потому что не выяснить то, что было для нее важней всего, не могла.

— Гарри, ты… ты женишься на мне?

— Прости? — Гарри склонил голову, словно плохо расслышал.

— Мы были вместе… нам было хорошо с тобой, разве нет?

— Мы же не… не делали ничего такого… и мы расстались тогда.

— Но ты же… я думала, что это из-за меня, ну, для моей безопасности!

— Я тоже так думал.

— Значит, ты не хочешь… Все-таки она!

— Джинни, — Гарри устало сел на стул. — Если бы я хотел с кем-то встречаться, то это, скорее всего, была бы ты и — никто больше. Это тебя успокоит?

— Я думала, — Джинни сглотнула — ей тоже непросто давался этот разговор. — Я думала, что ты вернешься, и мы будем вместе. И ты назовешь меня своей невестой… Ну, как Рон — Гермиону.

— Как Рон повел себя с Гермионой, я себя не поведу ни с кем, — отрезал Гарри.

— И ты не назовешь меня невестой?

— А должен? Прости… Я очень устал за эти дни. Может быть, и назову. Но не сейчас. Просто дай мне время.

— Для чего?

Гарри не знал, что ответить. Как ей сказать, что он перестал понимать почти все в этом мире, и особенно — себя? Как объяснить, что он сам не знает не только чего хочет, но и что он вообще за человек? Гермиона бы это поняла — да что там, ей и объяснять не обязательно было. Ну и, наверное, Снейп — Гарри все еще согревали воспоминания о том молчаливом вечере. Ему только и осталось, что снова пожать плечами и уйти к себе.

* * *

Когда Гарри и Гермиона наконец нашли время поговорить без лишних ушей — в одном из пустых классов, — она наконец рассказала, почему ей так важно было вытащить Снейпа во что бы то ни стало, даже до такой степени, чтобы остаться в Визжащей хижине одной.

— Знаешь, Гарри, тогда, на втором курсе, когда я лежала окаменевшая, я все-все слышала. И знала, кто нас лечит, точнее, готов вылечить. И про директора слышала, что он был против, мол, если нас расколдуют, то мы снова обязательно подвергнемся опасности. А мадам Помфри и профессор Снейп с ним ругались… А еще было больно, очень больно, особенно сначала. Но потом мадам Помфри стала давать нам зелье, и стало полегче. И еще я слышала, что они оба в чем-то клялись директору, очень давно. А еще он подходил к нам и разговаривал. С каждым. Не верится, правда? Но ты же знаешь, его голос не спутать ни с чьим! Было... И после этого…

— Ты начала его защищать! — вспомнил Гарри.

— И всегда неудачно.

— Ну… да, до нас тогда не достучаться было.

— По крайней мере, моих сил не хватило. И я…

— Ты оставила вежливость, и только, верно?

— Потому я никогда не верила в то, что о нем говорили. Я же слышала, я знала... Если бы он умер, я бы себе этого не простила. А тогда... вы бы мне в очередной раз не поверили, а я так не хотела вас потерять. Ты не представляешь, как я этого боялась.

— А теперь?

— Не знаю… не все так однозначно. Но… у меня больше никого не осталось.

— Я никогда не оставлю тебя одну. Клянусь. Ты мне как сестра и, наверное, даже больше.

— Спасибо. И ты мне… братишка.