Маги, магглы и сквибы (джен)

Пожелав Харви удачи в «важном деле», подробностями которого он пообещал поделиться позже, Гарри быстро вкинул в себя с десяток блинков с сиропом, чем вызвал слёзы умиления у миссис Уизли, и сбежал досыпать. Проснулся поздно и, умывшись по второму кругу, застал на кухонном столе свидетельства того, что второй завтрак в Норе давно перешел в третий или даже четвертый. Миссис Уизли оперативно отлевитировала в посудомойку тарелки с остатками замазки, в которую превратилась овсянка, за ними последовало блюдо с потёками желтка, блюдо с лужицей застывшего жира, судя по форме проталин — от колбасок, и через минуту в центре стола уже возвышалась гора горячих картофельных оладий.

Гарри и Рон сразу нагребли себе по хорошей стопке. Джинни пыталась «быть гостеприимной» и атаковала тарелку Флёр, защищавшую свое право питаться исключительно овощами («неть, Жинни, картошка не есть мой овощ, слишком много крохмаль и жирь»). Гермиона скучала — книг за столом миссис Уизли не терпела, придумать достойный повод сбежать тоже не находился.

Вдруг в кухне раздался звук, как от басовой струны. Гарри уже знал, что это оповещение о близкой аппарации. Миссис Уизли рефлекторно посмотрела на семейные часы с многочисленными стрелками, но, как и прежде, все стрелки продолжали показывать «смертельную опасность».

В дверь заколотили так, что сомнений в личности посетителя у Гарри не осталось. Миссис Уизли срочно накинула цепочку на дверь, хотя это дощатое недоразумение тот же Грюм мог разнести в щепы одним ударом. Как-то вечером он напился с Артуром до того, что когда миссис Уизли утащила бесчувственного мужа спать, Грюм вызвал Гарри и компанию во двор и показывал, как надо правильно бить Пожирателей. Одной рукой он сноровисто подкидывал в воздух поленья старой яблони с недообрубленными ветвями, а другой бил по ним кулаком. Поленья никуда не улетали — их разносило вдребезги, облаком мелкой крошки. Что-то подобное Гарри видел в гонконгских боевиках, но живьем впечатления были ярче.

Оказывается, у Грюма тоже стоило бы поучиться. Жаль, что год в Хогвартсе он пролежал статуей в собственном сундуке. Первый взрыв полена они прозевали, только успели рефлекторно зажмуриться, и Гарри позже вытряхивал кусочки коры и щепы даже из трусов. Потом уже, поставив щиты, смогли наслаждаться вакханалией разрушения во всех подробностях… дрова только быстро закончились.

Миссис Уизли приоткрыла дверь, и на сидящих на кухне уставился ярко-синий волшебный глаз. Не желая в шестой раз участвовать в обычном спектакле, Гарри перехватил инициативу:

— Эй ты, с волшебным глазом! Где ты был с сентября по июнь позапрошлого года?

— Хам малолетний!

— И-ден-ти-фи-ка-ция Пот-те-ра про-из-ве-де-на ус-пеш-но, — произнес Гарри, пародируя дешевые фантастические фильмы о роботах. Гермиона захихикала. Рон и Джинни пооткрывали рты. Флер прищурилась, внимательно наблюдая за Гарри.

— Входи, Аластор. Только ты так на Гарри реагируешь.

Миссис Уизли ловко скинула цепочку, даже не закрывая до конца дверь («дважды безопасная конструкция!»).

— О, привет, Тонкс!

— Алоха, Гарри! Всем здрасти.

Не успела Тонкс усесться за стол, как Аластор что-то зашептал Молли на ухо, и та отправила всех «укреплять здоровье». Подхватив оладьи и запихивая их в рот на ходу, Гарри и Рон направились к сараю за метлами. После переезда близнецов в Косую играть приходилось двое на двое: Гарри с Гермионой против Рона с Джинни. Проигрывать Гарри не любил, но никогда не ругался, отдавая должное стараниям напарницы. До остальных ей было как до звезд, но квоффл ронять почти перестала и даже начала закладывать виражи. А теперь, три на три, шансы растут.

— Гарри, Гарри, нас ждет лучший матч сезона… или даже жизни.

— Думаешь, нам что-то обломится прямо на лету?

— Никогда не говори никогда.

Не успели они дойти до квиддичной поляны, как Флер нежно проворковала:

— Мы играть одна команда, да, Арри?

— Э-э-э, ок.

— Чьюдесно. Польетели!

Матч проходил не так гладко, как Гарри бы хотелось. Во-первых, он просчитался насчет того, что составы будут ближе по силе. Играя с Гермионой вдвоем, Гарри был вынужден доверять ей квоффл, но при игре втроем слабому игроку никто не пасует, каким бы выгодным ни была его позиция, поэтому Гермиона скоро и стараться перестала. Во-вторых, как бы ни была хороша в воздухе Флёр, Тонкс оказалась сущей бестией. Гарри был рад, что её скорость ограничивает метла. Если бы это был какой-нибудь магловский футбол, Тонкс просто пробегала бы мимо всей его команды и забивала, когда и как хотела.

На счете сто восемьдесят на восемьдесят над поляной завис маленький красный шарик и предельно раздраженным женским голосом завопил:

— Гермиона, Джинни, девочки, сколько можно прохлаждаться? Я что, сама должна обед готовить? Быстро в дом!

Гермиона расстроенной не казалась, тренировка сосуществования с эмоциональными паразитами в Норе шла еще быстрее, чем тренировка мышц на квиддичной поляне, а Джинни с явно выраженным сомнением смотрела на развевающиеся в воздухе мантии Флёр и Тонкс, неспособные полностью скрыть ни аврорские форменные кожаные штаны в обтяжку на худой но крепкой заднице Тонкс, ни торчащие из-под не слишком длинной юбки голые ноги Флёр. Джинни покачала головой, вздохнула, но, так ничего и не сказав, отправилась за Гермионой в сторону дома.

Обоснованность опасений Джинни выяснилась на счете двести на сто тридцать. Флер пролетела слишком близко к огромному дубу, край её мантии зацепился за ветку, застежка не выдержала, и преследовавший её Рон оказался абсолютно деморализован. Яростно хлопающая в полёте короткая юбка, большую часть материала которой Флёр для удобства собрала впереди и придерживала бедрами, не скрывала ни голые ягодицы, ни безволосую промежность, едва прикрытую тонкой полосочкой стрингов. Два следующих виража Рон еще продержался, каждый раз всё больше запаздывая с поворотами, а на третьем пролетел прямо сквозь крону ясеня. Он упал с дальней от поляны стороны ствола, весь в синяках и разной глубины царапинах.

Пока Тонкс и Флёр орали друг на друга, Гарри просто зажимал уши, потому что обе временами срывались на шипение такого тембра и неистовости, что василиск бы позавидовал. Флер проиграла и, трансфигурировав пару сбитых Роном веток в носилки, пошла разбираться с мамой невольно сраженного ею героя-летчика.

— Курва заморская, — сплюнула Тонкс, — следующие часа полтора я ей не завидую. Кстати, Гарри, мы вас того, трахнули. Надо придумать, что с проигравших поиметь.

— Да ни хрена! Это Герми нас тормозила, а два на два мы вас уделывали, пятьдесят очков против двадцати за пять минут наколотили.

— Чушь. Мы выиграли — и точка. Хотя согласна, Рон летает как полено, даже хуже, чем эта курица голожопая. Ладно, как расплачиваться будешь?

— Один за всех?

— Мне одного достаточно.

Тонкс подошла настолько близко, что Гарри стало неловко, он даже сквозь одежду чувствовал разгоряченное женское тело… уже притершееся к нему, обхватившее его руками за спину и шею, глаза в глаза.

— Попался?

Гарри сглотнул. Тонкс аккуратно, но сильно надавила ему на плечи, опустилась вместе с ним на колени, прижала его рот к своему и начала обхватывать губы своими, ее горячее дыхание проникало ему в рот, ее рука мяла его задницу. «На третий день до пельменя дошло, что ему дадут», — успел подумать Гарри, прежде чем Тонкс повалила его на землю и уселась на него сверху.

— Тебе блондинки больше нравятся или брюнетки?

— Брюнетки.

— О, моя масть.

Волосы Тонкс потемнели.

— Стройные или пышные?

— Стройные.

— О, опять я. А грудь какого размера?

— Ну-у, с персики…

— Хм, я думала, пацанам всем большие нравятся. Ладно, сейчас уменьшу… Гарри, с тобой неинтересно даже, просыпайся давай!

— А чего смотреть-то, я размер и с закрытыми глазами могу оценить.

— Шалун!

— И вообще, это ты меня отвлекаешь все время.

Гарри расстегнул пуговицы рубашки Тонкс, сдвинул лифчик вверх и начал поглаживать грудки вверх и вниз, иногда легонько прикасаясь к соскам большими пальцами. Тонкс задвигала тазом, натирая выступ на брюках Гарри своей промежностью. Гарри сжал грудки, и Тонкс резко выдохнула.

— Я сейчас взорвусь!

Она оторвалась от Поттера и начала стаскивать свои кожаные штаны, которые застряли, не дойдя даже до коленей.

— А, и так нормально.

Тонкс ловко расстегнула молнию магловских брюк Гарри, освободила член от трусов и пристроилась сверху.

— Хорошо быть метаморфом, — сказала Тонкс, удивительно легко насаживаясь до основания члена.

— И тебе сейчас сделаем хорошо.

Как ни удивительно, Гарри стало еще горячее, его член стиснуло по всей длине, а потом Тонкс задвигалась вверх-вниз, постепенно ускоряясь.

— А-ах, а-ах, а-ах!

— Что ты делаешь, я же сейчас кончу!

Тонкс была на своей волне, и когда Гарри задергался под ней, застонала громче, и Гарри почувствовал, что сейчас его выдоят досуха, хорошо если не повредив самое ценное. Он начал трясти Тонкс за плечи.

— Да, да, хорошо, хорошо, не тряси только.

Тонкс улеглась поверх Гарри, не отпуская его, член увядал у неё внутри. Тонкс погладила его по щеке.

— Ничего, хороший мой, ты молодой, здоровый, сейчас опять будешь готов.

Гарри не успел ничего сказать в ответ, потому что Тонкс вдруг вскочила с него и начала быстро напяливать штаны и застегивать рубашку.

— Чего лежишь? А, да!

Тонкс вытащила палочку и в три жеста почистила Гарри и себя.

— Ищут нас уже. Давай одевайся, хватай пару метел, и вперед.

— Только если расскажешь, что сегодня такого случилось, что Грюм не в себе.

— Шантажист!

— Да пофиг.

— Хорошо-хорошо. Билл из банка передал, что в твой сейф в Гринготтсе вломился старший Гринграсс с каким-то неизвестным. Вызвал нас с Грюмом, Флетчера только успели выцепить за компанию. Думали взять их за жопу на выходе из банка, а тут не пойми откуда Скитер с фотографом, еще какие-то газетчики, ну они и ушли. Грюм рвёт и мечет, Молли злая как сто чертей, и это Дамблдор еще не знает, что мы позволили тебя обчистить. Всё, застегивайся давай, и пошли. И молчи мне, понял, а то больше ничего никогда не получишь.

Гарри не был уверен, что он когда-нибудь захочет продолжения, но болтать не собирался в любом случае. Не по-пацански об этом болтать, не говоря уже о том, как на него будут смотреть и что могут наговорить Гермиона, Джин… и уж тем более Миа, как бы несерьезно она к нему ни относилась.