Маги, магглы и сквибы (джен)

Трибуны квиддичного стадиона Хогвартса были уже почти заполнены. Гермиона привычно разместилась на трибуне, полной красных транспарантов, галстуков и оторочек теплых мантий, как обычно, у самой лестницы. Матчи с участием Гарри Поттера редко проходили спокойно, и Гермионе не раз приходилось вмешиваться. На всякий случай она решила сидеть с палочкой в руке, которую прикрыла свежей газетой. Впрочем, сегодняшний номер «Пророка» многие принесли с собой на трибуны, и пока команды еще не вышли на поле, обсуждали его первую полосу, настолько она была необычной.

«ДЕТИ НЕ ДОЛЖНЫ ГОЛОДАТЬ». Прежде «Пророк» чаще всего упоминал детей в каком-нибудь скандальном контексте, а о голоде не писал вообще никогда. Приличные маги не голодают, а как выживает всяческое отребье, не было проблемой газеты.

«Министр Руфус Скримджер и Мальчик-Который-Выжил», строкой ниже: «совместная инициатива». Еще совсем недавно трудно было себе представить какое угодно сотрудничество Гарри и министра, но вот оно перед ней — зримое подтверждение того, что в мире нет ничего постоянного.

Первые несколько строк Гермиона знала наизусть. «В связи с перебоями поставок продуктов Министр Руфус Скримджер и Гарри Поттер объявляют о начале кампании по сбору средств для помощи семьям с недостаточным доходом. Министерство будет закупать продовольствие и бесплатно распространять его среди нуждающихся семей волшебников. Гарри Поттер, чемпион Тремудрого Турнира 1994 года, жертвует на благородное дело помощи весь свой выигрыш, одну тысячу галлеонов, и надеется, что другие неравнодушные маги присоединятся к его инициативе и помогут министерству обеспечить здоровым питанием каждого ребенка, которому могло грозить недоедание».

«Могло грозить недоедание»… Чертовы лицемеры. Оказывается, группа Синтии постоянно мониторит цены в магической Британии и прекрасно знает, что продовольствие заметно подорожало, причем импортное — чуть ли не вдвое, недоедание во многих семьях было уже явлением хроническим и приняло такой размах, что Министр согласился со всеми условиями Гарри.

Конечно, Гарри рассказал ей о сути договора. Сославшись на то, что он жил с маглами, Гарри обещал, что его родственники поставят министерству пятьсот готовых продуктовых наборов, которое министерству останется только раздать желающим, которых министерские будут записывать для отчета, и копию отчетов предоставлять Гарри. Если министерство устроит качество, его родственники (читай — Синтия и компания) готовы продолжать поставки по фиксированной цене в два галлеона, все — в простых холщовых или бумажных мешках, без ярких магловских этикеток с мелкими буковками.

Что из этого получится, было непонятно, но они подстраховались как смогли. Если бы Гарри давал деньги, министерские их бы по большей части украли, для вида купив чего-нибудь по завышенным ценам, а вот наборы базовых продуктов придется продавать через посредников. Конечно, магам не составит особенного труда заменить надписи на упаковках с «помощь от министерства Магии, не для продажи» на любую другую, но если хотя бы первая партия продуктовых наборов разойдется, а Скримджер обещал лично за этим проследить, то потом беднота уже будет знать, чего ожидать, и можно было надеяться, что кража продовольствия не будет иметь системный характер.

Интересно, как отреагируют профессора и Дамблдор? До выхода статьи Гарри ни словом не обмолвился, что встречался с министром. Сегодня утром Гарри проглотил завтрак одним из первых, еще до появления почтовых сов, и убежал готовиться к матчу, но что будет после него?

На трибунах уже свистели и скандировали кричалки, а команды все не выходили. Делать было совершенно нечего, и Гермиона волей-неволей задумалась о своих собственных перспективах. Она сидит на трибуне, готовая спасать Гарри, и, конечно, всегда ему поможет, но прошедшее полугодие изрядно отдалило их друг от друга. Она обижалась на Гарри за то, что он использует инструкции непонятного происхождения, а Гарри на неё за то, что она не верила, что Малфой обзавёлся Меткой и выполняет какое-то задание Волдеморта… постоянно попрекает всем подряд. Гермиона, конечно, поверила Синтии, что была не права, и перед Гарри извинилась, но он за эти полгода уже привык фильтровать информацию. Надо признать, что раньше Гарри сразу все рассказывал и ей и Рону, потом только ей, а теперь им обоим достается, как подозревала Гермиона, сильно сокращенная версия. Не было похоже и на то, что Гарри заменил их на Сюзан и Невилла. Он просто закрылся от всех. Он закрылся, а плохо теперь ей.

Эх, говорил ей Сириус «трахнуть Гарри», потому что «он всяко лучше Рона», а она? А она разозлилась, что он во сне принял её за Миа, а ведь она могла бы за него побороться, но нет, Рональд показался ей более привлекательным, как раньше Рон, а теперь что? Рональда не видно и не слышно, Рон занят Лавандой, Гарри кем-то, кого Гермиона пока еще не вычислила, а с остальными еще хуже.

Кормак Маклагген, с которым она флиртовала, только чтобы позлить Рона, оказался форменным козлом… Как еще иначе назвать недоумка, который сам ей признался, что ходит с ней только потому, что она не чистокровная и не настолько уж красавица, а значит, скорее позволит поразвлечься без обещаний? Лучше б уж что-нибудь соврал! Невилл ей никогда не нравился, а теперь занят Ханной, и дело идет к помолвке. Симус совсем еще мальчишка с примитивными интересами. Дин Томас, с его противными масляными глазками… пусть за Джинни волочится. Остальные гриффиндорцы еще хуже, а парни с других факультетов держат такую дистанцию, что к ним непонятно как подойти… да и надо ли? Подойдешь первая — и будет как с Маклаггеном.

А ей что остается? Использовать время, когда Лаванда с Парвати, её соседки по комнате, задержатся на ужине, и, задернув шторки вокруг кровати, представлять себе, что Рональд всё же ей очарован? Или что она не оттолкнула тогда Гарри, и он не только посасывает ей грудь и хватает за попу, но и целует и обнимает, снимает с неё ненужную уже одежду… Да он даже Сюзан чаще приобнимает, хотя понятно, что это она за ним бегает, а он делает вид, что этого не замечает, и сам становится к ней строго боком.

В общем, так себе положение. Особенно если учесть, что Лаванда с Парвати хотя и сплетницы, но не обжоры, и постоянно приходится волноваться, что они ввалятся в комнату в самый неподходящий момент и потом будут над ней издеваться. Но чуть ли не хуже, что представлять себя с кем-то было неожиданно трудно. Казалось бы, что такого? Но целовать себя она позволила всего один раз, на Рождественском балу два года назад, и как-то оно вышло смазанно, а раздевать её вообще никто не раздевал.

Только Харви во время зимних каникул подло воспользовался её глупостью, а потом и беспомощностью — крепко отшлёпав, вдоволь насмотрелся, пока бесконечно долго втирал в её голую попу заживляющую мазь. К своему стыду, когда ей в очередной раз не получалось представить себе, насколько лучше Рональд должен целоваться по сравнению с неожиданно заробевшим Крамом, Гермионе приходилось утешаться, вспоминая, как Харви мял её задницу. Вообразить, что он так же нагло переворачивает её на спину, запускает свои загребущие лапы ей в промежность и терзает грудь, было проще простого.

Наконец трибуны загудели и завопили еще громче. Команды выходили на поле. Гарри сегодня будет трудно. Для обоих гриффиндорских загонщиков и двух охотниц это всего второй матч в жизни, а для третьей — вообще первый, да еще и на место вратаря вместо нелепо отравившегося чудовищной дозой Амортенции Рона пролез вечно лезущий командовать Маклагген. Кто выиграет кубок, Гермиону давно уже не волновало, но видеть Гарри злым и расстроенным не хотелось.

На трибуне напротив, в черно-зеленом пятне, казавшемся Гермионе отвратительным, сидела пара блондинок с роскошными волосами. Неважно, что сейчас холодно, поэтому их приходится прятать под отороченными мехом капюшонами зимних мантий. Они есть, так же как высшего качества одежда, аккуратные фигурки и ухоженные лица, на которых не бывает ни пошлой грязи, ни дешевого макияжа, ни уж тем более глупого выражения.

На коленях идеальной слизеринки постарше лежал тот же выпуск «Пророка», только открытый на третьей странице, где некрупным шрифтом в углу была напечатана заметка о том, что Министерство осуществляет проверку законности пребывания в заключении в Азкабане считающегося пропавшим без вести Сириуса Блэка из рода Блэков.

Заставить Министерство пересматривать старые приговоры — это надо уметь. Поттер сам-то понял, что это прецедент, за который многие старые семьи отдадут и десять тысяч, и двадцать? Хватит уже себя обманывать. Поттера она явно недооценивала. Что-то с ним произошло. Просто повзрослел? Есть надежда, что её жизнь с Поттером не будет настолько утомительной, как она привыкла думать? Или отдать его Астории? Со стороны не скажешь, но Дафна прекрасно умела читать лица. Сестра явно провожала своего героя взглядом.

Отец давно дал им задание присмотреть себе не слишком неприятных мальчишек, по одному от дамблдоровских и из детей бывших сторонников Тёмного Лорда. Малфой был естественным кандидатом. Когда сестры были еще совсем детьми, Гринграсс смог договориться о возможном союзе с наследником Малфоев, дела которых тогда шли не слишком успешно. Увы, потом Малфои набрали вес, и хотя и не говорили прямо о расторжении уговора, отнюдь не торопились принимать окончательное решение.

Но если не Малфой, то кто? В их поколении выбор был скуден. Лестрейнджи детей не оставили, младшие Мальсиберы, Эйвери, Розье и Яксли были слишком малы. Нотт умён и расчетлив, но вял, болезненнен и какой-то тусклый внешне, ни грамма артистизма. Крэбб с Гойлом были расчетливыми прохиндеями и талантливыми актёрами, собравшимися на спине Малфоя пробраться наверх и поправить дела своих обедневших семейств, но зачем Гринграссам клеиться к шестеркам, если можно изловить рыбу покрупнее? Главное было — не спугнуть. Если Паркинсон, вешавшаяся на Драко в предыдущие пару лет, хотела опозориться и быстрее надоесть Малфою до смерти — тем лучше для Гринграсс. Вон она сидит, обиженная на весь мир капризная дура.

Еще хуже было со сторонниками Дамблдора. Пошляки, хамы и предатели Уизли, выставляющие свою нищету напоказ, чтобы получить очередную субсидию от попечительского совета или Дамблдора лично? Тютя Лонгботтом? Вообще Лонгботтом со временем стал выглядеть получше, но только не в сравнении с Поттерами. Тот, неожиданно встреченный, конечно, выглядел перспективным вариантом, но оказалось, что магически он немногим сильнее сквиба, да и к Дамблдору не вхож. Жаль, парень был симпатичный, а что простоват, так на то умная жена и нужна.

Младший, Мальчик-Который-Выжил, сулил гораздо больше проблем, поэтому Дафна была готова оставить его себе, отдав любимой сестре более предсказуемого Малфоя. Однако этот Поттер из заморыша и оборвыша, на которого даже смотреть было страшно и которого её сестра уже не помнит, незаметно вырос во что-то не стыдное. Сложный характер, конечно, да и воспитание хромает, но, похоже, придется заниматься Малфоем самой. Ей же проще. Хотя… Драко опять пропускает квиддич. У него явно серьезные проблемы. Как бы не стало слишком поздно. Пора предложить свою нежную ручку в помощь и ему и надеяться, что он не собирается убивать Поттера, иначе может выйти неудобно.

Квиддич Дафну не интересовал ни в малейшей степени. Они ходила на стадион так же, как и в Большой зал — в основном для практики наблюдения за волшебниками и ведьмами: запоминать, кто на кого как смотрит, оценивать силу и сплоченность групп, запоминать слабости, на которых можно сыграть, и болевые точки, по которым можно в случае чего ударить, поэтому вскрик Астории и последующая оглушительная тишина застали её врасплох. Ну конечно, Поттер опять упал с метлы. То есть правильнее, конечно, «его опять уронили», потому что летун он был прирожденный. Стадион опять затопило шумом, и если бы Дафна сидела не на слизеринской трибуне, вряд ли ей удалось бы увидеть, что происходит на поле. Неподвижного Поттера левитировали на носилках. Плохой признак. Астория кусала губы. Сделать они все равно ничего не могли, поэтому пришлось сжать руку сестры и досидеть до конца матча. Одна радость: барсуки разорвали львов в лоскуты с каким-то, как Дафна поняла из разговоров, совершенно неприличным счётом.

* * *

Зеркало задрожало и перевернуло поставленный на его край стакан с водой Харви на подушку.

— Блин горелый!

Харви пошарил на тумбочке и ткнул палочкой в зеркало.

— Ну наконец-то. Где тебя носило?

— Сам такой! Тебе что, староста не доложила?

— Не отмазывайся. Чё было-то?

— Голова у меня треснула, чуть не пополам.

— Уронили?

— Не, Маклагген бладжером заехал.

— Я думал, он у вас этот, вратарь…

— Он долбодятел, а не вратарь. Показывал загонщикам, как правильно бладжеры отбивать.

— Тю, так его в загонщики и возьми, раз он с такой силой шмаляет!

— Чтобы он опять, вместо противника, по нашим попадал? Я его уже выгнал на фиг.

— Ладно, понял. Череп пополам, а потом? С какой высоты падал?

— Да какая разница? Я ж без сознания был, а на поле амортизирующие чары всегда перед матчем подновляют. Конечно, когда под землю проваливаешься, а потом тебя выплёвывает обратно, оно ни хрена не приятно, но я-то в отключке был…

— Слушай, чё, прямо как в мультах, когда асфальт прогибается, а потом тебя выстреливает?

— А то! Это ж американские мульты. У них же там магия наполовину легализована. Ну то есть все делают вид, что это просто фокусы такие, ну знаешь, Копперфилды всякие демонстрируют реальную магию, а маглы составляют всякие теории, какими хитрыми приспособлениями он пользуется, чтобы их надурить.

— А ты откуда знаешь?

— Слушай, я же не тупой. Видно же, как он колдует. Мне как Сириус объяснил, зачем какие движения палочкой нужны, я теперь знаешь как продвинулся? Могу как пулемет мелкие заклинания выдавать, могу наоборот — силу накапливать и шмалять, как из базуки.

— Ты меня не дури. Сириус же тебе это рассказывал совсем недавно.

— Два месяца в Хогвартсе, а до того каникулы у Уизли. На улице холодно, внутри нудянка страшная. Я днем спал подолгу, а по ночам занимался. Бомбардами же не покидаешься, вот я и вспоминал разное. Сириус тебе говорил, что если сконцентрироваться на воспоминании и палочкой его вытянуть, то можно потом просмотреть?

— Говорил. Он даже сюда свой этот, тяжелый такой…

— Думосбор.

— Точно. Я кое-что с ним посмотрел.

— Ну вот, а у меня думосбора нет. Но зато я заметил, что если не просто вспоминать, а еще и палочкой себе помогать, как будто хочешь вытянуть, но не вытягивать, то гораздо лучше вспоминается. Видно, в голове гораздо больше хранится, чем кажется, а магия помогает вспоминать в точности. Почти как самолегилименция получается. Короче, я каждую ночь по несколько часов воспоминания пересматривал. Как я с Хагридом и рыжими знакомился, с Гермионой, ну и там разное из Хогвартса, а потом еще вспоминал Гран-при и пару фильмов любимых, ну и Копперфилда до кучи. Там, кстати, есть интересные движения, я потом хочу с Сириусом поговорить.

— Сириуса нету. Он как раз в Америку и уехал.

— Ух ты, а зачем?

— Секрет. Ладно, голову тебе починили? В норме?

— В норме.

— Тогда рассказывай.

— Да что там рассказывать. Как меня починили — Дамблдор позвал. Про министра вообще ни слова, зато дал чертей, что я у Слагхорна никак не вытяну честные воспоминания. А я теперь не знаю, нам оно вообще надо? Может, если Дамблдор чего-то не знает, то нам только лучше?

— Не лучше. Ты же это тоже узнаешь, верно? А мы потом разберемся, что это и к чему. Если Дамблдор тебя на что-то программирует, так Синтия с мистером Блэком разберутся да и приведут тебя в чувство. Ты, главное, никому его не сдавай раньше времени.

— Так а он мне сам говорил Боунс для него сговорить…

— Значит, знает, что она никому не проболтается. И тебе такая же нужна, на которую положиться можно. Не трепло.

— Знаешь, которые не трепло — я таких даже двоих знаю, а вот можно ли на них положиться — это вопрос.

— Этого не знаю. Ладно, пельмень, я всё понял, давай спать. Или у тебя еще что-то есть?

— Настоящий баклан. Спи, а я еще кино посмотрю…