Маги, магглы и сквибы (джен)

На следующий день с утра полетали на мётлах. Миа метла не слушалась, Синтию — тем более, Дэн и Эмма пробовать отказались. Колец тоже не было, поэтому просто покидали квоффл. Гарри лучше всех летал, Сириус точнее и сильнее всех кидал, а Гермионе с Харви пришлось трудно. Гермиона налетала достаточно много прошлым летом в Норе, чтобы держаться на метле уверенно, но рисковать не любила, а Харви, наоборот, несмотря на то, что сидел на метле всего третий раз в жизни, пытался повторять за Гарри его дикие манёвры и брать пушечные подачи Сириуса, периодически срывался, и Гермионе, как самой ответственной, приходилось постоянно следить, чтобы поймать до того, как он покалечится. Конечно, вылечили бы — зельями и заклинаниями можно исправить почти все травмы, но только если мозг не слишком сильно поврежден и успели дыхание вовремя запустить.

В итоге Харви был из игры исключён. Гарри с Сириусом улетели в рощу покидаться квоффлом на полной скорости между деревьев, а Харви с Гермионой сделали несколько чинных кругов над парком и вернулись в дом. Там Синтия немедленно припахала Харви, а Гермиону взяли в оборот родители. Наговорились до того, что язык уже не поворачивался и в животе заурчало. Мама уговорила Гермиону найти себе чего-нибудь «поклевать» и неожиданно закончила: «А еще тебе не грех разобраться с Харви». Очень странно. С Харви они не только всё утро вместе летали, но и вообще последние пару месяцев переписывались чуть ли не ежедневно, и никаких признаков необходимости «разбираться» Гермиона не видела.

Гарри «разбор полётов» тоже не миновал. Хуже всего, что, кроме Сириуса, пришлось иметь дело и с Синтией. Синтия Гарри не нравилась. Он неё сплошные неприятности. Гермиона ударилась в конспирологию, которую называла дедукцией, да и из него самого Синтия вытаскивала такие подробности, что всё становилось с ног на голову и непонятно, было кому верить. Никому — вот к какому ответу Гарри приходил раз за разом. «Никому, кроме меня» — поправлял Сириус. Шутки шутками, но так нельзя жить, если нельзя ни на кого положиться.

В первые годы в Хогвартсе у Гарри было куда больше неприятных и опасных приключений, он часто ночевал в больничном крыле, но и сам жил на всю катушку и чувствовал себя куда более спокойно, чем в последний год, когда с ним… да за весь год только пара дурацких травм — и все. Разве что в пещере с хоркраксом дело могло плохо закончиться, но Дамблдор сжег инфери огнем. Неприятное воспоминание, конечно, но куда менее неприятное, чем когда он беспомощно смотрел, как Снейп убил Дамблдора. В компании с Малфоем, между прочим, к которому Сириус велел не лезть. Как это понимать, Сириус объяснять отказывался. Может, хоть сейчас? Дадут ему слово или просто застыдят и сделают виноватым? Лучше начать первым!

Твёрдо с этим определившись, Гарри дождался, пока Сириус и Синтия усядутся в кресла, и атаковал:

— Сириус, ты знал, что Малфой должен был убить Дамблдора?

— Сначала догадался, а потом и узнал.

— И поэтому сказал мне мешать ему?!

— Нет. Сначала я тебе сказал не мешать ему, потому что постоянные стычки с Драко не шли тебе на пользу.

— А когда узнал?

— А тогда я узнал и что он Дамблдора убивать не будет. Но я не об этом хотел с тобой поговорить…

— А я — об этом! Почему ты не предупредил Дамблдора?

— Гарри, я же упал в арку Смерти. Как же я мог его предупредить? Ладно, это я так пошутил неудачно. Лучше скажи, зачем предупреждать того, кто и так все знает? Дамблдор ведь при тебе говорил это Малфою прямым текстом. Думаешь, Дамблдор просто врал?

— Нет, но…

— Нет никаких «но». Есть дела Дамблдора, в которых ты, увы, ничего не понимаешь, и есть дела Малфоя, которые ты понять можешь, но не желаешь. И вот это «не желаешь» нам и нужно обсудить. Я понятно выражаюсь?

— Понятно.

— Вот и славно. Нас очень озадачила твоя кровожадность. С одной стороны, ты вроде как уважал Дамблдора, который гордится, что никого не убивал, хотя это не обязательно правда… там запутанная история. Скоро книга выйдет — сам прочитаешь. И вдруг ты меня спрашиваешь, почему я не убил, и не кого-то там, а собственную кузину. У тебя часто бывает желание убить родственников? Харви может спать спокойно или лучше его от тебя на всякий случай спрятать?

— Роули тебе не родственник?

— Так еще страшнее. Не родственники — это вообще все вокруг.

— Ну, понятно. Сейчас ты скажешь, что Роули тоже Дамблдора не убивал, а что он сражался в Хогвартсе, так я и мои друзья тоже сражались в Хогвартсе…

— Синтия, я говорил тебе, что он не безнадёжен?

— Я тебе это говорила.

Сириус нахмурился.

— Нет, я так не могу. Можно я себе налью?

— С каких это пор тебе нужно мое разрешение? И, кстати, нам тоже сливочного пива принеси.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Сириус сбежал в сторону кухни, и Синтия взяла быка за рога:

— Гарри, Сириус может еще полдня ходить вокруг да около, поэтому я сейчас просто вывалю на тебя факты, а потом ты уже прокомментируешь, хорошо?

— А у меня есть выбор?

— Нет.

— То есть мне лучше ответить — хорошо.

— Соображаешь!

Синтия тепло улыбнулась Гарри, и он вдруг почувствовал себя спокойнее и свободнее.

— В этот день произошло много событий, но мы для простоты будем считать, что погибло два человека и два существа. Обоих существ, представлявших угрозу людям, убил Сириус. Одного человека убили в горячке схватки, это случайная жертва рикошета. И еще одного человека, смертельно больного, убил по его собственной просьбе человек, которому он доверил эту миссию…

— Я слышал, что Дамблдор может скоро умереть. Но откуда вы знаете, что он сам просил Снейпа?

— Гарри, если бы тебя неделю назад спросили, может ли Драко Малфой обезоружить великого волшебника, единственного, кого боялся Тот-Который, что бы ты ответил?

— Э-э…

— Ты не знаешь?

Да, Синтия умела вывернуть всё наизнанку. Ладно, как говорила иногда Гермиона — «надо посмотреть, глубока ли кроличья нора».

— Я бы ответил — никогда.

— Молодец. Тогда, может быть, ты думаешь, что великий волшебник вдруг поглупел?

— Не думаю.

— Молодец! Тогда, если он не поглупел, то зачем ему было дать себя обезоружить?

— Э-э… не знаю.

— Знаешь. Мне Сириус очень и очень подробно, до слова и жеста, пересказал всё, что происходило в этот день. Помнишь, что Дамблдор сказал тебе в пещере, когда решалось, кто будет пить отраву?

— Что я важнее?

— Бинго! Но неужели ты думаешь, что студент действительно важнее директора, который еще и Верховный варлок Визенгамота, председатель Международной конфедерации магов и прочая, и прочая?

— Нет, конечно. И тогда не думал, и сейчас.

— А если директор знает, что жить ему в любом случае осталось несколько часов, а у тебя еще есть несколько лет, чтобы выполнить важную миссию?

— Предположим…

— Тогда зачем ему было на верхушке башни делать тебя беспомощным, невидимым, но видящим и слышащим? Кроме естественного «чтобы ты всё увидел и услышал, но не мог вмешаться», есть варианты?

— М-м, наверное, нет.

— Именно, Гарри, именно. Все происходившее на Астрономической башне было спектаклем для тебя лично. Дамблдор, вне всяких сомнений, великий маг. Только такие могут запланировать собственную смерть и превратить её в спектакль, да так, что главный зритель не догадается, что это спектакль.

— Хорошо. Спектакль. А зачем?

— А это ты мне скажи, — вдруг раздалось от двери.

Сириус, который, видимо, давно уже слушал их разговор, поставил по паре бутылочек сливочного пива перед Гарри и Синтией и только потом щедро набулькал себе в бокал из гранёной бутылки с яркой магловской этикеткой. Гарри думал недолго.

— Если для меня — значит, я должен что-то сделать.

— Верно. Дальше.

— Дамблдор мне много показывал про Волдеморта, и я обещал, что постараюсь его убить.

— Хорошо. Дальше.

— Дальше не знаю.

— Понимаю. Это очень сложно. Тебе даже поверить будет сложно, не то что самому дойти, хотя все факты, из которых можно сложить картину, тебе уже известны.

— И что же это, о чём я уже знаю?

— Твой шрам.

Гарри молчал. Синтия пила сливочное пиво. Сириус раскурил угрожающего вида сигару.

— Ну что, есть идеи, почему Дамблдор рассказал тебе о хоркраксах, только зная, что умирает?

— Потому что если бы он не умирал, он сам мог бы их уничтожить?

— Хорошая догадка, но нет. Ты бы всё равно понадобился.

— Только я могу их уничтожить?

— И это неверно.

— Тогда что?

Сириус отложил сигару и сделал большой глоток.

— Твой шрам, Сохатик. Ты еще помнишь, как ты мог проникать в замыслы Темного лорда, а он посылал тебе видения? А о том, что у тебя двойное ядро, привязанное к шраму?

— Да и да. Шрам как-то связан с Волдемортом, у него есть свое магическое ядро, связанное с моим… это ты на что намекаешь? У меня что, хоркракс в голове?!

— Это не точно. Такого раньше никто не делал, но магия может почти всё, и если кто-то чего-то не делал, это еще ничего не значит. Доказать, что чего-то сделать нельзя, гораздо труднее, чем придумать, как сделать. В общем, я думаю, что у тебя действительно хоркракс в голове, и Дамблдор об этом знал.

— Так. Прекрасно.

Гарри охватило чувство, похожее на веселье, совершенно для таких новостей неуместное, и начали предательски подрагивать руки и ноги. «Вот ты какая, истерика».

— Ты пива-то хлебни!

Гарри выдул первую бутылку, не отрываясь от горлышка, а из второй сделал всего пару глотков, как почувствовал, что его начинает отпускать.

— Так. Понял. Что из этого следует?

— Как что? Пока ты жив — точнее, пока цел хоркракс у тебя в голове, — Тёмного лорда нельзя убить до конца. Теперь понял, почему ты так важен? Если ты пропадешь, например, уедешь куда-нибудь из Британии, то от Лорда не избавиться никогда.

— А если я умру?

— Тогда удастся. Но только если и хоркракс будет уничтожен, а иначе он может вечно сидеть в твоем черепе, и поди его найди. Хоркракс очень прочен, магическое ядро в нем свое, то есть даже при минимальном магическом фоне он сможет существовать тысячи лет, и в любой момент Лорд сможет воплотиться.

— То есть для магов будет лучше, если я умру?

— В принципе верно, но мы им не скажем. И давай продолжим о Дамблдоре. Так вот, Дамблдор — мордредов гений. Он создал ситуацию, в которой его устраивает любой расклад. Если ты выживаешь и с помощью мудрых советов Дамблдора убиваешь Лорда — прекрасно: ученик и учитель, вы оба спасители Британии. Верно?

— Н-наверное, да.

— А если ты до этого момента не доживаешь, то тогда хоркракс Лорда подбирает Дамблдор, и, в общем-то, ничего не теряет. Тем более у него еще Невилл был в запасе на роль героя.

— Но ты хотел сказать, что Дамблдор не возражал бы, если бы я умер? Тогда почему…

Мда. До Гарри дошло, что умереть он мог уже просто несчетное количество раз, начиная еще с детства. Банда Дадли как-то вытолкнула его на дорогу прямо перед проезжающей машиной, но Гарри каким-то чудом только слегка задело, оставив лишь черный синяк на бедре, а потом был Хогвартс — поход в ночной лес за убийцей единорогов, магические ловушки в подземелье, Квиррелл и сам Волдеморт, акромантулы, василиск, дементоры, дракон, сфинкс, опять Волдеморт и его Пожиратели…

— Сириус, мне вот что непонятно. Дамблдор ведь защищал меня от Волдеморта в министерстве. Я это точно помню!

— Во-первых, не надо преувеличивать и думать, что Дамблдор прямо так уж хотел твоей смерти. Если бы ты, натренировавшись на василисках и драконах, сразил Лорда, это Дамблдора вполне устроило бы. Ну а потом, скажи, как бы Дамблдор объяснял министру и аврорам, которые вот-вот должны были появиться в Атриуме, что это за черная магия, которой фонит шрам на мёртвом теле? Так-то его твоя собственная аура маскирует... Это, правда, только одна из вероятностей. Теоретически «Авада» Лорда могла вышибить из твоего тела собственный хоркракс, но вряд ли Дамблдор мог быть в этом уверен. Боюсь, Гарри, что все должно было закончиться для тебя гораздо хуже.

— Хуже, чем «Авада»?

— Ага. Надежные способы уничтожить хоркракс есть. О яде василиска никто не думал, но адское пламя абсолютно точно сработало бы.

— То есть ты утверждаешь, что Дамблдор хотел меня сжечь адским пламенем? Ты в своем уме?!

— Я такого не говорил.

— Поясни!

— Достаточно было бы сжечь твой труп. Скорее всего, когда Дамблдор понял, что умирает и не может больше контролировать возрождения Лорда, твоя судьба определилась окончательно. Тебе предназначено было найти и уничтожить все остальные хоркраксы Лорда, а потом, в нужный момент, добровольно умереть. Конечно, предварительно убедившись, что твой труп есть кому сжечь адским пламенем. Думаю, Гермиона с этим справилась бы.

— Гермиона, значит. Её тоже с первого курса готовили?

— Сжигать тебя адским пламенем? Нет, конечно. Ей только позволили занять место возле тебя. Вряд ли это произошло без ведома директора. Оценили старательность, серьезность и безусловное доверие к тому, что говорят учителя. Оставалось только убедить старательную ученицу, что ради «правого дела» можно нарушать любые правила — от варки запрещенных зелей… кстати, не исключаю, что ей эту мысль внушили.

— А Рон?

— А Рон, во-первых, из семьи фанатичных последователей Дамблдора и, как и Гермиона, помог бы тебе сделать «правильный выбор», а во-вторых, его брат — драконолог. Уверен, ты знаешь, что ожоги от драконьего пламени неизлечимы. Не уверен, но не удивлюсь если оно тоже может уничтожить хоркракс. Директор не любит пускать дела на самотёк. Чарли тоже могли не просто так подсказать заняться драконами и устроиться на работу в заповедник...

Кстати сказать, после второго курса Дамблдор уже знал, что твой хоркракс не единственный. И тут я сбежал из Азкабана. Проблемы? Оцени работу гения! Его опять устраивал почти любой исход. Вышло даже лучше, чем он мог предположить. У тебя появился крёстный, который должен тебе и Дамблдору за свое спасение и через которого можно добраться до сейфов Блэков.

Гарри и Сириус замолчали, и в разговор влезла Синтия:

— А я всё думала, зачем было тебя сливать в прошлом году. Это же могло доставить им лишние проблемы. А всё потому, что ты сказал, что запросто увезешь Гарри хоть во Францию, хоть в Америку. Оставалось только удостовериться, что наследство Блэков не достанется Малфоям…

— Синтия, Сириус, вы говорите о Дамблдоре, как будто это он Тёмный лорд, а не Волдеморт! Вы что, правда так думаете?

— Нет, Гарри, он не Тёмный лорд. Но он тоже уже давно перестал быть обычным человеком, поставив свои амбиции выше понятий добра и зла. Книжку почитаешь, завтра совы должны доставить. Они с Гриндевальдом, оказывается, еще в молодости придумали, как сделать мир счастливым, конечно же никого не спрашивая, нужно это кому-нибудь или нет. Все отличие в том, что Дамблдор вскоре обнаружил, что убийства ему противны, поэтому он эту неприятную роль всегда делегирует другим.

Ну а чтобы ты лучше понял, о ком я говорю, я расскажу, что знаю о твоем шраме. Когда родители Джеймса умерли, Дамблдор убедил его, что переезжать в мэнор незачем, Фиделиуса будет достаточно. Петтигрю — полукровка. Он был в нашей компании самым тихим. Я уже тогда знал, что кто-то рассказывает о наших делах директору слишком много, но подозревал Ремуса — он же был старостой и отличником. Вот так хранителем секрета стал Питер.

Сам я… увлекался я тогда. Жизнь была рисковая, я ей наслаждался по полной программе — дрался с Пожирателями, гонял на мотоцикле, сеял «дикий овес», бухал по-черному. Иногда по целой неделе из памяти выпадало. Какой из меня хранитель? И вот результат — Джеймс и Лили мертвы, Лорд развоплощен, а у тебя в голове хоркракс.

Как это могло получиться? Сами по себе хоркраксы в головах не заводятся. Твой — единственный известный «случай». Кто-то его создал. Кто? Лорд? Сделал и забыл? Сомнительно. Куда вероятнее, что хоркракс сотворил кто-то знающий и сильный, способный справиться с Лордом. Джеймс? Лили? Питер? Нет, конечно.

Кто рассказал всем о том, что произошло в доме у Поттеров, кто «первым прибыл» на место убийства? Чьи слова все приняли на веру? Откуда Дамблдор узнал, что Поттеров нужно навестить именно этим вечером? Он у них за всё время был раза два от силы — Фиделиус ставил, да на твоих крестинах, Гарри.

Я вижу только одно простое и логичное объяснение происходящему: Дамблдор приказал Питеру выдать секрет Поттеров Лорду, а сам спрятался в засаде, возможно — в мантии-невидимке Поттеров, и когда Лорд расслабился, почувствовав себя хозяином положения, обезоружил его. Потом, не зная, что у Лорда уже есть несколько хоркраксов, сделал еще один для каких-то своих целей, но что-то во время ритуала пошло не так, и Лорд развоплотился. А может, он и должен был развоплотиться, оставив только хоркракс, я не могу сказать.

Будущие возрождения Лорда должны были проходить под контролем Дамблдора. Ты был прекрасной наживкой, Гарри. Первый раз Лорд сам поселился в Квиррелле, и Дамблдор целый год не замечал ни вони гниющего тела Квиррелла, ни ауры подселенца, а ведь Дамблдор постоянно ходит с очками. Лорд развоплотился, но у Дамблдора оставался еще Питтегрю. Дамблдор не разбрасывается агентами без нужды, поэтому и спрятал его у Уизли. Потом вы Питера почти поймали, но благодаря "тупости" Снейпа упустили. Думаешь, случайно? Снейп, как это ни печально признавать — совсем не дурак, неплохой боец и прекрасный актёр. Питтегрю от него ушел только потому, что ему позволили уйти. Это даже обсуждать смешно. Потом в замке целый год прикидывался ближайшим помощником Дамблдора Крауч... думаешь, одного внешнего вида достаточно, чтобы выдать себя за другого?

— Нет. Мы раз прикидывались Крэббом и Гойлом и чуть не спалились за первые двадцать минут.

— То-то и оно. Ладно, неважно. Дамблдор сделал из тебя героя, и «для защиты героя», а на самом деле хоркракса, спрятал тебя у маглов. Если бы ты умер, Дамблдор просто забрал бы хоркракс у маглов, вот и всё. Собственно, для этого в соседний дом и подселили сквибку. Без магического воздействия это сделать очень трудно. Британия не Америка — тут дома продают и покупают редко, вероятность, что она случайно оказалась в нужном доме в нужное время, просто нулевая.

С опекунами, назначенными Джеймсом и Лили, которые могли забрать тебя к себе и найти хоркракс, случились неприятности. Я начал гоняться за Питером и попал в Азкабан, Лонгботтомов замучали Пожиратели, а других опекунов твои родители не предусмотрели. Можешь сам посмотреть на завещание — вот копия, которую мы с Харви нашли в коттедже.

Нет, потом посмотришь. Потому что нам еще много нужно обсудить. Сейчас пообедаем и продолжим, а ты подумай и скажи, если увидишь нестыковки. Правда, мы с Синтией уже два месяца не можем найти другого варианта, который бы все объяснял без привлечения дополнительных сущностей, но мало ли?