Эра и чудеса перемен (джен)

29 июля 1989

После семьи Уизли остальные уже могли показаться совсем не интересующимися. Никаких расспросов, просто «мы рады, что вы к нам зашли». Чистокровные, часть которых видела Эру на заседаниях Совета попечителей, были обо всем проинформированы еще на этапе внедрения, а родители в смешанных семьях, кажется, были просто рады, что их волшебную деточку забирают в какую-то там школу волшебства.

Эра была очень довольна тем, что Молли Уизли согласилась на материальную помощь. Она об этой возможности дополнительно рассказывала всем, кто выглядел хоть как-то скованно в средствах, и надеялась, что детям так будет хоть полегче освоиться.

Что ж, настал черед детей в семьях обычных людей. По ее расчетам, это заняло бы не меньше двух дней.

Вечером 28 июля, после обхода всех полукровок, она наведалась в башню в отдаленном крыле замка и основательно промурыжила Книгу доступа, чтобы перепроверить, все ли дети учтены.

Артефакт вел себя крайне своевольно, щелкал на нее обложкой, захлопывался и, кажется, даже шипел страницами. Он не слушал просьб и увещеваний, не побоялся вспыхнувшего в ее глазах пламени, здраво оценивая собственную важность и незаменимость.

Тогда Эра сменила тактику и два часа подряд пела самые жалостливые, самые трагичные песни из всех, когда-либо исполняемых человечеством. Перо, как создание с более нежной душевной организацией, растеклось апатичной лужицей уже на втором куплете третьей песни, но книга держалась до конца. Она держалась. Она старалась. И она сдалась.

К одиннадцатому часу ночи Эре стали доступны данные обо всех записанных когда-либо волшебниках Британии и Ирландии.

Каково же было ее удивление, когда после сверки имен в книге и имен поступивших в школу, она нашла несколько несоответствий!

Ремус Люпин не был записан в книгу, но в Школу он пришел.

Петунья Дурсль, напротив, была записана в Книгу, но в Хогвартс не явилась.

Мало того, уже сейчас был записан Дадли Дурсль, но никаких данных о том, что он волшебник и о том, что ему или его родителям об этом сказали — нет. Процедура этого не совсем традиционна, но вряд ли бы они скопом боялись Поттера, если бы знали, что не-волшебник в этой семье вообще один-единственный.

Поэтому перед беседой с поступающими в этом году Эра решила заблаговременно провести беседу с этой любопытной семейкой.

* * *

На Тисовой улице, дом номер четыре, было тихо и солнечно. Жители домов только начинали медленно просыпаться, потягиваться в кровати или завтракать. Машины не ревели, дети не шумели, даже животные молчали. Благодать. Которую скоро пришлось нарушить.

Эра осторожно постучала в дверь, не став тревожить покой обитателей дома резкой трелью дверного звонка.

— Кто там? — осторожно выглянула из-за приоткрывшейся на длину цепочки на двери Петунья Дурсль.

— Добрый день, миссис Дурсль. У меня к вам важный разговор, и он, к сожалению, не может быть надолго отложен.

* * *

Эре удалось пригасить начавшийся скандал и договориться проехать на окончательное обследование в особую больницу.

Петунья Дурсль не могла поверить, что ее имя, равно как и имя ее сына, могло числиться в списке волшебников.

— Поймите, — говорила она Эре. — Я писала директору в тот год, когда на учебу пригласили мою сестру. Он тогда ответил, что я маггла, самый обычный человек, что у меня нет предрасположенности к магии. Так я осталась в обычной школе, жила обычной жизнью, и у меня совершенно обычная семья, если только не считать этого Поттера! — она остановилась. — Он мог заразить нас с Дадликом?

— Как я говорила вам при первой встрече, магия передается от родителя ребенку, и никак иначе. Как цвет кожи или волос. Ею нельзя никого обчихать, чтобы тот заразился. Однако можно провести небольшое обследование на наличие магии. Принципом действия оно похоже на рентген: заходите в комнату, на вас светит специальный луч, потом печатается картинка, на которой видно, есть внутри человека шарик магии или ее потоки или нет.

— Так просто? — поразилась миссис Дурсль. — Это не опасно? Не начнется рак?

— Нет, сама эта процедура не опаснее обычной фотографии. Наоборот, накопление магии внутри очень опасно. Помните, я объясняла вам про обскура и последствия? В случае с вами, взрослым человеком, это еще опаснее. Есть обычные человеческие болезни, от которых в теле копится, например, вода. Звучит поначалу безобидно, а потом начинаются одышка, утомляемость, болезни сердца. Повышается давление, и так болезни одна к одной собираются, как бусины на нитке. В случае с лишней магией — то же самое. Возможно, что она у вас хоть как-то расходовалась: блюда получались вкуснее, цветы росли пышнее. На самом деле настоящая магия творится без волшебства, простым желанием. Но для того, чтобы точно быть уверенными, что все хорошо, лучше было бы проверить вас и Дадли.

Петунья собиралась. Она сложила деньги и документы, бутылку воды и перекус с собой в сумочку. Эра не стала ее останавливать — пусть, если так спокойнее.

— А если в Дадлике есть магия, то что? Нужно будет отправлять его в Хогвартс?

— Не обязательно туда, но в какую-то школу магии придется. По той же причине, по которой мы туда отправим Гарри — чтобы он научился обращаться с магией и в дальнейшем сам решал, пользоваться ею или нет. Случайные выплески обычно бывают только у детей, взрослые же сами решают, колдануть или нет. Что касается места, куда нужно будет отправить ребенка, это лучше обсудить, если мои данные подтвердятся. В любом случае, по моему мнению, вашему сыну будет лучше не в Хогвартсе.

— Почему? — Петунья аж остановилась на середине движения. — Тот старик…Альбус Дамблдор, когда он приглашал Лили, то говорил, что лучше школы не найти.

— Возможно, когда он это говорил, так и было. Возможно, нет. Тем не менее, на момент моего назначения в Хогвартс по территории школы гуляло пять сотен пауков размером со слона, замок был насквозь старым и обветшалым, денег ни на что не было, а те, что добрые взрослые волшебники передавали для стипендий детям, оседали в карманах этого самого Дамблдора. Пока, по крайней мере, мне видится такая картина.

— Что??? — Петуния не могла найти слов и просто хватала воздух. — Какой ужас!

— Гарри отправляется туда только потому, что туда его предварительно записали родители. В целом же система такая: бесплатно ребенок может идти в магическую школу по месту проживания. Так, британцы и ирландцы идут в Хогвартс, а французы и, например, бельгийцы — в другую школу, Шармбатон. Я — американка, и училась в школе волшебства Северной Америки. Школ в целом много, у всех их разные особенности. Но, повторюсь, лучше об этом предметно говорить будет, если Дадли все-таки волшебник.

— А если волшебницей окажусь я? — в голосе миссис Дурсль звучали одновременно негодование и паника. — Что мне прикажете делать?

— Все решаемо. Вы собирайтесь, собирайтесь. А то в больницу можем не добраться вовремя. Где ваш сын?

— Наверху, в своей комнате. Я сейчас, — и Петунья Дурсль быстро взбежала на второй этаж.

Поездочка до Больницы Святого Мунго вышла та еще. Ребенок громко капризничал, пока его собирали, зато за это время Эра успела отправить срочное послание Гиппократу Сметвику, который был ей должен за пару снятий проклятий посреди глубокой ночи, а еще вызвала своего водителя.

К моменту, когда Дадли Дурсль все же соизволил явить свой лик миру, его у крыльца ждала роскошная черная машина, подогнанная как раз вовремя личным водителем Эры, потрясающего ума сквибом, который разбирался в машинах как бог. Из-за своего приниженного положения у него не было денег на собственный бизнес, по крайней мере, до тех пор, пока ему не попалась добрая и любящая комфортную езду фея.

— Привет, Дадли, — ласково обратилась Эра к красному от недавней истерики отпрыску Дурсли. — Залезай в машину вместе с мной и мамой и посмотри, какие интересные там лежат запасы вкусняшек, чтобы дорога до Лондона была не такой скучной.

А потом наклонилась к его матери, которая при фразе о сладостях как-то сжалась, и добавила:

— Сладости обычные, не волшебные. Просто необычные, из других стран. Франции, например, — и Петунья Дурсль расслабилась.

До Мунго доехали быстро. Все же артефакт-автомобиль и умеющий с ним управляться водитель дорогого стоили.

«Эх, недооценивают волшебники сквибов, недооценивают. Кроме, разве что, Матхаи Вармы».

Зачарованный меняющим при лизании цвет леденцом на палочке Дадли даже не заметил, что они прошли мимо странных движущихся манекенов, а потом зашли в наполненное странными людьми помещение. Он не отрывал взгляд от сладости до тех пор, пока мама не завела его в какую-то пустую комнату и не попросила встать посередине.

Он поднял голову, чтобы увидеть, как какой-то мужчина светит на него замаскированным под деревянную палочку фонариком. Фонарик потух, смотреть на него стало неинтересно, и он снова уделил все внимание леденцу.

— Итак, миссис Дурсль. Боюсь, что слова Аэренн — чистая правда. Вы и ваш сын — волшебники от рождения. Не могу понять, зачем директору Дамблдору было скрывать это от вас, кроме того, частично блокировать ваш дар, равно как и дар мальчика. Но факт остается фактом: магия внутри вас есть, и с этим что-то надо делать. Поскольку мальчик смог почти полностью снять блок, то ему придется, как и всем детям, отправиться в Школу Волшебства. У вас есть выбор: мы можем полностью заблокировать магию, дать вам поглотитель магии — или же снять блок, чтобы вы могли использовать дар полностью.

— Чем все это мне грозит? — Петунья одновременно робко и непримиримо глядела на целителя.

— Если магию блокируем полностью, и выхода ей не будет, то все пойдет по сценарию, который вам наверняка описывала Аэренн: болезни, много болезней, смерть. Если оставляем все как есть и даем поглотитель, то в общем ваша жизнь не меняется. Работаете по дому, готовите, ходите по магазинам, но пару раз в день дотрагиваетесь до какого-то предмета. Если снимаем блок полностью, то будет последовательно несколько этапов. Первый: неконтролируемые всплески магии в ответ на яркие эмоции, как у детей. Второй: обучение контролю над магией. Третий: возвращаетесь к своей привычной жизни, с условием, что минимум раз в неделю будете колдовать что-то незначительное. Что вам больше нравится?

— Сколько я могу подумать?

Целитель неопределенно повел плечами.

— Насчет ребенка я бы советовал принять решение как можно скорее. В некоторые школы Дадли можно устроить уже сейчас, так у него будет больше времени на адаптацию к новому миру. Насчет вас самой… Это не к спеху, год, пара лет у вас есть. Посмотрите на эти варианты со всех сторон, посоветуйтесь с мужем.

Миссис Дурсль медленно кивнула.

Ее муж, подумалось Эре, был не в восторге от одного волшебника в семье. Теперь их стало еще больше.

Когда они ехали обратно, сытый мальчик задремал, а его мать, безэмоционально глядя в окно, спросила:

— Так что насчет школы для Дадли?

— Кхм, — Эра не совсем была уверена, что об этом стоит думать, не обсудив судьбу сына с его отцом. — Что ж, вариантов на самом деле много. Помимо Хогвартса, я бы советовала рассмотреть обучение в Северной Америке. Не нужно учить какой-то другой язык, более-менее схожие культурные традиции. В отличие от Хогвартса, в школах Северной Америки не придают значение тому, были ли родители ребенка оба колдунами или нет. Короче говоря, смотрят на него самого. Школ там несколько, Ильверморни обучает детей с шести до семнадцати лет, само обучение магии начинается, как и в Хогвартсе, в одиннадцать, а до этого дети привыкают к магии в целом и волшебникам в частности. Узнают об особом, волшебном, виде спорта, о разных животных, учатся слать письма совами. Ильверморни хороша тем, что дает детям возможность получить какую-то конкретную профессию. Там учатся на магические аналоги таких профессий как: врач, ветеринар, инженер, фармацевт, полицейский, юрист, бухгалтер, археолог, плюс там учат двум-трем иностранным языкам, или можно стать профессиональным спортсменом в магическом спорте.

Петунья удивленно слушала ее, позабыв про хандру и наблюдение за окном.

— Там такому всему учат? Не просто палочкой махать?

— Не просто палочкой махать, — Эра улыбнулась. — После того, как я выучилась там на магического фармацевта, я легко разобралась и в обычной человеческой химии. Так что я открыла бизнес там, получила диплом химика в Массачусетском технологическом, и в прошлом году открыла фармацевтическую компанию в Новом Орлеане. Обычную, всякие обычные человеческие лекарства делаем, от облысения, например.

— Но зачем? — кажется, привычное представление о мире миссис Дурсль разваливалось на куски. — Вы же волшебники! Взмах палочкой, и все готово!

— Да, можно многое сделать, махая палочкой. Но только в мире волшебников. В мире обычных людей волшебникам запрещено колдовать в открытую, и детям, и взрослым. Но как же, например, купить здесь дом, квартиру, машину? Наш, волшебный банк за перевод волшебных денег в фунты и доллары берет грабительский процент. Поэтому особо бережливые колдуны аккуратно открывают какой-то бизнес на не-волшебной стороне, и если он успешен, распоряжаются полученной прибылью без потери денег при переводе.

— Но зачем работать, если все можно получить просто из воздуха? — это никак не давало Петунии покоя.

— Волшебник ничего не может взять из воздуха. Мы можем, например, превратить лист бумаги в стеклянный стакан на пару часов, можем перенести чужой стакан себе в руку, но сотворить из молекул воздуха его никак не выйдет. Так же волшебники не берут из ниоткуда еду и деньги. Работать так или иначе приходится всем, колдуны там они или нет.

Петунья потрясла головой.

— Ладно, а как там живут, сколько по времени учатся?

— В Ильверморни живут весь год, можно по желанию уехать разве что на летние каникулы. Там как маленький городок внутри: общежития, парки развлечений, кафешки и магазинчики. Есть и другие школы, с другой спецификой и другим графиком учебы.

— Какие?

— Есть Академия магозоологов, более специализированное учреждение, готовящее ученых, изучающих волшебных животных и их пользу для мира колдунов, а также охотников на них, которые смогут предотвратить нападение этих существ на других волшебников и обычных людей. Они учатся зимой и весной, а в остальное время разъезжаются по миру для более наглядного изучения тварюшек. Потом есть Школа имени Лимбациуса Бораго. Она находится на границе Северной и Южной Америки. Основной уклон — зельеварение, то есть магическая фармацевтика, изготовление волшебных лекарств. Они учатся по триместрам, трижды в год каникулы. Последний вариант — колледж Боевой магии при МАКУСА, это орган правительства волшебников в Северной Америке. Там учатся как в Хогвартсе, с сентября по июнь, с рождественскими, пасхальными и летними каникулами. Самая главная особенность — проводится особая физическая подготовка, а выпускает эта школа магических полицейских.

Они уже подъехали к дому Дурслей. Машина главы семейства стояла на подъездной дорожке. Был разгар дня, на всю эту возню с Мунго они потратили часа три, не меньше.

— Мне пойти с вами, помочь все объяснить?

— Нет, я лучше сама. Правда, еще не знаю, что сказать.

Эра внимательно посмотрела на расстроенную женщину.

— Вам ведь хотелось в Хогвартс, в детстве, не так ли?

— Очень, — тихо прошептала она. — Я не хотела быть хуже Лили. Я не хотела, чтобы мальчишка Снейпов дразнил меня магглой.

— Скажите мужу правду. Потому что магия прорвется наружу и сделает это в самый неподходящий момент. Возьмите, — Эра вытащила из сумки папку с только что созданными результатами больничных тестов и брошюрами волшебных школ. — Сядьте, поговорите. Обсудите все. В любом случае есть крайний вариант — тотальный блок магии. Он сокращает жизнь и, серьезно, оставляет примерно шестьдесят лет ребенку и двадцать-двадцать пять лет взрослому. Но такой вариант тоже есть. Мои контакты у вас, надеюсь, остались. Если нет, я вложила еще одну визитку в эту папку. Звоните, шлите письмо, приезжайте по указанному адресу, как что-то решите. Не торопитесь, но и не затягивайте. Удачи вам.

Эра помогла миссис Дурсль донести ребенка до порога, поставила около двери папку и маленький пакет со сладостями. Петунья не смогла ничего сказать, только отрывисто мотнула головой, прощаясь.

Аэренн мягко положила ей руку на плечо, прошептала «до свидания» и пошла к машине. Этой семье нужно было и впрямь многое обсудить.