Эра и чудеса перемен (джен)

16 ноября 1989

В этот четверг не жалко стало профессора истории магии Сифо Кануте.

Он возлежал на диванчике в комнате отдыха для профессоров и предавался самому вопиющему в данной ситуации действию: он отдыхал!

Услышав о сложившейся проблеме, профессор посмеялся и согласился быть первопроходцем этой полосы препятствий.

Эре потребовалось около получаса для наложения всего требуемого спектра чар на комнату, после чего она впустила Сифо внутрь.

Помещение по соседству, как и предполагала изначально, она сделала пунктом для наблюдения профессорами за ходом экзамена.

Поскольку этот волшебник не был специалистом ни в одном предмете, знание которых сейчас проверялись, то Эра посчитала его достаточно подходящим для этой проверки.

А еще ей было искренне любопытно: стишки-то как, нормальные получились?

Взрослому волшебнику на прохождение ее очаровательного и скромного экзамена понадобился аж целый час!

Сначала он застопорился на лирном корне, потом долго тупил на помощи пострадавшему «другу», ведь там-то особо она таймер не выставляла. А когда дело дошло до противостояния невиданному монстру, профессор решил погеройствовать.

Короче, отдубасили его красные колпаки знатно. Разумеется, и они, и возникшая от их ударов боль были фантомными, однако пока волшебник находился на площадке для экзамена, она ощущалась вполне реальной.

К моменту, когда Сифо выполз, Эра перешла от возмущения и раздражения к вполне закономерной неудержимой веселости, которая возникает после пережитого стресса. Все же смерть подчиненного в ее планы на сегодня не входила.

— Как ощущения от экзамена для первокурсников, профессор Кануте?

* * *

Еще полчаса спустя они сидели на замковой кухне, пили крепкий кофе со сливками и ели шоколадные маффины с миндалем.

— Вообще идея и исполнение совершенно шикарные, — признал отошедший и порозовевший Сифо. — А уж эти рифмованные строки, хе-хе-хе. Вот только напускать на студентов реальных существ — не слишком круто?

— Они не реальные, профессор. Они фантомные, как и получаемые от них повреждения. Там кому-то запланированы красные колпаки, кому-то — зомби. Да и к тому же, там у всякого есть выбор, как и в жизни: бей или беги. Не уверен, что хочешь бить — умей вовремя сбежать. Вот вы, например, хотели бы сражаться с инферналами?

— Да ни в коем случае! — открестился от такого сомнительного удовольствия профессор истории магии.

— А почему?

— Так ведь для этого мракоборцы есть! Ох, вот оно что…

— Именно, — Эра допила кофе. — Правильно оценить свои силы и умения, а также вовремя передать свою проблему в более надежные руки — это тоже надо уметь.

Она внимательно присмотрелась к профессору.

— Как вам преподавание здесь?

Тот недовольно поморщился.

— Как я понимаю, до моего прихода здесь историю магии вел призрак?

— Да, — Эра хмыкнула. — Хогвартс настолько суров, что не отпускает профессоров и после смерти. Призрак того профессора, что преподавал историю магии и умер на этой должности — отличные, должно быть, у него рекомендации. Это видно по знаниям студентов?

— О, да, — с раздражением выдохнул Сифо. — Пятикурсникам в этом году сдавать СОВ, четверокурсникам в следующем, но все, что они могут мне проблеять — «волшебники много воевали с гоблинами, сэр», — передразнил он кого-то тоненьким голоском.

Эра расхохоталась.

— Знать реальную историю магического мира здесь явно не в почете. Знаете, Сифо, у меня сложилось такое странное впечатление от программы студентов. Словно кто-то не хотел, чтобы они понимали, как выглядит и чем живет реальный мир волшебства за пределами школы. А для того, чтобы им было чем заняться, их стравливали между собой. Причем такая ситуация происходит довольно давно, может, тридцать или пятьдесят лет.

— Почему вы так решили? — африканец приподнял удивленно бровь.

— Когда проводила собеседование на эту должность среди британских специалистов, то такого там наслушалась! У меня сложилось стойкое впечатление, что или я сошла с ума, или они.

— А что такого говорили? — Сифо подал домовику знак, чтобы тот снова наполнил его чашку кофе.

— В основном тоже про войны с гоблинами. Про Гриндевальда они практически не в курсе, а если что-то и слышали, то исключительно в негативном контексте, из событий конца его движения, а не начала. Ни тебе реформ, проводимых на всем протяжении развития нашего общества, ни обоснования причин возникновения Статута и подобных ему законов по всему миру. Они не знают, какие были и кем совершены важнейшие открытия, не представляют, какие шаги были пройдены, чтобы объединить разные группы населения, а кого-то, как оборотней, обособить. Реестр оборотней, да? Из более чем двух десятков претендентов на должность ответить внятно, что это такое, мне не смог ни один.

— Шутите? — профессор некрасиво вылупился на нее. — Это ведь уже выпускники. Даже они... о великий Осирис!

— Вот так, — Эра качнула головой. — А вам предстоит научить их хотя бы базе понимания мира.

Они помолчали. Среди таких волшебников жить — страшно.

— Я тут придумала кое-что, — встрепенулась Эра. — Думала сделать это позже, но, быть может, это кого-то подтолкнет к правильным вопросам.

— Что такое?

— Думаю, стоит познакомить студентов с печальной статистикой выпускников Хогвартса. Они постоянно задаются вопросом, почему я что-то пытаюсь переделать, да и о происходящем в остальном мире они думают немного не так. Через призму личного превосходства, не всегда заслуженного. Поэтому как насчет небольшого исторического расследования?

Профессор внимательно слушал, что подтолкнуло Аэренн к более подробному объяснению идеи.

— Я предлагаю дать им до зимних экзаменов задание: изучить по выпускникам какой-то школы их научные и общественные достижения. Сначала посмотреть, что было значимого за последние пятьдесят дет, а потом отдельно выделить последние пять. Одному факультету — одна школа. Вот так, смотрите, — Эра взмахом призвала свой блокнот с идеей.

— Задание на весь факультет, от первого до седьмого курса, они зимой все равно всегда филонят. За обозначенный промежуток времени они по любым источникам должны найти все возможные достижения выпускников, разделить их на секции, с каким направлением магии сколько было связано. Потом выделить семь-десять самых значимых, по их мнению, отдельно в науке, отдельно в обществе. Проследить за динамикой изменений по десятилетиям, стало таких открытий больше или меньше, в каком они шли направлении. Потом дойти до последних пяти лет и проследить там все то же самое. Сделать вывод, куда движется магическое сообщество в той или иной стране, последователи той или иной школы.

— А почему из ближайшего — только пять лет? Не десять?

— Десять лет назад в Британии шла война, Первая магическая, как ее тут скромно назвали. Если оценивать, что было сделано во время нее, то всегда можно это оправдать военными событиями. А пять лет назад везде было тихо.

Сифо хмыкнул.

— Да, пожалуй, это логично. Так, а какие школы?

— Хогвартс, Дурмстранг, Шармбатон и Ильверморни — они о достижениях своих студентов и выпускников открыто информацию публикуют, а остальные — нет.

— А распределять их между факультетами лучше вслепую? Какую школу вытянут, о той и будут докладывать?

— Хорошая идея, — кивнула Аэренн. — Поскольку работа большая, пусть это будет их домашним заданием на ближайший месяц. А еще, за такую работу лучших стоит поощрить.

— В каких категориях? — профессор трансфигурировал ближайшие салфетку и вилку в ручку и лист бумаги.

— Пусть будет три номинации, по пятьдесят баллов факультету каждая. Первая — «За самую красочную визуализацию», вторая — «За самые необычные и нераспространенные факты», третья — «Самому выдающемуся докладчику, чье выступление вызвало самые яркие эмоции».

— Яркие?

— Да, не обязательно позитивные, — Эра усмехнулась. Сифо отзеркалил ее усмешку. — Ну и, — продолжила она, — всем студентам-участникам с первого по пятый курс по десять баллов за сделанную домашку, если их факультет заслужит хоть одну номинацию.

— Один факультет при таком раскладе остается без поощрения, — протянул профессор.

— Что ж, запланируем утешительный приз. По баллу всем тем, кто будет участвовать непосредственно в выступлении и визуализации доклада, из факультета, оставшегося без победы в какой-то номинации. О, да, тогда до дня докладов всем факультетам нужно будет подать вам списки участников самого выступления, не выйдет же весь факультет по одному слову сказать.

— Почему не выйдут? Ради хотя бы утешительных баллов для всех?

— Логично, — Эра на минуту нахмурилась. — Что ж, тогда установим порог количества выступающих с докладом. Так, пусть будет всего пятнадцать выступающих. Так что больше пятнадцати баллов факультет не получит.

Сифо все тщательно записал.

— А что, если один из факультетов возьмет сразу две номинации?

— Значит, утешительные баллы получит не один, а два факультета. Кстати, надо подумать, кто будет оценивать выступления. Полагаю, лучше обойтись без меня, вас и деканов.

— Согласен, мы заинтересованные лица.

— Теперь обсудим время проведения. На рождественские каникулы отпустим детей с двадцать третьего декабря, с восемнадцатого у них будет экзаменационная неделя. В субботу перед ней я и другие профессора отменим творческие кружки, почему бы нам не сделать это мероприятие с докладами с завтрака до обеда. Ох, надо еще ограничить время доклада. Так, у нас там пять часов времени, но кто захочет слушать часовое представление, верно? Так, каждому факультету даем по полчаса: десять минут на подготовку площадки для доклада и двадцать минут на сам доклад. На все выходит два часа.

— А остальное время? — Сифо все продолжал тщательно конспектировать их задумку.

— Начнем чуть позже, чем время окончания завтрака, например, в половину десятого. Потом вот два часа на выступления. Это уже половина двенадцатого. Полчаса судьям на определение самого-самого факультета заложим, с запасом. Как план?

— Мне нравится, — историк широко улыбнулся. — Думаете, шестеренки после завертятся?

— Надеюсь, что хотя бы у кого-то, — вздохнула Аэренн. — Они все никак не могут представить, насколько мир волшебства велик и разнообразен.