Эра и чудеса перемен (джен)

2 декабря 1989

Министр Магии мрачно и уже не в первый раз перечитывал главную новость свежего «Ежедневного пророка»: «ХОГВАРТС МЧИТСЯ ВПЕРЕД!».

Он такого не ожидал.

Да, девочка была творческой, правдолюбивой и талантливой, с этим не поспоришь. Пыхтела себе в разработках чар и зелий, в политику никогда не лезла. Именно он предложил ее кандидатуру на пост директора Хогвартса, когда удалось так удачно воспользоваться обострением у Дамблдора какой-то старческой болячки и подбить Совет попечителей на его замену. Обеспокоенные родители хотели для своих детей лучшего, и он убедил многих из них, что Аэренн Картарен именно эти «лучшим» и станет.

О, он многому научился у Альбуса, чрезвычайно многому. Годами он прислушивался к нему, уважал, но нельзя было допустить, чтобы фигура Дамблдора была влиятельнее, чем его.

В начале года Миллисента Багнолд неожиданно приняла решение уйти в отставку. А дальше, что вы думаете, место министра предложили этому Дамблдору!

По какой-то причине тот это предложение отклонил, и только поэтому рассмотрели его, Фаджа, кандидатуру. Быть запасным вариантом — отвратительно.

Нет, разумеется, он продолжил быть милым с директором, ох, уже бывшим, Хогвартса. В любых проблемах Дамблдора могли быть виноваты кто угодно, кроме него.

Фадж звал его на заседания, спрашивал совета и думал. Думал, как скинуть эту фигуру с доски, раздробить ее на кусочки.

Директор Хогвартса, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов — он отнимет у него все.

Аэренн Картарен для этого казалась ему чрезвычайно подходящей фигурой.

Вначале все шло даже лучше, чем хорошо.

Обо всех нарушениях Дамблдора как директора благодаря скандальным статьям Скитер становилось известно всему миру. Новая директриса раскапывала даже то, о чем министр и не подозревал, но радовался каждому летящему в Великого волшебника камню.

А потом случился Питер Петтигрю. Какой позор! Невиновный наследник чистокровной семьи сидел в Азкабане! Да его бы на клочки порвали!

Надо признать, план, предложенный Картарен, отлично сработал: теперь Корнелиус выглядел честным политиком, который разгребает бардак, созданный предшественниками. Знакомо звучит? Ага, время такое, да…

Блэк был рад выбраться, Министерство было радо показать себя с лучшей и наичестнейшей стороны. Хотя без сучков не обошлось, тупые охранники, но Эра вытаскивала его из любых сложных ситуаций.

Забавно, что она, кажется, искренне и честно старалась просто работать по закону. Как изобретатель, как директор, как целитель.

Вот только она сделала то, чего министр совершенно не хотел — она начала завоевывать доверие британских колдунов. Как Дамблдор когда-то.

А значит, ее он тоже скоро пустит в расход.

Жаль, что даже самый скандальный репортер Британии еще ни разу не писал про нее ничего негативного. Даже удивительно. Рита Скитер, казалось, могла найти что-то зловещее даже в капле дождя и рассвете. А у Аэренн она едва ли не с рук ест… Да и другой журналист, француз какой-то, приумолк. Ни одно издание о ней не написала и одного по-настоящему злого слова с момента ее появления в высшем обществе. Чудеса.

Лучшим исходом будет, если два этих «гиганта магической мысли» взаимно уничтожатся. Но если нет — Фадж найдет что-то, за что сможет ее уволить и вышвырнуть обратно в Америку. Страна вольнодумцев, там ей самое место.

— Прошу прощения, министр, к вам Люциус Малфой, — заглянул в кабинет секретарь.

Корнелиус махнул рукой, мол, приглашай и выметайся.

— Добрый день, господин министр.

Люциус почтительно склонил голову и прошел в кабинет.

Вот уж кого не нужно было уговаривать, чтобы сместить Дамблдора. Малфой люто его ненавидел и столь же откровенно побаивался. Кандидатуру американской чародейки он нехотя одобрил, но выставив это одолжением в сторону министра.

Однако позже она почему-то доверила ему воспитание Гарри Поттера.

Документы на смену опеки Фадж, конечно же, подписал, в конце концов, Малфою он, в отличие от маглов, доверял. Люциус просто не мог отказать, наверное, ведь его жена — родственница Поттера. Тем не менее, не повлияло ли это решение на усиление лояльности Малфоев по отношению к мисс Картарен?

Следовало проверить.

В Британии у нее не должно быть сторонников.

— Добрый, Люциус, добрый. Уже читали? — министр потряс газетой.

— Разумеется. Что ж, большая удача для Хогвартса. Наконец-то нашу школу оценили по достоинству в мировом сообществе.

Корнелиус кивал, все продолжая вглядываться в строки опубликованного письма от основателя «Хавакаджаду». Как интересно он писал: «таинственная и завораживающая, романтичная и дерзкая, стойкая и несгибаемая». О школе ли?

— Что вы сейчас думаете о ее новом директоре, Люциус?

Малфой откинул длинные светлые волосы, иначе закинул друг на друга ноги, пристроил на колени свою трость. Словом, оттягивал ответ как мог.

— Что ж, полагаю, что она более эффективный директор, нежели Дамблдор. Тем не менее, я считаю, что к тому моменту, как в Хогвартс пойдет мой сын, будет лучше, если пост директора в нем займет кто-то более… компетентный. И подконтрольный.

Министр довольно хмыкнул.

«Что ж, мисс Картарен, ход с воспитанием Поттера у этого человека, может, и был хорош, но недостаточно».

— Тогда, Люциус, полагаю, нам стоит обсудить, каким образом следует снять Картарен с должности по окончании этого года.

* * *

Помимо забот насущных, Эру грядущее тоже беспокоило. Например, ее все еще волновало относительное бездействие Альбуса Дамблдора.

Эра забрала у него школу, слепое доверие магического сообщества Британии и веру в его непогрешимость. Что же получила в ответ? Беззубый «кусь» про содержание драконов.

Обдумывая этот момент, она все больше приходила к такому выводу: конкретно сейчас Альбусу Дамблдору возвращаться в Хогвартс не интересно. Если она что о нем и могла предположить, так это то, что его будет заботить контроль над школой через два года — когда в нее будет поступать Гарри Поттер.

Так что он пока ее прощупывал только, чтобы знать, на что надавить в нужный момент.

Когда она говорила с работниками, сомнений в том, что здесь все еще много ставленников Дамблдора, у нее не было. Хагрид был очень очевидной мишенью, и его, можно сказать, просто слили. Наверное, чтобы посмотреть, какой она из себя человек и руководитель. Обиженный великан мог повлиять на многое в плане общественного мнения: мистер Дамблдор его берег, работу дал, кормил-поил, а потом пришла злобная заморская горгона и выставила бедняжечку на улицу. Что ж, в этом конкретном случае Альбус сейчас в пролете.

Но сколько у него еще фигур осталось на этой доске? Минерва, без сомнений. Что произойдет следующим? Слишком много неизвестных, чтобы как-то это предсказать — Эра даже ни разу не встречалась с Дамблдором лично, чтобы что-то там предугадывать.

Надежда на то, что МакГонагалл — последний его шпион в ее замке, была нулевой. Точно нет. Не мог не смыслящий стратегически мужик так долго удерживать власть.

«Хм, кстати, любопытно, как Фадж смог найти способ убрать его с поста директора. Главное — с чего это он на это пошел?»

Эре оставалось только надеяться, что заинтересованность Филиуса и Помоны поможет им держаться на ее стороне. Северус оставался темной лошадкой. С одной стороны, защита явственно распознала Черную метку у него на предплечье, и Эра искренне сомневалась, что прежний директор мог о ней не знать. А раз знал, то мог и для шантажа использовать. С другой стороны, многие выпускники Дамблдора если не любили, то хотя бы уважали, так что любой из профессоров, закончивших Хогвартс в период работы здесь этого волшебника, мог быть ему просто предан.

Надо будет подстраховаться и проверить.