Гарри Поттер и Тайный Враг (джен)

14 февраля 1993 (почти три месяца назад)

Завтрак в Большом зале на Валентинов день

— Есть способ отпраздновать День святого Валентина и похуже, Златопуст, — сказал Флитвик, поблескивая глазами. — Я всё ещё помню тот хаос, который ты устроил на Валентинов день в восьмидесятом.

— Хаос, Филиус? — удивлённо спросил Локонс. — Уверен, ты преувеличиваешь.

— Преувеличиваю, мой мальчик? — засмеялся миниатюрный профессор. — Ты послал себе восемьсот валентинок! Нам пришлось остановить обед из-за совиного помёта, которым был заляпан весь зал!

Локонс посмотрел на Флитвика, словно пытаясь понять, шутит тот или нет. И только потом он засмеялся.

— Ха-ха! Знаешь, я ведь уже забыл о том дурачестве! Я не помню, извинился ли я за то, сколько очков это стоило Когтеврану, но если нет, я прошу прощения сейчас.

Сидящий рядом с Флитвиком Снейп молча наблюдал за разговором с нечитаемым выражением на лице.

После завтрака Снейп отправился к себе. Было воскресенье, не было ни уроков, ни чего-то другого, что могло бы отвлечь его. Не имея другого способа прокрастинировать, он минут десять мерил шагами комнату, прежде чем сдаться. Как бы он ни был против того, что собирался сделать, Северус Снейп переживал о Хогвартсе и студентах. А для него это было важнее, чем гордость и застарелые обиды. Снейп выдохнул сквозь зубы, а затем, подойдя к камину, бросил в огонь горсть летучего пороха.

— Поместье Поттеров, — зло сказал он пламени.

Несколько секунд спустя в пламени появился эльф и спросил причину звонка.

— Скажи лорду Поттеру, что с ним о срочном деле желает поговорить Северус Снейп.

Эльф кивнул и скрылся с глаз. Несколько минут спустя Джеймс Поттер, со всклокоченными волосами и всё ещё одетый в пижаму, сунул голову в зелёное пламя. Вид у него был не слишком довольным.

— Снейп, ещё рано. Что тебе надо?

— Девять тридцать, Поттер. Люди, которые на самом деле работают, чтобы прокормить себя, уже несколько часов на ногах. В любом случае, это не праздный разговор. Я хочу поговорить с тобой и как с аврором, и как с родителем двух студентов Хогвартса.

— У Джима снова проблемы? — с тревогой спросил он. — Или у Гарри?

— Не более, чем обычно для каждого из них. Нет Поттер, это дело более общее, — Снейп помедлил. — Я хотел поговорить с тобой о Златопусте Локонсе.

* * *

8 мая 1993

Башня Гриффиндора

Рон резко вскочил в кровати, проснувшись от очередного кошмара. Они начали ему сниться с завидной регулярностью, а хуже всего было то, что он ни разу не смог вспомнить, что в них было. Ну, не совсем — он всегда помнил одну деталь: он заперт в своём разуме как пленник, в то время как… кто-то другой «надел» его тело, словно костюм, и ходит в нем. Он не помнил, что этот кто-то делал с его телом, просто смутные воспоминания о том, как он заперт один в темноте. Но этот кошмар был другим. Он всё равно не помнил деталей, но как будто он помнил, что в своём сне он смеялся, стоя над телом директора Дамблдора, который беспомощно лежал на полу. И что-то ещё… связанное с курами. Рон взял палочку и сотворил Темпус. 6:45 утра. Он вздохнул. Сегодня была суббота, и он планировал хоть немного выспаться, но как бы не так — очередной дурацкий кошмар.

Младший из мальчиков Уизли зевнул и, поднявшись с кровати, отправился в ванную, чтобы умыть лицо. Встав перед умывальником, он потянулся к крану, но тут же отдёрнул руку и посмотрел на свои ладони. На них было что-то коричневое и липкое. Он поднял руку к лицу и принюхался. Пахло медью. Он знал этот запах. По его спине побежали мурашки, а он лихорадочно пытался вспомнить, как, чёрт побери, так вышло, что он проснулся, а его руки выпачканы засохшей кровью. Тут он содрогнулся во второй раз — что-то змеиное проскользнуло в его разум и уничтожило чувства беспокойства и страха, порождённые его открытием. Покачав головой, он помыл руки, умыл лицо и направился обратно в кровать. И к моменту, как сон снова сморил его, кровавые разводы на его руках уже были забыты.

* * *

Позже в Большом зале…

Гарри с интересом смотрел на стол преподавателей. Завтрак почти кончился, и по какой-то причине Дамблдора не было. Да, он не всегда приходил на завтрак. Его должность имела свои привилегии всё-таки, поэтому у Дамблдора была армия домовых эльфов, готовая отозваться по первому зову и притащить ему завтрак в постель. Но Маркус сказал, что директор, сколько он себя помнит, всегда приходил на завтрак в день матча по квиддичу, чтобы пожелать командам удачи и выразить надежду на честную игру и здоровое соперничество. Даже когда играли слизеринцы!

— Может, он в министерстве, пытается что-нибудь решить с этими нападениями? — предположила Дафна Гринграсс.

— А может, лорд Малфой уже добился его увольнения, — поддакнул ей Тео.

— Если это не просто так, мы скоро узнаем, — спокойно сказал Гарри, читая «Ежедневный пророк».

Тут его отвлек громкий смех, раздавшийся за их столом. Смеялись Миранда Бонневиль и пара других ребят из её маленькой клики. А хихикали они, скорее всего, над какой-нибудь немыслимо глупой и/или оскорбительной шуткой знаменитой фанатички чистокровности.

— Кстати говоря, — тихо сказал Дафна, наклоняясь поближе, — год почти закончен. Ты уже думал об этом?

Гарри посмотрел на неё.

— Думал о чём?

Дафна нахмурилась.

— О том факте, что Миранда Бонневиль, чьи убеждения полностью противоположны твоим, скорее всего, станет одной из префектов семикурсников. И имеет неплохие шансы стать старостой школы. А она такая же фанатичка, как и Уоррингтон. Может, даже такая же, как Драко, до того как ты… приструнил его.

— Если честно, я ещё об этом не думал. Это был сложный год, — Гарри улыбнулся. — И я не имею ни малейшего представления о том, что ты имеешь ввиду под «приструнил Драко». Лично я думаю, что он просто повзрослел. Вот и всё.

Дафна закатила глаза.

— Ладно, но, как я и сказала, этот год почти закончен, а в следующем тебе, возможно, предстоит иметь дело с сочувствующей Пожирателям смерти старостой, которая также является одной из кузин Селвинов и сможет снимать с тебя очки просто так или превратить твою жизнь в ад любым другим способом.

— А-а! — довольно сказал Гарри. — Так она из Селвинов! Вот почему она тебе не нравится!

Дафна поморщилась

— Она мне не нравится, потому что она больше «стервунья», чем колдунья, и я не хочу, чтобы её злобная семейка имела влияние на мою семью.

Гарри мудро кивнул.

— Понял. Посмотрим, что я смогу сделать.

Тем временем за столом преподавателей все тоже недоумевали, куда подевался директор. Хагрид особенно нервничал.

— Надеюсь, профессор Дамблдор щас подойдёт. Хочу сказать ему за моих петухов!

— Что с ними, Хагрид? — терпеливо спросил профессор Кеттлберн.

— Ну… кто-т их всех убил! — воскликнул полувеликан.

— Кто-то, Хагрид? Ты уверен, что это была не лиса или другой зверь?

— Лисы едят кур и петухов, профессор Кеттлберн. Они не отрезают им головы, оставляя тела валяться и гнить!

Кеттлберн хотел что-то ответить, но его перебил профессор ЗОТИ, который сидел рядом и всё слышал.

— Сильванус, старый друг. Освежите мою память. Вроде есть какое-то тёмное существо, которое весьма чувствительно к крику петухов?

Удивлëнный Кеттлберн задумался.

— На ум приходит только одно, но оно невероятно редкое.

— Да? — спросил Локонс с выражением любопытства на лице. — И какое же?

* * *

После завтрака в башне Гриффиндора

Члены гриффиндорской команды по квиддичу собрались в общей гостиной, а Оливер уже готовился произнести свою речь перед всем факультетом, когда в гостиную, вытирая слезы, вошла Эмили.

— Погоди, Оливер, — сказала она. — Никто не покинет башню. Сегодняшний матч отменён.

— ЧТО?! — воскликнул он. — Из-за чего, во имя Мерлина?!

Но прежде, чем она ответила, в гостиной, и во всём замке раздался усиленный голос профессора МакГонагалл:

— Всем студентам немедленно вернуться в общие гостиные! До особого распоряжения в школе объявлен комендантский час. Любой студент, находящийся вне гостиных факультетов без разрешения учителя, столкнётся с самыми серьёзными последствиями. Это всё.

Джим шагнул вперед.

— Эмили? — встревоженно спросил он. — Что случилось?

Она странно на него посмотрела, а затем, сделав глубокий вдох, обратилась к собравшимся.

— Гриффиндорцы, внимание! Около двадцати минут назад… директор Дамблдор… был найден оцепеневшим. Профессор МакГонагалл взяла на себя руководство школой и приказала, чтобы никто, кроме префектов, не покидал общежитий до особого распоряжения. Мы на комендантском часе до понедельника, а после префекты будут провожать студентов на занятия всю оставшуюся часть семестра, — она ещё раз глубоко вздохнула. — Если, конечно, эта часть будет. Совет попечителей собирается завтра после обеда на внеочередное заседание… где они будут обсуждать вопрос закрытия школы.

Все сразу же загалдели, взбудораженные новостью, и, естественно, те гриффиндорцы, которые думали, что наследник Слизерина — Джим Поттер, сразу же начали обвинять его. Наконец, Невиллу это надоело. Он вытащил палочку и запустил несколько фейерверков.

— Эй, идиоты! Прошлой ночью я спал в той же комнате! Он лёг в половину одиннадцатого, а я сидел до полуночи, работая над домашкой по Защите от тёмных искусств. Он не покидал комнаты!

Слова Лонгботтома вразумили пару людей, но некоторых из старшекурсников и, естественно, Маклаггена, они не впечатлили.

— А откуда мы знаем, что ты не заодно с ним, Лонгботтом? — зарычал на Невилла Кормак.

— ХВАТИТ! — закричила Эмили. — Директора после полуночи видел Филч. Я была в общей гостиной до трёх и не видела, чтобы кто-то выходил. Кто-нибудь хочет обвинить меня в работе на «наследника»?

Услышав это, толпа притихла. Все знали, что Эмили Россум уже поступила в Академию авроров, и она лучшая на их курсе по Защите от тёмных искусств.

— Думаю, нет, — уже спокойнее сказала она. — А теперь — расходитесь по комнатам. В четверть двенадцатого встречаемся здесь и идём на обед. Будет вестись список! Выходить из общежития по одному запрещается!

* * *

Тем временем в Логове принца

Гарри и Тео сидели вдвоём друг напротив друга. Оба были расстроены из-за объявления, которое сделал Маркус — комендантский час и возможное скорое закрытие школы. И что самое невероятное, всё это было потому, что Альбус Дамблдор, непобедимый победитель Гриндевальда, пал жертвой розыгрыша школьника.

— Я должен был заниматься этим с самого Хэллоуина, — убито сказал Гарри. — С самого нападения на ту чёртову кошку. Надо было заниматься этим, а не патронусами, пинг-понгами и Поттеровской семейной драмой! А теперь мы потеряем всё, над чем работали последние два года!

Он повернулся к хранящему молчание изваянию Гидры и зло зашипел на них. Ответа не было.

— Хмф! И я, скорее всего, никогда не узнаю, кто этот наследник Слизерина и как он настроил Хогвартских змей против меня!

— Да, но, ты уж извини, это не твоя вина, — вдумчиво сказал Тео. — Ты правда думаешь, что ты должен был победить кого-то, кто смог победить Дамблдора? Ты — второкурсник и, несмотря на это, ты взваливаешь на себя больше ответственности, чем несут префекты и преподаватели.

— Да, Тео, взваливаю, — раздраженно ответил он. — Потому что я потеряю больше, чем большинство. Если школа закроется, она закроется минимум на два года. Мне придётся начинать все сначала где-нибудь ещё. Скорее всего, в Дурмстранге, если Петтигрю не соврал.

— Ты адаптируешься и преуспеешь. Как и всегда. Так о чем ты на самом деле переживаешь?

Гарри раздражённо посмотрел на Тео, но тот только поднял бровь.

— Ты о себе переживаешь? Или о своих друзьях?

Гарри громко вздохнул.

— Разумеется, я переживаю о своих друзьях. Я понятия не имею, какие последствия будет иметь для магической Британии закрытие Хогвартса, но, учитывая общую компетенцию лидеров нашей нации, не думаю, что всё будет хорошо. Плюс… — он осёкся и отвёл глаза.

— Плюс что? — спокойно спросил Тео. — Всё в порядке, Гарри. Я тоже об этом думал. Если Хогвартс закроется и Драко останется оцепеневшим, крайне маловероятно, что Люциус Малфой разрешит мне провести лето в поместье Малфоев. Что означает, что мне придётся вернуться в поместье Ноттов к жестокому и абъюзивному отцу.

— Как ты можешь быть настолько спокойным?

Тео пожал плечами.

— Окклюменция с девяти лет. Кроме того, я жил в страхе всю мою жизнь. И я решил, что больше не буду бояться его. Что бы ни случилось. Если всё станет совсем плохо, я оглушу ублюдка, перелезу через стену и сбегу. У меня всё ещё есть убежище у Лонгботтомов.

Гарри поморщился. Он найдёт какой-нибудь способ оставить школу открытой. И не важно, чего это будет стоить. А если он не сможет, то он найдёт способ защитить Тео от его чокнутого отца… снова не важно, чего это будет стоить. Он мрачно вспомнил о своём желании не начинать укладывать трупы и задумался: не является ли это желание формой моральной трусости? Разозлившись, он начал тереть глаза.

— Ладно, Тео. Пошли отсюда. Скоро обед.

Они поднялись и направились к двери. Уже взявшись за ручку, Гарри обернулся и яростно зашипел на Гидру. Ответа не было, и, печально вздохнув, Гарри отвернулся. Тео с грустью посмотрел на друга.

— Мне жаль, Гарри.

— Всё в порядке, Тео. Когда-нибудь я разберусь во всём.

— Я знаю, — сказал Тео. — Жаль, что ты не можешь просто сотворить змею и заставить её переводить тебе.

— М-м-м, — промычал Гарри, закрывая за ними дверь.

Ровно четыре секунды спустя дверь снова открылась, и в комнату влетел Гарри с палочкой в руках.

— СЕРПЕНСОРТИА! — заорал он.

Одну вспышку света спустя на столе возникла средних размеров молочная змея.

— Говори со статуей Гидры! — зашипел змее Гарри. — Спроси, почему они игнорируют меня!

— Эмм, окей, — с сомнением прошипела змея и повернулась к неподвижной статуе. — Привет, змеи! Говорящий хочет узнать, почему вы его игнорируете.

— Серьёзно? — неверяще сказал Тео. — Ты правда не подумал попробовать это?!

— Не. Сейчас. Тео. — сквозь зубы процедил Гарри, переводя взгляд с сотворённой им змеи на статую и обратно. Гидра осталась неподвижной. Но когда Гарри уже был готов сдаться и убрать змею, одна из голов начала двигаться. Делайла, бумсланг, повернулась к Райе, великому василиску, находящемуся в середине композиции и бывшему неофициальным лидером Гидры.

— Фальшивая змея дело говорит, — зашипела она. — Нам не запрещено говорить со змеями, только с другими говорящими.

— Тихо, пустоголовая! — зашипел трёхголовый рунослед всеми тремя головами. — Приказ был ясен и исходил от обладающего властью. Не наше дело обсуждать его приказы!

— Ну тогда этот вопрос подниму я, — важно прошипела кобра Ка. — Я не уверена, что заслуженный принц имеет власть отдавать такие команды в том состоянии, в котором находится. Создатель не предусмотрел таких… необычных сценариев.

— Несущественно, — отрезал крайт Ниддхогг. — Это тест для кандидата в принцы. Если он не сможет победить своего врага без нашей помощи, то он не заслуживает эту помощь в принципе.

— Возможно, — прошипел Йормундгад, — но мы, по крайней мере, должны уважать ум кандидата в принцы. Он нашёл способ обойти препятствия, поставленные его тайным врагом.

— Что?! — неверяще зашипела пеплозмей Мара. — Кандидат в принцы не продемонстрировал ни грамма ума! Он избрал эту стратегию только потому, что не-говорящий предложил её ему! У него было несколько месяцев, чтобы додуматься до сотворения змеи-посредника!

На этих словах Гарри немного дёрнулся и покраснел.

— Хватит! — прошипел Райя. — Я объявляю голосование. Пусть каждая из змей скажет свою волю Должны ли мы говорить с кандидатом в принцы Гарри Поттером в обход приказов заслуженного принца? Или мы должны хранить молчание? Да или нет?

— Нет! — в унисон зашипели головы руноследа.

— Нет, — прошипел крайт.

— Да, — прошипела бумсланг.

— Нет, — прошипел пеплозмей, немного помедлив.

— Да, — прошипел питон.

— Да, — прошипела кобра.

— Решающий голос мой, — сказал василиск, — и я голосую… нет. Кандидат в принцы не продемонстрировал мудрость и видение, какое оно есть у заслуженного принца, пусть это видение и вызывает глубокую тревогу. Таким образом, я голосую за то, чтобы вернуться к молчанию.

— Но… — прервала его Делайла.

— Мы проголосовали, воплощение очарования. Большинство проголосовало за то, чтобы молчать, так что подчинись.

Бумсланг зло зашипела.

— Очень хорошо, воплощение амбиций. Я подчиняюсь воле большинства. Я ничего не скажу кандидату в принцы Поттеру.

Остальные змеи зашипели, соглашаясь, и заняли свои изначальные позиции.

— Кроме факта, что приказ исходил прямо от заслуженного принца Тома Марволо Реддла, — хитро прошипела она.

Другие головы тут же злобно зашипели на неё, но Гарри был уверен, что слышал тихое «ки-ки-ки» — смех Делайлы — за всем злобным галдежом. Наконец, злобное шипение смолкло, и змеи замерли в своей неподвижности. Молочная змея ещё пару секунд посмотрела на трон, а затем повернулась к Гарри.

— Они сказали «нет», — просто прошипела она, словно ей было скучно.

— Я слышал, но спасибо, — прошипел Гарри и, подняв палочку, убрал змею.

— Ну, — спросил Тео, — может, скажешь что-нибудь для тех, кто не говорит со змеями?

Лицо Гарри потемнело.

— Они сказали, что «Гарри Поттер — идиот!» — воскликнул он, хлопнув ладонью по столу. — Я должен был догадаться!

— Догадаться?

Гарри повернулся к другу.

— Что человек, который заставил змей замолчать — вероятно, единственный, кто мог это сделать! Я решил, что «наследник Слизерина» это потомок Тома Марволо Реддла, другой студент. Но человек, который приказал змеям не говорить со мной и другими змееустами — не только змееуст, но и бывший принц. Это не потомок Реддла. Это сам Реддл!

— Что?! Ты имеешь в виду, что этот Реддл сейчас в Хогвартсе?

— Да, — сказал Гарри, начав использовать окклюменцию, чтобы обратить свой гнев в холодную решимость. — Я должен был догадаться с самого начала. Кто новый член преподавательского состава, с чьим появлением начались нападения? Кто из новых преподавателей хотя бы приблизительно настолько могущественен и хитёр, чтобы победить Дамблдора? — Гарри прищурил глаза, чувствуя, как гнев накатывает на его эмоциональные барьеры. — И кто тот человек, которому я не доверял с того самого момента, когда впервые увидел его?

Тео распахнул глаза.

— Локонс?!

— Он самый. В одну минуту он напыщенный дурак, а в следующую — блестящий дуэлянт и эксперт по запретной магии! Том Реддл здесь, в Хогвартсе притворяется Златопустом Локонсом!

Несмотря на все усилия, Гарри разозлился, пока Тео обдумывал эту шокирующую теорию. Тут Гарри дёрнулся — ему в голову пришла идея.

— Тео, мне нужно одолжить твоё кольцо, — сказал он, повернувшись к другу, заставив того вытаращить глаза ещё больше.

* * *

Штаб-квартира ДМП

10:00

Ко всеобщему удивлению, Джеймс Поттер сидел за своим столом ранним субботним утром, разбирая сообщения, которые ему пришли от различных департаментов магического правопорядка со всех уголков мира. Он начал делать запросы почти три месяца назад по наводке Северуса Снейпа, что само по себе было невероятным. Практически с самой первой их встречи их отношения лучше всего описывала фраза «кровная вражда», но Снейп был прав — если студенты Хогвартса в опасности, то для них двоих настало время забыть о своих разногласиях. Хотя бы на время. Отчёты начали приходить две недели назад, и, хотя несколько из них были интересными, ни один из них ничего не доказывал. Но вчера после обеда пришёл ещё один, из австралийского ДМП. Джеймсу прислали «висяк» середины восьмидесятых, бумаги по которому он и просматривал в субботу утром перед тем, как отправиться в Хогвартс на матч Гриффиндор-Пуффендуй. Он планировал потихоньку сообщить о своей находке Дамблдору, а затем рассказать обо всём Скримджеру в понедельник.

Внезапно в его кабинет вбежала одна из младших авроров.

— Сэр! Сэр! — в панике закричала она.

— Спокойно, Тэлбот. Успокойся. Что случилось?

Девушка судорожно сглотнула, и Джеймс удивился тому, насколько она напугана.

«Видимо, что-то плохое», — подумал он. И был прав.

— Мы только что получили сообщение из Хогвартса, сэр. От профессора МакГонагалл, — молодая аврор покачала головой, словно не веря, что она собирается доложить. — Сэр! Альбус Дамблдор был… был найден оцепеневшим!

Джеймс в шоке посмотрел на молодую женщину, а затем опустил глаза на бумаги, которые изучал.

«Нет, — подумал он. — До понедельника это не подождёт».

— Скажи профессору МакГонагалл, что я сейчас перемещусь через камин. Затем собери отряд авроров. Не менее четырёх, включая одного старшего. Как только я поговорю с МакГонагалл, я вернусь и присоединюсь к ним, но мне нужно, чтобы они были готовы как можно скорее.

Тэлбот изумлённо посмотрела на него.

— Но… но сэр. Я думала, защита Хогвартса не позволит нам войти в замок.

Глаза Джеймса триумфально сверкнули.

— Это не совсем верно, Тэлбот. Есть исключение из правил, которое мы теперь можем применить. Выполняй приказ.

Младший аврор кивнула и вышла из кабинета. Джеймс открыл ящик стола и начал перебирать формы документов в поисках нужной.

Форма 20315/ФАХ — Авторизация Хогвартса для преследования подозреваемого в убийстве.

* * *

После полудня в этот же день…

Неожиданная просьба Гарри привела к их с Тео пятнадцатиминутному спору. Слизеринцам было запрещено покидать подземелья без присмотра, поэтому Гарри хотел одолжить отводящее глаза кольцо Тео, чтобы улизнуть после ланча и обыскать комнаты Локонса. Естественно, Тео сказал, что он спятил. Гарри ответил, что, по словам Флинта, после обеда все профессора будут в учительской на собрании, где они обсудят варианты действий, чтобы представить их совету попечителей в воскресенье. И собрание это продлится всю вторую половину дня. Это удержит Локонса вдали от кабинета ЗОТИ и его комнат, которые находились рядом.

Тео заявил, что план Гарри — до абсурда гриффиндорский. Гарри с готовностью это подтвердил. К сожалению, у них был максимум день, чтобы доказать, что за всеми бесчинствами стоит Локонс, прежде чем студентов эвакуируют, а школу закроют, поэтому у них не было времени на придумывание слизеринского плана. Наконец, после всех препирательств, Тео выдвинул условие: он настоял на том, что пойдёт вместе с Гарри на его поиски фактов. Как Гарри сам сказал, Тео, вероятно, будет тем, кому закрытие школы угрожает больше всего, и как бы ни ярился Тибериус Нотт, узнав, что у Тео есть зачарованное кольцо, будет неизмеримо хуже, если Пожиратель смерти узнает о том, что его сын одолжил его кольцо наследнику Поттеров.

Обед прошёл тихо. Студенты были подавлены перспективой закрытия школы. Гарри заметил Джима, как обычно сидящего отдельно от своего факультета, половина из студентов которого кидала на него кислые взгляды. Кто-то так смотрел на него, потому что думал, что он — «наследник», а кто-то просто сетовал на то, что Мальчик-который-выжил не смог победить своего врага. Какими бы ни были его отношения с братом, Гарри никогда не завидовал Джиму за его статус Мальчика-который-выжил.

«Насколько бы это было ужасно, если бы почти вся нация считала меня каким-то двенадцатилетним супергероем, который должен преуспеть там, где потерпел поражение Дамблдор», — хмуро подумал Гарри.

Гарри также заметил, что Локонс на обед опоздал и выглядел одновременно и радостным, и обеспокоенным. Во время еды Гарри и Тео, не раскрывая подробностей, тихо велели Блейзу, Дафне, Джинни и Астории обогнать их, когда они пойдут с обеда. В конце ланча МакГонагалл объявила, что все студенты должны вернуться в свои гостиные, а всем преподавателям следует пройти в учительскую на обязательное собрание преподавателей. Когда слизеринцы потянулись к выходу, Гарри и Тео переместились в конец колонны. Тео кивнул и, дождавшись, пока Гарри положит руку ему на плечо, глубоко вздохнул и крутанул кольцо на пальце. Задерживая дыхание, они метнулись прочь от других слизеринцев в направлении класса ЗОТИ. Кольцо работало — их никто не заметил

Около тридцати секунд спустя им пришлось остановиться — Гарри больше не мог держать дыхание. Тео посмотрел на него со смесью удивления и раздражения.

— Ты бы хоть бегал что ль, — сказал он. — Хоть я и ненавижу каждую секунду Локонсовых ежеутренних тренеровок, но я могу задерживать дыхание теперь почти на две минуты.

— Приму к сведению, — сказал Гарри, хватая ртом воздух.

Затем он всмотрелся в своего друга. Они оба всё ещё восстанавливались от различных степеней небрежения со стороны взрослых с помощью питательных зелий, но хоть Гарри и выглядел теперь здоровее, чем когда-либо, мышечную массу его даже сравнивать нельзя было с той, что была у его близнеца. И теперь, когда Тео сказал про упражнения, он вспомнил, каким был Тео в прошлом сентябре на пиру по случаю распределения. Сравнивая настоящего Тео и прошлого, он действительно понял, что его друг выглядит намного здоровее. За год он вырос больше чем на пять сантиметров и действительно приобрёл фигуру атлета из-за тренировок Локонса.

«Хм-м. Полагаю, я слишком игнорировал физическое развитие, отдав всё своё время развитию ментальному. Думаю, не повредит, если я буду этим летом бегать… хотя будь я проклят, если я буду делать это на рассвете!»

Двое друзей продолжили свой путь к классу ЗОТИ.

— Я всё ещё не могу поверить, что мы это делаем, — пробормотал Тео. — Это самая гриффиндорская вещь, которую я когда-либо делал!

— Правда? — искренне удивился Гарри. — Хуже, чем то, когда ты настоял, чтобы мы спустили тебя к дьявольским силкам? Или когда ты и Блейз прятались за зеркалом, пока я отвлекал Квиррелла и Волдеморта всякой болтовней?

— Ладно-ладно, — огрызнулся Тео. — Как думаешь, мы каждый год будем делать что-то подобное? Потому что если да, может, нам и правда стоит дать им закрыть школу и перевести нас в Дурмстранг? Уверен, там не так опасно, как то, во что мы собираемся сейчас влезть.

Гарри улыбнулся, и они как раз подошли к классу Локонса. Дверь была заперта. Гарри быстро начал перебирать высокоуровневые заклинания отмычек, которые он знал, пока, наконец, одно из них не сработало. Его научила ему Мисси Булстроуд, и оно было почти незаконным, что, к счастью, не было проблемой в данном случае, потому что его применимость означала, что само запирающее заклинание было незаконным. Гарри и Тео тихо вошли в пустой класс.

* * *

Тем временем в учительской…

Учительская располагалась на третьем этаже и была довольно просторной. Хоть она и использовалась в основном для отдыха, здесь также проходили учительские собрания, ибо Дамблдор предпочитал, чтобы эти встречи были неформальными, поэтому отказывался проводить их у себя в кабинете. Здесь был камин, подсоединённый к сети летучего пороха, для тех учителей, у кого не было личных каминов — роскошь, доступная лишь Дамблдору и деканам. Здесь также было достаточно комфортабельных кресел для каждого члена преподавательского состава, плюс ещё несколько — для гостей. Также к учительской примыкали уборные для преподавателей — одна помеченная табличкой «волшебники», а другая — «ведьмы».

В настоящий момент в учительской находились все преподаватели Хогвартса, большинство из которых безудержно кричали друг на друга. Большая часть, возглавляемая Лили Поттер, хотела немедленно закрыть школу, не дожидаясь решения Совета попечителей, пока не случилось новых нападений. Меньшинство, которое было против, включало Флитвика, профессора Бабблинг и, ко всеобщему удивлению, профессоров Трелони и Локонса. Профессор прорицаний душераздирающе выла, что сейчас неподходящее время для закрытия школы, и оно приведёт к ужасающим последствиям. МакГонагалл, для которой безопасность студентов перевешивала все аргументы, вытьё Трелони ещё больше уверило в её правоте. То, что Сивилла Трелони и её всевидящее внутреннее око были против какого-либо курса действий, для МакГонагалл было гарантом правильности этого решения, которое нужно было претворить в жизнь как можно скорее. Флитвик же был против по более прагматичной причине и мрачно напоминал другим преподавателям, что если школа закроется, то закроется она минимум на два года. И, что важнее, если родители останутся довольны альтернативой обучения своих детей, а тайна нападений так и останется неразгаданной, то есть хорошая вероятность, что студенты не вернутся после открытия школы.

— Я согласен с Филиусом. Если мы закроем школу, то тот, кто бы ни был ответственен за эти нападения, почти наверняка уйдёт от ответственности, и мы так и не поймём, кто это был. В этом случае как мы сможем гарантировать безопасность детей, когда школа вновь откроется?

— Занятно, что ты, Златопуст, хочешь поймать «наследника Слизерина» больше, чем обеспечить безопасность детей, — сказал Снейп. — Странная расстановка приоритетов для преподавателя Защиты.

— Северус! — нахмурившись, сказала МакГонагалл, а затем, словно машинально, кинула взгляд на часы, висящие на стене.

Локонс это заметил и немного прищурил глаза, прежде чем повернуться к Снейпу.

— Честное слово, Северус. Я не понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о безопасности детей. Хоть оцепенение и неприятно, оно не угрожает жизни, и когда двадцать девятого мандрагоры будут готовы, мы снимем заклятье со всех.

Позади него профессор Стебль согласно кивнула.

— Поэтому всё, что нам требуется — это сохранять спокойствие. А пока у меня… есть… пара… инициатив, — Локонс осёкся, его глаза расширились.

Внезапно он вскочил на ноги.

— А-ах! Эм, прошу прощения, одно за другое, только что пришло в голову. У меня в кабинете ЗОТИ есть кое-что, что может пролить свет на это дело! Я быстро, — он метнулся к двери.

— Златопуст! — взволнованно воскликнула МакГонагалл. — У нас важное собрание!

— Все в порядке, Минерва, я быстро. Просто поболтайте между собой, пока я не вернусь. Вот вам тема: «Сладкий хлеб — и не сладость, и не хлеб». Обсуждайте!

И с этими словами он выбежал из комнаты. Когда дверь закрылась, Снейп поднялся на ноги.

— Мне пойти за ним, Минерва? — напряжённо спросил он.

— Я не знаю, Северус! Ох, чего он не подождал ещё пару минут?

— Северус, зачем тебе, во имя Мерлина, преследовать Златопуста до его кабинета? — непонимающе спросила Лили. — Минерва, что происходит?

Но прежде, чем та ответила, камин вспыхнул зелёным пламенем и оттуда вышел Джеймс Поттер в сопровождении ещё трёх авроров.

— Никому не двигаться! — заорал Поттер. — Златопуст Локонс, вы арес… — Поттер осёкся и начал крутить головой, — арестованы, — расстроенно закончил он.

— Джеймс?! — воскликнула Лили, но Снейп уже сделал шаг вперед.

— Он вышел несколько секунд назад, Поттер, — быстро сказал он, — сказал, что пошёл в свой кабинет.

— Ладно. Авроры со мной. Все остальные — оставайтесь здесь!

Авроры вышли из учительской, а Лили и остальные преподаватели обрушились на МакГонагалл и Снейпа с вопросами.

* * *

У Гарри и Тео ушло почти пять минут, чтобы открыть все ящики в столе Локонса. Каждый из них был заперт отдельным разным заклинанием, что, на взгляд Гарри, было абсолютной паранойей даже для тёмного волшебника. Особенно если учесть, что в этих ящиках не было ничего интересного, если только классный журнал, списки посещаемости, учебные планы и несколько стопок итоговых докладов не считались чем-то секретным. И там ничего не было о Томе Реддле или Наследнике Слизерина.

Кроме стола и кресла Локонса, в комнате было почти пусто. Столы и стулья для студентов были сдвинуты в конец класса из-за грядущей сессии команды «Защитник», которая была запланирована на воскресенье, но отменена из-за нападения на Дамблдора. Единственным предметом интерьера в комнате была накрытая клетка с корнуэльскими пикси, которая висела на стене над столом Локонса.

— Так, здесь ничего, — сказал Гарри. — Надо идти в его комнаты.

— Точно надо, мистер Поттер? — раздался голос от двери.

Это был Локонс, который стоял в дверях и держал их на мушке

— Думаю, сегодня вы уже достаточно вторглись в мою приватность. Я почти готов наградить вас очками за то, что вы знаете такие чары, которые могут открыть мои ящики. Но тогда мне придется и снять с вас очки за вашу ненаблюдательность. Вы же не заметили заклятие сигнализации, которое я встроил в защиту после того раза, как кто-то вломился ко мне.

Локонс начал приближаться, а Гарри и Тео начали отступать, пытаясь занять положение, при котором между ними и Локонсом оказался бы стол.

— Так это были вы, мистер Поттер? Профессор Снейп был убежден, что это ваш брат украл оборотное зелье. Он был очень разочарован, когда я доказал обратное. Что он подумает, когда я обвиню вас?

Гарри сделал глубокий вдох и решил, что блеф сейчас — лучшее решение.

— Думаю весь гнев на меня будет забыт, как только я скажу ему, что вы — наследник Слизерина.

Локонс остановился, а затем улыбнулся. К этому моменту они всё ещё танцевали вокруг стола, но теперь между ними была длинная сторона.

— Я, Поттер? Ты думаешь, я — наследник Слизерина?! Что, во имя Мерлина, привело тебя к такому заключению?

— Ну, для начала, основываясь на школьной истории последних десятилетий, «присмотреться к преподавателю ЗОТИ» — хорошая точка для начала расследования. Во-вторых, у меня есть причины полагать, что Том Марволо Реддл сейчас в школе, и, по моему мнению, вы — единственный, кто может им быть.

Локонс удивлённо замер, а затем заулыбался.

— А-а, то есть я не только наследник Слизерина, но также и таинственный Том Реддл, который пробрался в Хогвартс, преследуя свои злодейские цели. Это, на самом деле, интересная теория, хотя причины, по которым я считаю её интересной, я пока не могу с тобой обсуждать.

В этот момент всех троих отвлёк топот в коридоре, и Гарри воспользовался возможностью оттащить Тео подальше от Локонса и достать свою палочку. Затем, к его великому изумлению, в комнату ворвался его отец с палочкой в руке и аврорами за спиной. Джеймс Поттер удивлённо посмотрел на него, но сразу же сфокусировал всё своё внимание на Локонсе.

— Аббот, поставь над мальчиками щит.

Один из авроров тут же исполнил приказ, и над Гарри и Тео замерцал щит Протего.

— Все в порядке, Гарри. Это для вашей безопасности. Златопуст Локонс, вы арестованы. Сложите палочку и сдайтесь мирно.

— Прежде, чем я сложу что-либо, Поттер, я бы хотел узнать, в чём меня обвиняют. И если уж на то пошло, как вы вообще можете быть здесь, чтобы обвинять меня? Я думал, авроры не могут войти на земли Хогвартса.

— К несчастью для тебя, Локонс, в этих правилах есть исключение для расследований убийств.

— Ах да, я помню, вы упоминали об этом в прошлый раз. И, позвольте спросить, кого я, по-вашему, убил?

Джеймс злобно прищурил глаза.

«Кто бы это ни был, — удивлённо подумал Гарри, — Джеймс Поттер принял это близко к сердцу».

— Вам знакомо имя Лазарус Уайт, профессор? — холодно спросил Джеймс.

Брови Локонса немного дёрнулись, но он быстро взял себя в руки.

— Нет, а должно?

— О, думаю, да, — задиристо сказал Джеймс. — Я изучил вашу историю и ваши работы, хотя, если быть честным, меня на эту мысль натолкнул профессор Снейп. Поначалу я заметил только странные совпадения. Видите ли, в ваших первых четырёх книгах вы описывали ваши сражения с тёмными существами. И так уж сложилось, что на каждый из этих инцидентов, существовал отчёт, что кто-то в том регионе — аврор, инструктор по защите, а иногда и просто местный волшебник или ведьма, известные своим героизмом и гражданской сознательностью — побеждал тех существ, а затем, внезапно, начинал страдать ретроградной амнезией. И все эти случаи по времени совпадают с вашими «героическими подвигами». К слову, трое из тех жертв потеряли не только память. У них полная, необратимая потеря памяти, включая все воспоминания об их личности и прошлом.

— Это действительно странные совпадения, аврор Поттер, но я всё ещё не услышал ни слова об убийстве.

Остальные авроры медленно окружали Локонса, пока Поттер болтал. Аббот, готовый погнать мальчиков из комнаты, как только станет горячо, подошёл ближе к Тео и Гарри, всё ещё держа над ними щит.

— Это и привело нас к твоей пятой книге, «Прогулки с оборотнями», в которой ты писал об убийстве оборотня, ответственного за резню в Вагга-Вагга в восемьдесят пятом году, в которой погибла семья Лазаруса Уайта, толкового и уважаемого молодого аврора австралийского ДМП. Он выжил… а потом появился ты, чтобы расспросить его о его жизни. И вуаля, сразу после этого он исчез и больше его никто не видел, а ты выпустил книгу о том, как ты убил оборотня из Вагга-Вагга в одиночку. Что произошло, Локонс? Закалённый в боях аврор оказался слишком силён? Поэтому тебе пришлось убить его, а не просто украсть его воспоминания об убийстве оборотня? А после этого, я полагаю, ты научился заметать следы лучше.

К вящей ярости Джеймса, Локонс расхохотался.

— Ах, Поттер, столько злобы из-за такой мутной теории. Какой же ты гриффиндорец! У тебя есть хоть одна улика в поддержку этих убийственных обвинений?

— У меня есть достаточно для веритасерума, Локонс. Ну так что, сдашься? Или будут сложности? Ты, как я подозреваю, убил аврора и копался в мозгах Мерлин знает скольких других героев, поэтому я очень надеюсь, что ты будешь сопротивляться!

Локонс запрокинул голову и снова хохотнул: «ха-Ха!», а затем начал двигаться. Одно смазанное движение — и Аббота впечатало в его собственный щит Протего, который тут же схлопнулся, а оглушённый аврор упал на пол между Тео и Гарри, разделив их. Нападение на сына на секунду отвлекло Джеймса, и он с тревогой посмотрел на Гарри. Оставшиеся авроры начали посылать в Локонса оглушающие, которые он легко отбил в сторону. На полу рядом со стеной Гарри тихо сотворил собственный щит Аверто.

Локонс взмахнул палочкой, и его тяжеленный стол, взмыв в воздух, понёсся прямо на Джеймса Поттера. Но тот к этому моменту уже оправился и мгновенно трансфигурировал стол в стайку бабочек, которая тут же упорхнула под потолок. И только после этого он понял, что стол был всего лишь финтом — Локонс, присев, увернулся от атаки другого аврора и широко взмахнул палочкой.

— АКЦИО МЕБЕЛЬ!

Все столы и стулья, отодвинутые к задней стене, быстро заскользили к Локонсу, сбив большинство авроров с ног. Джеймс оказался быстрее остальных и, перепрыгнув стол, согнулся, готовясь уворачиваться от следующих атак. Но к его удивлению, Локонс не атаковал. Он начал творить другое заклинание. И Джеймс понял, какое.

— ЛОКОНС! НЕТ! — крикнул он, безуспешно из-за наваленной мебели пытаясь послать в профессора оглушающее. А пока Поттер пытался как следует прицелиться, Локонс поднял палочку над головой и начал выписывать ей широкий круг. Сидя на полу, Гарри видел глаза Локонса. И сейчас в них плескалось безумие.

— ФИЕНДФАЙР! — крикнул он, рассекая палочкой воздух от головы до пола.

А потом… в Хогвартс пришел Ад.

Гарри на секунду показалось, что в комнате открылся портал… куда-то. И оттуда вырвалось пламя, выглядевшее как лава, на которую больше не действовала гравитация. А вместе с пламенем комнату наполнили непередаваемые крики, от которых у Гарри кровь застыла в жилах. Крики ярости, ужаса, но в то же время крики ликования от возможности жечь и питаться. Локонс развёл руки в разные стороны, и, повинуясь ему, дьявольское пламя рвануло в стороны, создавая непреодолимую стену огня, отделяя Локонса от нападавших.

Со своего места Гарри видел, что адское пламя приближается к нему, хотя, навскидку, оно не должно было задеть их с Тео и оглушённого аврора. Он пару раз моргнул и, задействовав перцептивное расширение, пару ударов сердца обдумывал свои варианты. Затем он сотворил чары левитации и использовал их, чтобы отодвинуть Тео и Аббота подальше от пламени, но в результате его отбросило в противоположном направлении. А пламя тем временем уже коснулось стены.

— ГАРРИ! — закричал Тео, увидев, что его друг остался один на один с Локонсом за стеной пламени преисподней. Также напуганный этим, Джеймс послал в Локонса костедробильное проклятье, но безрезультатно — заклятие поглотило смеющееся пламя.

Гарри сосредоточил всё внимание на Локонсе и потихоньку направил на него палочку.

— ЛАСЕРО, — практически прошептал Гарри, надеясь, что Локонс не услышит его и не поймёт, какое заклинание он использует.

Он также направил заклинание в ноги профессора, надеясь, что это будет слишком низко для парирования с помощью Аверто. Гамбит Гарри удался — режущее заклинание перерезало часть подколенных сухожилий. Локонс закричал и упал на одно колено, но прежде, чем Гарри сумел воспользоваться преимуществом, Локонс снова взмахнул палочкой, целясь в клетку с корнуэльскими пикси, которую тут же подхватило заклинанием и разбило прямо у ног Гарри.

На секунду того охватила волна паники от жужжащего звука, но Гарри быстро взял себя в руки и сотворил щит Вестаментрум, который выучил в прошлом сентябре. Получив пару ударов, атакующие пикси отлетели подальше. Гарри поднялся на ноги и легко прошёл прямо сквозь облако пикси. Локонс, всё ещё прихрамывающий после режущего проклятья, как раз добрался до небольшой лестницы, ведущей к его личным комнатам. Гарри выпустил ещё пару режущих, но Локонс легко отбил их и скрылся за дверью. Гарри пробормотал себе под нос ругательство и, оглянувшись, посмотрел на адское пламя, которое уже достигло потолка и полностью заблокировало проход к двери. Ему показалось, что он слышит, как Джеймс и Тео зовут его, но их голоса были едва различимы за рёвом пламени, на поверхности которого проступали то дикие животные, то злобные лица, которые, посмотрев на него, сразу же терялись в огненном вихре.

Гарри мало, что знал об адском пламени. Оно считалось очень тёмным заклинанием, и его использование почти всегда каралось Азкабаном, если только его применение не было законным, что было оправдано в очень малом количестве случаев. Не будучи магически подавленным, оно могло гореть днями напролет, и, если его отпустить на волю, оно могло преследовать живые цели, исходя из квази-разумного желания сжечь их дотла. Гарри побледнел.

«Локонс собирается сбежать из Хогвартса, — подумал он, почти парализованный страхом, — что означает, что он может потерять контроль над пламенем в любой момент!»

Прикинув, что Локонс вряд ли сможет сделать с ним что похуже, чем сжечь дотла, Гарри метнулся в комнаты профессора.

Едва переступив порог, Гарри был вынужден уворачиваться от обезоруживающего. Затем последовала короткая дуэль, которую многие наблюдатели бы посчитали весьма впечатляющей, но с предсказуемым результатом. После десяти секунд яростного обмена заклинаниями и парирования, Гарри увернулся от заклятья подножки, но при этом наступил на небольшой персидский ковёр. Локонс взмахнул палочкой, творя невербальное Акцио — ковёр выскользнул из-под ног Гарри, заставив его потерять равновесие и упасть.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС! ИНКАРЦЕРО!

Гарри оказался обезоружен и связан по рукам и ногам, а Локонс, поймав его палочку, быстро осмотрел её и бросил на ближайший диван, прежде чем взмахнуть своей собственной палочкой, целя во всё ещё открытую дверь.

— КОЛЛОПОРТУС ТРИМЕНДИУМ!

Сверкнула вспышка — и дверь сама по себе захлопнулась, после чего на ней появилась дюжина замков, соединённых друг с другом тяжёлыми цепями; после чего снова сверкнуло, и по периметру комнаты задрожал воздух, указывая на наличие непреодолимого барьера по всей комнате.

— Если я ещё могу давать очки, мистер Поттер, то пять очков Слизерину. Вы отлично сражались и многому научились за этот год. Нет ничего зазорного, чтобы проиграть гораздо более опытному оппоненту, если у вас не было времени, чтобы спланировать поединок. И особенно если ваш оппонент — ваш учитель по боевой магии.

— Что вы делаете?! — воскликнул Гарри, настойчиво пытаясь выбраться из своих пут.

— Сбегаю, мистер Поттер. После того, как авроры подавят адское пламя, они всё ещё должны будут преодолеть «Коллопортус тримендиум» — трехуровневое запирающее заклинание, одни из самых сложных запирающих чар, которые я знаю. Крайне маловероятно, что ваш отец сможет пробиться сюда, прежде чем я драматично покину сцену.

— Нет, я… я имею ввиду, почему вы всё это делаете. Нападения. И… всё остальное. Почему?!

Локонс пожал плечами, весело улыбаясь.

— Зачем спрашивать «почему», мистер Поттер? Возможно всё так, как сказал один бард: «Хоть и нельзя сказать, что я льстиво добродетелен, никто не станет отрицать, что я откровенный негодяй». Знаешь, для маггла, старый Билли Шекспир умел обращаться со словами. ха-Ха!

А затем, к полнейшему шоку Гарри, раздражающий смех Локонса продолжился, пока не превратился в истерический хохот.

— АХ-ХА, ХА-ХА-ХА, МУА-ХА-ХА!

Гарри тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Поведение профессора стало настолько нелогичным, настолько на него непохожим, что Гарри мельком подумал, не получил ли он или Локонс контузию во время их дуэли. Затем внимание Гарри отвлёк громкий «БУМ», и заблокированную дверь сорвало с петель.

— Гарри! — в панике заорал Джеймс.

Но когда он попытался войти в комнату, сверкнула вспышка, и его отбросило назад последним уровнем защиты Коллопортуса. Он бессильно ударил по барьеру кулаком.

— Праудфут! Савадж! Последний уровень, СЕЙЧАС ЖЕ! Гарри! Ты в порядке, сынок?!

— Пока что… в порядке, вроде.

— Твой бесценный отпрыск цел, Поттер. Я достаточно повеселился, пытаясь убить его весь год!

Голова Гарри дернулась, и он снова уставился на профессора ЗОТИ.

— ЧТО?!

— Да, глупцы! Это был я! Я нападал на студентов, а затем на Дамблдора! Я стоял за розыгрышем над командой по квиддичу, из-за которого ты и твои сокомандники почти замёрзли насмерть! Я использовал Империус на Фреде Уизли, чтобы заставить его взять вину на себя. Это всё сделал я! МУА-ХА-ХА!

Пока авроры пытались снять последний уровень защиты, Гарри, выпучив глаза, смотрел на профессора защиты, который снова смеялся как маньяк.

— ЧТО?! — наконец, в смятении заорал он, — Но… почему? Зачем, во имя Мерлина, вы всё это делали?

— Забудь об этом, Поттер, — отрезал Локонс. — Твой жалкий ум не в силах постичь тонкости моего дьявольского гения!

С этими словами он повернулся лицом к двум огромным сундукам, которые Гарри почему-то до этого не замечал, уменьшил их и засунул себе в карман. Пока он это делал, Гарри заметил, что Локонс как-то сумел залечить себе ногу и починить брюки. Закончив с делами, он расслабленно повернулся лицом к Гарри.

— Но надо быть честным до конца, — с невероятной последовательностью сказал он, учитывая его признание. — Уверяю тебя, Гарри Поттер, что убить тебя бладжером пытался не я, как и не я стоял за попытками твоего убийства прошлым летом. Похоже, тебя хочет видеть мертвым кто-то другой. Удачи с этим.

Он крутанулся на месте и, направив палочку на окна, крикнул: БОМБАРДА!

Раздался взрыв, и окна вылетели наружу. После этого Локонс схватил с дивана метлу (которую Гарри также до этого не замечал), лежащую рядом с палочкой Гарри, и бросился к окнам.

— Пусть вы и победили меня в этот раз, Поттеры! Но я вернусь, И МЕСТЬ МОЯ БУДЕТ УЖАСНА! МУА-ХА-ХА!

Все еще хохоча, профессор погрозил кулаком шокированному Гарри, после чего забрался на метлу и вылетел из комнаты как раз в тот момент, когда авроры справились с последним уровнем защиты и в комнату почти упал Джеймс Поттер, который тут же бросился к окну только затем, чтобы громко выругаться, ибо Локонс уже был слишком далеко, чтобы попасть по нему. Он повернулся к сыну и, сняв с него Инкарцеро, заключил Гарри в медвежьи объятия.

— Гарри! Ты в порядке?! Этот ублюдок что-нибудь с тобой сделал?!

Гарри отстранился и посмотрел отцу в глаза, пытаясь уложить в голове, что только что произошло.

— ЧТО, ЧЁРТ ПОБЕРИ, ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — в полном недоумении заорал он.

* * *

Хотя Джеймс Поттер и был невероятно рад, что Гарри не пострадал, эта радость не помогла Гарри (и Тео) отмазаться от неприятностей. За то, что они нарушили комендантский час и вмешались в расследование авроров, с каждого из них сняли по двадцать пять очков и назначили им две недели отработок, разделив их между ручной очисткой начисто уничтоженного класса ЗОТИ и помощью профессору Стебль в приготовлениях к сбору урожая мандрагоры.

Но как бы это ни было неприятно, Гарри было грех жаловаться. Хотя другие жаловались ещё как, ибо потеря пятидесяти очков отбросила слизеринцев на третье место в гонке факультетов, пусть и с завидным отрывом от незадачливых гриффиндорцев. Этот день каким-то образом стал повторением прошлогодней катастрофы с Квирреллом. Только тогда Гарри понял, что происходит, и не был виноват в том, что сверхсложный план Дамблдора провалился. Тогда это была вина Джима. В этом же году во всём виноват был Гарри, потому что не знал, что происходит. Пытаясь проникнуть в офис Локонса, он активировал сигнализацию, чем заставил Локонса покинуть учительскую, где он, вероятно, был бы тихо арестован; прийти в класс ЗОТИ, где авроры застали его уже с палочкой в руках и двумя глупыми второкурсниками, которых можно было использовать в качестве заложников. Да, школе больше не грозило закрытие, и после того, как Гарри и Джеймс предоставили свои воспоминания о признании Локонса, отстранение Фреда Уизли сразу же аннулировали, но, в целом, это был очень плохой день.

* * *

Логово принца

22:00

Вечером Гарри расстроился ещё больше, зайдя в Логово и увидев, что Гидра так и не разговаривает с ним. Усевшись в кресло, он насупился. Блейз и Тео сели напротив него.

— Я не понимаю, чего добивался Локонс, — устало сказал Гарри.

— Ну, — начал Блейз, — посмотри на это с другой стороны. Ты был прав с самого начала. Локонс оказался плохим парнем. Можешь хотя бы сказать: «я же говорил».

— Я знал, что ему нельзя доверять, — раздражённо сказал Гарри, — но я и представить себе не мог, что он может… оказаться таким. Хохочущим придурком.

— Гарри, забей уже, — сказал Тео, который уже несколько часов слушал разные вариации метаний друга.

— ОН СКАЗАЛ «МУА-ХА-ХА», — заорал Гарри, напугав друзей. — Кто так говорит?! Никто в реальности не говорит такие тирады и не смеется «МУА-ХА-ХА!» Люди даже в книгах так уже не делают! Только в очень старых фильмах, где злодей — какой-нибудь мультяшный персонаж, который борется с Флэшем Гордоном или кем-нибудь вроде него!

Блейз вздохнул.

— А он ещё что-нибудь сказал? Ну, знаешь, кроме МУА-ХА-ХА?

— У него не было времени. Я вошёл в комнату, мы перекидывались заклятиями может секунд пятнадцать, после чего он меня обезоружил и связал. После чего у него осталось около десяти секунд, чтобы признаться и сбежать, прежде чем отец выбил дверь.

Гарри посмотрел на друзей и заметил, что Тео выпучил глаза.

— Что? — спросил он.

— Гарри... — очень тихо сказал Тео. — Я был в классе ЗОТИ всё время. Твоему отцу и другим аврорам потребовалось по меньшей мере три минуты, чтобы взять адское пламя под контроль, прежде чем они смогли добраться до двери, а затем не меньше минуты, чтобы пробиться сквозь первый уровень запирающих чар. Ты был наедине с Локонсом… не знаю, четыре минуты? Если не больше.

Гарри несколько секунд смотрел на друзей.

— Что? — на этот раз безжизненно спросил он.

Тео сунул руку в карман и достал оттуда фамильную напоминалку Ноттов и бросил Гарри, который легко поймал её. И как только пальцы Поттера сомкнулись на шарике, он стал ярко… голубым.

— Так, — он всеми силами сохранял спокойствие. — Что-то новенькое.

— Напоминалка светится красным, если кто-то стёр или изменил воспоминания обычными чарами памяти, — сказал Блейз, обходя Гидру, чтобы встать рядом с Гарри.

Пока тот говорил, Гарри вспомнил, что Блейз целый год изучал чары изменения памяти с командой «Воспоминание».

— Голубым же напоминалка светится, если были использованы более современные чары блокировки памяти.

Забини начал выписывать палочкой над напоминалкой замысловатый узор, после чего над ней возникло несколько полупрозрачных рун. Вглядевшись в них, Блейз нахмурился.

— Гарри, — сказал он, — согласно напоминалке, за сегодня у тебя есть четыре минуты и двадцать три секунды заблокированных воспоминаний, — он сделал глубокий вдох, — и ты добровольно согласился на эту процедуру.

Гарри смотрел на Блейза несколько секунд, а затем сказал единственное слово, которое пришло ему на ум. Слово, которое сопровождало его весь сегодняшний день.

— …Что?

АЗ1. Цитата Локонса взята из пьесы Уильяма Шекспира «Много шума из ничего», а именно — из монолога дона Джона. В этой пьесе, кстати, играл Кеннет Брана (Локонс) в роли Бенедикта и Эмма Томпсон (Трелони) в роли Беатрис.

АЗ2. Месяц назад какой-то умный читатель предложил Гарри призвать змею, чтобы она поговорила с Гидрой вместо него, что, честно говоря, мне в голову не приходило. Так что я решил, что это простое решение не придёт в голову Гарри, пока кто-то умнее его не упомянет об этой идее.

АЗ3. Если вы думаете, что поняли, в чём заключался план Локонса, не стесняйтесь, пишите мне (в данном случае мне — это переводчику), но, пожалуйста, не спойлерьте. Спасибо.