Гарри Поттер и Тайный Враг (джен)

Решение Джинни прыгнуть в трубу, ведущую в Тайную комнату, было импульсивным, но она всегда терпеть не могла отсиживаться за спинами других, особенно когда на кону жизнь одного из её братьев. Но это не меняло того факта, что это было импульсивным решением. Она поняла это слишком поздно и теперь могла только ждать конца тоннеля, по которому она неслась с умопомрачительной скоростью. Она не знала, что ждало её внизу. Бездонный колодец, яма с кольями или просто открытая пасть василиска. К тому же, даже если там не было никакой ловушки, учитывая её скорость, она могла просто упасть на дно или врезаться в стену. В текущей ситуации сломанные ноги были равны чану с кислотой, потому что никто не знал, где она была и как до неё добраться. Поэтому она была страшно обрадована, когда труба, наконец, начала выпрямляться, принимая горизонтальное положение и замедляя тем самым её падение. Когда труба кончилась, Джинни упала на каменный пол — пусть и чувствительно, но без последствий, типа каких-нибудь увечий.

Сзади неë из трубы донëсся звук скольжения, и Джинни, услышав крики, даже начала беспокоиться, пока не поняла, что это был Джим Поттер, который во всё горло орал «Ву-у-х-у-у!». Она закатила глаза и мельком подумала, как он вообще мог ей нравиться? Несмотря на серьёзность ситуации, он всё равно относился к походу в Тайную комнату как к посещению парка аттракционов! Несколько секунд спустя Джим вылетел из трубы головой вперёд и приземлился на пол с громким «У-у-уф!». Поднявшись на ноги, он начал тереть нос, которым приложился об пол. Джинни вынула палочку и сотворила Люмос, в свете которого стал виден круглый коридор метров шести в диаметре с каменным полом. К её великому облегчению, василиска поблизости не наблюдалось. Услышав сзади ещё какой-то звук, она повернулась и увидела Гарри Поттера, парящего в воздухе в сфере, внутри которой он сидел по-турецки. Вылетев из трубы, он остановился и, вытянув ноги, спокойно встал на пол. Джинни и Джим изумлëнно посмотрели на него.

— Что? — слегка улыбнувшись, сказал Гарри. — Протего Орбис. Я не знал, что тут внизу, всë-таки. И кроме того, я не хотел испачкаться.

И действительно, Джинни и Джим были от макушки до кончиков пальцев ног покрыты вековой пылью и грязью. Гарри поднял левую руку и отстучал по дужке очков какой-то ритм, после чего линзы стали тëмными.

— Тебе действительно нужны сейчас солнцезащитные очки? — раздражëнно спросил Джим.

— Нужны. Я активировал функцию низкого освещения. Для меня этот коридор теперь ярко освещëн. Кстати, Джинни, держи, пожалуйста, палочку с Люмосом подальше от моего лица. Это очень отвлекает.

— Ладно, — сказал Джим и первым пошёл по коридору.

— Не убегай далеко, Джим! — притворно заботливым голосом сказал Гарри. — Всё-таки не похоже, чтобы у тебя была палочка!

Джинни и Гарри пошли вслед за Джимом.

— Так почему ты здесь? — прошептала Джинни. — Только чтобы позлить Джима? Ну в смысле, давай будем честным, я знаю, что ты не особенно жалуешь Рона.

— Нет, но мне нравишься ты и остальная твоя семья, и я не хочу объяснять твоей матери, что тебя сожрал василиск, пока я прятался в женском туалете. И ещë я должен Джорджу долг жизни, так что я типа обязан помочь.

— Ты имеешь в виду, что ты на самом деле чувствуешь порыв из-за долга Джорджу? Поэтому ты решил рискнуть жизнью?

— Между нами? Не думаю. Но, если кто-то спросит, почему я делаю такую гриффиндорскую вещь, моя версия — это долг жизни, и я её придерживаюсь.

Они медленно шли сквозь тëмный туннель, который через пару минут превратился в большую пещеру. А впереди из тьмы выглядывало что-то, похожее на массивную змею.

— Вы двое, оставайтесь здесь, — прошептал Джим, — я пойду вперëд и посмотрю, что там. Если это василиск, то, может, он спит или ещё что. Может, мы сможем прошмыгнуть мимо него.

— Глупость какая! — горячо зашептал Гарри. — Зачем тебе идти одному?

— Потому что, как ты уже сказал, у меня одного тут нет палочки, так что, думаю, из нас троих я наименее ценен, — прошептал Джим и на цыпочках пошел вперёд, оставляя раздражëнных Гарри и Джинни позади. Гарри уже собирался идти за братом, когда тот остановился и расслабился. Повернувшись к двум слизеринцам, он прокричал:

— Всë в порядке! Это просто старая шкура. Большая, кстати!

Вздохнувший с облегчением, но раздражëнный воплями Джима, который, скорее всего, только что выдал их приближение, Гарри встал и направился к брату. Джинни пошла за ним. Но когда они были где-то в трёх метрах от Джима, Гарри в ужасе замер. Одним движением оттолкнув Джинни, он крикнул «ДЖИННИ, ЛОЖИСЬ!», после чего бросился к Джиму. У гриффиндорца не было времени среагировать, поэтому Гарри просто подхватил его и протащил на себе метра три-четыре.

А секунду спустя руны, на которые наступил Джим, сработали и взорвались, уничтожая всё на своем пути и заваливая проход.

— ЧТО, ЧËРТ ВОЗЬМИ, ЭТО БЫЛО?! — заорал Джим, откашливая пыль.

— Взрывные руны, очевидно же! — едко сказал Гарри. — Не такой большой массив, который взорвал третью теплицу этим утром, но достаточный, чтобы убить, если на них стоять. И всегда пожалуйста!

Гарри побежал к завалу и взволнованно начал звать Джинни.

— ДЖИННИ! ДЖИННИ! ТЫ В ПОРЯДКЕ?!

С другой стороны завала он услышал кашель и глухой ответ.

— В порядке! Меня не задело, но проход завален. Что будем делать?

Гарри с облегчением выдохнул.

— Начинай расчищать проход! Но будь осторожна! Мы пойдем вперëд и найдем Рона, но, возможно, нам придëтся уходить быстро!

— Окей! Будьте осторожны, ребята!

Гарри нехотя спрыгнул с валуна и, повернувшись, зло посмотрел на Джима.

— Пошли, — сказал он. — И смотри, куда идешь!

Джим смиренно кивнул, и они с Гарри, пройдя мимо гигантской змеиной шкуры, вошли в следующий туннель. Оба из них немного подрагивали, получив подтверждение размеров василиска.

— Плюс, — пробормотал Гарри, — теперь у нас всего одна палочка.

— Никто не просил тебя идти сюда, — огрызнулся Джим.

— Вообще-то, ты просил меня. А потом обвинил меня в трусости, когда я сказал, что это плохая идея.

— Ну, да… но ты ж всë-таки пошёл. Хитрый слизеринец.

Гарри посмотрел на Джима, удивлëнный его ремаркой, а затем рассмеялся. Через пару секунд Джим тоже рассмеялся и покачал головой над абсурдностью ситуации, после чего они продолжили путь. По пути они нашли ещё два массива взрывных рун на полу. Гарри использовал чары окраски, чтобы сделать их светящимися оранжевым цветом, и они осторожно обошли их по краю. В конце концов, они пришли к огромной запечатанной двери, защищëнной замками в виде огромных металлических змей. Изумруды в их глазах давали немного света, но только Гарри со своими очками смог разглядеть всё.

— Так что за зачарования у тебя в этих очках?

— Неразрушимы. Не могут упасть случайно. Водоотталкивающие. Приглушающие и увеличивающие интенсивность света, если нужно. Плюс еще несколько ништяков.

— Есть что-нибудь, что защищает от взгляда василиска?

— На удивление, волшебный оптометрист ничего такого не предложил. Надо будет узнать, можно ли будет внести это в список зачарований.

Джим улыбнулся и посмотрел на дверь.

— Что дальше? — спросил он.

Гарри пожал плечами.

— Ну скажи ей «откройся» снова. До этого же сработало.

Джим остро посмотрел на Гарри, прежде чем сделать глубокий вдох и прошипеть «откройся» на парселтанге. Массивные замки в форме змей щëлкнули, и дверь открылась. Внутри оказалась большая пещера, у стен которой стояли огромные изваяния голов змей, из открытых ртов которых лилась вода в узкие каналы, обрамляющие проход. Дальше по обеим сторонам были массивные колонны, поддерживающие свод, который терялся во тьме. А в дальнем конце была поистине громадная скульптура мужчины почти пятнадцати метров в высоту с густой окладистой бородой. Черты лица были свирепыми, но благородными, и Гарри с удивлением понял, что даже внешность Слизерина не избежала клеветы со стороны министерства — в его лице не было ничего обезьяньего, в отличие от официальных его изображений.

Тут Джим ахнул, и Гарри быстро понял, что напугало его. Прямо под статуей лежало тело Рона Уизли, а в руках его был зажат дневник.

— РОН! — забыв про скрытность, заорал Джим и бросился к другу. Гарри осторожно последовал за ним. Джим упал на колени рядом с Роном и начал трясти его.

— Ну же, Рон! Пожалуйста, не умирай! — безумно причитал он.

Он попытался забрать дневник из рук Рона, но закричал от боли и, отдернув руки, начал ими трясти — проклятая книга словно током его ударила.

Гарри направил палочку на бесчувственное тело Рона.

— БИОГНОСИС.

Это было базовое диагностическое заклинание, которому их научил Локонс в прошлом январе, как часть блока по оказанию первой помощи. Над телом Рона возникли призрачные символы, которые принялся изучать Гарри.

— Хм-м. Согласно этому, физически он в порядке… кроме той части, что он умирает.

— ЧТО?! — воскликнул Джим.

— То, что я сказал. Физически всё в порядке, но почему-то все его показатели падают. Как будто… как будто что-то пьëт из него жизнь. Видимо, работа дневника.

Сбитый с толку, Гарри обошёл Рона и направился к его рюкзаку, который лежал неподалёку. Внутри он нашел обычные учебники, мантию-невидимку, чистый пергамент, в котором он опознал карту близнецов Уизли, а также палочку из ясеня, которую он кинул своему брату, который тут же нежно её поцеловал. Словно воссоединился с любимой, которую уже и не чаял увидеть.

— Фу-у! — сказал Гарри. — Не целуй её! Ты не знаешь, что злой одержимый Рон делал с ней!

— Заткнись, Гарри! — раздражëнно сказал Джим, поворачиваясь к Рону. — Рон! Ну же, Рон! Просыпайся!

— Боюсь, Рон не проснётся, Джим, — сказал знакомый Джиму голос рядом. — Видишь ли, чем слабее бедняга Рон, тем сильнее…

— ОСТОЛБЕНЕЙ! — Джим запустил своё сильнейшее оглушающее в Тома Реддла, который внезапно появился всего в паре метров от него.

Луч заклятия попал прямо в Реддла, но вместо того, чтобы оглушить, просто прошёл сквозь ухмыляющегося парня.

— В этой форме, Поттеры, мне не страшны ваши атаки. Так что я там говорил? Ах да, чем слабее бедняга Рон, тем сильнее я. Но увидеть полное моё воплощение, увы, вам не удастся, — он повернулся к Гарри. — Мне уже посчастливилось встретить знаменитого Мальчика-который-выжил. Я столько узнал о твоем брате из… моих разговоров с Рональдом. Но я должен сказать, что я рад познакомиться и с тобой, Гарри Поттер.

— Очарован, конечно, — шутливо поклонился Гарри, пока Джим поднимался на ноги.

Гарри потратил много времени в поисках информации о Томе Реддле с тех пор, как Дамблдор описал его как блестящего студента Слизерина, в чьей палочке было то же ядро, что и в их с Джимом палочках. И всё же он так и не смог найти ни одной его фотографии. Поэтому теперь он с удивлением смотрел на Реддла, который выглядел странно знакомым.

— Это я очарован, Гарри, — слащаво сказал Реддл. — Я узнал много о вас двоих из воспоминаний Рональда. Но больше всего мне понравилось ваше прошлогоднее приключение, в котором вы успешно поборолись с самим лордом Волдемортом. Мне очень интересно, как вы смогли совершить такой невозможный подвиг. Как двое обычных первокурсников смогли победить величайшего волшебника всех времён?!

Гарри, нахмурившись, повернулся к Джиму.

— Мы победили Мерлина в прошлом году?! Почему я этого не помню?!

— Нет, нет, — ответил Джим. — По-моему, наш мальчик Томми — просто фанат Волдеморта. Что, на самом деле, бессмысленно. Волдеморт жил после тебя.

Реддл с ненавистью оскалился на братьев.

— Лорд Волдеморт — это мое прошлое, настоящее и будущее! — сказал он, и, указав рукой на дневник, щëлкнул пальцами.

К удивлению Поттеров, золотые буквы на обложке взмыли в воздух и увеличились так, чтобы имя Tom Marvolo Riddle можно было прочитать метров с пяти. Затем Том махнул рукой, и буквы начали меняться местами, пока из них не образовались совсем другие слова.

I am Lord Voldemort

Оба брата вытаращили глаза.

— Волдеморт?! — дрожащим голосом сказал Джим. — Ты… ты Волдеморт?

Реддл уже хотел было ответить, когда его громко перебил Гарри.

— ЭТО АНАГРАММА?!

Джим даже подпрыгнул от его крика.

— Я думал, это просто исковерканный французский! Так ты хочешь сказать, что великий и ужасный лорд Волдеморт придумал себе имя через анаграмму, когда был подростком?! Что случилось? Тебе что, стало скучно на Истории магии и ты сказал себе: «Клянусь, если Биннс скажет ещё хоть слово о восстаниях гоблинов, я сойду с ума, стану Тёмным Лордом и устрою геноцид»?! Теперь я ещё меньше уважаю обоих — и Тома Реддла и Волдеморта!

— Хватит, Поттер! — зло сказал Реддл. — Я не для того менял своë имя, чтобы порадовать таких, как ты! Я создал себе имя, которое будет вселять страх в моих врагов, имя, которое не будет связано с моим вонючим отцом-магглом!

— Погоди, что? — непонимающе спросил Джим. — Отец Волдеморта был магглом?!

— Да, Джим, — раздражëнно сказал Гарри. — Соберись уже. И кроме того, Том, твоя мамаша тоже была не вот прям мечта!

Даже Джим был шокирован грубостью Гарри, Реддл же задохнулся от ярости.

— Как ты смеешь! — рявкнул он.

Гарри же просто презрительно улыбнулся.

— Я сделал тебя своим приоритетом, Том Марволо Реддл, с тех самых пор, как я узнал твою историю. Твой дед, в честь которого тебя назвали, Марволо Гонт, был последним лордом дома Гонтов. Его лишили его места в Визенгамоте в двадцать втором — после того, как он пришёл на собрание пьяным и запустил костедробительным проклятием в леди Сапфиру Дож, когда она произносила речь в поддержку криминализации охоты на магглов. Судебные штрафы и другие издержки обанкротили дом Гонтов, и сегодня бывшее поместье Гонтов служит летним домом для Донагана Тремлетта, басиста «Ведуний», — Гарри сделал паузу и широко улыбнулся. — Он, знаешь ли, магглорожденный.

Реддл зарычал, а Гарри только разогревался.

— Твой дядя, Морфин Гонт, начал учëбу в Хогвартсе в тысяча девятьсот одиннадцатом, но был исключён на четвертом курсе из-за низкой успеваемости и нападений на других студентов. О нём даже нет записей, что он сдал СОВы. А твоя мать, Меропа Гонт… она даже не получала письма из Хогвартса.

Гарри рассмеялся так жестоко, что напугал даже Джима.

— Знаешь, как старые чистокровные семьи, такие как Гонты, называют детей, которым не приходит письмо из Хогвартса? Сквибы. А знаешь, как эти семьи называют детей сквибов и магглов?

Гарри сделал шаг к разъярëнной тени и безумно улыбнулся.

— Грязнокровки!

Несколько секунд Том Реддл был в такой ярости, что даже говорить не мог. Наконец, он взял себя в руки.

— Тогда хорошо, что ты, Гарри Поттер, через несколько минут унесëшь тайну моего происхождения с собой в могилу. Но на тебе я не остановлюсь! — он с ненавистью посмотрел на обоих братьев. — Когда Рон Уизли умрёт и я воплощусь полностью, у меня будет много дел до момента полного возрождения лорда Волдеморта. Но думаю, я найду время зайти в больничное крыло, где жалкий и беспомощный Альбус Дамблдор ждёт, пока кто-то оборвëт его никчемную жизнь.

— НЕ СМЕЙ трогать Альбуса Дамблдора! — в ярости заорал Джим. — Только через мой труп!

— О, не беспокойся, Джим. За этим дело не станет. Ты умрëшь раньше старика, и очень скоро Альбус Дамблдор станет просто воспоминанием!

— Альбус Дамблдор никогда не уйдëт из Хогвартса, пока здесь есть те, кто верны ему!

Внезапно в комнате раздалась триумфальная трель, и они увидели Фоукса, феникса директора, который летел к ним, держа что-то в когтях. Феникс описал над ними круг и бросил свою ношу рядом с ними. Это была Распределяющая Шляпа. Реддл и оба Поттера с удивлением посмотрели на неё, после чего тень усмехнулась.

— Так вот что Дамблдор прислал своим великим защитникам: певчую птичку и старую шляпу.

— Да, — ворчливо сказал Гарри, — должен сказать, я и сам немного разочарован.

Видимо, Шляпа услышала его комментарий, из-за чего издала недовольное «Хмф!»

Реддл отвернулся от братьев и, величественно подняв руки и посмотрев в лицо Салазару Слизерину, начал говорить на парселтанге.

— Говори с-с-со мной…

Щëлк!

— СИЛЕНЦИО!

Том Реддл в ярости обернулся и, посмотрев на Гарри Поттера, начал сыпать беззвучными ругательствами.

— Ладно, — спокойно сказал Гарри. — Вот и всё.

Он наклонился и поднял рюкзак Рона, пока Джим смотрел то на него, то на Реддла.

— Что? — спросил он.

— Я сказал: «Вот и всё». Мы здесь закончили, — он слегка улыбнулся сбитому с толку брату. — Видишь ли, младший братец, очень важно знать теорию, которая лежит в основе магии, а не просто запоминать заклинания, которые ты можешь использовать в битве. Большинство атакующих заклинаний может быть направлено только на физическую цель. В частности, оглушающее сработает, только если у цели есть функционирующая нервная система. А вот чары безмолвия, с другой стороны, сработают на любом объекте, способном издать звук, включая призраков и других нематериальных духов. Это было на прошлогоднем экзамене по чарам.

Гарри направил палочку на дневник.

— АКЦИО, ДНЕВНИК.

Книга вылетела из рук Рона, и Гарри поймал её рюкзаком с мантией-невидимкой и вещами Рона. Закинув рюкзак на плечо, он повернулся к брату.

— Теперь, думаю, нам надо идти помочь Джинни расчистить проход. И раз уж ты весь год тренировался, Рона потащишь ты. Думаю, захват пожарного сработает отлично, — и он направился к двери.

— Гарри, подожди! — воскликнул Джим, хватая Гарри за руку. — Мы же не можем… просто оставить Реддла здесь! — он указал на безмолвного Реддла, который с ненавистью смотрел на них. — Не можем ведь?

— А чего нет-то? Силенцио продержится ещё пару часов, если только его кто-нибудь не отменит, и я уверен, что старик Том, будучи нематериальным духом без палочки, не сможет выполнить беспалочковую и бессловесную магию, чтобы сделать это самому. Единственное, что он мог сделать, это призвать и натравить на нас василиска. Теперь же он этого сделать не может. Поэтому, ещё раз, мы тут закончили. Бери Рона и тащи его наверх, где нас ждут школьная медсестра, скорее всего, отряд авроров, а если нет — то камин, соединённый с больницей святого Мунго.

— Но… мы не можем, — слабо сказал Джим. — Ну… тут василиск есть! — и он беспомощно обвëл пещеру руками.

Гарри секунду всматривался в своего брата, а затем его лицо потемнело от гнева.

— Не-Ве-Ро-Я-Тно! — сквозь зубы сказал он.

Джим удивился и немного встревожился тем, что разозлил брата.

— Что? — осторожно спросил он.

— Ты злишься. Ты реально злишься, что слизеринская хитрость смогла решить все проблемы и лишила тебя шанса вступить в великую битву с чёртовой гигантской змеей Салазара Слизерина!

— … нет, — смутившись, проблеял Джим.

— ДА! Ты сказал, что хочешь спасти Рона, но теперь, когда мы чудом это сделали, ты злишься, что тебе не удалось поучаствовать в великой… гриффиндорской битве против одного из самых смертоносных существ на земле. КОТОРОЕ, К ТОМУ ЖЕ, ЕЩЁ И ТОТЕМНОЕ ЖИВОТНОЕ МОЕГО ФАКУЛЬТЕТА! НЕВЕРОЯТНО!

— Гарри! — сказал было Джим, тоже начав злиться.

— Знаешь, называть тебя придурок теперь даже как-то мелко! — вошел в раж Гарри. — Ты Величайший Лорд Придурок Британских Островов! Император Придурок Всего Мира! Нет, подожди! Верховный Придурок Вселенной!⁽¹⁾

— ХВАТИТ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ПРИДУРКОМ! — заорал Джим.

— ХВАТИТ ВЕСТИ СЕБЯ, КАК ПРИДУРОК! — заорал в ответ Гарри.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС ДУО! — вдруг заорал Рон Уизли.

Палочки братьев вылетели из их рук и приземлились где-то позади Рона. Палочка же самого Рона была теперь направлена на братьев Поттеров, на лице была маска презрения, а глаза горели багрянцем.

Гарри и Джим в шоке смотрели на Рона несколько секунд, а затем Гарри, повернувшись к Джиму, заорал снова:

— И ВИШЕНКА НА ТОРТЕ, Джим! Ты так меня разозлил, что я АБСОЛЮТНО ЗАБЫЛ, что Рон одержим дневником!

— Гарри, ЗАТКНИСЬ! — воскликнул Джим, после чего повернулся к одержимому другу. — Рон, слушай меня! Если ты ещё слышишь меня, борись с Реддлом!

Одержимый Рон с ненавистью улыбнулся своему бывшему другу.

— Прости, Джим. Рона сейчас нет. Обычно я погружал его в глубокий сон без сновидений, когда мне нужен был прямой контроль. Но в последнее время он доставлял мне много неприятностей, поэтому я решил его наказать. Прямо сейчас Рон Уизли думает, что он лежит на глубине трех метров в сосновом гробу, который зарыт в чаще забытого леса. Там холодно, мокро, царит кромешная тьма… и по нему ползает миллион пауков.

Джим вздрогнул. Он слишком хорошо знал степень арахнофобии Рона.

Не-Рон засмеялся, увидев выражение ужаса на лице Джима.

— Он зовёт тебя, Джим. После всего того, что случилось, бедный маленький Рон Уизли кричит твоё имя, умоляя тебя простить ему его грехи и спасти от уготованной ему участи, — улыбка на лице не-Рона превратилась в оскал. — Хотел, чтобы ты узнал это перед смертью!

Он повернулся и, продолжая держать Гарри и Джима под прицелом, закончил фразу, открывающую вход в логово василиска.

— Говори с-с-со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки!

С громким скрежетом рот гигантской статуи открылся, и оттуда донеслось ужасное шипение голодного монстра, желающего разорвать на части врагов своего хозяина.

— Ладно, дело плохо, но это не конец света, — сказал Джим дрожащим голосом. — Нам нужно сохранять спокойствие. Пусть у нас и нет палочек, но у нас есть мантия-... — Джим повернулся к Гарри и увидел, что тот пропал, — … невидимка.

— Чёрт тебя дери, Гарри! — выругался он сквозь зубы, после чего повернулся и побежал прочь от приближающегося василиска, задержавшись только для того, чтобы подхватить с пола Распределяющую Шляпу. Позади себя Джим слышал голос Реддла, который на парселтанге шипел приказы великому змею, и шипение самого василиска.

— Парселтанг не поможет тебе, Поттер. Змей подчиняется только мне! Посмотрим, как знаменитый Джим Поттер справится с чудовищем Слизерина.

Джим бежал так быстро, как только мог, надеясь, что высокие колонны, подпирающие свод, стоят слишком близко друг к другу, чтобы змей мог протиснуться между ними. Но тут он снова услышал крик Фоукса, за которым последовали злобные крики Рона, а василиск завизжал от боли. Он рискнул оглянуться и по тени на стене понял, что Фоукс успешно выколол василиску глаза, нейтрализовав его цепенящий взгляд.

— Твои глаза вырастут снова, моя змейка! Даже когти феникса не могут покалечить тебя! А пока — ты можешь учуять Поттера!

Василиск взревел, соглашаясь, и пополз в направлении Джима, который сорвался с места и побежал, петляя между колоннами, после чего метнулся в боковой коридор. Змей последовал за ним. Рон смотрел ему вслед, а затем начал озираться, ища другого Поттера.

— Ну же, Гарри Поттер. Пусть ты и не так храбр, как твой брат-гриффиндорец, но не обязательно же быть таким трусом.

Рядом раздался звук, и Рон, обернувшись, выпустил режущее проклятие, даже не разобравшись, что было источником шума. Это был просто камешек, катящийся по полу. Рон хмуро посмотрел на него, а затем посмотрел туда, откуда камень катился. Нь было уже поздно.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС! ИНКАРЦЕРО!

Два заклинания ударили в одержимого прежде, чем он смог определить где был его противник. Палочка улетела к Гарри, чья голова и рука были единственными видимыми частями тела. Он легко поймал палочку, а связанный Рон упал на пол.

— Ладненько, — сказал Гарри.

Он снял мантию и сунул в карман палочку Рона, после чего присел рядом со своим пленником.

— Мой брат решил поиграть со змеëй, поэтому здесь только ты и я. Давай-ка узнаем друг друга получше.

* * *

Джим и Шляпа…

Когда Джим бежал мимо колонн, он слышал позади себя василиска, который всë приближался. Василиск не видел его, хотя Джиму показалось, что он видел признаки начавшейся регенерации глаз чудовища, но обоняние и слух существа ничто не повредило. Джиму повезло и он нашёл отверстие в стене, слишком маленькое для змея, однако, когда он прыгнул туда, то полетел в канал, залитый солоноватой водой. Он выкашлял грязную воду, а затем снова закашлялся от пыли, которая сыпалась на него сверху — василиск пытался расширить головой узкое отверстие. Вытерев лоб от грязной воды, Джим встал и, шатаясь, побрëл по тëмному туннелю подальше от бешено шипящего змея.

Однако через пару секунд он оказался в кромешной тьме и не решился идти дальше. Усталый, измотанный и немного побитый, он, наконец, вспомнил о старой и насквозь мокрой Распределяющей Шляпе, которую всё ещё держал в руках. Хорошенько выжав её, Джим надел Шляпу на голову.

— Мне не нравится, что меня выжимают, как какую-то тряпку для посуды, мистер Поттер, — сказала она.

— Ну да, а мне не нравится, что что-то, пропитанное водой из унитаза, надето мне на голову, но нам придётся с этим смириться. Ты можешь мне чем-нибудь помочь?

— Боюсь, только косвенно.

— Тогда зачем Фоукс принес тебя? Моральная поддержка? Или, может, песню споëшь?

— Не ëрничайте, мистер Поттер. Я сказала, что не могу помочь прямо. Можешь винить в этом Годрика. Когда четыре основателя спорили о василиске, Годрик мог настоять на том, чтобы иметь над василиском больше власти. Ровена настояла.

— Какой власти? — спросил Джим.

— Давай скажем так: если бы у тебя на голове был сейчас другой предмет, ты бы мог просто приказать василиску уйти. Но у тебя на голове я, поэтому вот, — шляпа сделала паузу. — А вообще-то знаешь, кое-как я могу тебе помочь.

Джим ахнул. Даже несмотря на то, что Шляпа закрывала ему глаза, теперь он прекрасно видел туннель, несмотря на царившую в нём тьму.

— Класс! — сказал он.

— Годрик мог настоять на том, чтобы иметь над василиском больше власти, но не стал. На чëм же он настоял?

— А, ты наконец начал думать. Ну, для начала, Годрик считал, что василиск слишком опасен, чтобы позволять ему находиться в школе, и не важно, сколько у него было плюсов.

— Очевидно, он был прав, — прервал Шляпу Джим.

— Беру назад слова о том, что ты начал думать. Василиск спал в Тайной комнате больше восьми веков, пока Том Реддл не получил к нему доступ. Если кто и ошибся, то это Ровена. Только змееуст, который владеет диадемой Когтевран, может преодолеть установки василиска и использовать его против директора и других преподавателей, не говоря уже о других змееустах. Змей всегда впечатлял парселтанг. Если бы диадемы не было, ты бы смог контролировать василиска как и… любой другой змееуст.

Джим обдумал её слова.

— Так что Годрик Гриффиндор потребовал за одобрение василиска?

— К сожалению, я не могу на это ответить. Пока нет.

— Почему? На кону жизни!

— Я прекрасно об этом знаю, мистер Поттер. Но у меня, как и у василиска, тоже есть ограничения, заложенные в меня моим создателем. Я не могу помочь тебе до тех пор, пока ты докажешь, что ты достоин.

— И как мне это сделать? — нетерпеливо спросил Джим.

Шляпа немного помолчала, прежде чем заговорить снова.

— Поговорим о твоей семье…

* * *

Гарри и Том…

Лицо Рона исказил нечеловеческий оскал.

— Собрался допрашивать меня, мальчик?

Гарри пожал плечами.

— Нам нужно убить время, пока Джим разбирается со змеëй.

Рон рассмеялся.

— Ты правда веришь, что у Джима Поттера есть шанс против василиска?

— Каким бы раздражающим мой брат не был, он умеет творить чудеса в ситуациях, где замешан Волдеморт.

— Надеюсь, ты не думаешь, что он сможет обольстить василиска? Змей подчиняется мне и только мне.

— А-а, — обрадованно сказал Гарри, — так ты завладел диадемой Когтевран — единственным способом контролировать василиска, который перевешивает парселтанг.

Глаза Реддла немного расширились.

— Очень проницательно. Я… заполучил диадему, и хоть она не со мной сейчас, я могу использовать еë свойства с любого расстояния. Поэтому я держу её в безопасном месте. Я так понимаю, ты узнал всё это из первого издания «Истории Хогвартса»?

Гарри кивнул.

— Если честно, я удивлён, как Дамблдор и все остальные это пропустили.

Одержимый Рон улыбнулся, а Гарри подавил желание врезать ему по морде. Из своей последней встречи с Волдемортом он знал, что враг не может устоять перед шансом выпендриться.

— Когда я писал сообщения от имени наследника Слизерина, я прямо использовал правительственную пропаганду о Слизерине и его «желании» очистить школу от грязнокровок. Дамблдор знал, что у Слизерина не было таких желаний, плюс не было наследников, которых бы мог узнать Хогвартс. Изучив свежие книги о школе, он узнал, что все они гласили, что Тайная Комната — просто легенда, а профессор Биннс настаивал на том, что ни комнаты, ни чудовища не существует. Приняв это на веру, Дамблдор, естественно, предположил, что сообщения от наследника Слизерина были отвлекающим маневром, призванным ввести его в заблуждение. А истинная причина оцепенения — это новое проклятие или тёмный артефакт, который кто-то протащил в школу в сорок третьем. Министерство запретило все издания «Истории Хогвартса» вплоть до четвёртого и сожгло большинство копий, которые им удалось найти, ещё в начале семнадцатого века. Так что вполне возможно, что Дамблдор даже не знал, что в школе есть копия незаконного первого издания, запертая в хранилище запретной секции, — Рон рассмеялся. — Всеведение Альбуса Дамблдора всегда сильно преувеличивалось.

— Запомню на будущее, — сказал Гарри. — Я так полагаю, он никогда не пытался прочитать тебя легиллименцией?

— Врождëнный окклюмент, проявилось в раннем детстве. Думаю, отчасти из-за этого старый дурак не слишком доверял мне. А, и для справки, Поттер, не стоит рассчитывать, что у тебя будет будущее.

— Идëм дальше, — раздражëнно сказал Гарри, — если даже Дамблдор не знал о первом издании книги, как узнал ты?

Рон несколько секунд смотрел на Гарри, а затем улыбнулся.

— А ты как думаешь? Некоторые из голов Гидры любят посплетничать, да ты и сам знаешь.

Гарри промолчал.

— О да, Гарри Поттер. Я уже много месяцев знаю, что ты змееуст, который хочет стать следующим принцем Слизерина, несмотря на своё позорное происхождение. Но ты ещё не стал, и, как у заслуженного принца, у меня больше привилегий, чем у обычного соискателя. Я приказал Гидре не отвечать никому, кроме меня, а они передали мой приказ остальным змеям в школе. Я знал, что передвигаться по школе свободно, а уж тем более использовать василиска будет невозможно, если Хогвартские змеи будут докладывать тебе обо всём.

— Ну, — сказал Гарри, — я это и так понял. Я тебе это припомню, Том Реддл.

Он сделал глубокий вдох.

— Но что действительно я хочу понять — что с тобой случилось? Тома Реддла уважало большинство людей в этой школе. Ты был магглорожденным, который преуспел в Слизерине, в то время, когда фанатики чистоты крови были на вершине политической власти. Да, слизеринцы, скорее всего, относились к тебе ужасно, но у тебя была целая сеть магглорожденных друзей, из которой ты сделал могущественную силу. Чёрт, один из них даже стал первым магглорожденным Министром Магии! А затем ты всё это отринул, сменил имя, придумал новую родословную и стал лидером культа смерти чистокровных. На тебя так сильно повлияло убийство Миртл Уоррен?

— Избавь меня от своей сентиментальности, Поттер. Смерть грязнокровки ничего для меня не значила!

— Слушай, я не верю ни единому слову. Социопаты могут быть очаровательными, но не настолько. Слишком многим людям ты нравился, а Миртл до сих пор беспокоится о тебе и верит, что ты беспокоишься о ней, даже несмотря на то, что она погибла в результате твоих действий. Она также сказала, что после её смерти ты изменился. Чувство вины, Том?

Рон жестоко рассмеялся.

— Я изменился в ту ночь, но изменился к лучшему! Ты прав, Поттер. До той ночи, когда погибла Миртл, я был слаб, был убежден, что смогу изменить систему изнутри. Что я смогу получить власть с помощью моих друзей, — последнее слово Реддл словно выплюнул, — но когда… когда я увидел эту грязнокровку, которая лежала мёртвая на полу, я внезапно понял, каким я был дураком, заботясь о ком-то ещё. Я почти поддался слабости, но нашёл в себе силы устоять. И тогда я понял ту единственную истину, которая ведёт меня с тех пор — другие люди не важны. Теперь ты меня понимаешь?

Гарри молчал, обдумывая то, что сказал Рон. Нет, то что сказал Волдеморт. Гарри прекрасно всë понял — понял и содрогнулся от этого знания. Теперь он точно знал, как Том Реддл стал Волдемортом… потому что он сам был на волоске от этого. Прошлым летом, спустя меньше недели после того, как Элизабет Подмор была убита просто за то, что была гостьей на его дне рождения, Гарри стоял в офисе Артемиуса Подмора и смотрел на слёзы сломленного человека. И сердце Гарри было переполнено сожалением, горем, виной выжившего и сочувствием страданиям Арти. Переполнено настолько, что его буквально жгло. В тот момент, Гарри отчаянно хотел просто не чувствовать тех эмоций. И уже тогда, едва начав изучать окклюменцию, он знал, что у него есть способ не чувствовать их. Единственной причиной, почему он тогда не воспользовался той опцией, было то, что Арти позвал его к себе и дал ему понять, что он всё равно заботится и беспокоится о нём, и что Элизабет тоже о нем заботилась и переживала, даже несмотря на то, что они не встречались. Даже несмотря на то, что она знала, что заботиться о ком-то вроде Гарри Поттера может быть опасно. От этого знания эмоциональную плотину, которую неосознанно построил Гарри, наконец прорвало, и он плакал вместе с Арти, не стесняясь своих эмоций. И с того дня он больше ни разу не думал о том, чтобы, используя окклюменцию, подавить такие эмоции полностью.

Но в ночь смерти Миртл Уоррен рядом с мальчиком, который случайно убил её, не было никого, кто мог бы разделить с ним его боль. Выращенный в жестоком приюте, распределëнный на факультет, который его ненавидел, Том Реддл, наконец, нашëл себе группу друзей, о которой он мог заботиться, и которая заботилась о нем… а потом одна из них погибла из-за глупой случайности. Погибла в результате плана, который придумал он, чтобы улучшить жизнь для них всех. Одинокого и напуганного, убитого горем и виной, Тома Реддла захлестнули негативные эмоции. И он решил, что во что бы то ни стало он никогда больше не будет чувствовать это.

Поэтому он повернул свою окклюменцию вспять и перманентно выжег свою способность чувствовать любовь и эмпатию к другим.

В ту ночь Том Реддл умер рядом с Миртл Уоррен… и лорд Волдеморт занял его место.

* * *

Джим и Шляпа…

— Думаешь, сейчас подходящее время, чтобы обсуждать семейные проблемы?! — огрызнулся Джим.

— Нет времени, кроме настоящего. Как я поняла, вы должны были ходить на психологические консультации после тех неприятностей с книгой мистера Руквуда, но одно за другое — и всё сорвалось, не так ли?

— Хочешь провести такую консультацию сама? Сейчас? Когда я прячусь от гигантской змеи в канализационной трубе?!

— Ну, вообще-то, да, хочу. Первый вопрос: как вы думаете, что самое худшее может с вами случиться в будущем?

Джим покачал головой над идиотским вопросом.

— Я почти уверен, что это быть сожранным гигантской змеей, которая преследует меня в вышеупомянутой канализационной трубе. Можешь придумать что-нибудь хуже?

— Ну, я начала немного сомневаться, мистер Поттер. Я так понимаю, теперь вы думаете, что смерть — худшая участь, чем заработать презрение и порицание от всего волшебного мира за то, что вы змееуст? Включая те же чувства по этому вопросу от вашего отца-фанатика?

— ЗАЧЕМ ОБСУЖДАТЬ ЭТО СЕЙЧАС?! — в ярости заорал Джим.

— Это единственное время, которое у нас есть, Джим. Потому что я не смогу помочь тебе, если я не буду уверена, что ты гриффиндорец от и до. Ты знаешь, как умер Годрик Гриффиндор, Джим?

Поттер замолчал, теперь искренне заинтересовавшись, несмотря на свой гнев.

— Не знаю. Героически?

Шляпа тихо рассмеялась.

— Годрик умер в своей постели, мучаясь от великой боли, которую ему причиняла болезнь, легко поддающаяся исцелению, заметь еë сразу. Если бы его диагностировали, он мог бы прожить еще двадцать или тридцать лет. Но он боялся показать слабость перед другими основателями. Боялся, что то, что он ошибочно принял за признаки приближающейся старости, принизит его в глазах ведьм и волшебников, которые считали его непобедимым героем. И поэтому он скрывал свою слабость от других основателей. А потом стало слишком поздно.

Джим с удивлением услышал в голосе Шляпы искреннюю печаль. А потом вспомнил — Распределяющая Шляпа была шляпой самого Годрика Гриффиндора, пока он не зачаровал её, чтобы она распределяла студентов.

— Ты прав, Джим, — тихо сказала Шляпа, удивив его чтением мыслей. — Пусть мне и не приходилось распределять студентов до Хогвартса, магия Годрика подарила мне разум задолго до открытия школы. Я была его компаньоном и советником долгие-долгие годы, неустанно защищая его голову от проливных дождей и палящего солнца.

Джим стоял и думал о том, что сказала Шляпа. Он действительно считал, что рисковать жизнью, чтобы его считали героем, было лучше, чем просто мириться с мыслью, что люди… не любят его? Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, обдумывая эту мысль.

— Шляпа? Я… запутался, так ведь?

Распределяющая Шляпа тихо рассмеялась.

— Не больше, чем любой другой герой, Джим.

— Я… я должен спасти Рона, Шляпа. Мне нужно многое обдумать… ну… если я выживу, но… я не хочу больше бояться, — он опустил голову. — При условии, если я выживу, мы… мы можем снова поговорить?

— Я обсужу это с Альбусом, но не думаю, что это будет проблемой. Но давай по порядку — посмотри внутри меня.

Удивлëнный, Джим снял Шляпу и засунул руку внутрь. Он удивился ещё больше, когда понял, что может засунуть руку в Шляпу почти по плечо. А затем его ладонь сомкнулась на чём-то твёрдом. Он вытащил руку и был шокирован, увидев блестящий серебряный меч, отделанный рубинами. На рукояти средневековым шрифтом было выгравировано имя «Годрик Гриффиндор», а вдоль лезвия тянулась едва заметная надпись на латыни, которую Джим мгновенно узнал. Она была в сказках о Гриффиндоре, которые рассказывал ему отец, когда он был маленьким:

Sedit qui timuit ne non succederet.

Тот, кто боялся, что у него не получится, сидел неподвижно.

Джим с благоговением посмотрел на блестящий клинок, а затем, надев Шляпу обратно на голову, начал искать выход из трубы. Нужно было кое-кого спасти.

* * *

Гарри и Том…

Гарри молчал несколько секунд, наконец осознав суть личности Волдеморта. Он решил сменить тему, но сначала открыл сумку и левитацией выложил дневник на пол.

— Так значит, дневник... Как он работает? И кто научил тебя таким зачарованиям?

— Никто не учил меня, Поттер! — злобно выкрикнул Рон.

Гарри мельком подумал, что ухмыляющийся и брызжущий слюной Рон Уизли очень похож на прошлогоднего Драко.

«Не говоря уже о том факте, что Тёмный Лорд Волдеморт ведет себя на удивление незрело. По крайней мере, в этой форме. И легко поддаётся на провокации».

— Правда? — с сомнением сказал Гарри. — Ты до всего додумался сам?

Реддл высокомерно вздëрнул нос.

— Первые итерации дневника я создал, когда учился на третьем курсе. Наложил сложную вариацию чар подмены на обычный маггловский дневник, чтобы я мог записывать свои мысли и организовывать их, как я хочу. Через год после окончания Хогвартса я нашёл своему маленькому проекту новое применение… ключ к моему бессмертию!

Гарри кивнул. Затем он взмахнул палочкой и направил еë на книгу на полу.

— ИНСЕНДИО!

Струя пламени не оставила на дневнике ни единой отметины. Рон расхохотался.

— Глупец! Эффект, который держит часть моей души в этой книге — и в этом глупом мальчишке, который так опрометчиво еë использовал — делает дневник неуязвимым ко всем заклинаниям. Сам Дамблдор не смог бы ничего с ним сделать.

— И теперь ты высасываешь жизнь Рона, чтобы создать себе новое тело. Думаю, ты не в Хогвартсе этому научился.

— Базовый принцип был описан в книге, которую я нашел в Запретной секции, но мне пришлось обыскать весь мир, чтобы найти конкретное заклинание. И да, очень скоро у меня будет достаточно сил, чтобы воплотиться вновь. И тогда никакие уловки тебя не спасут.

— Да, скорее всего нет. Уловки и раньше меня ни разу не спасали. Мне любопытно: ты сказал, что воплотишься, вероятно, как шестнадцатилетний Том Реддл, и что ты отомстишь Дамблдору, после чего Волдеморт полностью возродится. Это ты о чём говорил?

Реддл молчал.

— Ну, в смысле, очевидно, Волдеморт не стал бы так всё организовывать, чтобы он мог возродиться в теле недовольного шестнадцатилетнего подростка, который выглядит вообще не как Тёмный Лорд, за которым следовали Пожиратели смерти. Так какой план? Состаришь себя до возраста Волдеморта? Или создашь новое тело для духа Волдеморта, с которым мы боролись в прошлом году? Ты ведь не знал ничего о том, что случилось в прошлом году, пока Рон тебе не рассказал, то есть, очевидно, у тебя нет связи с реальным Волдемортом. Ты вообще помнишь, что случилось, когда Джим уничтожил тебя одиннадцать лет назад?

Рон молчал, но было видно, что он зол.

— Если уж на то пошло, ты помнишь хоть что-то о том, что случилось с настоящим Волдемортом с того дня, как он поместил часть своей души в книгу? Но нет — это было бы глупо. Волдеморт не стал бы завязывать своë воскрешение на своей школьной копии, которая ограничена его школьными воспоминаниями, знаниями и личностью, — Гарри на секунду задумался. — Но тогда он бы не стал также отсылать часть своей души, которая должна вернуть его к жизни, в Хогвартс в руки кого-то вроде Рона Уизли! Чтобы её носил лучший друг Джима Поттера прямо под носом у Альбуса Дамблдора! Я имею ввиду, Волдеморт, конечно, опрометчив, агрессивен и да, безумен, но не глуп. Если ты единственное, что держит его… здесь… — голос Гарри сорвался, и он задумался над тем, что только что сказал.

Рон осторожно посматривал на него, пытаясь сохранить на лице нейтральное выражение. Тут глаза Гарри расширились.

— О! О-о-о! Ну конечно! Я понял! — от возбуждения Гарри начал ходить вокруг. — Ты не дневник Волдеморта! Ты — его первая попытка! Его прототип! Сначала он понял, как привязать кусок души к объекту, и создал дневник, вложив в него свою версию, которая ограничена его шестнадцатилетней личностью и уровнем сил. Поэтому ему не надо было волноваться о том, что если когда-нибудь фрагмент его души станет слишком независимым, то он создаст себе могущественного врага, а не слугу. А потом, когда он понял, что процесс работает… — Гарри замолчал и посмотрел вниз на связанного одержимого, лежащего у его ног.

— Сколько тебя всего, Том Реддл? — тихо спросил он. — Сколько книг, безделушек и прочей дряни, ждущей наивных дурачков, чтобы воскресить его, разбросал вокруг Волдеморт?

Рон оскалился.

— Это не важно. Единственное, что важно, ты увидишь через несколько минут. Ничто не может остановить дневник.

Гарри посмотрел на Рона, обдумывая его слова.

— Полагаю, это правда, я не знаю таких заклинаний, которые бы смогли уничтожить книгу. Но скажи мне, твой текущий носитель тоже огнеупорен?

Он направил палочку в лицо Рона и прикусил губу. Одержимый мальчик побледнел, но прежде, чем Гарри успел сотворить какое-нибудь заклинание, он услышал как кто-то бежит к нему. Это был Джим Поттер, выбежавший из-за статуи Салазара Слизерина. На голове у него была Распределяющая Шляпа, а в руках…

— Серьёзно?! — в шоке заорал Гарри. — Ты нашëл меч Гриффиндора, который считался утерянным несколько столетий?! Что случилось? Наступил на него в темноте?

— Нет, — сказал Джим, восстанавливая дыхание, — он был в Шляпе!

— Это… ЧТО?!

Но прежде, чем Джим успел сказать что-нибудь ещё, послышался Гул. А затем с громким плеском из небольшого рва с водой, окружающего статую Слизерина, с рëвом появился василиск. Он сразу же попытался раздавить Джима в лепешку, но тот успел отпрыгнуть. К сожалению, сила, с которой существо врезалось в пол, сбила Джима с ног. От удара меч вылетел у него из рук, и, проскользив метров пятнадцать, оказался почти рядом с Гарри.

— ЗАБУДЬ ОБ ЭТОМ! — заорал Рон. — УБЕЙ Э… !

— СИЛЕНЦИО, — обезмолвил Гарри Рона, не отрывая глаз от василиска, а тот ревел и готовился снова атаковать Джима, который всё ещё лежал на полу, пытаясь доползти до меча.

— ПРОТЕГО! — сотворил щит Гарри, защищая Джима от новой атаки василиска. Ему удалось… ну почти. Сила удара змея была такой, что Гарри упал на одно колено и заорал от боли. Василиск бился о щит снова и снова, и глаза Гарри начали мутнеть. Он не мог сотворить другое заклинание, держа Протего над Джимом, который и сам не мог выйти из-под щита, потому что василиск тут же достал бы его, и, кроме того, Гарри не знал никакого другого заклинания, которое бы могло пробить толстую шкуру василиска. Меч Гриффиндора, который был зачарован, чтобы обезвредить василиска, лежал в трёх метрах и был полностью бесполезен. Наконец, щит Гарри схлопнулся, и василиск триумфально взревел… а затем, откуда ни возьмись, появился красный луч, который ударил прямо в голову василиска, заставив того завизжать от боли.

Гарри удивлëнно обернулся и увидел Джинни Уизли, стоящую у входа в пещеру. Грязную, всю в ссадинах, уставшую и всё же ликующую. Гарри посмотрел на визжащего василиска. Он мотал головой, его гигантские ноздри были порваны, и оттуда плескала красно-серая субстанция, из которой собирались крылатые фигуры, похожие на летучих мышей, и нападали на василиска, отвлекая его.

«Окей, — в шоке подумал Гарри. — Похоже, летучемышиный сглаз может навредить василиску. Логично, учитывая, что он воздействует на ноздри и ему не надо пробивать магически устойчивую шкуру. Интересно, может ли это быть вопросом на СОВах?»

Встряхнувшись, он направил палочку на лежащий рядом меч.

— ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА.

Меч взмыл в воздух и полетел прямо в руки Джима.

— Спасибо! — заорал он.

Гарри кивнул и попытался перекричать вой василиска вместе с визгами летучих мышей, всё ещё его атакующих.

— ТАК, ПОКА ОН ОТВЛЕЧËН, ПРОСТО УКОЛИ ЕГО! МЕЧ ЗАЧАРОВАН, ЧТОБЫ УСЫПИТЬ ЕГО УКОЛОМ… ТЫ МЕНЯ ВООБЩЕ СЛУШАЕШЬ?!

К сожалению, Джим либо не слышал Гарри, либо следовал своему собственному плану, игнорируя советы брата. Вместо того, чтобы уколоть василиска, он начал орать и махать руками, привлекая к себе внимание змея. Гарри вытаращил глаза, когда понял, что пытается сделать Джим.

«Или ты можешь дать чёртовой змеюке СОЖРАТЬ ТЕБЯ и уколоть её изнутри! — со злостью подумал он. — Думаю, так тоже сработает!»

И, к удивлению Гарри, оказалось, что это и был план Джима! Василиск, наконец, заметил его активность и, взревев, открыл пасть и бросился на Джима. Где-то вдали закричала Джинни, а Гарри только и мог, что с ужасом смотреть, как огромная пасть собирается проглотить Джима целиком. А потом, в самую последнюю секунду Джим нанёс удар мечом в пасть василиску так, что меч, пройдя сквозь мозг зверя, проклюнулся с другой стороны! Василиск рефлекторно отпрянул назад, выдернув меч из рук Джима, и забился в агонии, после чего завалился на бок. Джим Поттер убил чудовище Слизерина.

Если бы только он сделал это, не пострадав сам.

Глядя, как умирает монстр, Джим ахнул от боли. Он посмотрел на свое плечо и увидел двадцатисантиметровый клык василиска, торчащий у него из руки. Схватившись за него, с болезненным вздохом Джим выдернул его и отбросил. К этому моменту рядом с ним уже была Джинни, которая подхватила его, когда он начал шататься. Они медленно подошли к Гарри и всё ещё связанному Рону.

— Кхм. Как я и говорил, младший братец, меч Годрика Гриффиндора специально зачаровали, чтобы обходить защиту василиска и нейтрализовывать его. Тебе надо было только кольнуть его где-нибудь, что было бы очень просто, потому что его шкура не может заблокировать укол магического меча!

— Гарри, хватит быть сволочью! — воскликнула Джинни. — Джима укусили!

— Да, я в курсе. Обещаю, что займусь этим очень скоро. АКЦИО, МЕЧ.

Меч Гриффиндора вылетел изо рта василиска, и Гарри легко его поймал. Он убрал палочку и осторожно осмотрел клинок.

— Хм-м. Знаменитый меч Гриффиндора. Прямо как его описывали в «Истории Хогвартса». И там было написано, что он обладает свойством впитывать в себя всё, что его закаляет. Что, в нашем случае, означает, что теперь он навсегда отравлен ядом василиска, — Гарри повернулся к Рону. — Отличная вещь, чтобы избавить нас от докучливого Тёмного Лорда.

— Гарри, НЕТ! — закричала Джинни.

— Гарри, не надо! — слабо сказал Джим. — Рон… не… виноват.

— Ой, да что вы оба! — ответил Гарри. — Я не идиот! Я прекрасно знаю, что Рон был всего лишь марионеткой. И я также знаю, кто дëргает за ниточки.

С этими словами он подошёл к дневнику, который всё ещё лежал на полу. Взявшись за рукоять поудобнее, он поднял меч и воткнул его прямо в центр книги. Рон немедленно запрокинул голову и закричал, но из-за Силенцио они ничего не услышали. Затем Гарри наступил на книгу и, взяв меч двумя руками, разрубил её почти на две части. С громким хлопком Силенцио развеялось, и они услышали полный злобы вой, который сейчас издавал рот Рона Уизли. За криком последовал чёрный дым, выходящий изо рта, носа и глаз мальчика. Облако становилось всё больше и больше, принимая форму гуманоида с горящими красным глазами. Джинни закричала, Джим твёрдо смотрел на фигуру, а Гарри ей ухмыльнулся.

— Думаю, теперь счет Поттеры: 3, Волдеморт: 0, — ехидно сказал он.

Черная фигура злобно взревела, а затем развеялась в ничто. Бросив меч на пол, Гарри достал палочку и, наставив еë на Рона, сотворил диагностическое заклинание.

— Его жизненные силы больше ничто не высасывает, — сказал Гарри, изучив символы. — Он без сознания, но, в остальном, в порядке. В текущих обстоятельствах я бы рекомендовал ему отдых. Есть неплохие шансы, что его психика повредилась, поэтому нужно, чтобы рядом кто-то был, когда он проснётся.

— Эт… хорошо. Спасиб… Гар… ри, — пробормотал Джим, а потом его колени подломились и он осел на пол.

— Джим! — воскликнула Джинни.

Гарри подошëл ближе.

— Яд василиска — один из самых смертоносных ядов в мире, Джинни. Думаю, ему нужно принять лекарство в течение минуты, чтобы у него был шанс выжить. Ожидаемо, если делать что-нибудь столь же глупое, как совать руку в пасть василиска.

— Мерлин, Гарр, я умираю. Теб над идеватьс над мнй и счас? — Джим слабо улыбнулся, а Джинни начала плакать.

— О, ты не умираешь, младший братец, — весело сказал Гарри. — Слизеринская хитрость снова здесь, чтобы спасти гриффиндорскую безрассудность от самой себя. Потому что так уж случилось, что у меня есть… — Гарри сунул руку в карман и вынул маленький объект, — безоар!

Победоносно улыбаясь, Гарри поднял маленький камень повыше, чтобы Джим мог его видеть. Арти Подмор дал его ему после атаки докси, потому что, если бы он его проглотил, то их яд бы на него не подействовал.

— Безоары… не действуют… на яд василиска. Снейп говрил… в перв… днь, — заплетающимся языком сказал Джим и улыбнулся, даже несмотря на то, что его зрение начало мутнеть.

Улыбку Гарри как ножом срезало, и он нахмурился. Отвернувшись, он закрыл глаза, чтобы вызвать нужное воспоминание. И к шоку Гарри, Джим был абсолютно прав. Снейп прямо сказал, что безоар неэффективен против яда василиска, но, в то время Гарри был так сосредоточен на том, чтобы унизить брата, что не запомнил это.

— Как, чëрт возьми, ты это помнишь?! — в шоке спросил он.

Джим закашлялся.

— Мног… думал… о том дне, — Джим зашëлся кашлем. — Так и не извинся пред Снейпом. Сделашь эт, — новый приступ кашля, — за мня, Гарри?

Гарри не ответил. Вместо этого он закрыл глаза и расширил свое восприятие так сильно, как только мог, пытаясь что-нибудь придумать. Но придумывать было нечего. Джим умрëт в течение минуты. Не было времени, чтобы доставить его к мадам Помфри вовремя, даже предположив, что она может нейтрализовать яд василиска. А святой Мунго, с тем же успехом, может быть на Луне в текущих обстоятельствах. Поэтому, при отсутствии других вариантов, Гарри сделал единственную вещь, которую мог — подавил все негативные эмоции и натянул на лицо храброе выражение, чтобы смерть Джима была спокойной.

— Снейп не слишком любит извинения. Он думает, что это проявление слабости. И вообще, если ты правда хочешь извиниться перед Снейпом, извинись сам. Я ни капли не верю, что ты умрëшь!

Джим слабо улыбнулся.

— Яд василиска, Гар…, — он снова зашëлся кашлем, — прости, я знаю, ты ненавишь, когд я тебя так назваю…

— В моëм имени два слога, Джим, — тихо сказал Гарри. — То, что ты живешь с именем, в котором один слог, не значит, что ты не можешь выговорить моё имя.

Джим засмеялся, но тут же громко ахнул от боли, терзающей его.

— Ну, есл я не мог… у извинться перед Снейпом… может я извинюсь перед тобой?

— Джим… — начал Гарри.

— Я завидовал. Можшь в это поверить? — приступы кашля длились все дольше и дольше. — Я… я не знал о тебе до письма из школы. Потом, мам и папа мне рассказали. Боялся, что ты ненавидишь меня за то, что я… был с ними, а ты… А потом, ты пошл в Слизерин, и я был уверен, что ты ненавидишь меня. Поэтому… я решил… ненавидеть тебя в ответ. Такая глупость, — по щеке Джима скатилась слеза.

— Прекрати, — раздражëнно сказал Гарри. — Хватит предсмертных откровений. Ты — Мальчик-который-выжил. Избранный судьбой для победы над злым Волдемортом. В любую секунду… ну не знаю, какая-нибудь абсурдная Deus Ex Machina появится и спасет тебя.

— Не… в… этот… раз, — он закашлялся в последний раз. — Скажи… Рону… я… — голос Джима Поттера оборвался, и он закрыл глаза.

Джинни заплакала.

— Гарри… он не дышит. Думаю… думаю он…

Но прежде, чем она смогла договорить, раздался громкий ву-у-уш и рядом сверкнуло пламя. Это был Фоукс. Феникс спланировал и приземлился прямо на грудь Джиму. Наклонив голову над раной мальчика, феникс начал ронять на неё слезы. Гарри показалось, что он слышит тихое шипение, исходящее от раны. А затем Джим громко вдохнул и открыл глаза. Через пару секунд было понятно, что он поправится.

— Хм-м-мф! — громко сказал Гарри, закатив глаза. — Вызыва-а-али!?

1) Непереводимая игра слов. Из моего опыта чтения английских фиков и общего знания языка, я заметил, что слово Supreme используется довольно редко. Не считая бренда одежды, чаще всего я встречаю его в выражении Supreme mugwump — верховный чародей. Типа это один из титулов Дамблдора. Таким образом, назвав Джима «Supreme Git of the Universe», Гарри ещё и в Дамблдора кинул камень.

Вернуться к тексту