Перерождение в волшебном мире (джен)

* * *

Как только я начал думать о чарах памяти, я не мог не вспомнить о печально известном профессоре Гилдерое Локхарте из второй книги. Его популярность гремела на весь мир, благодаря его многочисленным приключениям. Но Гарри и его друзья обнаружили, что он обыкновенный мошенник.

Несмотря на то, что как волшебник Локхарт оказался самым большим неудачником, в одной области магии он всё же преуспел — в чарах памяти. В этом у него был настоящий талант. Локхарт находил ничего не подозревающих волшебников, которые совершили великие дела, стирал им память и менял воспоминания так, все начинали его считать героем. Огромное количество раз ему это сходило с рук, что безусловно подчеркивало его мастерство.

Книги, которые я достал в Выручай-комнате, разъясняли, что заклинания по работе с памятью делятся на несколько типов. Некоторые запечатывают воспоминания, а другие используются для создания из них чего-то совершенно другого. Книги также предупреждали, что чары памяти требуют не силы, а скорее изящества. Меня, конечно, больше интересовало создание новых заклинаний.

Я нахмурился, когда прочитал, что применение большинства чар памяти незаконно без лицензии министерства. Как, чёрт возьми, мне практиковаться в этих заклинаниях, если они запрещены? Конечно, можно получить лицензию министерства, но эта бюрократическая волокита займёт немало времени. К тому же сомневаюсь, что такое разрешение может получить несовершеннолетний волшебник.

Каким-то образом я должен научиться создавать фальшивую память, что является чрезвычайно деликатным процессом. Раз я не могу тренироваться на других людях, придётся мне самому побыть в качестве испытуемого.

Чем больше я думал об этом, тем меньше мне нравились мои шансы. До марта остались считанные дни, а времени у меня только до второго мая, чтобы закончить испытание. Единственная хорошая новость заключалась в том, что в контракте обнаружилась лазейка, и о чарах памяти я мог поговорить с посторонними, в отличие от окклюменции, в отношении которой я ни у кого не мог попросить помощи.

Проблема в том, что мне всё равно не с кем посоветоваться. Ни один профессор в здравом уме не станет учить второкурсника чарам памяти. Хотя я уверен, что теорию смог бы выучить самостоятельно, но практиковаться на самом себе я опасался.

И тут мне в голову пришла идея. Если я не могу найти кого-то респектабельного, чтобы помочь, мне просто нужно двигаться в противоположном направлении. В конце концов, мне же известна личность одного из самых талантливых волшебников, владеющих чарами памяти. Мне просто нужно найти к нему подход. Я не могу рисковать и представиться учеником, слишком многое может пойти не так.

Вытащив перо и кусок пергамента, я нацарапал письмо.

«Мистер Локхарт.

Если вы не хотите, чтобы ваша глубокая тёмная тайна была раскрыта миру, я предлагаю Вам встретиться со мной в «Кабаньей Голове» в Хогсмиде в эту субботу в шесть вечера. Отправьте ответ с совой. Я понимаю, что вы не можете мне доверять, и полагаю, что вам нужны некоторые доказательства того, что я знаю вашу тайну. Поэтому я закончу письмо простым заклинанием. Обливиэйт.»

Запечатав письмо, я направился к совятне в Западной башне. Забравшись на самый верх, я наугад выбрал одну из школьных сов. Получив письмо, сипуха взлетела в небо. Я не беспокоился о том, что Локхарт проследит, откуда взялась сова. Во всём, что не касалось его таланта, он был довольно некомпетентен.

Теперь мне оставалось только ждать, явится ли он. Кое-что нужно было подготовить к нашей встрече. Поскольку я не мог встречаться с ним в своём обличии, требовалось собрать несколько вещей. Во-первых, наруч, который дал мне дядя. Это родовой амулет, накладывающий иллюзию. Пока до меня не дотронутся, никто не поймёт что это иллюзия. Затем мне нужно найти ингредиенты и сварить простое зелье, которое изменит мой голос.

И снова я всё получил в Выручай-комнате. Кажется, там можно достать что угодно. Как только я сварил зелье, мне оставалось только дождаться субботы.

На следующий день я получил ответ. Открыв письмо и прочитав его, я засомневался, в своем ли уме профессор Локхарт. Я знал из книг, что он может быть забывчивым, но прочитанное иначе чем безумием я не назову.

«Моему таинственному поклоннику.

Всегда приятно встретиться с тем, кто искренне следит за моей карьерой. Я всегда рад обсудить с поклонниками мои многочисленные приключения. Рекомендую Вам купить мою последнюю книгу и взять ее с собой. Я буду рад подписать её, чтобы Вы смогли забрать с собой частичку меня. У меня также есть предварительно подписанные фотографии, которые, уверен, доставят Вам немалое удовольствие, по невероятно низкой цене в десять галеонов каждая. Разве это не здорово?»

Я перестал читать, когда заметил, что он продолжает писать о том, какой он удивительный и великий. Он совсем намёков не понимает? Я отправил ему письмо, в котором практически прямым текстом шантажировал его, а он решил, что я восторженный фанат. Он действительно мог так заблуждаться?

Возможно, он лишь прикидывался дурачком и планировал устроить на меня засаду. Насколько я помню из книг, в Локхарте удивительным образом сочетались ум и глупость. У меня даже возникла идея попросить моих лучших друзей поддержать меня. Я знал, что они сделают это без колебаний. Но мне не хотелось вовлекать их в мою преступную схему с шантажом, что последствия не затронули их, если всё закончится плохо. Поэтому я решил, что справлюсь сам. В конце концов, это Локхарт, разве он может быть опасен на самом деле?

Как только эта мысль пришла мне в голову, я протянул руку и щёлкнул резинкой, которую надел на запястье. Плохой Алекс, именно так ты оказался в ловушке под землей наедине с монстром. Я обещал самому себе, что больше не буду так рисковать. Мне нужно принять некоторые меры предосторожности.

Зная, что сила Локхарта в виртуозном исполнении чар памяти, я решил, что стоит изучить его слабости, прежде чем я встречусь с ним. Проглотив несколько книг на эту тему, я ухмыльнулся. Не могу дождаться, чтобы увидеть ошеломлённый взгляд на лице Локхарта, если он попытается мне навредить.

Я знал, с чего мне нужно начать. Меня не слишком интересовало заклинание Забвения. Хотя научиться запечатывать воспоминания было интересно, это совсем не то, что мне нужно. Я хотел научиться изменять чьи-то воспоминания. Я подумал, что это отличный первый шаг. От изменение воспоминаний до создания новых рукой подать.

Остаток недели пролетел незаметно, после ужина в субботу я направился на четвёртый этаж. Секретный проход за зеркалом ведёт к дуэльному залу «Серебряных копий», но по нему также можно добраться до Хогсмида.

Выход из туннеля находился в глухом переулке позади трактира «Три метлы». Я вытащил наруч, который дал мне дядя, и надел его на руку. Он изменил мою внешность и рост, и я предстал в виде взрослого мужчины с простыми чертами лица. Это был достойный способ скрыть свою личность. Главная проблема заключалась в том, что внешний вид нельзя было изменить и он не являлся реальным. Если кто-то махнёт рукой в районе моей головы, обнаружится, что там ничего нет, потому что я ниже своей иллюзии. Для завершения маскировки, я вытащил зелёное зелье, изменяющее голос, которое я сварил лично, и выпил его одним глотком.

Переодевшись, я вышел из туннеля. Я сделал мысленную заметку изучить Дезиллюминационные чары. Определённо, возможность передвигаться незамеченным — это то, что мне нужно. Если я правильно помню из книг, Дамблдор, применяя эти чары, становился по-настоящему невидимым.

Никогда раньше не бывая в Хогсмиде, я не знал точно, где находится «Кабанья голова». Вспомнив, что это захудалый бар, я просто шёл, пока не начал натыкаться на более приземистые здания. Я понял, что нашёл это место, когда наткнулся на паб с деревянной вывеской, на которой «красовалась» отрубленная голова дикого кабана, истекающая кровью на белую скатерть.

Войдя внутрь, первое, что я заметил, насколько грязным был бар. Вероятно, такая атмосфера поддерживалась специально, потому что существует множество чар для уборки. Я направился к бармену: высокому, худому, сварливому старику с длинной, тонкой бородой.

— Мне нужно место, где я смогу поговорить наедине, — мягко попросил я глубоким зачарованным голосом.

Бармен указал рукой на почти пустой бар и усмехнулся:

— По-моему, здесь достаточно конфиденциально.

Я изо всех сил старался не закатить глаза. Вести разговор на виду у публики я точно не собирался. Подобные места процветают благодаря тому, что здесь можно почерпнуть немало интересной информации. Держу пари, один или парочка парней, выпивающих здесь сегодня вечером, пришли сюда только для сбора различных сплетен. Информация во все времена являлась ценным активом, который можно продать за звонкую монету.

Побывав со своим дядей в нескольких сомнительных местах, я понял, в таких местах всегда есть отдельная комната, где можно обсудить конфиденциальную информацию. Я вытащил из мантии несколько золотых галеонов и положил их на стойку:

— Мне нужно более уединённое место.

Бармен схватил галеоны так быстро, что я почти не заметил его движения. Убедившись, что они реальны, он сунул руку под стойку и что-то сделал. На задней стене бара распахнулась дверь.

— Она твоя на два часа, — заявил бармен.

Зная, что отданные галеоны обеспечили мне только комнату, я бросил на стол ещё несколько монет.

— Чтобы убедиться, что нас никто не потревожит, — объяснил я.

На этот раз я держал руку над галеонами, пока бармен медленно не кивнул, что понял меня. После того как я выпустил монеты, он мгновенно схватил их.

— У меня здесь назначена встреча, — сказал я, направляясь в отдельную комнату. — Направьте моего гостя ко мне.

— Как я узнаю его? — спросил старый бармен, склонив голову набок.

— Поверьте мне, вы его не пропустите, — усмехнулся я, не останавливаясь. — Отправьте в заднюю комнату самого напыщенного осла, который придёт в ваш бар.

Посередине комнаты стоял маленький круглый стол. Я занял дальнее сиденье, так чтобы за моей спиной оказалась стена, и я мог видеть входную дверь. Не желая рисковать, я вытащил палочку и спрятал её под столом. На стене висели часы, до шести оставалось меньше десяти минут. Теперь мне оставалось только ждать появления Локхарта.

Я в первый раз кого-то шантажировал, поэтому немного нервничал. Я смотрел на часы, и время, казалось, двигалось мучительно медленно. Когда часы показали шесть, мой взгляд переместился к двери. Я ожидал, что Локхарт вот-вот появится.

Двадцать минут спустя я кипел от злости. Неужели этот идиот не придёт? Я решил ждать. Возможно, он немного опоздал. Прошло ещё тридцать минут, было почти семь вечера, а ублюдок всё не появлялся. Возможно, он подумал, что я блефую. В некотором смысле, у меня не было никаких доказательств, а Локхарт являлся очень уважаемым членом общества. Я не могу ему сказать, что знаю о его преступлениях из книг, которые читал в другом мире. В больнице Святого Мунго есть особое место, где меня запрут, а ключ выбросят.

Я уже собирался сдаться, когда дверь открылась, и вошел раздражающе красивый светловолосый идиот вошел со сверкающей улыбкой победителя. Неудивительно, что он пользовался такой популярностью у женщин. Стоило ему улыбнуться — и они на крючке. Его улыбка казалась настолько очаровательной, что я почти заподозрил, что она создана магией.

Многие ведьмы и волшебники бессознательно вносили изменения в свою внешность. Волосы Гарри торчали вверх, а если их остричь — вырастали в течение для. Фиолетовые глаза Анны тоже не были естественными. Когда ей исполнилось четыре года, несколько её кузенов дразнили её сквибом, и тогда её карие глаза превратились в фиолетовые, отражая свет магии.

— Вы опоздали на час, — огрызнулся я, проигнорировав белозубую улыбку Локхарта.

— Разве вы не знаете, что сейчас модно опаздывать на вечеринки? — погрозил мне пальцем Локхарт. — Я взял за правило никогда не появляться вовремя.

Я заставил себя сделать глубокий вдох и не проклинать его. Анна научила меня заклинанию, очищающему кишечник, и у меня возникло искушение использовать его. Но я подавил это желание. Я здесь потому, что нуждаюсь в его помощи, и не должен настраивать его против себя. Я итак выманил его шантажом, вероятно, проклясть его было бы уже слишком.

— Но у нас не вечеринка, а деловая встреча, — возразил я, едва сдерживая гнев.

Я уловил краткий намёк на хмурость, прежде чем она исчезла. Похоже, Локхарт не любит, когда его упрекают.

— Но теперь-то я здесь, и должен сказать, всегда приятно встретить поклонника, — Локхарт опять включил очарование. Потом он оглядел пыльную, промозглую комнату и продолжил: — Хотя я бы предпочёл встретиться «Трёх метлах». Это гораздо более приятное заведение, и мадам Розмерта всегда держит для меня столик.

Увидев, что я не собираюсь отвечать на его предложение, он пожал плечами.

— Ну, это не имеет значения. Я и в подобных местах бывал. Позвольте рассказать вам историю. Однажды в Восточной Европе я охотился на злобного вампира. Вы не поверите, где мне пришлось побывать, чтобы выследить его. Конечно, в конце концов я его достал. Если хотите, можете прочитать об этом в моей книге «Кровавый конец».

Наблюдая за поведением Локхарта, я убедился, что он идиот эпических масштабов. Я не хотел, чтобы прочитанные книги сильно повлияли на моё восприятие и готов был дать ему шанс проявить себя. Но ведь я практически прямым текстом в письме заявил ему, что знаю, насколько дерьмовые его истории, а он мне здесь опять рассказывает о своих приключениях. Я не сомневаюсь, что рассказанная история правдива, но это не его история.

— Хватит, — отрезал я. — Как я уже упоминал в письме, ваши книги — полная ерунда. Все те чудесные истории, которые принесли вам такую славу, принадлежат другим людям. Ваше умение работать с чарами памяти позволило вам украсть храбрые поступки многих ведьм и волшебников.

Ухмылка на лице Локхарта исчезла, открыв пустой взгляд. Я будто наяву увидел сквозь его голубые глаза, как в его голове крутятся колёсики.

— Вам никто не поверит, — перешёл в наступление Локхарт, немного поразмыслив. — Всем известны приключения Гилдероя Локхарта. Я член Лиги защиты от Тёмных Сил, за свои деяния получил множество наград, в том числе орден Мерлина. Как ты думаешь, кому поверит публика: мне или какому-то безымянному волшебнику?

— Если бы это были только мои выдумки, уверен, мир остался бы на вашей стороне, — настала моя очередь грозить ему пальцем. — Но в глубине души вы знаете недостаток чар Забвения. Могущественный или достаточно опытный волшебник может прорваться сквозь ваши заклинания и вернуть эти воспоминания на поверхность. Хотя я уверен, что вы пытались замести следы. Достаточно одного человека, и ваша легенда пойдёт трещинами. Вы уверены, что достаточно глубоко замели следы?

Я ухмыльнулся, увидев первый намёк на беспокойство в глазах Локхарта, поэтому я нажал на то, чего, как я предполагал, он боялся больше всего.

— Вообразите, что больше не будет вашей славы. Больше никаких поклонников, желающих получить ваш автограф. Будет только маленькая камера, где дементоры разорвут вас на части, по кусочку за раз. Вы умрёте покрытый позором, полностью забытый и одинокий.

Локхарт нервно оглядел комнату. Кажется, он принял решение. Я внутренне ухмыльнулся, увидев, как его рука медленно потянулась к карману. У него не должно остаться вариантов. Только тогда он согласится помогать мне. Предполагаю, он думает, что может изменить ситуацию и стереть проблему.

В смехотворно-драматичной манере он вытащил свою палочку из-под мантии и направил её на меня. Несмотря на то, что я ожидал этого, моя рука с палочкой немного дернулась. Он этого не знал, но моя палочка была направлена на него с тех пор, как он вошёл и сел.

На лице Локхарта появилась улыбка, но на этот раз она была скорее безумной, чем очаровательной.

— Держу пари, вы этого не ожидали, — прокричал он. — Конечно, вы правы. Я украл все эти приключения. Видите ли, я никогда не был сильным волшебником. Но в молодости я обнаружил у себя талант в работе в чарами памяти. От запечатывания их до переписывания во что-то совершенно другое. И всё, что мне нужно, чтобы избавиться от вас, это ещё раз сделать то, что я умею лучше.

Локхарт уставился на моё бесстрастное лицо.

— Я позабочусь, чтобы вы ничего не вспомнили. — Одной рукой он откинул назад свои волнистые светлые волосы, а другой направил на меня палочку и произнёс: — Обливиэйт.

* * *