Гарри Поттер - Невыразимец (джен)

16 августа, пятница

Гарри точно не знал, чего он ждёт от этого дня. Собрав вещи в три часа, он ушёл с работы вместе со всеми.

Несколько минут он аппарировал с места на место, пока окончательно не выяснил, куда ему надо: из всей информации у него был исключительно адрес. Наконец он подошёл к участку, где на высокой каменной стене было написано: «Поттер». Растения разрослись так, что не поддавались опознанию. Пройдя на территорию, Гарри через несколько минут вышел к месту, где стоял дом: он угадывался по выжженной земле и обломкам камней, сваленных в яму, что изначально была фундаментом. Как и говорила леди Лонгботтом, дом был разрушен.

Гарри задавался вопросом: что такого могло случиться, что Поттер-мэнор разрушился? Ведь, насколько он знал, все древние поместья были защищены от этого. Надо спросить Элджи — может, он что-то знает или же слышал об этом.

Ну вот, с одним делом покончили, осталось ещё два.

Он аппарировал на край Годриковой Лощины и вошёл в город. Найти церковь, стоящую на кладбище, не составило труда. Оглядевшись, Гарри наконец-то нашёл могилы родителей.

Преклонив колени, он прикоснулся к двойному надгробию. Гарри уже давно смирился с потерей, но иногда он безумно скучал по ним, вот как сейчас.

— Как бы мне хотелось, чтобы вы были рядом и могли дать совет, — тихо сказал он, когда отдал дань уважения.

Ещё раз проведя рукой по плите, Гарри встал и ушёл. Он вернётся, но сегодня уже нет времени горевать о несбывшемся. Нет, сегодня он узнает всё о своей семье.

Годрикова Лощина была небольшим городком, и найти разорённый коттедж не составило труда. Знак, который появился на подходе к нему, вызвал у Гарри массу вопросов, что он посчитал профдеформацией: на работе его приучили спрашивать обо всём необычном.

Как так получилось, что все видят коттедж и знают, что там погибла его семья? Если Хранитель Тайны ещё жив, разве может Фиделиус пасть? Гарри заключил, что, скорее всего, заклятие сняли, но кто это сделал?

Отчего дом считают памятником — ведь по всем документам он принадлежит ему, и Гарри до сих пор платит за него налоги? Он почти дотянулся, чтобы убрать знак, но в следующий миг передумал: проще просто прекратить отчисление налогов, хотя сумма и небольшая. Если будут возникать — что же, вот тогда они и поговорят.

Пройдя вперёд, Гарри вошёл в дом через приоткрытую дверь, которую, казалось, хоть и починили, но плохо. Куда бы он ни заглянул — везде было пусто. Такова человеческая природа: очевидно, люди, толпами приходившие сюда, обязательно уносили с собой сувенир на память.

Поднимаясь наверх, Гарри размышлял, были ли воспоминания о той ночи, навеянные дементором, настоящими или же плодом его воображения. Тогда ему было чуть больше года, и остальные воспоминания начинаются с его пяти лет, но, быть может, магия помогла сохранить в памяти ту страшную ночь.

Когда Гарри спустился назад, его внимание привлёк камин: он не мог объяснить, но это место звало его. Аккуратно, готовый к неожиданностям, Поттер вытащил палочку и приблизился. Как оказалось, там стоял стеллаж.

Проверяя его, Гарри нажал на одну из досок и услышал щелчок. Шкаф отодвинулся, явив за собой винтовую лестницу в подвал. Создав шар света, Гарри заглянул вниз и увидел полностью обставленную комнату, которая по некоторым признакам была лабораторией. Ему стало интересно, почему никто, кроме него, не смог её найти. Самым очевидным объяснением была родовая магия.

Также он задавался вопросом, почему родители не спрятались здесь, но, похоже, им не хватило времени — Волдеморт ворвался слишком внезапно.

Гарри спустился и, изо всех сил игнорируя клубы пыли, стал осматриваться. Единственная комната была поделена на зоны. Так, слева стояла кровать и рядом с ней — небольшая кухонька: раковина и полки с консервами. Вторая половина была полностью рабочей зоной, с тремя столами.

Один стол предназначался исключительно для изготовления зелий: Поттер знал это, так как он был большей копией того, за которым Гарри работал в школе. Он опустил руку на поверхность и улыбнулся: за этим столом стояла мама. Готовых зелий видно не было, но он представил, как она здесь творила.

Второй стол был пуст, а вот на третьем обнаружились бумаги. Гарри нашёл планы коттеджа, а также список с вычеркнутыми строчками и перечень продуктов. Под столом лежал большой чертёж дома и, если судить по адресу, это был проект отца по восстановлению Поттер-мэнора.

— Мам, пап… — выдохнул Гарри, уже второй раз за день ощутив тоску по родным.

Решив, что не может это просто так бросить, он создал коробку и сложил туда все документы. Оглядев помещение ещё раз, Гарри заметил книжный шкаф, а в нём — около двадцати книг. Они тут же были уменьшены и отправлены в коробку. Не найдя больше ничего важного, он поднялся наверх и закрыл потайной вход. Довольный, Гарри аппарировал к Лонгботтомам прямо с места.

Он почувствовал себя ближе к родителям. Можно сказать, стал настоящим Поттером.

24 августа, суббота

Гарри аппарировал в переулок, как они и договаривались, и проверил: не видел ли его кто. Довольный тем, что остался незамеченным, он вышел из-за угла, направился к высококлассному отелю и зашёл внутрь. Было совсем не сложно найти её, тем более, что она сама кинулась на шею.

— Гарри, — выдохнула она у самого уха, крепко сжав в объятиях.

— Гермиона, — мягко шепнул он. — Всё будет хорошо, с тобой всё будет хорошо. Ну, хватит, отпусти, — сказал Гарри, похлопав её по спине: он заметил, что к ним подошли родители девушки.

Он с удивлением услышал всхлип, а когда Гермиона отошла, заметил слёзы на её щеках. Гарри нежно стёр их подушечкой большого пальца. Одной рукой обняв её за плечи, другую он протянул для рукопожатия:

— Мистер и миссис Грейнджер, рад с вами познакомиться.

— Гарри, — голос мистера Грейнджера был спокойным, тогда как его жена весело поглядывала на подростков, — ты поужинаешь с нами?

— С удовольствием, если кое-кто меня отпустит, — пошутил тот.

— Придурок, — бросила шутя Гермиона, снова вытирая глаза, что вызвало улыбку на лицах обоих родителей.

— Ты избавился от очков и, к тому же, подрос, — констатировала та, осматривая друга оценивающим взглядом.

— Мне немного помогли, — улыбнулся Гарри. — Исправили зрение и, при помощи зелий, позволили мне нагнать рост соответственно моему возрасту.

Он ни слова не сказал про шрам, прикрытый волосами, так как он вызвал бы массу вопросов, а отвечать на них у Гарри не было желания. К счастью, его отсутствие осталось незамеченным.

Выйдя из здания, они направились к итальянскому ресторану.

— Как ты? — спросил Гарри.

— По-разному, — пожала плечами Гермиона и опустила взгляд. Затем она посмотрела Гарри в лицо. — Спасибо, что так много писал этим летом: не знаю, как бы я тогда с тобой связалась.

— Да, это лето было весьма необычным, — легко признал Гарри, кивая.

— Расскажи поподробнее: твои письма были такими туманными, — попеняла Гермиона.

— Что смогу — расскажу, — пообещал Поттер, когда они вошли в зал.

Как только заказ был сделан, Гермиона перевела на Гарри вопросительный взгляд:

— Чем же ты занимался, что и совы тебя не находили?

— Подожди, не стоит другим слышать наш разговор. — Гарри вытащил палочку и сотворил заклятье, держа её под столом.

— Гарри! — протестующе зашипела Гермиона.

— Теперь звук не уйдёт за пределы нашего столика. — Поттер увидел, что родители Гермионы удивлённо смотрят на него, а отец — даже с недоверием. — Всё в порядке: на моей палочке больше нет маячка, — объяснил он.

Гермиона изумлённо воззрилась на Гарри:

— Поясни.

Поттер задумался, как рассказать ей или, точнее, всей её семье.

— Слушай, это что-то вроде государственной тайны. Я смогу рассказать только то, что не было засекречено. Подумай, действительно ли ты хочешь знать?

— Да, — мгновенно ответила Гермиона, а родители подтвердили медленным кивком.

— Как ты помнишь из июньских событий, обо мне существует пророчество: я должен убить нынешнего Тёмного Волшебника. Не уверен, насколько оно истинное, но сейчас это уже не имеет значения, поскольку в него верят другие, и я попал между двух стариков. — Гарри увидел, как округляются глаза Гермионы от её догадки.

— Между Томом Риддлом и профессором Дамблдором? — пискнула та.

— Точно. Они оба верят в пророчество, и мне придётся действовать соответственно: неважно, верю ли в него я. — Гарри ухмыльнулся. — Ещё один старик пришёл ко мне и предложил помощь в обучении — это при отсутствии тренировок со стороны Дамблдора.

— И кто это был? — спросила Гермиона.

— Он предложил мне работу. Сюда включено обучение, а также изучение очень специфичной области магии. — Он получил особое удовольствие, проигнорировав вопрос Гермионы, хотя с его стороны это было не совсем честно. — Гермиона, я очень надеюсь, что это поможет мне выжить, когда я выйду на последний бой с Томом Риддлом. Например, по мнению моего тренера, я уже сейчас могу сразиться со средним Пожирателем Смерти и победить его без особых проблем, а также сдать экзамены по половине предметов шестого курса прямо сейчас.

— Как так?! Ты же раньше не отличался прилежанием в учёбе? — На Гарри опять был направлен острый вопросительный взгляд.

— Сейчас у меня есть цель, и это очень мотивирует. Также я не заморачиваюсь с эссе, которые мы писали в школе. И за изучением заклинаний я провожу времени больше, чем когда-либо в Хогвартсе, а мой преподаватель по Чарам может дать фору Флитвику. — Он снова усмехнулся, когда Гермиона так и не смогла ответить: официант принёс заказ.

Когда они опять остались одни, она посмотрела на Поттера:

— Так значит, и ты в Хогвартс не поедешь? — То, как быстро Гермиона пришла к этому выводу, удивило Гарри.

— Нет, — ответил он и заметил, какими удивлёнными были взгляды её родителей. Гарри обратился к ним:

— Мне искренне жаль, что вас втянули в эту войну, но, несмотря ни на что, вы поступили правильно. Те Пожиратели Смерти больше никому не причинят вреда. — Он обернулся к Гермионе:

— Вот почему я так поступаю: не хочу, чтобы кто-то пострадал от них, тем более, ты.

Гермиона уставилась в стол и сделала несколько глубоких вдохов.

— Ты уже сообщил Макгонагалл?

— Пока нет. Нужно будет сделать это на неделе. Думаю, и Рону с Джинни надо сказать: уж они-то достойны узнать это от меня, — объяснил Гарри.

Гермиона кивнула и потянулась к своей кругленькой сумочке. Она вытащила оттуда небольшую коробочку и накрыла её тремя письмами.

— Не мог бы ты отправить эти письма, ведь сейчас у меня нет совы. Я ещё никому не говорила о том, что не вернусь в Хогвартс.

Гарри взял письма и обнаружил, что они для Рона, Джинни и Макгонагалл.

— Конечно: я отправлю письмо к Макгонагалл вместе со своим, а Рону и Джинни отнесу лично, как только соберусь к ним. А это что? — взглянул он на коробочку.

— Это мобильный телефон, глупый. — Сказано это было с усмешкой, так как на коробке было изображение. — У меня тоже есть такой, а его номер у тебя в контактах. Мой мобильный будет доступен по выходным. Ты ведь будешь звонить, хоть изредка?

Гарри открыл коробку и вынул оттуда телефон, увидел инструкцию и зарядное устройство.

— Э-э-э, Гермиона… а как я буду его заряжать?

Гермиона одарила его одним из своих фирменных раздражённых взглядов:

— Ну правда же, Гарри: сходи в городскую библиотеку или кафе — да куда угодно! Если ты будешь включать его только по выходным, заряда хватит надолго.

— Ладно, разберусь, — согласился тот. — Спасибо.

— Это единственная уступка, на которую пошли ради моего отъезда. — Гермиона с укором посмотрела на родителей, но никто из них и глазом не моргнул.

Гарри положил руку ей на плечо:

— Не вини их: они делают всё, чтобы ты была в безопасности. Им необязательно делать то же, что сделали мои для моего спасения. — Он знал, что несправедлив, когда Гермиона опустила взгляд. Гарри с удивлением заметил поражённый взгляд отца Гермионы, который одобрительно кивал ему. Очевидно, дочь всё же рассказала им о том, что он — сирота.

— Слушай, — сказал Гарри ласково, — я буду держать тебя в курсе событий: ты первая узнаешь, когда всё закончится. Договорились?

— Обещаешь, что будешь беречь себя? — потребовала она.

— Настолько, насколько это возможно — большего обещать не могу, — ответил Гарри, и Гермиона, смирившись, кивнула.

— Поезжай: учись, ни о чём не думая, — советовал тот. — Повеселись, можешь даже парня себе найти. — Гермиона покраснела, а её мама улыбнулась. — Однажды мы снова встретимся, и мы всегда будем друзьями.

— Спасибо, Гарри!

Пока мистер Грейнджер оплачивал счёт, Поттер снял заглушающее заклятие, а потом проводил их до отеля.

— Мы уезжаем завтра, — выпалила Гермиона и снова обняла его.

— Я предполагал, что это будет скоро. — Гарри обнял её в ответ. — Всё будет хорошо, — убеждал он её.

— Гарри! — окликнул отец Гермионы, и они пожали друг другу руки.— Мы не были уверены, но теперь я чувствую: дочь была права — мы можем доверять тебе. — Он стоически игнорировал её сердитый взгляд.— Спасибо за помощь и, если будет возможность, приезжай к нам летом.

— Спасибо, сэр. Доброго вам пути, я буду на связи. — Гарри кивнул на коробку у себя в руках.

Прежде чем они ушли, Гермиона вновь обняла его, едва сдерживая эмоции. И хотя Гарри знал, что никогда не потеряет своих друзей, глубоко в душе он понимал: их трио уже не будет прежним.

25 августа, воскресенье

Было уже далеко за полдень, а Гарри так и не решался выполнить задуманное, хоть и понимал, что это необходимо. Глядя Невиллу в глаза, он предупредил:

— Я сейчас иду к Уизли: если меня не будет до девяти вечера — значит, со мной что-то случилось. Что делать в таком случае, не знаю: может, твоя бабушка настучит зонтиком Дамблдору по голове, или что-то вроде того. — Оба, представив, засмеялись.

— Я скажу ей, что тебя не будет за ужином, и куда ты отправился. Будь осторожен! — напутствовал Невилл.

— Спасибо, друг! — поблагодарил Гарри, вышел из дома и аппарировал на поле позади дома Уизли. На мётлах по-прежнему никого не было, и он пошёл к дому.

На стук очень быстро вышла Джинни.

— Гарри! — радостно закричала она, распахнув дверь и сжав его в крепких объятиях, почти таких же, как у Гермионы, но хотя бы не таких долгих. Когда Джинни отошла, щёки её заливал румянец. — Приятно видеть тебя здесь — ты здорово выглядишь, в смысле — ты в порядке…

Гарри не мог не улыбнуться, глядя на её смущение.

— Ты тоже здорово выглядишь, — заговорщически подмигнул он, очень довольный тем, что заставил её опять покраснеть.

— Я так рада снова тебя видеть, — шепнула она так, чтобы слышал только Гарри.

За спиной у Джинни вырос Рон:

— Гарри, рад тебя видеть, дружище. Проходи-проходи! — Он оттолкнул сестру в сторону, за что тут же получил острым локотком в бок, и возмущённо крикнул: — Эй!

Гарри, позабавленный их препирательством, прошёл в дом.

— Гарри? — удивлённо ахнула Молли Уизли, подбежав и обняв его, а потом крикнула через плечо: — Артур, здесь Гарри! Ох! — воскликнула она, когда вошёл муж. — Мне надо всем сообщить, особенно профессору Дамблдору: он так хотел поговорить с тобой.

— Миссис Уизли, — сказал Гарри со вздохом (вот ведь знал, что так будет!), — пожалуйста, не говорите никому что я здесь, в особенности профессору Дамблдору: я хотел увидеться с вами, а не устраивать вечеринку или дебаты.

— Но он сказал, что это очень важно, — настаивала та, — и, кстати, он очень сердит на тебя за то, что ты сбежал от тёти.

— Миссис Уизли, — в поисках поддержки Гарри посмотрел на её мужа, — профессор не является моим опекуном и, как мне сказали, не имеет права указывать мне, что делать летом. Давайте закончим на этом? Если вы не согласны, я уйду.

— Но… — Молли колебалась, не зная, как поступить.

— Молли, — мягко обратился к ней Артур, — он прав: Дамблдор действительно ему не опекун. — И, взглянув на Гарри, продолжил: — Правда, я не знаю, кто им сейчас является. Мне очень жаль тебе это говорить, но в тот же день, когда на нас напали, Пожиратели убили твою тётю вместе с семьёй. Я узнал об этом неделю назад, но не знал, как тебе сообщить.

Гарри молча переваривал новость: его друзьям, судя по шокированным лицам, тоже ничего не сказали.

— Я этого не знал, — медленно произнёс он, решая, как ему быть.

Рука Джинни опустилась ему на плечо:

— Прости, — сказали они одновременно с Молли.

— Всё нормально, — мужественно ответил Гарри, — Я ушёл от них и не хотел, чтобы они были частью моей жизни. И всё же — это шок. — Он не знал, как относиться к этой новости: смерти Дурслям он никогда не желал.

— Поскольку ты ещё не совершеннолетний, тебе нужен опекун. Если ты согласен, мы почтём за честь взять на себя эту обязанность. — Артур был вполне искренним.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Не будь у меня официального опекуна, я бы с радостью принял ваше предложение.

— То есть? Кто это? — спрашивала Молли, удивлённая не меньше остальных.

— Пока это тайна, но вы его очень хорошо знаете, — усмехнулся Гарри.

Молли расстроилась, что ей не сказали, а Артур засмеялся и ответил:

— По крайней мере, этому человеку ты доверяешь. Проходи, садись.

— Да, пойдём за стол, — пригласила Молли, — скоро будем ужинать.

— Это я удачно зашёл, — пробормотал Гарри и отправился вслед за ними.

— Чем ты занимался, приятель? — спросил Рон, как только они расселись. — В письмах практически ничего не было. И где твои очки?

«Ну вот, началось», — подумал Гарри.

— Я нашёл людей, которые смогли исправить мне зрение, и очки мне больше не нужны. У меня есть работа, где мне дают разные задания. Я учусь: что-то из школьной программы, а что-то — просто интересные факты.

— Работа? Зачем? — возмутился Рон. — Ты же ещё Хогвартс не закончил!

Гарри отметил, каким заинтересованным стал взгляд у Джинни и её отца. Слава Мерлину, миссис Уизли была на кухне: выслушивать её мнение по этому поводу просто не было сил.

— Вообще-то, я пришёл не просто в гости. — Гарри оглядел всех троих. — Я хотел вам сказать, что не вернусь в Хогвартс.

У Рона и Джинни отпали челюсти. Артур удивлённо рассматривал его. А вот Молли доказала, что на кухне тоже всё прекрасно слышно: она тут же появилась в дверях.

— Слушай сюда, молодой человек: тебе необходимо закончить школу. Тебе невероятно повезло учиться в Хогвартсе.

— Раньше я бы согласился с вами, миссис Уизли. Однако сейчас у меня есть более важные дела, чем просиживать штаны в школе, где меня не учат ничему, что пригодится для выполнения моей миссии, — пояснил Гарри.

— Но наша команда проиграет! — обиженно воскликнул Рон.

Джинни сердито посмотрела на его и со всей силы толкнула его в плечо:

— Повзрослей, наконец! Есть вещи поважнее квиддича!

— Но… — Теперь его оборвал отец, просто выставив руку.

— Гарри, — тон Артура был серьёзным, — это как-то связано с тем, что писали в Пророке? Как я понимаю, ты читал его?

— Да, сэр — на оба вопроса.

— Я всё же считаю, что для тебя лучше быть в Хогвартсе, — продолжил тот. — Кроме преподавателей, там будет и профессор Дамблдор.

Гарри посидел немного, не зная, как рассказать о своих ощущениях, но понимая, что поговорить придётся.

— Послушайте, я понимаю — в это трудно поверить, но всё же попытайтесь. Ежедневный Пророк прав, называя меня Избранным. — Он услышал поражённый вздох Молли. — Хогвартс не дал мне никаких знаний, кроме простейших Чар и Трансфигурации. За все мои пять лет обучения у нас было только два хороших преподавателя ЗОТИ, и я не думаю, что в этом году что-то изменится. Что ещё важнее, у меня появился учитель (точнее, целая команда, так как их несколько), которые могут, а главное — хотят научить меня магии и как сражаться с её помощью. Я, возможно, уже сейчас могу сдать переводные экзамены по ЗОТИ, Чарам и Трансфигурации, а к Рождеству осилю и уровень ЖАБА. Такое возможно в Хогвартсе? Не думаю. — Гарри говорил, обдумывая каждое слово.

— Но там же Дамблдор, — настаивала Молли, — он может научить тебя невероятным вещам, и обязательно защитит.

— Только он не станет этого делать, и я очень удивлюсь, если это не так, — с горечью произнёс Гарри. — У него было пятнадцать лет, а он ничего не сделал, чтобы подготовить меня. В прошлом году он вообще меня игнорировал.

— Наверняка он придумает что-то в этом году, — ободряюще сказала Молли.

Гарри пожал плечами:

— У него было столько возможностей для этого, и он ничего не сделал, а теперь у меня очень квалифицированный преподаватель. Завтра я отправлю в школу письмо, в котором сообщу о своём решении покинуть Хогвартс. Да, кстати о письмах. — Он достал из кармана два конверта и передал их слегка ошарашенным друзьям. — Простите, я сегодня несу лишь грустные вести.

Молли с разочарованным видом удалилась на кухню, а Артур задумчиво переводил взгляд со своих детей на Гарри.

— Ты уверен, парень? — спросил он.

— Да, — коротко ответил тот.

Друзья одновременно ахнули, и Рон закричал:

— Да как она могла?! — и взглянув на Гарри, набросился на него. — Это ведь из-за тебя, да? Она работает вместе с тобой?

— Заткнись, Рон! Ты просто идиот! — кричала Джинни, метая глазами молнии в его сторону.

— Джинни, это очень… — начал было отец.

— Гермиона тоже не поедет в школу! — громко сказал Рон, глядя на Гарри исподлобья.

— И что, сейчас повторяется четвёртый курс? — осведомился Гарри преувеличенно спокойно, полностью раздавленный тем выводом, к которому пришёл друг.

— Прекратите все! — повысил голос Артур, хотя и не до крика. — Гарри, поскольку ты в курсе, что происходит — прошу, объясни мне.

Гарри заметил, что Молли опять стоит в дверях с таким же недовольным лицом, как и у Рона.

— Родители Гермионы уезжают и забирают дочь с собой. Она перейдёт в другую школу, и будет учиться там этот, а, возможно, и следующий год. Им очень не понравилось то нападение в начале каникул. Я встречался с ней вчера, и родители еле терпели моё присутствие, по крайней мере, пока мы не поговорили. Я думаю, они во всём винят волшебный мир. Они не говорили, но, скорее всего, считают, что из-за нашего мира их дочь отдаляется от них.

Рон отвернулся, все ещё обиженный. Миссис Уизли выглядела не намного лучше. Джинни же кивнула:

— Я думаю, ты прав: Гермиона часто говорила, что родители пеняют ей, что её нет бОльшую часть года.

Артур опустил взгляд:

— Понятно. Спасибо за объяснение. Неудивительно, что магглы, столкнувшись с волшебниками, почувствовали себя неуютно.

— Они говорили об этом, — подтвердил Гарри.

— Она не сказала, куда они отправятся? — спросила Джинни.

— Не напрямую, но у меня есть догадка: в другую страну, — ответил он, а потом посмотрел на друга. — Рон, я понимаю — ты расстроен, но я не могу влиять на Гермиону. Она не хотела уезжать, так решили её родители: ведь если бы твои родители переехали, ты бы отправился с ними. Мне жаль, что я не смогу быть с тобой в школе, но мы можем встречаться в Хогсмиде, если я буду знать, когда вы пойдёте туда.

Рон посмотрел на Гарри и кивнул:

— Да понимаю я. Просто мне обидно, что все друзья меня бросают, а я даже не попрощался. — Слова «в отличие от тебя» повисли в воздухе.

Гарри еле сдержался, чтобы не покачать головой, видя отношение Рона. Когда Джинни положила свою руку поверх его, сердце чуть успокоилось: хоть кто-то понимает.

— Я буду скучать: без тебя там не будет так весело; но я понимаю — ты должен жить так, как лучше для тебя.

Миссис Уизли была сильно раздосадована, но сделала хорошую мину и, когда внесла ужин, выглядела весёлой. Артур поднялся, чтобы помочь ей.

— Рон, будем мириться или как? — Гарри совсем не хотел осложнения отношений, как было на четвёртом курсе.

Тот опустил взгляд, а потом вновь посмотрел на друга.

— Прости, — тихо сказал он, — мы всё ещё друзья. Просто для меня всё слишком круто поменялось, я ещё не привык.

— Понимаю, — сказал Гарри. — Честно говоря, я тоже не в восторге от перемен, но такова жизнь. У меня специально для тебя кое-что есть. — Он опять залез в карман, вытащил оттуда капитанский значок и положил его на стол перед Роном.

— Возьми: я скажу Макгонагалл, что ты его достоин.

Рон был поражён:

— Спасибо, друг!

Остаток вечера прошёл спокойно, так как всё тяжёлые новости были рассказаны. В половине девятого, когда Гарри собрался уходить, Рон снова стал собой и вовсю шутил.

Гостя до крыльца провожали оба. Рон сказал:

— Всё-таки не верится, что ты не вернёшься.

— Извини, — ответил Гарри, — но я хочу жить, и что-то мне подсказывает, что так я проживу дольше.

— Делай то, что должен, — сказала Джинни. Выйдя вперёд и крепко обняв его, она легко поцеловала его в щёку. — Мы дадим знать, когда пойдём в Хогсмид.

— Спасибо за понимание, — сказал Гарри, прежде чем развернуться и пойти к полю, чтобы аппарировать домой.

Вернувшись в Лонгботтом-мэнор, он отдал Хедвиг оба письма к Макгонагалл. Гарри был уверен, что эти письма наделают много шума. Он даже не сомневался, что в этом с удовольствием поучаствует Молли Уизли.

Он также сделал приписку с просьбой назначить Рона капитаном команды, так как уже отдал ему значок.

26 августа, понедельник

Минерва Макгонагалл вздрогнула от неожиданности, когда в окно влетела белая сова и сбросила на стол два конверта, а затем тут же развернулась и улетела. Прошла целая минута, когда она узнала сову Поттера.

— Наконец-то он ответил, — проворчала она, и, только вскрыв конверт, узнала почерк той, что сдавала ей самые длинные эссе. — И она тоже.

Если первое письмо шокировало Минерву, второе усугубило положение. На часах было всего девять утра, но, может, если совсем чуть-чуть, то можно? Она достала из ящика стола особую бутылку и стопку. Всего один глоток виски для храбрости.

Схватив оба письма, она покинула свой кабинет, чтобы вскоре оказаться под дверью директора, в которую даже не думала стучать.

— Минерва? — Дамблдор очень удивился столь бесцеремонному вторжению.

— Мисс Грейнджер не вернётся в школу! Она пишет, что уехала из страны!

Он подумал, а затем вздохнул:

— Очень жаль, но после нападения на них этим летом, это неудивительно. Если помнишь, в прошлую войну мы также потеряли нескольких магглорождённых.

— Но это была моя лучшая студентка! — возмутилась Минерва.

— Боюсь, если родители переехали, то тут мы уже бессильны, — последовал ответ.

— Поттер тоже не приедет, — хмыкнула Макгонагалл.

— Что?! — Альбус вскочил: его лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

— Ну, конечно, теперь ты взволнован, — проворчала Минерва.

— Он нужен здесь, — сказал Альбус. — Я должен ещё раз попытаться найти и вернуть его.

Минерва достала одно из писем, что держала в руке:

— Он пишет, цитирую: «Директор в курсе, что у меня есть миссия, которая намного важнее возвращения в школу: уверен, он поймёт».

— Я боялся, что так будет, поэтому и молчал так долго, — сказал Альбус и устало опустился в кресло.

— Также он просил: «если же директор будет против моего ухода, напомните ему, что у него было пятнадцать лет для решения этой проблемы. Если бы он рассказал мне о ней ещё на первом курсе, а потом регулярно занимался со мной, сейчас мне не пришлось бы навёрстывать. Не волнуйтесь, у меня очень хорошие преподаватели: они уже многому меня научили». — Минерва пристально посмотрела на него. — Я так понимаю, тебе пора, как говорится, облегчить душу, Альбус.

— Лучше не надо: это сделает тебя мишенью…

Минерва резко хлопнула по столу рукой.

— Гарри Поттеру предстоит сразиться с Ты-Сам-Знаешь-Кем, а ты ему ничем не помог, так?!

Альбус ошарашенно посмотрел на своего заместителя.

— Ой, оставь, — фыркнула Минерва, — это и слепому ясно: стоит только немного пошевелить мозгами, а у меня было на это время. — Она поднялась из кресла. — Все вопросы о том, почему Гарри Поттера нет в школе, я буду направлять тебе.

— Фоукс, не отнесёшь Гарри письмо? — услышала Макгонагалл, не успевшая выйти за дверь. Феникс, взглянув на Альбуса, вместо трели издал трубный звук.

— Минерва, будь добра, отправь Гарри записку с просьбой подумать. Может, к тебе он прислушается? — попросил Альбус.

Брови Макгонагалл поползли вверх.

— Мне показалось, что в письме он очень ясно выразил свои намерения. Я пошлю ему письмо с предложением поговорить, но вряд ли он передумает. Если тебе нужно что-то другое — справляйся сам.

Когда Минерва покидала кабинет, Альбус сидел, закрыв лицо руками, но это, по её мнению, были его личные проблемы. Она только надеялась, что данные новости не спровоцируют повальный отток студентов. И ещё она знала: в этом году не видать Гриффиндору ни кубка по квиддичу, ни кубка школы.

1 сентября, воскресенье

Гарри наблюдал за Невиллом, пока они спускались по лестнице; при этом сундук был только у одного.

— Так странно видеть, как ты уезжаешь, но самому оставаться дома, — рассуждал Гарри.

— Ага, а ещё страннее будет, когда все поймут, что ты не приехал. — Невилл усмехнулся. — Вот будет весело — делать вид, будто я ничего не знаю и выслушивать их бредовые гипотезы.

— Ну-ну, повеселись, — смеялся Гарри, — только не забудь написать мне про самые бредовые.

— Мне стоит быть осмотрительным, но да, пришлю. Береги себя. Здорово, что ты переехал к нам этим летом.

— И ты будь осторожен. Мне тоже здесь нравится. Как соберёшься в Хогсмид — пиши, я приеду, — пообещал Гарри.

— Ты готов, Невилл? — спросила леди Августа, подходя к ним.

Гарри проводил её, аппарировавшую с внуком на вокзал и, будучи свободным, достал метлу, чтобы немного полетать.

Он перечитал те два письма, что пришли на этой неделе. Письмо Дамблдора он бросил в камин: тот пытался вызвать у него чувство вины и вернуть в школу. В рассуждениях Дамблдора не было никакой логики, и Гарри совсем не нравилось, что его опять делают в чём-то виноватым. Письмо же Макгонагалл, наоборот, было приятным и уважительным. Она писала, что будет скучать и надеется, что у него всё будет хорошо. Также она напомнила, что, если будет нужно, она всегда выслушает. Казалось, Минерва сейчас более открыта к диалогу, нежели когда была его деканом, но, возможно, она так ведёт себя со всеми бывшими студентами.

* * *

Невилл сел вместе с Роном, Джинни и Луной. Его несколько удивило, что Гарри сообщил Луне о том, что не вернётся в школу, но потом вспомнил, что тоже «получил» письмо, и теперь честно заявлял, что узнал обо всём оттуда.

Ещё одним сюрпризом стало назначение Лаванды Браун старостой. И если Невилл только притворялся шокированным отсутствием Гермионы, то в случае с Лавандой удивление было неподдельным. Он терялся в догадках, что получится из пары старост Рон — Лаванда, где первый — ленивый и апатичный, а вторая обладает ветреной натурой.

К ним время от времени подходили ребята и спрашивали о Гарри, так что к концу путешествия весь поезд знал, что Поттер и Грейнджер в школу не вернулись.

Невилл с удовольствием отметил, что Дамблдор ни слова не сказал об отсутствии Гарри и Гермионы. Совсем не понравилось ему предположение Парвати об отсутствии обоих из-за беременности последней. Нужно непременно написать об этом, чтобы друг успел подготовиться. К счастью, большинство смеялись над попыткой Патил ославить Гермиону, а Невилл со своей стороны сделал всё возможное, чтобы пристыдить Патил: ведь такое поведение не характерно ни для кого из его друзей.

20 сентября, пятница

Гарри увидел, как Бетти вошла в офисный зал и сделала ему знак выйти. Как только он встал, она развернулась и вышла, так что догнал её Поттер уже в коридоре.

— Мне нужно закрепить за тобой проектный зал. Твоё исследование переходит на другой уровень. Положи сюда руку, — сказала она, как только они пришли на место, и произнесла заклинание. — Только мы четверо имеем доступ в эту комнату, по крайней мере, пока.

Бетти открыла дверь и вошла, Гарри последовал за ней. В комнате он увидел Элджернона и Дюпре, а также троих мужчин, лежащих на столах и прикованных к ним цепями. Они были полностью обнажены, за исключением полотенец, ради приличия обернутых вокруг их бёдер. Гадая, в чём дело, Поттер глянул на левую руку одного из заключённых: на ней чернела тёмная метка.

— Пришло время для следующей фазы? — спросил он у куратора.

— Да. Иниго с Эдуардо следили за ними больше двух недель, и вчера ночью им удалось их схватить. Трудно было достать нужное число человек так, чтобы их исчезновения никто не заметил. Наконец им это удалось. Ты сможешь работать с ними?

— Это важно, и я не собираюсь мучить их, — ответил Гарри, — К тому же, эти люди ведут себя как дикари, пытая и убивая других, так что я не буду слишком церемониться, изучая действие их метки, даже если от этого они иногда будут испытывать дискомфорт.

— Очень разумно, — одобрил Элджернон, а остальные кивнули. — Даже если с ними что-то случится, не переживай: назад к хозяину они всё равно не вернутся. — Он сделал своему заместителю знак продолжать.

— Я дала им специальное зелье, — начала Бетти, — и они находятся в состоянии, близком к коме: они не смогут придти в себя или сбежать. Однако, если твои действия причинят им боль, ты поймёшь: возможно, они будут стонать. Это необходимо для твоей безопасности, а также поможет отследить активность тёмной метки. В таком состоянии можно находится по меньшей мере несколько месяцев, но мне придётся ежедневно вводить зелье внутривенно.

— Хорошо, — ответил Гарри. — Я справлюсь.

— У меня есть требования к эксперименту, — заявил Элджернон. — В этом зале нельзя находиться одному, допуск есть только у четырёх человек: приводить помощников только с моего разрешения. Это будет секретный исследовательский проект.

— Понятно, — согласился Гарри.

— Итак, ты понимаешь, зачем нужно трое. — Элджернон махнул в сторону столов. — Таким образом, ты будешь знать, что влияет на одного, а что — на всех сразу. Только у меня убедительная просьба: постарайся, чтобы из-за твоих действий их господин не узнал о том, что они здесь. На каждом столе — табличка с именем, но не думаю, что ты учился с кем-то из них.

Гарри внимательно вгляделся в лица подопытных.

— Нет, я никого из них раньше не видел. — Прочитав таблички, он добавил: — Фамилии мне также незнакомы. Хм, возникает вопрос: а какова численность Пожирателей на данный момент?

— Хороший вопрос, — похвалил Элджернон. — Возможно, тебе удастся это выяснить. Ты должен проводить здесь не менее половины рабочего времени. Мы принесём сюда парочку столов, чтобы тебе было удобнее фиксировать записи, а твоему напарнику — работать с ними. Учебную программу будешь осваивать в офисе, когда захочется отвлечься.

— К тому же, — добавила Бетти, — я прекращаю наши занятия окклюменцией. Ты приобрёл хорошие навыки: в прошлый раз все мои атаки были отбиты. Есть, конечно, ещё легилименция, но ей мы займёмся позже.

— Первым наблюдателем будет Дюпре, — продолжил Алджернон. — Поэтому возвращайтесь на рабочие места и возьмите всё, что вам может понадобиться, пока мы с Бетти оборудуем зал. Я буду заходить к вам дважды в неделю для устного отчёта. Исключение — когда я работаю с вами.

— Хорошо, — согласился Гарри. Уже давно пора было приступать к работе и проверить гипотезы о тёмной метке — насколько они верны и могут ли пригодиться.

— С чего начнём? — спросил Дюпре, как только они вернулись.

— Я хочу выявить природу магии тёмной метки, — ответил Гарри, заглянув в свой блокнот.

Дюпре посмотрел на него и медленно кивнул:

— Похоже, мне нужно показать тебе диагностирующие чары…

21 сентября, суббота

Когда её телефон зазвонил, было самое начало десятого. Гермиона радостно нажала кнопку и сказала:

— Привет, Гарри!

В трубке послышался смех:

— Как ты догадалась, что это я?

— Ты единственный, кто знает этот номер, кроме моих родителей — а они оба тут, глупый, — поддела она его.

— Ладно. — Голос Гарри звенел от радости. — С Днём рождения! Пусть и прошло уже несколько дней: у меня всё равно не было возможности тогда позвонить.

— Спасибо. Я думала, ты забыл.

— Ой, разве я могу забыть о той, кого считаю своей сестрой? — Гарри продолжил с весельем в голосе: — Я даже подарок отправил — правда, не знаю, когда он дойдёт. Ты его получила?

— Да, ещё вчера. Мне он очень понравился: теперь у меня на столе стоит. — Гермиона взглянула на рамку с фотографией, с которой улыбалось их трио. — Где ты её достал?

— А ты как думаешь? Написал Колину Криви и выпросил. Надеюсь, тебе понравилась рамка?

— Да, очень славная. — Она замолчала. — Я так скучаю по всем вам!

— Мы тоже. Как Салем?

— По большей части неплохо, но очень много откровений. — Гермиона решила не вдаваться в подробности.

— А?

— Я так рада, что всегда шла вперёд программы, ведь здесь я практически не выделяюсь. Иногда мне кажется… — Она сомневалась, стоит ли говорить, но потом решила, что должна. — Гарри, я не уверена, что Хогвартс — лучшая школа магии. То есть, — подруга поспешила объясниться ,— там, конечно, есть сильные стороны: например, профессор Макгонагалл блистала бы и у нас, но если брать в целом…

— Интересно, а что они думают? Надо будет узнать. Уже подружилась с кем-нибудь? — спросил Гарри.

— Да, всё хорошо, — как-то тихо ответила та.

— Гермиона? — настойчиво повторил друг.

— Ну, есть у меня пара друзей, — сдалась она, — две девочки. Я присоединилась к их группе. Они зовут себя Отщепенки.

— Как?!

— Основная масса студентов — приятные ребята, но у всех свои компании. Подумай, — настаивала та, — будь мы втроём, разве мы кого-нибудь приняли бы к себе, честно-то?

— Невилл, Джинни, Луна, — напомнил ей Гарри.

— Конечно, но они пришли в конце, и больше из необходимости. Джинни была с нами из-за того, что мы часто бывали у них дома. Большинство ребят не имеют в виду ничего такого: просто у них свои компании, с друзьями, к которым привыкли. — Гермиона понимала, что тут больше подошло бы слово «банды», но категорически не хотела его использовать.

— Представляю, — проворчал Гарри. — Но если нужно приехать и накостылять кому-то — ты только скажи.

— Гарри! — возмутилась она, но услышав его заразительный хохот, засмеялась сама.

Как только они успокоились, она вздохнула:

— Что слышно нового о войне?

— Пока без изменений, — ответил Гарри, — Время от времени происходят нападения, а мы копим силы. Я так понимаю, что, если не брать нападения, основные военные действия ведутся так, что их не видно. И текут они очень и очень вяло. — Под конец в его голосе были слышны нотки разочарования. — Я боюсь, что не смогу позвонить в следующие выходные.

— Ладно, тогда через две недели? — с надеждой спросила Гермиона.

— Да, скорее всего. Береги себя и помни: я всегда могу приехать и поставить некоторых на место.

— Спасибо, Гарри, —улыбнулась она. — Ты тоже будь осторожен. Пока.

Дождавшись его «пока», Гермиона посмотрела на телефон с мечтательным видом.

— Однажды я вернусь, — отчаянно пообещала она.

27 сентября, пятница

Гарри ждал под дверью проектного зала того, кто сегодня будет с ним работать. Оказалось — сам Кроакер.

Он едва заметно улыбнулся, глядя на взлетевшие брови Поттера.

— Я устал сводить бюджет и мне нужен перерыв: ты — моё развлечение на утро. К тому же, должен же я знать, как продвигается твоя работа?

Они зашли внутрь и закрыли дверь. Гарри схватил со стола блокнот и просмотрел записи. Убедившись, что помнит, на чём остановился, он перешёл к теме сегодняшних тестов.

— Я слышал шутку, что тёмная метка — клеймо, как у скота. В этом есть доля правды: кожа не обожжена, но её нельзя удалить. Бетти прочла мне целую лекцию о том, что нет такого понятия, как «магическое ядро», — Гарри заметил кивок Кроакера, — и, поскольку у нас отсутствует орган, отвечающий за магию и она равномерно распределена по телу, я решил, что метка может быть привязана к магии в руке. Чего я точно не знаю, так это выживет ли подопытный, если отрубить ему руку — и выяснять пока не планирую.

— Интересное соображение, — кивнул Кроакер снова. — Оставим это напоследок для одного из них.

Гарри мог, конечно, отнестись нейтрально к этому заявлению, но внутри поднялось брезгливое чувство, и он решил, что пусть Кроакер сам проводит этот эксперимент, если ему так хочется. Свои эмоции по этому поводу он затолкал поглубже.

— Чтобы разобраться с этим, Дюпре обучил меня различным диагностирующим чарам. Теперь я могу сказать, что метка состоит из нескольких частей — это делает её многофункциональной: например, с её помощью можно вызвать одного, а можно — сразу всех. Я помню, как он сделал это на кладбище. —Гарри перевернул страницу.

— Да, я помню тот момент — верное наблюдение, — одобрил Кроакер. — Что-то ещё?

— На данный момент нужно выяснить все возможные функции метки, только я не знаю, с чего начать. — Гарри положил блокнот на стол. — У меня есть теория, что Тёмный Лорд (а значит, и я) контролирует метку при помощи парселтанга, ну, или парселмагии, если такая существует. Я ещё не проверял её, но это стоит в планах. Работа продвигается медленно: чтобы исключить возможность ошибки, я проверяю свои догадки на всех троих.

— Прекрасная работа, учитывая, что вы начали проект всего неделю назад. Мы сделаем из тебя исследователя, — улыбнулся Кроакер.

— По мне, так слишком медленно, — пожал плечами Гарри, а Кроакер засмеялся.

— Так всегда бывает, когда находишься внутри проекта: хочется сразу увидеть результат.

Гарри, соглашаясь, кивнул.

— Можно мне кое-что спросить?

— Да, конечно.

— Вы можете рассказать о Поттер-мэноре и о том, как он был уничтожен? Мне казалось, что родовые поместья, особенно старые, могут выдержать любую атаку. Я видел его — там практически ничего не осталось.

Кроакер кивнул.

— Боюсь, ты нашёл ещё одну вещь, помимо магического ядра, в которую верят и где есть зерно правды, но полностью истиной не являющейся. — Кроакер присел, и сделал жест Гарри присоединиться к нему за столом. — Если тебе нужна полная информация, поговори с Дюпре или Фредди, а лучше всего с Грейс. Но, полагаю, тебе нужен обзор, и его я смогу предоставить.

— Общая информация меня вполне устроит, — признал Гарри.

— Это правда: чем древнее щиты, тем они эффективнее (иначе для чего они нужны?). С течением времени они впитывают остаточную магию — до определённого момента. Однако любую защиту можно снять: нужно лишь обладать достаточной силой и знаниями. Даже знаменитые хогвартские щиты, — Кроакер чуть улыбнулся, — можно взломать. Для этого нужна сотня волшебников и час непрестанной работы — но это выполнимо. Что касается твоего родового гнезда, то с ним, а также ещё с несколькими мэнорами именно это и произошло: на них напала армия очень могущественных волшебников. — Кроакер пожал плечами. — Ходили слухи, что в ходе этого нападения многие Пожиратели погибли. Также, по слухам, твои бабушка с дедушкой скончались из-за того, что рухнули щиты: Поттеры привязали их к себе, надеясь, что это усилит защиту и позволит дождаться подкрепления. Не могу сказать, сколько здесь правды. Правда, всё, что ты сможешь сделать, когда отстроишься — это установить самый мощный щит, на какой способен, привязав его к магическому источнику или даже нескольким, иметь друзей, что придут на выручку по первому зову — и молиться, что помощь подоспеет вовремя. Хотя, — Кроакер улыбнулся Гарри, — ещё лучше — убедиться, что твой дом не атакуют отряды волшебников: но ты уже работаешь над этим.

— Проклятый Тёмный Лорд, — с горечью сказал Гарри.

— Один Тёмный Волшебник или Ведьма — не проблема, — пожал плечами Кроакер. — Вот если у него появятся сторонники — тогда это катастрофа. Подобное мы наблюдаем уже второй раз за последние пятьдесят лет. Это очень сложно (люди есть люди), но мы должны изменить условия жизни, чтобы подобные ситуации не повторялись. Однако никто так и не выяснил, из-за чего это происходит.

Гарри нахмурился: у него тоже не было ответа на этот вопрос.

— Светлые Лорды хотя бы не убивают.

Кроакер пожал плечами: ему нечего было сказать в ответ на это заявление.