Довериться (To Trust) (джен)

Маленький черноволосый мальчик сидел, скрестив ноги, в конце тихого темного переулка, тускло освещенного несколькими старыми уличными фонарями. Он перекатывал из одной руки в другую какой-то небольшой предмет, почти полностью скрытый слишком длинными рукавами его темной куртки. Остальная часть его тела оставалась совершенно неподвижной, зеленые глаза странно светились в лунном свете, немигающе глядя прямо перед собой. Для постороннего наблюдателя, если бы таковой имелся, он мог показаться изваянием, лишь только медленные, обдуманные движения его рук доказывали обратное.

Тишину внезапно нарушил приглушенный звук щелчка, после чего один фонарь быстро перегорел. Это не было странным происшествием: уличные фонари давно отжили свой век. Однако мальчик тут же напрягся, его глаза быстро забегали слева направо. Раздался еще один щелчок, и перегорела вторая лампа. Мальчик напрягся еще сильнее, если это вообще было возможно, и быстро поднялся из сидячего положения. Его взгляд остановился на чем-то в другом конце узкого переулка. Спустя несколько мгновений он различил высокую худощавую фигуру, облаченную в мантию, которая слегка развевалась на легком ветерке прохладной летней ночи.

Фигура подняла длинную руку с зажатым в ней небольшим предметом, и третий (и последний) фонарь погас, оставив переулок в почти полной темноте. Затем новоприбывший взмахнул длинным, похожим на прутик предметом, и на его кончике появился яркий светящийся шар. В его лучах стало отчетливо видно морщинистое лицо немолодого мужчины. На нем были очки в форме полумесяца, а ярко-голубые глаза за ними были ясными, мерцающими, устремленными на маленького черноволосого мальчика в другом конце переулка.

Выражение лица мужчины казалось задумчивым, как будто он вспоминал давно минувшие события. "Дежа вю", — пробормотал он себе под нос, а затем, казалось, вернул себя в настоящее. Испытующе поглядев на мальчика несколько мгновений, пожилой мужчина улыбнулся.

— Ах... Гарри, — мягко произнес он, приближаясь к мальчику; уверенность походки не соответствовала его годам.

Мальчик, напряженный, как свернутая пружина, оставался на месте, нащупывая что-то в кармане своих потертых джинсов.

Пожилой мужчина снова заговорил.

— Я искал тебя несколько дней, Гарри. Я рад, что ты в безопасности.

Мальчик слегка дернулся, но единственным его ответом стал испытующий взгляд.

— Это довольно небезопасный район, — продолжал мужчина, которого явно не смущало молчание мальчика. — Очень хорошо, что ты не пострадал.

Мальчик снова не ответил, но сделал небольшой шаг назад.

Улыбка старика погасла, сменившись скорбным выражением.

— Мне ужасно жаль твоих родственников, Гарри, — мягко сказал он. — Терять тех, кого мы любим, невыносимо больно.

На лице мальчика промелькнуло странное выражение, а затем оно вновь вернулось к решительной пустоте. Наконец, он заговорил.

— Кто вы и что вам от меня нужно?

Мужчина выглядел печальнее и, возможно, даже старше, чем показалось вначале.

— Что ж, Гарри, — ответил он, — раз ты лишился семьи, тебе, само собой, потребуется крыша над головой. В конце концов, до начала обучения остается еще несколько месяцев. Поэтому я договорился, что до этого времени ты будешь проживать в доме одного из моих коллег, которому я всецело доверяю.

— Вы не ответили на первую часть моего вопроса.

— Увы, ты прав. В старости мои мысли блуждают, причем довольно часто весьма странными путями, — мужчина снова улыбнулся, словно пытаясь успокоить мальчика. Однако тот выглядел безразличным и продолжал смотреть на мужчину, терпеливо ожидая его ответа.

— Я — профессор Альбус Дамблдор, директор Хогвартса.

Мальчик поднял брови, явно не удовлетворенный ответом.

— Какое это имеет отношение ко мне?

Пожилой мужчина выглядел удивленным.

— Наверняка ты слышал о школе чародейства и волшебства Хогвартс, Гарри. Неужели твои родственники не сообщили тебе о его существовании?

Глаза мальчика слегка сузились, и можно было почти явственно услышать, как шестеренки в его мозгу крутятся на максимальной скорости. Однако он продолжал молчать, лишь пристальнее глядя на собеседника.

Дамблдор вздохнул.

— Очевидно, нет. Признаюсь, я не предвидел этого события, при всем моем мнимом всеведении, — казалось, он говорил больше сам с собой, чем с мальчиком, который продолжал смотреть на него, не мигая.

— Тетя ничего не рассказывала тебе о твоем наследии, дитя?

На лице мальчика промелькнуло понимание.

— Если вы говорите о том, что я волшебник, то я в курсе.

— Я полагаю, — с облегчением произнес директор, — она просто предпочла не обсуждать с тобой этот вопрос подробно?

— Можно и так сказать, — ответ мальчика был несколько резким, и в нем явно сквозила ирония.

— Что ж, Гарри, — продолжил Дамблдор, — Хогвартс — это школа, где учатся развивать и контролировать свои магические способности многие дети, такие как ты. Если я не ошибаюсь, ты должен получить письмо о зачислении в течение ближайших двух месяцев. Насколько я помню, в июле этого года тебе исполнится одиннадцать?

Мальчик медленно кивнул.

— Я рад, что мы это прояснили, — директор засунул руку в карман и вытащил горсть маленьких желтых конфет. — Лимонную дольку? Я нахожу их довольно вкусными и успокаивающими, — мужчина неспешно посмаковал одну из них, на мгновение устремив взгляд вдаль. — Прости старика за бред, но говорят, что обоняние служит мощной связью с эмоциями. Поскольку вкус тесно связан с обонянием, неудивительно, что еда может быть таким утешением.

Мальчик отрицательно помотал головой, следя глазами за каждым движением мужчины

— Нет? Ну что ж, значит, мне достанется больше, — сказал тот, засовывая в рот еще одну.

— Теперь вернемся к текущему вопросу. Я слишком склонен отвлекаться на болтовню, — продолжил он. — Почему ты покинул дом своих родственников после их смерти, Гарри? Это кажется довольно опрометчивым поступком.

— Я этого не делал.

— Ты не сбегал из дома? — озадаченно уточнил Дамблдор. — Тогда как ты оказался в Лондоне, дитя?

На этот раз мальчик не ответил, его взгляд метнулся в сторону

— Кто-то привез тебя сюда? — настороженно спросил Дамблдор. — Но ведь не было ни малейших признаков... — его речь прервалась.

Мальчик напрягся, бессознательно скрестив руки на груди.

— А вам-то до этого какое дело?

Дамблдор вздохнул.

— Хорошо, — примирительно промолвил он, — пока оставим этот вопрос. — Согласен ли ты последовать за мной, Гарри, чтобы я мог сопроводить тебя в твой новый дом?

Казалось, мальчика позабавили эти слова, хотя настоящего веселья на его лице и близко не было.

— Говорят, не стоит идти за незнакомцами, особенно за теми, кто предлагает сладости.

Дамблдор усмехнулся.

— Ты прав, Гарри, твоя осторожность достойна восхищения. Но действительно ли я незнакомец?

— Да.

Несмотря на грусть, Дамблдор не казался чрезмерно удивленным его ответом.

— Я хорошо знал твоих родителей, Гарри, и они доверили мне отвечать за твою безопасность в том случае, если что-то помешает им самим позаботиться об этом.

Выражение лица мальчика стало таким, что его можно было описать только как болезненное, хоть и приглушенное, будто боли намеренно не позволили быть полностью осознанной. Из-за этого он словно съежился, несмотря на то, что не шевельнул ни единым мускулом.

Это изменение не ускользнуло от внимания пожилого мужчины; его рот слегка искривился, как будто он попробовал что-то горькое.

— Твои родители очень любили тебя, Гарри, и все, чего они хотели для тебя — это долгая, счастливая жизнь.

Мальчик сделал вдох, как будто хотел заговорить, но потом закрыл рот, сжав губы.

Дамблдор с минуту изучал мальчика, на его лице отражалось грустное, но в то же время ласковое выражение.

— Ты так напоминаешь мне свою мать, Гарри. У тебя ее глаза, но я уверен, что ты и так это знал.

Руки мальчика сжались в кулаки, а глаза заметались, не зная, куда направить взгляд. Затем он, казалось, обуздал свои эмоции, нацепив маску безразличия.

Дамблдора это не провело, но он больше ничего не сказал на эту тему.

— Не присоединишься ли ты ко мне, Гарри? Уверяю, твоя мать была грозной ведьмой, и если бы ты пострадал от моих рук, она, несомненно, даже с того света нашла бы способ отомстить мне.

Дамблдор терпеливо ждал, пока мальчик размышлял. Наконец, он пришел к какому-то выводу и сделал осторожный шаг в сторону старика. Дамблдор, довольный, протянул правую руку.

— Ты должен взять меня за руку, Гарри, так как мы используем метод перемещения, известный как аппарация.

Мальчик медленно протянул руку, нерешительно обхватив пальцами предплечье мужчины.

— Приготовься, дитя. Путешествие может быть... неприятным.

И с приглушенным хлопком старик и черноволосый мальчик исчезли с пустынной улицы.