МакФасти. Драко и драконы (джен)

— Драко! Драко! Э-э-эй, Драко-о-о-ша!

На диван с обеих сторон от него с размаху плюхнулись.

Драко глубоко вздохнул, обуздывая привычное раздражение, появлявшееся при виде любого из Уизли, и обернулся к практикующимся в остроумии близнецам.

— Дред, Фордж, чем обязан?

Те только шире принялись лыбиться.

— Мы слышали, что ты поучаствовал в спасении нашего горемычного братишки.

— Не то что мы сильно тебе за это благодарны…

— И все же — сработано довольно неплохо.

— Ваша похвала греет душу. — Драко перелистнул страницу монографии, посвященной артефактам домерлиновской эпохи, и скупо улыбнулся. — Пусть и небольшая.

— Эй, МакФасти.

Драко вынужденно оторвал взгляд от страниц и мрачно перевел на говорившего, но того это мало смутило.

— Еще мы хотели бы извиниться.

— Это не вполне в нашем стиле, — принялся торопливо пояснять его брат. — Да и вряд ли наше признание что-то меняет.

— Но мы все же признаемся тебе, — с небольшим нажимом проговорил первый. Джордж, скорее всего: в нем было немного больше совестливости.

— Ладно, — резко выдохнул Фред. — Тогда, первого сентября, мы прознали о твоей стычке с нашим братиком. А еще о том, как ты поносил нашу семью. И решили, ну, знаешь, немного пошутить.

Драко непонимающе нахмурился. Не хотят же они сказать…

— Это были мы. — Джордж внимательно вглядывался в его лицо, и это очень раздражало. — Мы запустили Конфундусом в Шляпу. А потом она распределила тебя на Гриффиндор, потому что мы ее в этом убедили.

Драко рассмеялся, захлопнул книгу и встал так, чтобы видеть их обоих сразу.

— Вы сейчас пытаетесь убедить меня, будто два каких-то третьекурсника способны одурачить Распределительную Шляпу, созданную самими Основателями? Неужели?

— Эй, — возмутился Фред. — Мы не «какие-то», мы — лучшие!

— Ну, — пожал Джордж плечами. — Хочешь верь, хочешь — нет, но это слишком странно для простого совпадения. Рассказать тебе об этом было во всех случаях честно.

— Да и потом, Драко, — развел руками Фред. — В противном случае ты попал на Гриффиндор из-за своей «храбрости и благородства». Можешь в это поверить?

Близнецы рассмеялись, а потом Джордж добавил:

— Еще раз спасибо, кузен. За Рона. Мы серьезно.

А после эти два чудака перекувыркнулись через спинку дивана и, распростершись у ног девушек из команды по квиддичу, принялись потешно умолять их составить компанию на прогулке.

Драко тряхнул головой.

Это чистой воды совпадение.

Если Шляпу так просто одурачить, ее заклинали бы все кому не лень.

Он вернулся обратно на диван и раскрыл книгу на нужной странице. Да, именно такое зеркало он и видел в той комнате, после загадки с ядами.

Казалось бы, все, секреты Поттера разгаданы, можно забыть и жить дальше. Гарри скрывал, что в подземельях спрятан философский камень, не рассказывал о том, что в этом замешан Тот-Кого-Не-Называют. Потом укрывал лесника с его маниакальной страстью к опасным питомцам.

Вот только не из-за этого Драко уже вторую ночь не может уснуть.

В кошмарах его теперь преследовал образ лежащих чуть в стороне от Поттера, на кучке праха, аккуратного магловского костюма и мантии профессора Квирелла.

Волшебники так не умирают.

Драко с громким хлопком закрыл книгу.

Бесполезно.

Вчера он как одержимый перерыл библиотеку в поисках сведений о свойствах крови единорогов, потом вот отыскал старую монографию по артефактам, а еще попросил у мадам Пинс руководство по зачарованию волшебных шахмат.

Безумие.

Среди препятствий на пути к камню был и тролль. Драко его проскочил — насмотрелся уже — но он вполне мог бы быть тем же, что рвался в Большой зал во время Хэллоуина. Однако почему тогда сбежал не цербер, что сидел у самого выхода, а тролль? И был ли выход тогда один?

Мозг медленно вскипал от обилия вопросов, а еще от ощутимой нелогичности и нереальности происходившего. Подумать только: Темный лорд целый год разгуливал по Хогвартсу, а никто и не заметил даже!

А подступы к средству повторного обретения им могущества охранялись ручными зверьками, сравнительно мирной травкой и несколькими играми.

Бред.

Еще и один из профессоров отчего-то рассыпался.

Мама точно заберет его из школы на следующий год. Да и стоит ли этому противиться?

* * *

На пиру обсуждения «великого и отважного» Поттера продолжались, но уже совсем не раздражали. Драко просто был рад. Он жив, Невилл тоже, их опекуны не злятся… ну, слишком сильно.

Единственное, что омрачало общий настрой, — проигрыш Гриффиндора в соревновании за Кубок школы.

Драко видел, как за столом Слизерина веселятся по этому поводу те, кого еще год назад он считал друзьями. Смотрел, как некоторые из них тычут в сторону Гриффиндора и начинают смеяться.

За весь год от них не было никаких проблем. Остальных гриффиндорцев то Крэбб с Гойлом, то Панси с Трейси доставали, но их с Невиллом все, даже старшекурсники, обходили стороной. А странный Забини даже прислал ему подарок на день рождения, что ценно, хотя Драко было не особо весело его праздновать в этом году.

Может, настоящие гриффиндорцы и злились бы на этих ребят, но Драко не стал.

«Школа рано или поздно заканчивается, а вместе с ней и все эти глупые соревнования с баллами, — сказала ему на пасхальных каникулах мама. — Настоящую ценность представляют собой выстроенные отношения и налаженные связи. У меня в Хогвартсе не было близких друзей, но к моменту моего перевода я все же оставила о себе тот или иной след в памяти других. А этим, дорогой мой, всегда можно позже воспользоваться».

— Нев, — Драко поднялся со скамьи. — Я скоро вернусь.

Он обогнул пару столов и подошел к сидевшему недалеко от края Блейзу.

— Поздравляю с Кубком, — Драко протянул руку.

Забини медленно поднял глаза.

— Спасибо, — и осторожно пожал руку. — Мы обошли вас, не злишься?

— Не так чтобы очень, — Драко пожал плечами. — Хотелось бы, конечно, чтоб было наоборот, но… откроем новый соревновательный сезон в следующем году, не так ли?

— Верно, — Блейз ощутимо расслабился. — Еще раз спасибо за поздравления, Драко.

— Расходитесь по местам, — раздался где-то рядом голос МакГонагалл. — Скорее, пир вот-вот начнется.

Драко вернулся обратно за стол факультета, как и все остальные, и в этот момент в зал вошел Гарри.

Очень эффектно, нечего сказать.

Как только он занял свое место рядом с Уизли, поднялся директор.

— Итак, еще один год позади! — обвел он взглядом всех сидящих. —А сейчас, насколько я понимаю, мы должны вручить Кубок победителю среди факультетов. Очки распределяются так. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран. Они набрали четыреста двадцать шесть очков. А на первое место, заполучив четыреста семьдесят два очка, выходит Слизерин!

Драко чувствовал себя забавно. Аплодировал собственному факультету он неискренне: если бы не пара баранов, ратующих за свободу драконам, они бы не плелись в хвосте.

Глупость, как его учили, наказуема, а потому Гриффиндору был справедливо преподан этот урок.

Слизеринцам же, то ли по старой памяти, то ли из-за счастливо смеющегося… приятеля, пожалуй… он хлопал вполне искренне. Учились, копили баллы, в неприятности не лезли, приключений не искали — мечта, а не факультет. Хм, вернее, хорошо постарались.

— Да, да, молодцы, Слизерин, отлично, Слизерин, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий.

Зал затих. Драко удивленно вытаращил глаза. Баллы ведь начисляют за академические успехи, разве нет? Неужели Поттера и компанию решили поощрить за все эти выходки? Они мало того что ночью шлялись и в запретное место полезли, так ведь еще и Невилла парализовали, на минуточку!

— Итак, — продолжил директор. — Я хочу объявить о присуждении дополнительных очков. Мисс Гермионе Грейнджер за способность хладнокровно мыслить, когда другим грозила серьезная опасность, пятьдесят очков.

Соседи грянули аплодисментами, и Драко вежливо, чтобы не выделяться, присоединился. Невилл рядом радовался, чуть ли не подпрыгивая на месте.

— Мистеру Рональду Уизли за лучшую партию в шахматы, сыгранную в истории Хогвартса, я присуждаю пятьдесят очков!

Все семейство рыжих заорало так, что даже огни свечей, казалось, задрожали. А Драко продолжали одолевать тягостные мысли: из-за таких вот вещей Гриффиндор и его студентов теперь все будут ненавидеть.

Слизерин в первую очередь, но и остальные факультеты не забудут. У каждого в этом году была своя история побед и поражений, наград и штрафов, а тут им — раз, два — и сто баллов меньше чем за пять минут отсыпали.

— А также мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и выдающуюся храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор… шестьдесят очков.

Поднявшийся шум оглушал. У Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина.

Драко уже не хлопал.

Директор поднял руку. Зал начал затихать.

— Помимо храбрости, ума и рассудительности, как оказалось, полезными могут быть даже здравый смысл и осторожность. Я присуждаю десять очков мистеру Драко МакФасти.

— НЕТ! — не успели гриффиндорцы как следует зааплодировать, как можно громче выкрикнул Драко.

Все недоуменно замерли.

«Не отступай от того, что считаешь правильным, но принимай во внимание возможные последствия».

«Кажется, мама, я слишком близко принял к сердцу эти слова».

Сидящие вокруг уставились на него не менее страшно, чем огромный гебридский дракон.

Как ведь удачно, что он воспитывает драконов.

Драко поднялся с места и обратился к улыбавшемуся Дамблдору.

— Благодарю за ваши слова, профессор, и высокую оценку, однако я не могу принять эту награду. Я нарушил правила, выйдя из гостиной ночью. Отправился в коридор, бывать в котором вы нам запретили. Ничто из этого не должно поощряться, а потому я отказываюсь от назначенных баллов. Прошу, отнимите их обратно.

Он сел.

— Что ж, — усмехнулся Дамблдор. — Я прислушаюсь к вашей просьбе, мистер МакФасти. Отзываю ваши баллы.

Горсточка рубинов снова отлетели наверх.

— Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Трудно противостоять врагу, но еще сложнее противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Лонгботтому.

Гриффиндорцы немедленно захлопали, но Невилл тоже поднялся.

— О нет, только не это, — услышал Драко стон Финнигана.

— Прошу п-прощения, — Невиллу было явно сложнее выдерживать все это. — Но я тоже отказываюсь от баллов. Драко все сказал верно. Мы должны были получать баллы за ответы на занятиях, беречь их, не попадая в передряги. Из… извините.

Директор, сохраняя доброжелательное выражение лица, махнул рукой, и баллы Невилла устремились вслед баллам Драко. Только он снова открыл рот, быть может, чтоб еще кого-то наградить, как со своего места поднялся Гарри.

— Простите, — негромко обратился к Дамблдору он. — Но Драко и Невилл правы. Мне стыдно, что я не раздумывая принял баллы за то, что случилось, когда я нарушил правила. Извините, профессор, но я от них тоже откажусь.

— Гарри, ты что? — ахнула Грейнджер. — Мы ведь столько всего прошли! Ты победил Вол… Сам-Знаешь-Кого!

Уизли рядом яростно кивал.

— Я так решил, Гермиона, — негромко ответил ей Гарри и отвел глаза.

— Что ж, Гарри, твою просьбу я тоже исполню. Нельзя же кого-то награждать против его воли, — нарушил тишину Дамблдор. — В таком случае я поздравляю Слизерин, который получил Кубок школы!

Стол Блейза восторженно взревел, но вот остальные безмолвствовали.

Внезапно победные крики слизеринцев заглушил какой-то ужасающий рев.

За высокими окнами Большого зала мелькнула чья-то тень. Огромная тень.

— Дракон! — крикнул кто-то. — На Хогвартс напал дракон!

Драко с трудом подавил желание закрыть лицо руками и сползти под стол. Были у него догадки, что это за дракон.

Может, если к нему никто не выйдет, этот норвежский олух ляжет и уснет? А потом, как известно, его останется просто не щекотать.

— Аполло, — устало позвал он, стараясь не обращать внимания на поднявшуюся суету, а когда домовик явился, продолжил. — На лужайке перед школой дракон. Мой, по всей видимости. Позаботишься о нем, хорошо?

* * *

Поезд дернулся, отъезжая от платформы в Хогсмиде, и Драко наконец смог расслабленно откинуться на спинку сиденья.

Что сказать? Его внедрение в Гриффиндор в качестве «своего» провалилось. Столько труда, столько усилий… зря. Кажется, все сделанное им за этот год пропало впустую.

Даже баллы за экзамены. Хорошие, отличные местами даже, но не лучшие. С зельями, к примеру, стоило еще больше стараться.

— Какие планы на лето, Драко?

Он повернул голову в сторону говорящего.

Невилл сидел у двери и кончиком пера дразнил сидящий в горшке росточек дьявольских силков. Восхищенная его сообразительностью профессор Стебль, хоть об этих заслугах директор и словом не обмолвился, отдала ему эту молодую поросль под опеку, на лето.

А с другой стороны, как знать, к чему еще он додумается их приспособить?

— Наверное, с Этамином буду возиться. Не знаю, Нев, если честно. Может, мама как-то по-особому привыкла лето проводить.

— Вызывай меня по зеркалу или пиши, — улыбнулся Лонгботтом. Драко одно из Сквозных зеркал отдал перед отъездом из Хогвартса ему. — Если будет время, приглашаю в гости. К самым опасным теплицам обещаю не тащить. А бабушка, в благодарность за мои оценки не ниже «удовлетворительно», может быть, даже разрешит тебе что-то в них собрать.

— А ты не забудь о своем намерении заставить лютецию полюбить Гебриды.

— Договорились.

В дверь коротко постучали, почти сразу же открывая.

— Привет, — поднял на них глаза Гарри. — Можно войти?

Драко с Невиллом переглянулись и кивнули.

За ним в купе молча проскользнула Гермиона.

А после закрыла за собой дверь.

— Рон обижается на меня, — поймав удивленные взгляды, пояснил Гарри. — Гриффиндор мог выиграть, награди после вас Дамблдор кого-то еще. Или остался хотя бы на втором месте, но после того, как я тоже отказался от баллов…

— А почему ты решил отказаться? — Драко это и вправду было интересно.

Поттер взъерошил и без того беспорядочно торчащие волосы, а Грейнджер, которую весь год было просто не заткнуть, сидела смирно, глядя в пол.

Гарри кашлянул.

— Когда я был в Больничном крыле, мы много говорили. Обо всем этом. Пушок, мантия-невидимка, философский камень, спрятанный в школе… Дамблдор словно сам подталкивал меня узнать обо всем, и зимой, когда я нашел зеркало Еиналеж… ох, точно, вы же о нем не знаете! В общем, в одном из пустующих помещений стояло это зеркало, показывающее самые сокровенные желания. Как-то раз директор меня рядом с ним заметил, попросил больше не приходить и пообещал убрать его. Но перед тем все же подробно рассказал мне о нем.

Гарри помолчал, переводя дух, а потом продолжил.

— Конечно, жутко думать, что профессор подталкивал меня к чему-то опасному. Я думаю, что он проверял, достоин ли я встречи с Волан-де-Мортом, а потом я доказал, что готов.

— Гарри, — голос Невилла дрогнул. — Имя Того-Кого-Нельзя-Называть не произносят.

— Дамблдор говорит, что страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит, — подала голос Гермиона.

— Вы не знаете, — Драко видел, что Невилл не готов об этом рассказывать. — Но когда Он пытался захватить Британию, то на свое имя наложил особое заклинание. Всех, кто произносил его, можно было отследить. Это заклинания отключало многие защитные чары. А потому те, кто называл это имя, погибал. Так что — да, конечно, его боялись и боятся называть. Этим ты подвергаешь опасности себя и всех, кто рядом. Со стороны может показаться, Гарри, что ты, такой великий герой, предпочитаешь выставить напоказ свою отвагу, нежели сберечь жизни близких и выразить уважение памяти погибших.

— Я не знал, — Поттер побледнел.

— Теперь знаешь. Так ты все же не ответил, чего решил отказаться от баллов?

— Мне стало стыдно.

— Чего?! — хором воскликнули Драко и Невилл.

— Вы все правильно сказали. Мы с драконом нарушили правила — получили наказание. А с этим походом за камнем, что, по-другому было? Да и не сделал я ничего, за что меня нужно благодарить. Хагрид подсказал про Пушка, как его пройти. Рон выиграл в шахматы, а Гермиона — во все остальное. Я сам делал что-то только в самом конце, но все равно не сделал ничего путного. Профессору Квиреллу становилось плохо, стоило мне только его коснуться. Волан… эм, в общем, дух его вылетел после этого, и тогда профессора настигло проклятие единорогов. Он же кровь их пил, да? А потому в песок рассыпался, когда его перестало что-либо поддерживать. Я упал в обморок, с философским камнем в руке, а когда проснулся, оказалось, что и его не спас. Да и мантию Дамблдор мне не вернул. Когда вы встали и начали отказываться, я посмотрел на себя чужими глазами. Герой-однодневка, тоже мне. И мне стало стыдно.

— Ого, — только и мог сказать Драко.

Перевел взгляд на Грейнджер.

— А ты чего пришла? Неужто Уизли и с тобой в ссоре? Хотя было бы из-за чего: очки принесла, потом от них не отказалась…

— Я заслужила! — Девочка вскинула голову и яростно посмотрела на Драко. — Эти баллы я заработала своим умом, так что все честно!

— О, прости, не знал, что важное дело, ради которого ты не моргнув и глазом бросила обездвиженного одноклассника на полу, затевалось ради тренировки ума и баллов! — Драко картинно прижал руку к груди. — Но теперь вот ты сказала, и мне сразу же стало ясно!

— Все не так! Я хотела защитить камень от Сами-Знаете-Кого!

Драко фыркнул.

А потом еще кое-что вспомнил.

— Эй, Гарри, раз уж мы тут вскрываем все карты, то и я выложу свои на стол.

Стянув с багажной полки сумку, Драко, пошарив в ней, выставил на маленький столик у окна мерцающую серебристую мантию-невидимку, грубую резную флейту и блестящий крупный красный камень.

— Быть не может! — ахнул Гарри, первым делом схватив мантию и флейту. — Откуда они у тебя?

— Оттуда, где ты бросил, — хмыкнул Драко. — Меньше вещами под носом у Пушка разбрасываться надо было.

Гарри с чувством хлопнул себя по лбу свободной рукой, прижимая свои вещи другой.

— Это философский камень? — восторженно протянул Невилл, вытягивая шею, а Грейнджер громко ахнула.

— Может быть, — пожал плечами Драко. — По крайней мере, Гарри, именно его ты держал, когда я тебя нашел.

— Но профессор сказал…

— Он правда уничтожил камень, что забрал у бессознательного тебя, — нетерпеливо перебил его Драко. — Вот только тот был копией с этого. А настоящий ли этот — я не знаю. Маме показать, что ли? Но если хочешь, Поттер, можешь забрать.

— Гарри, — громко зашептала тому Гермиона. — Как ты можешь раздумывать? Это редчайшее творение алхимии! Никому, кроме Николаса Фламеля, так и не удалось его создать!

Гарри внимательно разглядывал камень, потом так же пристально смотрел Драко в глаза.

— Оставь, — откинулся от на сиденье. — У меня, если что, есть экстренный портал к тебе домой, забыл?

Невилл рассмеялся, а Драко только хмыкнул, убирая «редчайшее творение алхимии» в сумку. Возмущенное сопение Грейнджер звучало как музыка для его ушей.

Как знать, может, в этом году и не все было зря.

Поезд начал сбавлять ход, и Гарри с Гермионой решили вернуться в свое купе.

— Пиши нам, Гарри, — окликнул его на прощание Драко.

— Да, — подхватил Невилл. — Или отвечай, потому что мы точно станем писать тебе.

— Спасибо. — Поттер глупо улыбался, остановившись в дверном проеме и продолжая прижимать к груди свои вещи. — Буду ждать с нетерпением.

Когда поезд остановился на Кингс-Кросс, Драко попрощался с Невиллом, кликнул Аполло на помощь с багажом и так быстро, как мог, помчался в сторону стоящей в отдалении высокой фигуры, выделяющейся ярко-фиолетовым платьем и копной рыжих волос.

— Драко, — его крепко стиснули, да и сам он обнимал мать с не меньшим энтузиазмом. — Как же я рада снова тебя видеть! Ну, что скажешь, как прошел твой год?

Драко поднял голову и встретился с Эрой взглядом. Смена семьи, тролль, драконы, Темный лорд в профессорах и философский камень, перекатывающейся по сумке. Что тут сказать?

— Незабываемо.