Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Восьмой этаж был велик, но всё же значительно меньше целого замка. Пройдя его из конца в конец, ребята остановились у большого гобелена, на котором темноволосый волшебник безуспешно уворачивался от пинков и тумаков, щедро раздаваемых ему компанией горных троллей.

- Сев, это же Варнава Вздрюченный, так ведь? — припомнила Лили главу «Портреты» из прочитанной вдоль и поперёк «Истории Хогвартса».

- Вроде, он. А что? Нам же нужно найти кого-то танцующего, а этот бедолага, конечно, скачет, аки козлик, но танцем это вряд ли можно назвать.

- Если только тролли не исполняют тут какую-то ритуальную тролльскую пляску! — прыснул Люпин, впервые внимательно рассмотревший изображение.

- Мальчишки!.. — вздохнула Лили и терпеливо объяснила оным, что бедолага на гобелене вызвал гнев условно разумной расы как раз своей любовью к танцам и уверенностью, что все должны эту любовь разделить. — Он пытался выучить их балетной науке, представляете? А они не оценили!

- Мда? — вздернул бровь Северус. — Этот факт как-то ускользнул от моего внимания.

- Вот я и говорю — мальчишки никогда не запоминают подобные мелочи. Сомневаешься — сам спроси его!

- Мне кажется, он несколько занят, — хмыкнул Сев, но Ремус уже подошёл к тканой картине.

- Скажите, пожалуйста, вы и правда хотели обучить троллей балету? — вежливо спросил он, дождавшись паузы между двумя ударами.

- Ах! Ооох!.. — проскрипел Варнава, уворачиваясь от толстой тролльей ноги. — Эти создания ничего не смыслят в благородном искусстве танца!..

- Вы на самом деле так любите танцевать? — уточнил для очистки совести Снейп, но Варнаве снова стало не до того — тролль слева от него доглодал здоровенную, не иначе как бычью кость и принялся охаживать ею служителя муз по темечку. — Думаю, вопрос решен! — обернулся к друзьям мальчик.

- Получается, вход скрывается за этим гобеленом? — с сомнением протянул Люпин и попытался подковырнуть уголок плотной ткани.

Но она прилегала к стене без малейшего зазора, в чем убедились и остальные, тоже попытав счастья. Северус высказал предположение, что гобелен приращен к каменной кладке Заклятием вечного приклеивания — «иначе от него бы ничего не осталось за эти годы, мало тут, что ли, таких, как мы!». Все с ним согласились, но ситуация яснее от этого не стала.

- А как же тогда попадать внутрь, если гобелен приделан намертво? — Люпин явно был огорчен задержкой, ему казалось, что, поняв загадку про восьмой этаж, со всем прочим они справятся легко и быстро.

- Погодите, в стишке же было «туда ворота сторожит…» — а как можно сторожить то, чего не видишь? На это же нужно смотреть, охранять, правда? Так, может, проход не за гобеленом, а напротив? Тогда как раз бедняга Варнава будет обращен туда лицом…

- Даже если так — тут ни следа ворот и каких бы то ни было отверстий! — едва не бороздя носом стену, доложил Люпин. — Я даже простучал — сплошной камень везде! И понюхал!.. Что там дальше точно говорится в тексте?

- «Ты должен знать, чего желать, и снова, и опять», — с выражением по памяти процитировал Сев, выхаживая вдоль коридора. — Но я же знаю, чего желаю — я только об этом и думаю все последние дни! Может быть, чтобы проход открылся, нужно огласить желание вслу…

Договорить он не успел. Стена напротив тролльей идиллии внезапно дала трещину, которая за считаные секунды превратилась в контур двери. Недолго думая, рейвенкловец повернул ручку — пока дверь не передумала и не исчезла — и в открывшемся проёме дети увидели часть просторной пустоватой комнаты, с высоченным потолком, мягкими коврами на полу, парой столов в дальнем углу и ещё какими-то штуками, скрывавшимися от обзора в прочих.

- Оп-па! — только и смог произнести Сев, Лили же, обойдя вставшего столбом Люпина и змейкой извернувшись мимо заслонявшего проход Снейпа, бесстрашно вступила внутрь. — Лилс, погоди, вдруг там ловушка!

Парень рванул вслед за ней, Ремус не отстал — и вот они все трое уже озираются посреди странной комнаты. Сев, на всякий случай, крепко сжимает лилину ладонь. Позади них раздаётся мягкий щелчок — Выручай-комната, оберегая свои тайны, не любит стоять нараспашку.

* * *

Следующие недели троица посвятила исследованию найденного убежища, которое само по себе обладало уймой интереснейших свойств. Постепенно возвращались и к своим занятиям, вспоминая старенькое и пробуя новенькое. Все были на подъёме, но даже теперь не забывали об осторожности — по одному старались не ходить, перед открытием двери в Выручайку прокатывали по коридору в обе стороны Гоменум Ревелио, но всё равно опасения по поводу невидимых противников не оставляли их до конца.

Тем более, что Питер умудрился нарваться ещё раз — по дороге с урока Астрономии, общего с Гриффиндором, что только укрепило подозрения насчёт звёздного дуэта. На этот раз расправе помешал проходивший мимо слизеринский староста — лощёный и напыщенный Малфой, презиравший всех вокруг, не исключая мелюзгу с собственного факультета. Но, увидев неестественно заваливающегося набок «своего» первокурсника, он всё же решил вмешаться, наугад использовал Фините — и оказался прав. Освобождённый от оков Петрификуса малёк уцепился за его мантию и, прячась за ней, как за материной юбкой, добрался до подземелий. А утром за завтраком традиционно нажаловался Севу.

Так на повестке дня, точнее — пары вечеров конца января — встала задача сделать Петтигрю охранный амулет хотя бы против простейших младшекурсных заклинаний. Лили сильно тревожилась за Питера, Люпину была интересна артефакторика (тем более, что тут, используя палочку, он мог быть весьма полезен в общем деле), Северус же надеялся, что, получив защиту, «котик» перестанет таскаться к нему, как к жалобной книге.

Артефакт потребовал неожиданно больше сил и времени, чем они планировали, так что двадцать восьмого января Сев вынужден был покинуть подругу с оборотнем в Выручайке — его ждала пересдача запоротого ранее практикума у Макгонагалл.

Не всякий, схвативший «Т» на контрольной, удостаивался второго шанса, но талантливого воронёнка профессорша явно выделяла среди прочих и портить ему годовую отметку не хотела. Северусу на оценки, баллы и прочий официоз было плевать, он давно понял, что с реальным уровнем знаний, интеллекта и способностей они соотносятся зачастую как тролли с балетом, но подлизаться к гриффиндорской деканше ему было жизненно необходимо — и это был последний шанс. Послезавтра у Лили день рождения.

Пересдача прошла успешно — ещё бы она не удалась, ведь теперь Сев не отвлекался на посторонние мысли, а был всецело сосредоточен на результате. Макгонагалл скупо, но довольно улыбнулась, исправляя юной надежде трансфигуративной науки «Т» на «П», и Сев решил ковать деканшу, пока горячо.

Услышав об интересе своего любимчика к анимагии, та растаяла окончательно, но, прежде, чем поделиться хоть крупицей знаний, прочла получасовую лекцию об осторожности, своевременности и ответственности. Не преминула рассказать об ужасных последствиях неумелых трансформаций, постращала Министерством, заострив внимание на обязательной регистрации и учёте, поведала, что приступать к этой области знаний следует не раньше седьмого курса, и подсластила пилюлю обещанием, что, буде талантливый мальчик надумает, она готова лично курировать его занятия и даже зачесть их, в случае успеха, как выпускной экзамен.

Если бы не менталистика, позволившая очистить разум и отрешиться от слов учительницы, пустив их ручейком по самому краешку сознания, Сев непременно бы или взорвался, или заснул бы, и тем, и тем испортив всё дело. Но окклюменция позволила ему удержать самообладание, не упустив канвы напутственной речи, и поэтому в финале он был совершенно спокоен, говоря:

- Благодарю вас, профессор, за столь обстоятельный и насыщенный рассказ! Если к седьмому курсу я решусь освоить анимагию, я не хотел бы видеть куратором никого, кроме истинного знатока своего дела. А пока я всего лишь первокурсник, может, у вас найдётся, что почитать по теории этого предмета?

И, конечно, у Макгонагалл нашлось. Вопреки ожиданиям Северуса, чтиво оказалось не толстым фолиантом, как по прочим магическим отраслям, а тонкой книжицей — почти брошюркой, если бы издали её сегодня, а не двести лет назад. Впрочем, дарёному гиппогрифу под хвост не глядят, и Сев, поспешив поблагодарить, спрятал букинистическую редкость за пазуху.

Насчёт «дареного», однако, он просчитался. Профессорша, строго, но одобрительно глядя на парнишку, попросила вернуть книжонку к понедельнику, а лучше ещё раньше.

- При вашей любви к чтению, мистер Снейп, вам не составит труда прочесть это издание за пару дней, тем более, что впереди выходные. Мне же будет спокойнее, если оно не получит шанса попасть не в те руки.

Что ж, это вам не пятьсот страниц за ночь — это всего около восьмидесяти за полтора суток! Океан времени — да и в пергаменте теперь недостатка нет!

И Сев, ещё раз поблагодарив, отправился под покров мерцающего огоньками полога копировать двухсотлетнюю брошюрку.

Поскольку отбой уже миновал, вернуться к Лили в Выручайку нечего было и думать — подруга наверняка уже в гостиной, если не в постели.