Сбрасывая шкуру (гет)

Макс

Утро придется начать с пренеприятного дела. Мой молодой заместитель перешёл все мыслимые границы. На посту Лидера Бесстрашия я разруливал множество разнообразных конфликтов, но такого в моей практике ещё не было. Сейчас я оказался между нескольких огней.

Я никогда не строил иллюзий по поводу человеческих качеств Эрика. Это злобный, завистливый, закомплексованный ублюдок. Но Эрик нужен мне. Он делает за меня грязную работу и не стесняется озвучивать то, что я не хочу говорить сам. Когда я беру его с собой на Совет Фракций, заседания проходят гораздо жёстче. Недавно Эрик заявил Кану, что Искренних слишком много! На город, мол, достаточно одного судьи и одного химика, чтобы делал сыворотку правды! А вот в Дружелюбии вечно не хватает рабочих рук, а ведь подопечные Джоанны тянут на себе и ткацкие мастерские, и строительство, и многое другое*! Так не хотят ли уважаемые Искренние заняться наконец хоть чем-то полезным? Кана тогда чуть сердечный приступ не хватил. Расформировывать целую фракцию Лидеры не решились, но выпад Эрика привел к крупному перераспределению финансов. Если я хочу похоронить какую-то идею — отказывать не обязательно, достаточно сказать, что я должен посоветоваться с младшим Лидером. После этого даже самые инициативные увядают на глазах и берут свои предложения обратно. И дисциплина при Эрике заметно поднялась, и командир он отличный. Вот только Бесстрашные его боятся и не любят, а Фора искренне уважают. И я никогда не забываю об отце Фора, хоть сам он и не хвастается связями в правящей фракции. Когда-то мне казалось, что из Фора получится прекрасный зам, но нет.

А вот Эрик оказался ценным приобретением. Никого больше не вводят в заблуждение его серьги-тоннели, пирсинг над бровью и гора мышц. Несмотря на брутальный вид, Эрик в большей степени Эрудит, чем многие наглаженные очкарики в синих костюмах. Он мыслит стратегически и отлично манипулирует людьми. Формулирует свои мысли не хуже, чем я. И (что немаловажно) не метит на моё место. Понимает, что в роли старшего Лидера ему придется отложить оружие и целыми днями сидеть в здании, решая разные скучные вопросы. Я не вижу никого другого на месте младшего Лидера. Мигель недостаточно дальновиден. Носорог всё делает не иначе как по приказу. Фор… После всех лет, что этот парень провел в Бесстрашии, я по-прежнему не понимаю, что у него в голове. Амбиций — ноль. Возможный голод его не пугает, вечная нехватка всего и вся — не раздражает, афракционеры — не злят. Иногда мне кажется, что Фор перешёл в Бесстрашие только для того, чтобы оттачивать боевые навыки. Без четкой цели, просто из любви к искусству, как самураи древности.

И сейчас я растерян. Неприятное состояние.

Как сохранить Эрика во фракции? При этом не навести моих борзых ребятишек на мысль, что можно безнаказанно убивать направо и налево? Одно дело — гибель новичков. Это ещё не полноценные граждане. Их ценность для общества лишь немного выше, чем у изгоев, которых я отношу к человеческому мусору. Другое дело — прошедшие инициацию. Если обученные Бесстрашные будут воевать не с изгоями, а друг с другом, это погубит весь город.

Как не разозлить Маркуса и сторонников Фора, не вызвать резонанс в других фракциях? Боюсь, что неверное решение может стоить Лидерского поста. Неужели эти двое не могли разбираться менее кроваво! Бесстрашие — это воплощённый хаос, но всему есть предел!

Поэтому рассматривать дело об этом покушении я буду сам — никакой Искренности. Закрываю дверь, выхожу в коридор. Тусклое освещение мигает, слабеет и в итоге окончательно умирает. Снова сломался генератор. На такой случай все Бесстрашные носят с собой фонарики, у меня он вмонтирован в зажигалку. Включаю фонарик, и его слабый луч помогает дойти до нужного места.

У двери кабинета мнется черный силуэт. Ждёт меня? Поднимаю руку с фонариком, свечу Бесстрашному в лицо. Незнакомое круглое лицо, светлые волосы. Опускаю луч ниже, вижу униформу новичка.

— Доброе утро, — несмело говорит девица.

— Деточка, — ласково спрашиваю я, — тебе разрешено говорить со мной?

— У меня важная информация по вчерашнему покушению! — выпаливает она. Что ж, наказать ее никогда не поздно, пусть скажет свою «важную информацию». Кивком показываю девице, что она может войти.

Моя секретарша экстравагантна даже для Бесстрашной. Очень худая, жёсткая на вид, неопределенного возраста — то ли тридцать, то ли пятьдесят. Короткая полуседая стрижка, слева в волосах сверкает металл — дефект теменной кости закрыт титановой пластиной. На щеке крестообразный шрам. Левая рука от плеча до пальцев сплошь покрыта грубыми светлыми рубцами от ожогов. За глаза Бесстрашные зовут ее Киборгом. Я зову ее Лу Эллен — так, как ее назвали отец с матерью. Она настолько неразговорчива, что многие считают ее немой. Я здороваюсь с Лу Эллен и показываю в сторону кабинета — ей придется протоколировать ход разбирательства. Лу Эллен откладывает документы, берет ноутбук и вслед за мною и новенькой входит в кабинет.

Внутри почти все место занимает большой стол буквой Т. Я сажусь во главе стола, Лу Эллен занимает место слева от меня. Новенькая не решается сесть, встаёт спиной к окну. Ровно в восемь входит Фор. Пунктуальность — его второе имя. Удивляется, увидев девушку, но не решается заводить при мне посторонние разговоры.

Наконец приводят Эрика. Этот выбирает место у самого входа — будто подчеркивает, что они с Фором по разные стороны баррикад. Сесть Эрику никто не предлагал, но он вальяжно усаживается на стул, закидывает правый ботинок на левое колено и пытается занять как можно больше места. Держится не как обвиняемый, а как Лидер, ещё и недовольный. Но судя по тому, как он принимается вертеть в пальцах пачку сигарет, Эрик не настолько уверен в себе, как хотел бы казаться. Девушка не сводит с него глаз, кусает губы.

— Макс, нам в любом случае нужно будет обсудить дела 0247 и 1309, — говорит Эрик. Нервно смотрю на остальных, но, кажется, они ничего не поняли. 0247 — номер расчетной карты Эрика, 1309 — моей карты. Мой лапушка-зам имел нахальство намекнуть на взятку. Вот только моих проблем его деньги не решат! Чтобы разрулить то, что он натворил, нужно нечто большее! Если бы кто-нибудь подсказал мне, куда двигаться…

Первым рассказывает Фор. Ничего нового не слышу — всё это я уже видел вчера в его яростном сообщении. Обращаюсь к Эрику.

— Да, всё правда. Да, осознанно. Нет, не раскаиваюсь, — заявляет этот паршивец, не дожидаясь вопросов. Будто нарочно хочет всё мне испортить. И себе тоже.

— А теперь следующий пункт, — подбадриваю я его. — Почему?

— Посчитал нужным, — пожимает плечами Эрик.

— Потому что ты — злобный придурок, — поправляет Фор.

— Примерно так, — соглашается Эрик. — Из глубокой личной неприязни.

Я начинаю закипать. Эти двое любого из себя выведут.

— Мне допросить вас под сывороткой правды? Заодно узнаю, зачем вокруг тебя вьется Мэтьюс! — обращаюсь я к Эрику. — И какие меры по выявлению дивергентов среди новичков ты принимаешь! — а это камень в огород Фора.

Парни напрягаются, но тут вмешивается девчонка.

— Эрик не виноват! Это всё из-за меня!

И она рассказывает свою версию событий. Неправдоподобную на первый, второй и третий взгляд.

— Эрик — приревновал тебя? Не верю ни одному слову. За ним даже в 18 такого не наблюдалось.

— Я уверена. Я знаю! — настаивает новенькая. — Уже была ситуация с Алом…

Она рассказывает про ещё один мордобой, с новичком. Припоминает, что Эрик угрожал ей при свидетелях.

— И что же связывает тебя с Лидером?

Карие глаза Фора мечут молнии, Эрик постукивает пачкой сигарет по колену. Пусть только попробует закурить в моём кабинете!

Девица косится на Эрика, поджимает губы, потом выдавливает:

— У нас сложные отношения.

Мое отношение к покушению меняется на 180 градусов. Я нашел именно то, что искал — лазейку, позволяющую достичь всех поставленных целей. В Бесстрашии не то чтобы не принято брать чужое. Но тот, кто считает себя достаточно дерзким и безбашенным, чтобы сделать это, должен быть готов к ответному удару.

— Четвёрочка, хороший мой! Ты соблазнил девушку Эрика и приходишь ко мне с претензиями? Не ожидал от тебя такого! — говорю я Фору нарочито сладким тоном.

— Мы с Эриком сейчас не вместе, — мямлит девчонка.

— Это ты так решила, — негромко, зло говорит Эрик. — Только вот меня не спросила!

Бывшая, значит. Или не совсем бывшая. Судя по тому, как эти двое зыркают друг на друга, они сами не знают.

— Я не знал! — оправдывается Фор.

— Это моя вина, — безмятежно заявляет Эрик. — Здесь я лоханулся, признаю. Не подумал, что Фора надо персонально предупредить, вся фракция уже в курсе. Кто ж знал, что Трис его заинтересует! Фор ведь у нас выше этого, да, Убогий?

У Фора такое выражение лица, будто он жуёт сочный ломтик лимона.

— Вы оба мне отвратительны, — заявляет он. — И кто из них был у тебя первым — вот этот?!

— Какая разница! — рявкает в ответ девчонка. Фор подскакивает с места и быстро идёт к двери — стройный, пластичный, обозленный. Эрик провожает его злорадной усмешкой.

— Я не отпускал тебя! — кричу я Фору вслед, но он хлопает дверью. Что ж, продолжим без него. Пошлю ему копию своего решения, и все. Или Лу Эллен отнесет, если электричество не заработает.

— Эрик, золотко моё незаменимое! На твоей должности нужно думать головой, не находишь? — спрашиваю я умильно. Эрик набычивается, сжимает зубы. Лучший способ оскорбить его — сказать, что он недостаточно хорош.

К девчонке у меня претензий нет. Она в этой ситуации не больше чем объект, от нее ничего не зависит. Попала в эпицентр жестоких разборок моих парней. Но принцип гендерного равенства требует, чтобы и она получила порцию начальственного гнева.

— Скажи, деточка, что ты думаешь о своем поведении?

У девчонки начинают гореть щеки, потом уши. Забавное зрелище. Но она поднимает глаза и смотрит на меня с самым невинным видом.

— А что не так?

Она стоит по стойке «смирно». Но напряжённые мышцы шеи и раздутые ноздри выдают сдерживаемую злобу.

— Я всегда слушаюсь приказов, выполняю все обязанности новичка. Но о нравственности никто ни словечка! Инструкторы и стрелять нас учили, и водить машину, и маскироваться, и рукопашному бою! Но никто не говорил, что нельзя встречаться с кем захочешь!

Занятная девица!

— Ой, вспомнила! Док всё время напоминает, чтобы у каждого были при себе презервативы! А больше про… ну, личную жизнь никто ничего не говорил!

— Вы трое, — заключаю я, — позор фракции.

За неимением под рукой Фора я отчитываю оставшихся, как нашкодивших детей. Произношу гневный монолог об их моральном облике. О том, что Бесстрашие должно быть примером для горожан, должно пользоваться авторитетом — а не превращаться в стаю неуравновешенных кобелей (грозный взгляд на Эрика) и женщин лёгкого поведения (это уже в адрес девчонки). И под конец информирую обоих, что раз они сами не могут разобраться со своей личной жизнью — я им помогу. Зарегистрирую их брак. Прямо сейчас.

У Лидеров всех фракций есть право заключать браки без согласия граждан. Обычно это делается в случае внебрачной беременности. Но в этом законе есть размытая формулировка «и в других особых случаях». И я собираюсь воспользоваться ей в своих интересах.

Эрик потягивается, выпрямляя перед собой скованные руки, откидывается на спинку стула. Я готов к взрыву, но он молчит. Не могу понять, что Эрик думает, и это раздражает. Что скрывается за невозмутимым лицом и хитрым прищуром?

— Я не согласна! — заявляет новенькая. За недолгое разбирательство она успела напроситься на целых три наказания. Это меня мало волнует, назначить ей взыскание — проблема инструкторов.

— Лу Эллен, пожалуйста, по форме номер два.

— Да вы с ума сошли!!! Сейчас 24 век, вы не имеете права!.. Средневековье какое-то!

— Эрик, научи свою жену соблюдать субординацию.

— Скажи хоть что-нибудь! — рычит девица на Эрика.

— Мы согласны, — с достоинством заявляет тот.

— Хорошие мои, ваше мнение никто не спрашивал, — ставлю я его на место.

Ноутбук Лу Эллен тоже гаснет — разрядился аккумулятор. Ей приходится взять бумагу и оформлять документы вручную. Через несколько минут она протягивает мне форму номер два.

— И оправдательный приговор по делу о покушении, — вполголоса прошу я следующую бумагу. Она безмолвно кивает и снова принимается писать. Я тем временем просматриваю приказ о заключении брака. «Во имя общественного спокойствия, во избежание конфликтов… властью, данной мне фракцией Бесстрашие…» Всё правильно, ставлю подпись.

Я очень доволен принятым решением. Этот брак сделает грязную историю, в которую меня впутали горе-сотрудники, гораздо романтичнее, чем она есть на самом деле. Кто бы теперь ни спрашивал — Маркус Итон, или Совет Фракций, или целая толпа Бесстрашных, которые ненавидят Эрика — у меня будет роскошный аргумент: «Вы же понимаете, Фор переспал с его невестой… Состояние аффекта… Да, недавно поженились. Это настоящая любовь, вы согласны?» И Эрику придется всё это стерпеть. Оправдательный приговор того стоит.

Спать с чужими женами в Бесстрашии не принято. Не по моральным соображениям, конечно. Здесь играет роль тот немаловажный фактор, что незамужних женщин во Фракции гораздо больше. Таким образом, я значительно снизил вероятность следующих интрижек этой безголовой девицы. Кто захочет иметь с ней дело, когда вокруг полно свободных? Тем более, что с Фором они только что поссорились. Уверен, что вероятность очередной драки из-за нее стремится к нулю.

Кроме того, этот брак охладит пыл всех доморощенных мачо и не в меру свободных львиц, которых в Бесстрашии развелось слишком много. Раньше я старался не вмешиваться в личную жизнь сотрудников. Но если уж на моих Бесстрашных жалуется даже Дружелюбие — значит, пора загонять эту вольницу в рамки приличия. Пусть все помнят, что после бурного веселья будет горькое похмелье. Вынужденная моногамия, падение интереса со стороны противоположного пола, выдача контрацептивов в последнюю очередь.

Отправляю Лу Эллен за охранником, чтобы он снял с Эрика наручники. Доволен и горжусь собой. Можно выдохнуть — до следующей выходки моих берсерков.

— Мы свободны? — спрашивает Эрик, вставая.

— Ты уже был в Дружелюбии? — строго спрашиваю я. Вчера поступил сигнал, что на территории Дружелюбия снова обнаружены посевы конопли.

— Когда? — оправдывается он. — Я же вчера…

— И это твоя вина! Выезжай сейчас же, завтрак подождёт!

Девчонка молча, фурией проносится мимо моего стола, пытается проскочить мимо Эрика, но он хватает ее за руку, и они выходят вместе.

* * *

Трис

Эрик тащит меня к какой-то Шерил. Мне она даром не сдалась, но его сильные пальцы сомкнулись на моем запястье не хуже наручника.

— Тебе разве не надо в Дружелюбие? — зло цежу я сквозь зубы.

— Сначала получим для тебя новый ключ!

Электричество снова заработало. При его свете видно, что Эрик сияет, как медный грош. Самодовольный прищур, лёгкая улыбка, которую он всё не может скрыть. Даже пирсинг, кажется, блестит больше, чем обычно. Шах и мат — он снова выиграл. Но винить некого, кроме себя. Зачем я только прискакала к Максу заступаться за этого гада?!

— Скажи, а что тебя так веселит? — ядовито спрашиваю я. — Ты хоть понял, что Макс нас обоих наказал?

Эрик останавливается, раздражённо поворачивается ко мне. Ого, кажется, зацепила — самодовольства как не бывало! Добиваю:

— Думаешь, между нами что-то изменилось от одной бумажки? Не надейся. Тебе ничего не обломится.

Жду скандала. В любом случае оно того стоило, пусть не радуется. Но Эрик неожиданно оглядывается в обе стороны. В коридоре никого нет, но он все же понижает голос:

— Я знаю, что ты — дивергент.

У меня прерывается дыхание, подкашиваются колени. Впору осесть на пол. Пытаюсь равнодушно ответить:

— Что за бред? Результат моего теста — Отречение.

— Результатами теста можно подтереться, — усмехается он. — Особенно теми, которые введены вручную. Твое поведение просто кричит о дивергентности! Социальные нормы усваиваешь плохо. Подчиняться не умеешь. За время подготовки ты успела проявить бесстрашие, альтруизм и дружелюбие. Судя по количеству твоих парней — дружелюбия хоть отбавляй! А твои сегодняшние показания потянут и на искренность! Вот только с мозгами тебе повезло меньше! Поэтому объясняю на пальцах — если будешь возникать, отправлю к Джанин на опыты!